Рассвет. Глава 4

НАЙА


Когда они снова оказались в лесу, на земле, и Ри закрыла за ними дверь, она повернулась к Бонифацию и раздраженно зашипела:
- Ты что творишь? Зачем вопросы задаешь?
- Так я ж немного, почти один, - начал оправдываться он. – Просто и правда захотелось узнать, каким же царством он правит.
Ри хихикнула:
- Если бы я не вмешалась, знаешь, что бы здесь было?
- Он бы лопнул от натуги от следующего вопроса? – улыбаясь, спросил Бонифаций.
Ри неодобрительно посмотрела на него:
- Он просто одинокий и своеобразный. Тебе этого не понять.
- А по-моему, он просто глуп! И еще несет всякую чушь – что поделаешь, ненормальный…
- Неправда! В некоторых вещах он очень даже умный! И вовсе это не чушь! Наоборот, рядом с ним любой почувствует себя шутником! Ты никогда не жил один и не знаешь, о чем говоришь, - гневно заметила она.
- Он – твой друг, да? Поэтому ты его защищаешь? Извини, я не хотел...- начал было он, но Ри его перебила.
- Совсем не обязательно быть другом, чтобы к тебе хорошо относились. Каждый заслуживает понимания. Мы все разные, но все живые. Ты никогда не сможешь понять до конца, что думает или чувствует кто-либо. Но ты должен хотя бы попытаться понять! – выпалила она на одном дыхании.
Потом отдышалась и продолжила:
- И, между прочим, посмотрела бы я, смог бы ты в уме всего лишь за одну минуту, из одной только фразы составить совершенно другую, только лишь перемешав буквы в словах? Очень сомневаюсь, - презрительно фыркнула она.
- Что?! – не поверил Бонифаций. – Так всю эту чушь он составлял в уме из моей исходной фразы?!
Ри согласно кивнула, но он все равно не поверил. Поэтому взял палку и, дословно восстанавливая в уме свою фразу, написал ее на земле. Потом сосредоточился и, вспомнив фразу, которую сказал Далигор, так же написал ее на земле, под своей. Затем несколько минут сверял буквы, и когда они совпали, изумленно повернул голову к Ри. Она только, усмехаясь, кивнула.
Тогда он лапой стер с земли фразы и снова написал, только на этот раз свою вторую фразу, а под ней, натужно вспоминая, написал и две фразы Далигора. Теперь он сверял буквы гораздо дольше. Но, когда почти все они совпали, он открыл рот и растерянно произнес:
- Это ж какие должны быть мозги…
Эрите, насмешливо посмотрев на него, ответила:
- Его мозги работают совершенно иначе, чем у нас, например. Перевернуто, понимаешь? Но он очень умный, по-своему! Поэтому не делай никогда поспешных выводов, все может оказаться совсем не так, как ты себе представляешь.
- Это я уже и сам понял, - пробормотал Бонифаций и спросил: - Может, поэтому у него и дом перевернутый?
Ри смягчилась и начала объяснять:
- У всех живых существ мир – перевернутый. Только у кого-то это менее заметно, а у кого-то – более, как у Далигора. Но абсолютно все видят мир по-другому, только со своей точки восприятия. И как бы ты не хотел, ты никогда не сможешь увидеть мир чужими глазами. Поэтому-то мы все и такие разные. Такие не похожие друг на друга, уникальные. Понимаешь, о чем я?
Бонифаций неуверенно кивнул, и Ри попыталась объяснить еще доступнее:
- Ну, если мы живем в одном мире, это совсем не значит, что этот мир для нас одинаков. И для тебя, и для меня он перевернут. Только по-своему. Ты же не можешь, к примеру, утверждать, что для меня зеленая трава действительно такая же зеленая, как для тебя. Может быть, у тебя трава ярче, а у меня более блеклая или с каким-нибудь иным оттенком - не темно-зеленая, а темно-темно-зеленая. И ты никогда не сможешь доказать, одинакового мы цвета ее видим или нет, потому что не сможешь посмотреть на траву моими глазами. Для нас мир перевернут таким образом. То есть для окружающих это почти незаметно, в большинстве случаев. А вот у Далигора мир перевернут настолько, что это заметно всем. Он совершенно иной, понимаешь? И многим, как и тебе сначала, кажется, что он сумасшедший. Но кто может сказать наверняка? Может, его «перевернутость» мира - это как раз и норма, редкий случай, а все мы, наоборот, сумасшедшие! Поэтому я и сказала, что Далигор - царь перевернутого мира. И я действительно так считаю. Потому что он наиболее редкий и наиболее иной из всех, с кем я знакома. Теперь понятно?
Бонифаций кивнул, потрясенный глубиной этой мысли. Его настолько поразило то, что Эрите, такая веселая и, казалось бы, такая обычная Эрите, так глубоко понимала вещи, о которых он даже ни разу не задумывался. Это заставило его совершенно по-иному взглянуть на нее.
- Думаю, на сегодня гостей хватит, - сказала она. – Завтра мы снова пойдем знакомиться, а сейчас приступим к поиску Найи.
- А что такое Найа, все-таки? – спросил Бонифаций.
Ри указала на переливающиеся разными цветами не то облака, не то перья, не то какие-то сгустки воздуха, висящие над ними по всему городу на расстоянии чуть большем вытянутой руки – те самые, которые он увидел после своего шестого шага в этом мире.
- Эти «облака», как ты наверняка их про себя назвал, появляются только когда в город приходит кто-то новый – гость или житель. Так город здоровается с тобой, предоставляя тебе возможность здесь остаться – если ты гость или обустроиться своим домом – если ты житель. Из всех этих «облаков» тебе нужно выбрать свою Найу.
- Что это значит: выбрать свою Найу? – не понял Бонифаций.
- Ты это почувствуешь! Просто тебе нужно обратить внимание на каждое облако – ходи и рассматривай их, – объяснила Эрите.
Но Бонифаций все равно ничего не понял. Поэтому молча подошел к ближайшему от него облаку и задрал вверх голову.
Оно было полупрозрачным, ярким, воздушным, а лучи, падающие от рассветного солнца, добавляли ему легкое мерцание и переливание всех немыслимых цветов на фоне оранжевого неба.
Бонифаций опустил голову и посмотрел на Ри.
- Ну? Что? Что ты чувствуешь? – в нетерпении спросила та.
- Э-э… Не знаю, красиво очень, - протянул он.
- Нет, не то! – досадно вскрикнула она. - Пойдем к следующему!
Они подошли к следующему облаку. Оно было таким же красивым, только немного другим – в предыдущем облаке преобладало больше синего оттенка, а в этом – цвета рассветного неба. Но это не мешало облаку переливаться и другими цветами – интересными и даже незнакомыми Бонифацию.
Он вопросительно посмотрел на Ри – она только покачала головой и позвала его к следующему облаку.
- Так можно вечно ходить! Смотри сколько их тут! – воскликнул он. – Объясни хотя бы толком: что мы ищем?
- Это нельзя объяснить, это слишком личное, для каждого по-своему, - ответила она, и он опять ничего не понял.
«Подумаешь, личное… Могла бы и доступнее объяснить. Откуда вот мне знать, что я нашел эту самую Найу. Может, и нашел. Но я же не знаю, что чувствовать. Вдруг она у меня за спиной – а я так и не осознал, что это она» - размышлял он про себя, в то время как они продолжали ходить от облака к облаку, а Ри, наблюдая за его реакцией, в который раз все также разочарованно качала головой.
Когда на всей поляне осталось только пять нерассмотренных облачков, Ри воодушевилась и повеселела.
- Скоро мы ее найдем, чуть-чуть осталось! – радостно сказала она, сверкая янтарными глазами.
- Откуда тебе знать, может, ее и вовсе здесь нет, – равнодушно проговорил он.
- Такого не может быть! Конечно же есть! Чуть-чуть осталось, – повторила она и повернулась к Бонифацию. – Куда теперь? К какому хочешь пойти?
«Да какая разница!» - хотел ответить тот, но вслух сказал:
- Пойдем вон к тому, над тропинкой!
И первый зашагал в этом направлении. Ри шла рядом, то и дело подскакивая от нетерпения и предвкушения.
Он подошел к облаку, привычно встал под ним и задрал вверх голову.
Перед глазами все поплыло, и он вдруг вспомнил момент из своего, теперь уже бывшего мира. Как он сидит на подоконнике и, задрав голову вверх, смотрит, как первые несмелые лучи рассветного солнца вяло скользят по крышам и верхушкам деревьев, а небо окрашивается в неописуемый цвет рассвета. Как пробуждается мир вокруг от сонных видений ночи, как с первыми лучами солнца приходит новая жизнь – будто сменяя старую, мрачную, темно-синюю… И там, на подоконнике, ему отчетливо хочется быть этими самыми первыми лучами солнца, чтобы смотреть на мир с высоты этих лучей, чтобы избавлять мир от ночных видений…
Бонифаций очнулся от воспоминаний, и понял, что до сих пор стоит под облаком и завороженно смотрит вверх. Он, как в полусне, медленно вытянул руку навстречу своей Найи, и она сразу спустилась пониже, чтобы он мог до нее дотянуться.
И в тот же самый миг, когда не осталось сомнений, что это - она, Бонифаций заметил боковым зрением, что все остальные облака разом исчезли - как будто поняли, что им здесь больше нечего делать.
Он осторожно дотронулся до своего облака и ощутил волну тепла,  разлившуюся по его телу.  Чувство, которое он испытал от этого прикосновения,  отдаленно напоминало привязанность и даже родство,  только оно было в несколько сотен раз сильнее обычных чувств.  Удивительно, но он признал ее,  Найу, родной для себя,  как будто всю жизнь был с ней знаком.
Ему показалось,  что ее внешность – мерцающая,  воздушная, бирюзово-прозрачная, переливающаяся разными цветами на солнце - всего лишь какая-то плоская оболочка,  не выражающая до конца всей ее,  несомненно,  обширной души.
До сих пор бережно касаясь ее,  ему вдруг ужасно захотелось стать с ней еще ближе,  слиться в единое целое.  И как только он это осознал,  облако в его лапах вдруг вспыхнуло и осыпалось на его ладони мелким мерцающим пеплом.
Он услышал,  как за его спиной тихо и даже как-то испуганно,  охнула Ри.  Но сам Бонифаций не испугался,  он даже не удивился - будто бы знал,  что это произойдет.  Не задумываясь,  что делает,  бессознательно, он поднес ладони к лицу – аккуратно,  чтобы не просыпать ни песчинки пепла,  оставшегося от облака – и,  набрав в грудь воздуха,  дунул на эту пыльцу.
Она закружилась,  завихрилась в воздухе,  постепенно обретая очертания,  превращаясь во что-то объемное и воздушное,  все четче обозначая свои контуры.  Бонифаций не думал,  сколько прошло времени – плененный ее совершенством, он зачарованно наблюдал, даже дышал реже.
Когда преобразования пепла Найи закончились,  Бонифаций и Ри увидели перед собой большое,  пушистое,  и, вместе с тем,  невесомое облако.  Оно было таким пышным и кучевым,  таким объемным и,  несомненно, мягким, к тому же отливало розоватым цветом,  что у Бонифация не возникло ни единого сомнения, что это его родственная душа.
- Это мой дом!  - сказал он,  повернувшись к Ри,  и сам удивился,  что знает это. 
Эрите изумленно продолжала смотреть на него,  то и дело переводя взгляд на облако,  но так ничего и не сказала.  Пару раз она открывала было рот,  но затем,  словно передумав  или забыв,  что хотела сказать,  снова закрывала.
- Пошли со мной!  - позвал ее Бонифаций, и первый шагнул навстречу своему облачному дому.
А дом,  почувствовав желание своего хозяина,  подплыл к нему ближе и опустился вниз,  едва не касаясь земли.
Бонифаций еще раз оглянулся на Эрите и уверенно,  даже радостно,  шагнул внутрь облака.  Ри несмело последовала за ним.  Один неуловимый миг свежести и ни с чем не сравнимой нежности от соприкосновения с облаком,  и он уже внутри.  А еще через секунду  Эрите рядом с ним.
Они огляделись.  Внутри все было таким же мягким,  воздушным и нежным,  как и снаружи,  вот только места здесь было гораздо больше,  чем они могли бы подумать,  глядя с улицы на пусть и большое,  но все же не огромное облако.
Здесь,  внутри, было настоящее насыщенно-голубое небо!  Казалось, ему нет конца и края!  А из таких же мягких пушистых облаков  по всему «домашнему»  небу располагалась вся обстановка дома – кресла,  диваны, столы, шкафы, кровати - поистине хоромы!
- Как же по нему передвигаться? – озадаченно пробормотал себе под нос Бонифаций. – Здесь пока от кровати до кресла дойдешь – ночь наступит!
Но дом действительно был идеальным! Он позаботился даже о таких, казалось бы, мелочах жизни. Бонифаций услышал едва уловимый, тихий звук, похожий на трепет чего-то не знакомого, и огляделся в поисках его источника. Но ничего не заметил, пока Ри за его спиной сдавленно не охнула. Он обернулся, вопросительно посмотрев на нее. Но она смотрела вовсе не на Бонифация, она смотрела ему за спину. У нее был такой удивленный вид, так широко распахнуты глаза, что Бонифаций невольно залюбовался ею, потом смутился, а потом понял, что ни разу не видел ее удивленной. Ему стало невыносимо любопытно: что же такого могло произойти, чтобы удивилась сама Ри?
- Что? – осторожно спросил он.
- У тебя… У тебя крылья! – как будто не веря до конца своим словам, пролепетала Ри.
- У меня – что? – не понял он и оглянулся туда, куда она до сих пор смотрела.
Но ничего не увидел. Лишь звук, тихий трепетный звук до сих пор преследовал его.
- Крылья! – уверенней повторила Эрите.
Бонифаций уставился в ее янтарные широко распахнутые глаза, а потом медленно перевел взгляд ей за спину, заметив там какое-то движение. И тут же сам сдавленно охнул: точь-в-точь, как Ри. Он перевел взгляд ей в глаза, потом опять за спину, потом опять в глаза, и до него наконец дошло.
Он изогнул голову, выворачивая ее так, чтобы посмотреть себе на спину. Два больших, белых, пушистых крыла мерно двигались, словно ожидали предстоящего полета. Он понял, откуда исходит этот звук, и снова повернулся к Эрите.
- Так ведь у тебя тоже крылья! – сказал он ей, наблюдая за ее реакцией.
Ри недоверчиво посмотрела на него, потом точно так же, как и он, изогнула голову и, когда наконец их увидела, изумлено повернулась к Бонифацию. Неожиданно для себя самого и еще неожиданней для Ри, он расхохотался. В первую очередь, от выражения ее лица, а во вторую – от радости: у него теперь есть чудесный, родной ему дом, в котором можно летать!
Эрите недоуменно на него уставилась, а потом и сама засмеялась, все громче и уверенней. И вот они стоят посреди неба внутри дома и неудержимо хохочут, в буквальном смысле окрыленные счастьем, позабыв про все вокруг.
Когда они  успокоились, а Ри пришла в себя от такого потрясения – еще бы, впервые за триста лет у нее есть крылья! – Бонифаций нетерпеливо воскликнул:
- Ну так что, полетели?
Ри согласно кивнула, и он даже и сам не понял, как ему вдруг удалось оттолкнуться от этого воздушного пола и взлететь.
Ох, что это было за чувство! Он и не представлял, что летать так легко! А ни с чем не сравнимое ощущение свободы и легкости и вовсе окрылило его настолько, что ему казалось: не будь у него сейчас крыльев – он бы все равно летел дальше, от счастья.
Бонифаций чувствовал себя таким легким, таким невесомым, будто перышко, летящее по ветру. Он перекувыркнулся в воздухе и услышал, как Ри позади него радостно засмеялась.
Он на лету обернулся к ней и крикнул:
- Догоняй!
И сразу же прибавил ходу.
Эрите весело хохотала, а он уловил сквозь ее смех шорох настигающих крыльев. Он резко перевернулся через голову назад и полетел в противоположном направлении, прямо на нее.
Ри еще громче захохотала и сделала тоже самое - теперь она летела впереди Бонифация, а он ее догонял. Через пару секунд он приблизился к ней вплотную, напрягся всем телом и прыгнул прямо на Эрите. Этого она явно не ожидала, но развеселилась еще пуще.
Они покатились кубарем в воздухе, запутываясь в лапах – так, что было не понятно, где Бонифаций, а где Эрите, и врезались в большой облачный диван, который легко и мягко спружинил, принимая их в свои воздушные объятья.
Они отлепились друг от друга и с удобством развалились на нем, тяжело дыша, и все еще смеясь.
Так они и лежали рядом, глядя в насыщенное голубое небо - потолок этого дома - и Бонифацию казалось, что они вдвоем думали об одном и том же: что им еще никогда не было так уютно и хорошо, ни в этом мире, ни, тем более, в бывшем.
Когда они успокоились, и их дыхание выровнялось, Бонифаций взглянул на Эрите и предложил:
- А полетели на крышу?
- Думаешь, здесь есть крыша? - Ри с сомнением оглядела бездонное синее небо.
- Конечно, есть! Ведь это же мой дом!
Бонифация посетило странное чувство - как будто они с Эрите поменялись местами. Теперь она постоянно удивлялась, а он доказывал ей, что ничего невозможного нет.
- Ну, так как? - продолжил он.
- Конечно, - улыбнулась она.
Они встали с дивана на мягкий облачный пол и посмотрели наверх. Бонифаций взял ее за лапу, и они разом оттолкнулись от пола.
Сразу же небо стало ближе, они пролетели совсем недолго и вылетели сквозь голубую завесу прямо на крышу - такую же мягкую, свежую и кучевую, как и сам дом.
Было странно смотреть на оранжевое рассветное небо сразу после насыщенного ясно-голубого.
Бонифаций вдруг увидел, что они до сих пор очень низко, рядом с землей - с того самого момента, как вошли в этот дом. Ему хватило лишь одной мимолетной, едва уловимой мысли, и розоватое облако вдруг стало подниматься, выше и выше, к небу, к рассветному солнцу.
Когда город стал виден как на ладони, облако остановилось. Они с Эрите подошли к самому краю облака и легли на живот – так, что голова свешивалась за пределы облака, чтобы можно было наблюдать за городом с такого необычного для тигра и рыси ракурса.
Несколько минут они молча лежали и смотрели на город, думая каждый о своем. Потом Ри неожиданно заговорила.
- А я и не думала, что ты такой, - тихо сказала она, продолжая рассеянно всматриваться вниз, не поворачиваясь к Бонифацию, который оторвался от вида города и взглянул на нее.
- Я думала, что твой дом будет похож на что-то практичное, более приземленное, что ли… Похожее на дом из твоего мира, - продолжила Эрите, - а здесь такое… Мне и в голову не приходило, что ты такой… воздушный.
Бонифаций хихикнул:
- Вовсе я не воздушный! Посмотри на меня, посмотри! - дурачился он.
Но Ри не повернулась и промолчала.
- Скажи, откуда ты знаешь из какого я мира? Откуда тебе знать, может, у нас там дома в виде облаков - обычное дело!
- Ну да, верю, - скептически сказала она, но уже в который раз не стала ничего объяснять.
Бонифаций свесил голову вниз и посмотрел на горы - отсюда они казались такими же мягкими, как и облако.
Он разглядел ту самую теснину, зажатую меж двух скал, по которой они с Эрите шли к Рове. С такой высоты казалось, что это вовсе и не тесное пространство между скалами, а длинная тонкая змейка, ползущая прямо по вершине горы.
Бонифаций посмотрел на рассыпанные по поляне домики и жилища и заметил, что в один дом они все же не зашли, хотя он и был рядом - тот самый перевернутый коттедж, стоящий как будто на своей крыше.
«Наверное, здесь живут Даит и Даиле» - подумал он.
Также были дома ему не знакомые, которые стояли за парящей норой и ковчегом, но намного дальше, в стороне, как будто особняком.
Бонифаций вспомнил, как Эрите сказала ему, что завтра они снова продолжат знакомиться с жителями Рассвета. По крайней мере, он теперь знал наверняка, куда она его поведет.
Вдруг Бонифаций заметил, что на город надвигается какая-то тень, будто огромное облако быстро находит на солнце, и все внизу темнеет. Он посмотрел на небо, но, конечно, ничего там не увидел – никакой тучи или чего-то подобного. Тогда он снова посмотрел вниз и все понял. Это не туча и не тень – это наступила ночь, превращая желтые яркие цветы, рассыпанные по всей земле города, в темно-синие, надвигаясь стремительной волной, от краев к центру.
Он взглянул на Ри: она была потрясена этим видом, ведь ей никогда не приходилось видеть приближение ночи и саму ночь с такой высоты. Тут же ему пришла в голову невероятная и мимолетная мысль:
«Если в этом городе темнеет вовсе не небо, а земля, то нужно сделать так…»
Он не успел даже в голове закончить, как облако перевернулось в воздухе, и перевернулся весь мир в их глазах. Они все так же лежали на животах, свесив вниз головы, вот только смотрели они теперь не на город, а на небо, которое было под ними.
 «… чтобы небо стало землей. Ей это точно понравится» - закончил про себя мысль Бонифаций.
Эрите действительно понравилось. Она повернула к нему свои сияющие от счастья янтарные глаза и даже не нашлась,  что ответить. Теперь они передвинулись с края в центр облака и легли на спину, став смотреть вверх, на это, пусть и ложное, но для них-то – небо! Пусть и странное, с перевернутыми горами и озером, домами и деревьями, но, если не особо вглядываться и смотреть не по сторонам, а в одну точку, то эта синяя земля вполне могла сойти и за ночное, пусть и не бездонное, и не звездное, но ведь небо!
 Рассветные лучи солнца проникали через облако, просвечивая его снизу, и от этого Ри и Бонифаций странно сияли, как будто бы стали светлей на несколько тонов, как будто бы сами стали источниками света.
- Звезда упала, - пошутил Бонифаций, указывая на метнувшийся с гор в сторону домов желтый шар Самсона, и они засмеялись.




Продолжение здесь: http://www.proza.ru/2011/01/28/1246