Разговор перед свечою

Свеча горит, смотрю я на огонь,
И улетаю в те места,
Где кажется и не был никогда,
Но чувствую, что всё мне здесь знакомо:

И улицы, что белым камнем шиты,
И чудные дворцы во граде том,
И люди странные в нарядах золотых,
Лишь добродушно мне кивают.

Здесь старые могучие деревья,
Которые не прячутся от рук,
Прохожих жаждущих в тенёчке,
Под их ветвями отдохнуть.

И под деревьями играют гусляры,
А чудо-птицы хором подпевают,
Детишки рядышком играют,
В свои, лишь им понятные забавы.

И добрый Витязь-Богатырь,
И бородатый старец-Волхв,
Что хитро-хитро улыбаясь,
Мне говорит: «Да будь здоров!»

И Волхв ведёт меня под ручку,
Сажает на резную на скамью,
Под дубом многолетним отдыхаем,
И чувствую, что я давно уж здесь живу.

А старец вновь мне улыбнулся,
И не исходит злоба от него,
И вновь ко мне он молвит слово:
«Ты будешь чьих Родов сынок?»

И отвечал ему я не боясь,
Глаза в глаза смотрел безстрашно,
И образ у меня всплывал прекрасный,
Но уловить сей образ я не мог:

«Как чьих? Не чьих, я сам собою.
Но как же видишь ты меня?
Я ведь сижу перед свечою,
Неужто разума лишился я?

А старец-Волхв лишь улыбнулся:
«Не бойся добрый мальчуган,
Нет разума ты не лишился,
Открыл ты свой забытый дар!

Ты очутился в граде стольном,
Забытым и потерянным в веках.
Здесь отдыхают Души многих,
Уставших войнов и бродяг.

Здесь Души мудрецов находят сути,
Любовь таится за углом,
Жена здесь ожидает мужа,
А одинокие сердца находят дом.

Но есть уныния просторы,
Туда не ходят и Волхвы,
Там чёрны монстры ищут крови,
Тех кто прожил неправедные дни.

Там те кто лгал не зная нрава,
Там те кто совести не знал,
Там те кому убийство в радость,
И те, кто всем страданье доставлял.

Да ты не бойся, не дрожи,
Бывают правда попадают,
Туда и светлые умы,
Но им беда тогда не светит,
Коль знают, как себя вести.»

И с нетерпением в расспросы,
Пустился я не зная как,
Мне усладить то любопытство,
Что с детства пребывало в нас.

«Ты лучше старец расскажи мне,
Не как прекрасен дом родной,
А как мне сделать добрым мир свой,
Который мне совсем чужой...»

И старец стал темнее тучи,
«О чём задумался, скажи?»
И молвил Волхв сойдя с дремучей,
Размышления тропы:

«Не знаю друг мой, не сердись.
В твоём миру — ложь правду губит,
Скрывается она за красотой,
Но всё одно - узнают правду люди!
И помешать не в силах уж ни кто!

Твоя судьба мне не видна,
Да коль и знал бы наперёд,
Свершиться может только дело,
Которое в тебе живёт!

Да не сверкай очами грозно,
Что сделаешь — тому и быть.
Скажу лишь будете прекрасно,
На сей планете скоро жить!

Но только надо постараться,
Не окунуться в силы тьмы,
Тебя поддерживают Боги,
Те, что ушли с Мидгард-Земли.

Нет, не те, что вновь обманом,
Вам навязали тёмные жрецы,
А те, что получили просветленье знаньем,
Они и есть Славянские Отцы!

Эх парень! Надо помнить предков,
Отречься от невежества оков!
Тогда и мир твой заиграет,
Тогда планета расцветёт!»

Исчез старик, и город растворился,
Опять свеча горит передо мной,
Неужто мне всё это снится,
Неужто всё обман простой?

Ан нет, не может быть обманом,
Вот волос седовласый  на полу,
И лист дубовый, как вайтмана,
Спустился сверху на свечу.

Погас огонь, дымок ушёл,
Я долго думал над словами,
Я в них и новость не нашёл,
А вспомнил часть забытых знаний...

«Спасибо Волхв, ты сердце успокоил,
Хоть и вопросов к тебе тьма,
Но думаю, что перед свечою,
Не раз ещё увижу я тебя.»