Русские и национальная идея

РУССКИЕ И НАЦИОНАЛЬНАЯ ИДЕЯ

Идея простая – прежде чем иметь идею, необходимо иметь орган, способный иметь идею. И условия, способствующие этому.

Этот орган – самосознание. И работает он как мысль о себе и своей жизни в мире (мир - не бескрайняя пустыня).

А условия эти – реальная хозяйственная деятельность субъекта-производителя (который что-то производит и что-то получает за это).

И этого органа у русского народа по ряду причин нет. Да что там русского народа – у россиян нет.

И не надо принимать за национальную идею идеологию, рожденную в кабинетах чекистов, так сказать, для внутреннего употребления и выданную в период выборов в качестве «эмоциональной составляющей».

Власть, конечно, должна опираться на большинство, в периоды выборов, чтобы потом не думать о нем. Это большинство в конечном итоге кормит власть со всей ее вертикалью, номенклатурой, ставшей классом имущим. И это еще уразуметь можно, потому что такая ситуация естественна. Но в России воистину происходят странные вещи. Оказалось, что власть может прокормить не только народ-налогоплательщик, а недра страны, богатые закрома родины – в частности, золото, нефть, газ. Кроме того, власть кормит и военно-промышленный комплекс (в смысле продажа оружия). А налоги народа (львиная доля которых – налоги за ЖКХ, а не за сверхприбыль) уходят даже в государство, а таким же олигархам, которые создали свою собственную промышленность, для внутреннего пользования.

Второй, промежуточный, но тоже сильный источник доходов (государства) – восприятие большинства и всей страны в качестве рынка, которому можно всучить все что угодно: от нетбуков до героина, от водки до табака, от масс-медийного потока до китайского хлама. Если Россия большая страна, значит Россия и большой рынок, а если рынок – то купит абсолютно все, что предложишь. На этом построены  абсолютны все ветви власти: главным образом информационная, криминальная, автомобилестроение и легкая (как перышко) промышленность. Но в таком случае – что производит народ? Кроме того, чтобы как-то питаться. Ответ напрашивается сам собой – он не производит, он только потребляет. А то, что зарабатывает – берет власть на свои госраходы.

Большинство, которое в этой ситуации оказывается не производителем, а потребителем, лишается и правовых устоев и предоставляется самому себе. То есть большинству разрешается зарабатывать деньги на манер правящего меньшинства – создавать такую деятельность, которая оказывается «под крышей» у какого-то криминального, полукриминального или легализованного магната в законе.

Теперь вопрос – может ли народ, даже не народ, а гражданство страны, так сказать, чисто юридическое образование, иметь национальную, то есть свою собственную идею? Тут становится ясно, что бред относительно сильного государства (даже не централизованного, а как бы мускулистого) это и есть идеологическое прикрытие для обогащения государства, представленного своими олигархами и номенклатурой.

Так сложилось в силу ряда причин – исторических и национальных особенностей.
Ведь, по сути, начиная с 18-го века в России не было национальной идеи. Были идеи, которые обслуживали власть России и ее стратегические планы, но не было идеи, которые бы обслуживали Россию–народ, искусственно задержанный в рабстве. Подобные же прикрытия в избытке мы можем почерпнуть из истории, начиная с Петра с его выходами к морям и его вестернизацией, через сплошь лживую политику Екатерины II через рушающиеся имперские запросы полурусских царей 19-го века и тоталитаризм недочеловека Ленина и Сталина.

Рабство хоть номинально и отменено – сверху и снизу, – сохраняется и теперь и даже в самых чистых формах. Главным признаком рабства народа – это то, что народ не может самоорганизовываться. Даже в условиях хоть какой-никакой демократии. Есть ли хоть один выборный орган, который обладает правами самоопределения и правом принятием решения и обязанностью за это решение отвечать? Вторым и тоже важным признаком рабства есть то, что народ добровольно отказывается от свободы в пользу призрачной и неравномерно распределенной справедливости, в пользу своей ущербности.

А что сказать насчет силы, которую нам навязывают под предлогом выживания (кстати, в лагерях сталинских, как и во всяких, выживает не сильный, а слабый, маленький и тщедушный человечек, у которого в критических ситуациях  в противовес верзиле срабатывает быстрее инстинкт самосохранения и вырабатывается большой запас духовных сил)? Что ж, рабы тоже бывают сильными, зачастую сильнее господ, особенно гладиаторы, которых учат умирать стоя и добивать лежащих. Но сила рабов так и остается при рабах, а выпускают ее на других – мир попугать и удивить.

Кроме того, надо еще решить вопрос – чем быть сильным. Умом или ракетами. Оказывается, мы и ракетами не так сильны, как кичимся. У нас, как выясняется из СНВ-3 нет даже того минимума, который мы навязываем США. Даже если не умом, и не ракетами, но хоть чем-то можно быть сильными. Как, например, вот так – яркая демонстрация собственной силы через внутреннюю слабость: «Даже здесь на лодке, мы слушаем их музыку: Beatles, Deep Purple, Led Zeppelin, Black Sabbath, Nazaret, Pink Floyd, из наших только Машину Времени и Воскресенье. Но несмотря ни на что, если не дай бог, нам отдадут приказ нанести ракетно-ядерный удар по США, Европе и другим гадам, ни у кого из нас не дрогнет рука. Мы разнесем в клочья этот проклятый западный мир. И пусть, горит все синим пламенем. А что же будет с нами? Да ничего страшного, нам такой жизни не жалко» (Олег Бубнофф, Р-32-12    http://www.proza.ru/2009/01/06/669).

И еще насчет национальной гордости. Когда говорят, что формы демократии, с которой носятся американцы, не органичны для русской общины. Возможно, не органичны. Так же не органичны для некоторых европейских стран. Но и общины в ее первозданном виде нет, а колхозы – это и есть та самая неорганическая идея коллективности (когда равенство срабатывало при наказании), которая была насильственно навязана полуграмотному народу. А разве достижения техники, которыми гордится отечественная наука, не закупались, не копировались или на худой конец не были выкрадены самым наглым и изощренным образом? От родных «Жигулей» до новейших субмарин. Ведь на этот плагиат и работали наши доблестные чекисты.

Идея сильного государства и сильной руки, способной навести порядок в большом государстве, – прямой путь к разрушению способности осознать свой путь (ибо сильная рука руководит пассивным большинством),создать национальную идею. Почему бы не начать с малого – и со слабого. Нет ничего полезнее для психотерапии и самоисцеления, чем избавить от комплекса самого сильного народа. Каждый народ проходит этот путь – от слабого к сильному. Страшен враг не внешний, а  внутренний, особенно такой, какого ты не знаешь – ты сам. Ведь если мы слабы – то уже будем знать, как себе помочь. Именно мы себе и сможем помочь. А потом – на очереди восстановление местных народных культур, наших «малых родин». А в финале – восстановление подлинно национальной власти. (Это этак лет через двести, если не больше). А там уже и родится национальная идея.

Здесь, по словам Столыпина, и двадцати лет покоя может оказаться недостаточным, а где уж о двух сотнях лет. А в условиях террористической войны, когда взрывается в самых непостижимых местах, это условие практически невыполнимо.

Ибо на крови национальная идея не родится.