Убогий попутчик

         


Жогин хотел было промчаться мимо голосующего,
но, заметив впереди красный, притормозил и приотк-
рыл дверцу.
— В сторону ТЮЗа? — спросил щуплый седоватый
мужчина.
Жогин кинул взгляд на поношенную обувь не-
знакомца, полинявшие заутюженные брюки и
выцветшую кофту, в вырезе которой на фоне бе-
лоснежной рубашки расцветшим маком алел гал-
стук.
— Сотка, — равнодушно бросил водитель.
Мужчина сел в машину, и они поехали.
Встроенный навигатор известил, что впереди про-
бка, и подсказал альтернативный путь.
— Техника! — Жогин погладил панель рукой. —
А ты, дядя, всё пешком ходишь!
— Меня зовут Фёдор Моисеевич, — встрепенулся
пассажир.
— С таким отчеством — и в таких ботинках! —
презрительно фыркнул Жогин.
— Что?!
— Папа-то Моисей, поди, вертел делишки, а сыну
на машину не оставил?
— Что за манера, — нахмурился Фёдор Моисее-
вич, — тыкать человеку в возрасте! Отец мой сорок
лет в школе преподавал.
— Ну и что?! Я в свои тридцать — квартиру в цен-
тре и загородный коттедж имею и езжу сам видишь на
чём. Я точно — «вы»! А кто шлёпает по лужам в дра-
ных ботинках тот — «ты»!
— Духовные ценности не достойны уважения?
— Они для тех, кто ничего более не может! Не хва-
тает мозгов денег заработать — выдумывают духов-
ную жизнь! Ещё и бабы есть, что клюют на это! Нас-
то, мужиков, не запудришь!
— Пожалуй! — согласился Фёдор Моисеевич.
— Да и они не все дуры! — продолжал Жогин. —
Недавно имел одну. Про мужа рассказывала: «Он, —
говорит, — у меня пианист и всё — сю-сю-сю! Так
осточертел! С утра мне — кофеёк в постель и цвето-
чек! Я однажды чашку на пол бросила — он только
улыбается: “Извини, остыл, сейчас новый заварю!”»
Не поверишь: мы с ней в одной комнате кувыркаемся
при незапертой двери, а он в другой — на пианине
играет.
— На пианино, — сердито поправил пассажир.
— Я ей говорю: «А зайдёт?» «Нет, — отвечает, — он
мне верит, как божеству, а спальную богини считает
неприкосновенной тайной! — а сама смеётся! — Сей-
час попрошу, чтоб сыграл что-нибудь ритмичное!»
И заказала. Мы уже… по второму кругу, да ещё и в
ритм, а он там наяривает!
Жогин захохотал и озорно взглянул на пассажира,
приглашая повеселиться.
— Остановите! Я выйду! — жёстко произнёс Фёдор
Моисеевич.
— Не доехали ещё.
— Я пешком!
— Воля ваша! Однако стольничек пожалуйте! За
бензин не воздухом плачу!
Фёдор Моисеевич сунул ему купюру и вышел из
машины.
Он побрёл, в задумчивости бормоча себе что-то
под нос. Подходя к Дворцу искусств, увидел давешнего
балагура, курившего у припаркованной иномарки.
К парню подскочил администратор и крикнул:
— Бросай сигарету! Машину надо поставить
внутрь.
— В помещение?! — изумился Жогин.
— Прямо на сцену, на помост! И быстрее! Откры-
тие церемонии через десять минут. Петрович, покажи
как въехать! — сказал он подошедшему вахтёру.
— Фёдор Моисеевич! — заулыбался администра-
тор, протягивая к нему обе руки. — Заждались уже!
Пройдёмте в гримёрную! Телевизионщики будут!
Фёдора Моисеевича проводили от гримёра в зал,
где уже собиралась публика, и усадили в первом ряду.
После вступительной части замминистра культу-
ры торжественно произнёс:
— Теперь прошу на сцену Фёдора Моисеевича Хрус-
тицкого для вручения ему премии «Золотой Медведь».
Роман «Чёрные тюльпаны» был единогласно признан
неоценимым вкладом в развитие русской культуры и
новым словом в отечественной литературе!
Раздались аплодисменты.
Фёдор Моисеевич, поднимаясь на сцену, увидел
Жогина, сидевшего в установленной на постаменте
машине, капот которой был украшен ленточкой.
Вручив статуэтку, замминистра сказал:
— За выдающиеся инновации в области искусст-
ва президент награждает вас специальным призом:
«БМВ» с надлежащей гарантией и страховкой! От лица
президента и своего, конечно, позвольте вас обнять!
Затем он перерезал ленточку. Жогин аккуратно
съехал с постамента, остановился у трибуны и вышел
из салона.
Все захлопали.
Хрустицкий выступил с ответной речью…
Во время застолья замминистра сказал Фёдору Мо-
исеевичу:
— Домой поедете на своей машине! И пейте не
стесняясь — за руль сядет наш шофёр— он подозвал
Жогина:
— Доставишь лауреата до подъезда! Машину за-
кроешь и ключики передашь со всеми документами!
Жогин с мрачным выражением лица кивнул.
Всю дорогу назад они ехали молча. Только отдавая
ключи Фёдору Моисеевичу, Жогин протянул ещё и сто
рублей:
— Извините, не знал!
— Многого вы ещё, мой друг, не знаете! — вздох-
нул Фёдор Моисеевич и грустно улыбнулся. — Так хотя
бы пытайтесь узнать!