1560

***

Рядом лежали его ломтик мяса и мой ломтик мяса, его долька чеснока и моя долька чеснока. Сначала они лежали целыми, а потом надкусанными…

Нож в ее руке мелькнул в дверном проеме и исчез. Потом она спросила: «забыла, я дала тебе нож или нет?» – «Нет»…

Вдруг выронил чашку с чаем из рук. Потом еще что-то. Срывы. На предметах срываю своё нежелание жить. Ведь полную чашку надо держать изо всех сил, прямо вцепиться в неё. Надоело. Нет мотивации. Жара. Чтобы опомниться или убиться, горячим ремнем я хлестаю себя…

Вовка открывает рот и при так называемой «проверке билетов»  ему прямо туда деньги кладут. Таскаем старую мебель: «ой, неохота работать. Скоро будем жить как в Америке и всё это будет бесплатно». Как в Америке мы не будем жить никогда…

С другой стороны, возбудимость и чувствительность во мне породили тормознутость, комплекс благоразумного мещанина. Быстро выдыхаюсь, некрепок, вот и отсеиваю все «сомнительные истории» - а несомненных нет в природе…

Как листвой забросало землю, на гамаке под деревом забросал себя книгами. У нас тут, внизу меньше солнца, хотя я так покачиваюсь под влиянием книг, что чувствую себя словно на ветке…

Вся растительность могла бы быть только цветами и не знать, что нужно же выдать что-то съедобное. Все бы стали пчелами, мотыльками… Но мотыльками сыт не будешь. Уменьшиться в размерах? Тогда не достанешь до цветов…

Путешественник: сначала перешел на финики, над своим садом привязал воздушного змея, на котором нарисовано жаркое-жаркое солнце, летом дома топил печь, а потом перешел на рис и раздобыл бамбук. Можно даже не учитывать, что в его распоряжении были не только пальма в кадке и  телевизор, где всегда на одном из каналов – юг, но и самая знойная музыка…

Ржавый гвоздик руками из рамы выдернул и отправился спать. «Ржавый гвоздь из себя выдернул и теперь буду спать». Папаня везде набивает гвоздей, но нет сил скандалить, пока не поранишься. И мудрость служит там, где господствует глупость других. Хотя инструмента нет под рукой и  заперта дверь, ведущая туда, где ларец с ним лежит, надо было выдергивать, потому что иначе забыл бы, что заметил его…

Мама: «продукты любят свежий воздух». Вместо употребления, отправки в рай, плодам-покойникам навязывают какой-то свежий воздух. Если бы покойники не разлагались, им бы тоже с удовольствием дали свежий воздух. Нет, всякое совершенство гниет и деградирует, если забыто во дворе днями, неделями, а в погребе и холодильниках даже месяцами и годами…

Папа: «надо полечить ногу». Заботлив и, наверное, был бы хорошим дедом для внуков…

Съесть яблоко сразу или пустить его окружным путем резки, варки, раскладывания готового варенья по банкам и разогревания чая…

Туалет у нас во дворе, но матерью по случаю  был раздобыт унитаз… - не пропадать же добру, говорит, поставим его на очко. «А смыв? Что, механизм будет поднимать ведро высоко-высоко, чтобы с достаточной силой обрушивалась вода на говно?!»