Очерки Почтальона, Воздушный Шар

Февральская пора. В моей пыльной комнатке на третьем этаже, под самой крышей рисовалась привычная картина: по белым стенам с деревянными перегородками прыгали тени красногрудых снегирей, что стучались в окно. Был вечер. Запад румянился, озаряя нас ярким светом. Хорошо, что я оставил себе один номер газеты «Новый день Свободы» - было чем заняться. Помимо расследований и всяких прочих новостей, мне в глаза бросилась статья о братьях Монгольфье:

- А может ли человек летать? - Спрашивали меня дети. Это был вопрос на засыпку. И вот, в наше гуманное время, когда нет ни кровавых войн, ни революций, нашёлся светлый ум – братья Монгольфье. Научное открытие произошло случайно. Нагрев бумажный пакет, братья заметили, что он полетел вверх. Они сделали новый, огромный шар с горячим воздухом. Люди смогли подняться в воздух без всякого труда.
Научное открытие поразило всех. Сейчас уникальный аппарат аналогичной конструкции изобрели в маленьком государстве Animus Gen в научной мастерской возле Обители Богини Флоры. Полёт на этом прекрасном изобретении дорого стоит, и позволить себе может лишь аристократ.
27 февраля, тридцатый выпуск, издательство «Рациогума» Издатель Фувриель Златогорский
Я  был восхищён. Не зря Прометей дал людям огонь! Мы многого добились на протяжении столетий благодаря таким гениям! Теперь человек может летать!
Ко мне на чердак вошёл начальник Альберт.
- Сеньор! Вы слышали? Воздушный шар! У нас!
- Да, бывают умные люди. – Хладнокровно произнёс начальник.
- Дайте мне свободный день. Я хочу его увидеть. Клянусь, отработаю.
- Хотеть можно многого, а жизнь есть жизнь. Где этот твой шар?
- В мастерской возле Обители Богини Флоры.
- Хм.. что-то знакомое… Вспомнил! Моя дочурка Изабелла попросила Люка (моего знакомого почтальона) отправить письмо в Обитель, чтобы они ей прислали редчайшую породу дерева – Лимонник Фикусовый. Да, моя дочка любит растенья. Но Люк что-то долговато не появляется в Либералпочтампе.
- Сееенннньорр!!! – крикнул гном Альвисим. – Нас попросил Бургомистр Научного Магистрата отослать приглашение учёному из Обители Флоры.
- Понял, - крикнул ему начальник и повернулся ко мне. – Сегодня твой день, Морис. Фортуна к тебе повернулась лицом. Езжай в эту Мастерскую, да поскорее возвращайся. Вот тебе карта. Разберёшься сам.

Утро. Восход. Солнце палило, будто летом. Снег ещё держался, хоть и начал таять рано – в середине февраля. Снегири кружились возле кормушек, одна из них – под моим окном. Шагая по улице в лёгком плаще, я надел тёмный цилиндр и подошёл к старому сараю возле дома кузнеца. Там, в уголке лежал  железный друг почтальона – мой велосипед.
Я ехал по Театральной. Улица были полны народа. Последних снежных баб лепили дети, сидели на лавочках пожилые. Двое юношей забрались по длинной узкой лестнице, сделанной из стволов молодых берёз, на голубятню. Они засвистели и погнали голубей в голубую высь. Захлопали крыльями пёстрые птицы, поднимаясь всё выше, к облакам. И мне тоже в путь, как и голубям.
Я выехал из города через центральные ворота и спустился вниз по крутой горе. Просёлочная дорога петляла, убегая вдаль, спускаясь с холма великана. Между двух высоких сосен прорисовалась мохнатая изба. Это была конюшня Компаса. Я тоже задумывался над названием и понял что конюшня получила своё имя за своё месторасположение: окружённая четырьмя горами, четырьмя лесами и четырьмя сторонами света. Наш Амнислибер находился с севера, Дикая гора – с юга, Губерния трёх Аристократов – на западной горе, Обители четырёх Вер – на востоке. Одна из обителей – Обитель Богини Флоры.
Я подъезжал к конюшне. Снег плавился на глазах. Казалось, что солнце забыло о времени года и светило так ярко, что, когда я оглянулся назад, даже крыши домов в нашем  Амнислибере потемнели, показав свой естественный цвет.
Я постучал в дверь. На двери герб – голова лошади и шлем.
- Кого привело в Центр Animus Gena?  - Старый бородатый великан отворил дверь.
- Я Межгородный Почтальон. Направляюсь в Обители четырёх Вер.
- Пошто ты пришёл сюда?
- Мне нужна лошадь. Так будет быстрее добраться.
- Ну, так бери.
- Мне туда обратно. И отдам.
- Стой, юный мой товарищ, мне тут, дескать, всякие берут на день, а потом приводят искалеченными. Взять, купить – так навсегда!
- Откуда у меня столько денег? Лошадь по цене, как изба! 
- Тогда шо ж ты пришёл, - закрывая дубовую дверь, произнёс великан.
- Подождите! – умолял я его, сколько нужно денег?
- Две тысячи медных, или сотню золотых.
- Извините, всего доброго, - повесил нос я и собирался уходить…
- Подожди, ну же! Чтоб пройти в Обитель, тебе нужно пересечь скалы, проходя по узкой дорожке, затем – бежит река, из-за горы, с её макушек. Возьми лучше мула. Ослиные уши и сила коня. Всего пятнадцать золотых дашь. А?
- Ну, давайте мула. Вот Вам десять золотых и мой велосипед.
- Надо же… мудрое изобретение… По рукам, почтальон.
  Да, конюх и, правда, был с широкой душой, но торгаш из него не хуже купцов из Магнатбурга.    
Сперва мой новый друг – мул отмахивался от меня, топтал копытами траву, пробовал бежать, скидывал меня. И вот я заскочил на него, вцепился в шею и только тогда питомец гор уязвился.
Шли мы с ним долго, почти полдня и вот… открылся великолепный вид – огромная гора, окружённая деревьями-великанами, изрезанные, будто клинком скалы, а между ними бурлящая горная река. Вдали бродили олени, на уровне моих глаз летали совы, а над горой кружили огромные птицы, прозванные в народе как  Стимфалиды. Я верхом на муле шёл по лесу между Дубровыми Эвкалиптами. Эти деревья появились у нас. И те ивы с цветками подсолнуха, что произрастают у горной реки тоже взяли своё начало в этих краях.… И всё благодаря чешскому ботанику, переехавшему однажды в сюда.
Горная река. Яростные потоки несли с собой брёвна и палки. На землю упал косматый туман. Темнело. Не потому что приближался вечер, просто четыре горы нашей страны поймали тучу, которая никак не могла выбраться, вот-вот собиралась реветь холодными каплями дождя. Послышался вой. Вдалеке. Потом всё ближе. Глухой стук копыт.  Чье-то мычание, рёв. Я увидел молодого оленя, несущегося на меня. Пятнистый робкий олень с поломанными рогами. Он бежал, казалось бы, на меня. Я стоял меж двух скал на берегу горной реки. Я вовремя отошёл. И олень пронёсся, не обращая на меня внимания. Тогда я понял – животное от кого-то бежало. Олень «вошёл» в бурлящую реку, борясь с сильным течением, будто с чудовищем и преодолевая коряги и валуны, торчащие из воды, и вышел сырой и грязный на другой берег мелководной, но безумной реки.
Закапал дождь. Я снова обернулся и поглядел в затуманенную глубину дремучего леса. Между цветущих Ив Солнца бродил взлохмаченный голодный старый волк. Хромая, он подошёл к иве и посмотрел ввысь. Завыл горько, но величаво. Затем он нагнул свою серую морду и оглянулся. Я и не сомневался –  пыхтящий, как паровоз, мул и силуэт юного почтальона в длинной одежде бросились сразу ему в глаза. Он присмотрелся. Хромой и старый волк, - подумал я, - не догонит сильного и крепкого мула. Он стал плутать в роще Ив Солнца, то скрываясь в нарастающем тумане, то выглядывая и завывая. Но мысли мои были о другом – где мне переночевать? Здесь опасно - волки, на скале не укроешься от дождя, а если перебраться через реку – я промокну и замёрзну.
 Вдруг мул поспешил к воде. Волк зарычал. Где-то рядом.  Но туман был густой, словно масляная краска, и сделал своё дело. Мы с мулом прижались, как бывает у солдат на фронте, спиной к спине, возле самой реки. Между сиреневатых клочьев тумана показался волк. Шерсть его была взъерошена, глаза горели алым, а его рык  - загадочен – и жалостен и груб. Его церемония была великолепна: он скрёб когтями землю. Выгрызал корни у нежных ив, показывая своё величие. Совсем рядом, метра за три.  Над моей головой послышалось громогласное  «Куэр! Куэр!» - это были птицы Стимфалиды – короли среди всей округи, короли Дикой горы. Их порою боялись даже люди. И всё благодаря одному немцу по имени Шуль Рузинберг, который завёз в тайне от всех южноамериканского грифа в наш край и скрестил его с Орланом-белохвостом, сотворив из огромного Королевского грифа настоящую медную птицу.  Эти иностранцы порою только ухудшали наш край.
Но в тот момент я не думал о безумном немце – я думал, как выжить. Отступать было некуда – сзади – река, впереди – волк, по бокам – две скалы, а сверху – Стимфалиды. Именно они-то и начали всю эту возню: птицы спикировали вниз и волк с испугу, недоумевая, бросился на меня. Но Стимфалиды запланировали навести порядок на их горе – избавиться от гостя и забить старого хищника. Медная птица вцепилась клювом в волка, накрыв его крыльями, словно покрывалом. Реакция. Я схватил за шею мула и вместе с ним нырнул под воду. Вторая птица бросилась в мутную воду – за мной, раздирая подводные коряги. Мы с моим юным горопроходцем – мулом выползли на другом берегу. Стимфалида увидела меня и с новыми силами бросилась мне на грудь. Вся жизнь промелькнула пред глазами. Клянусь, момент затянулся на вечность! Вдруг из-за дерева показалась серая мантия, и острая стрела пронзила Медную птицу.
С мелодичным звоном обрушился на землю царь Дикой горы - Стимфалида. Из-за старого дуба показался юноша. Бледный капюшон закрывал его лицо, сероватая мантия свисала с его плеч и тянулась до самой земли; он крепко держал в руке длинный лук, окрашенный зелёным. Юноша снял капюшон, и открылось знакомое лицо. Это был Люк. Мой товарищ по работе. Удивление охватило меня. Я до сих пор не мог понять, что произошло за эти десять минут.
- Слушай… Люк! Благодарю.. Ты спас мне жизнь.. Я тебе по гроб жизни обязан! Но как ты...
- Пойдём я всё объясню. – Перебил он меня, ведя меня всё глубже в лес. Теперь могучие дубы и нежные Ивы Солнца пропали из виду. Тысячи переплетённых лиан образовали огромный коридор, затмивший небо.
- Когда я отправился за цветком этой Элиззи (дочери начальника), - говорил Люк, -  я заблудился и меня повстречал монах из Обители Всевышней Флоры. Он отвёл меня в свой дом, накормил, напоил... Ну.. что ж мне говорить, Морис… Ты сам понимаешь, гостеприимный здесь народ… Я дней пять не мог налюбоваться этим садом, садом Зелёной Мастерицы, садом природы.
Я теперь верую в Её Силу и обязан соблюдать каноны.
- Ушам не верю, атеист ты эдакий! Вдруг наш Люк начал верить не только в фортуну!
 - Коли я свершу грех – убью сына природы, буду отлучён от Флоруамнизма.
- Но ты же убил Медную птицу….
Люк склонил голову и из глаз потекли горькие слёзы.
- А что мне дороже? – зарыдал он, - товарищ, попавший в беду или гадкая птица, выдирающая с корнями деревья и пожирающая людей? Им можно творить хаос в цветущем мире, а мне нельзя защитить от них других детей Природы?
- Тебя же отлучат от Храма.
- Ты прав. Я должен жить по правилам природы…Он крепко вцепился в лук и пошёл дальше.
- Куда мы идём?
- В Храм. Ты ведь не против выспаться?
- Да уж... вопрос с одним вариантом ответа... Утри слёзы, Люк. Всё же мне жаль, что ты бросил почту. Та работа была попроще для ума и требовалось решать нравственных вопросов... Ну, раз ты решил... Так ты сам думай.
-Морис, зачем ты сюда приехал?
- Воздушный шар. Слышал?
- Откуда ж мне знать? Кто мне принесёт газету? Неуштали ты со своим мулом?
Я достал из котомки мятый номер газеты «Новый день Свободы» и предоставил во внимание товарищу.
-Так это ж недалеко, - воскликнул Люк, - Научная мастерская за полкилометра от сюда. Завтра я отведу тебя туда. А сейчас пойдём в Обитель. 
Храм был не храм. Купол – это четыре огромных дерева, сходящихся в центре и связанных крепкими зеленовато-бурыми лианами; алтарь – единственный просвет, откуда Солнце озаряло весь Храм; иконы – живые растения, завезённые из разных стран; священнослужители – птицы и животные – синицы, перепёлки, воробьи, норки, черепахи, жабы, лягушки, ягнята, несколько антилоп и старый лось. В Амнислибере ещё гуляли ветры да метели – царил февраль, а здесь было тепло, и снег остался где-то там в других краях, но ни как не в Обители Флоры.
- Это Природа благодарит нас за веру в Неё. – говорил мне Люк.
 У входа нас встретили четверо монахов, которые обрадовались гостям и поведали нам о правилах Храма.
Люк мне рассказал, что он и ещё двое учеников собирались совершать «Величайшую иммиграцию братьев и сестёр растительных, бурых да зелёных, солнечных да огненных». То есть развозить растения по всем захламлённым городам, чтобы там царили деревья и травы, а не дым паровозов и заводов.
- А как тебе Крумлов? Город химиков, а?
- Да... Этот город мы заселим зелёными сыновьями природы сразу.

Переночевав на огромном листе Дубового Фикуса, мы с Люком на рассвете отправились в путь, оставив мула в Храме вместе с другими животными.
- Пройдём вдоль реки Тумана, затем пройдём по мосту, а там уже, в скалах, возле Болотной пещеры нас встретит на своём пути Мастерская Старого Хухлинберга. – рассказал мне о дороге Люк,  пожёвывая капустный лист.
Река Тумана. Тишь. Редкие птицы перелетали с берега на берег, приземляясь на стволы Ивового Бамбука и перешептываясь между собой. Люк забежал в заросли и вытащил оттуда светлое, лёгкое каноэ. Усевшись, я взял весло и погрёл на другой берег.
- Весло тебе не понадобится. Нам вниз по течению. Я развернул лодку силой руки и выровнял направление. На реке нас приветствовал задумчивый, седой утренний туман. Но течение оказалось сильней, чем я думал и наше каноэ быстро двигалось к цели.
- Пора пришвартовываться. – Взял в руки весло Люк, и лодка свернула к берегу.
Дно лодки потёрлось о густую траву. Мы вышли на  каменистый берег и побрели в гору. И вот пропасть, словно та, что встретилась мне возле Крумлова. Только внизу рос густой хвойный лес. Крепкий мост лежал через пропасть, соединяя две горы для тех, кто ищет приключения или просто разносит письма. Запах хвои внедрялся не только в нос, но и в душу, чтобы рассказать о своей лесной душе. Не зря наша республика называется Душа Мира - Animus Gen.
 На другой стороне пропасти мы звонко шагали по камням, то карабкаясь по заросшим валунам, то аккуратно прислоняясь к скалам, словно к стенам крепости.
- Ты говорил полкилометра. Так мы уже полдня идём. – Проворчал я.
- Так ты глаза-то открой, - показал мне вдаль Люк.
Там просияла металлическая труба, а под ней красовалась забавная черепица Мастерской Хухлинберга. Я постучался, пригласив самого мастера Карла Форкасаковича Хухлинберга в Амнислибер с новым изобретением – воздушным шаром. Сначала он долго отказывался, однако оказался гостеприимен – досыта накормил нас и пригласил поглядеть на Воздушный Шар. Изобретение было великолепно в своём предназначении, однако по красоте не превосходил паровоза.
- Пахнет горелым, - заметил я.
– Глядите, вон там, вдалеке – дым. – посмотрел в подзорную трубу мастер. - За горой Вечного Сна... Дымится что-то... кажется ... камни горят!? Я не верю глазам. Это же вулкан, о, Всевышний! Он спал двести лет и вдруг… К чему всё это.
- Боги сердятся на Вас за ваш великолепный разум. Ведь летать дано только птице… - не к месту добавил Люк.
- Господи! Ведь там выход из Болотной пещеры… Лава подберётся к нам. – засуетился мастер и крикнул своему подмастерью, - Грэлли! Надувай шар!

Подмастерье зажёг огонь, и шар наполнился горячим воздухом. Прошло время, и изобретение взлетело и натянула «швартову» шара. Мастер Карл Хухлинберг позвал нас на шар и уселся сам. Мы с Люком ловко запрыгнули и попытались обрезать швартову.
Лава была быстрей нас и уже прошла долгий путь по пещере и выбралась возле Мастерской Хухлинберга. Деревянный сарай загорелся мигом.
- Ничего... я взял все свои важные вещи... - успокаивал себя Карл.
Мы поднялись в воздух, а то место где только что находился шар уже охватило пламя.
Голова моя кружилась. Воздух становился всё разряженней.
- Огонь через реку не пройдёт. – Посмотрел вниз ученик.
- Чего бы властям не открыть дамбу? – озадачился Мастер.
- Тогда затопит нашу Обитель, сеньор. – Возразил Люк.
     Я тоже высунул голову и поглядел вниз. Там текла сонная река, а на берегу лежало наше каноэ.
- Огонь уже сжёг всё до моста, - взволнованно произнёс Люк. – Боги сильно рассердились на Вас, Мастер. Из-за Вас погибли сотни растений. – поглядел он на Мастера и его ученика, - Ну же, что вы молчите, Дедал да Икар!? Стыдно, да?
- Помолчи и не груби лучше, монах ты ленивый! Сам бы изобрёл технологию, к которой люди стремились тысячу лет!
- Тихо! – крикнул я, - Стимфалида! Прямо по ходу!
Мой товарищ монах достал длинный лук и пустил стрелу в птицу. Но промахнулся. Птица не обратила на нас внимания и спикировала вниз к скалам и полетела к вулкану. Я поглядел в ту сторону. Медные птицы слетелись там стаями и планировали вверх по реке, к дамбе.
Нам было стыдно. Особенно Люку. Даже птицы пытались тушить пожар, а мы…. Трусы! Жалкие трусы... Убегающие от беды!

Но с Мастером спорить было бесполезно. Он сильно дорожил жизнью. Я тушил их с Люком ссоры, и мы двигались точно к Дикой горе.
   
 



Спустя месяц. Письмо на мой адрес. Его принёс Тэк (тоже почтальон).

Амнислибер, улица Хвойная, дом 8,
Либералпочтамп
Морис, я помню тот страшный день. К счастью птицы свершили своё дело, а шар долетел до Амнислибера. Я теперь не монах. У меня другой ранг в Храме Флоры – Старший Брат Растений. Я высадил на сгоревшие участки новые виды растений и получил награду. Одну медную птицу я вылечил и теперь они не нападают на Храм. Как там твой мул Харбис? Как ты сам? Передай сеньору Альберту, что я навсегда остался в Обители. Но я буду вас иногда навещать. У вас, я думаю, ещё держится снег, а у нас в разгаре июнь. Отвечай поскорее, приезжай сюда. Я буду рад твоему визиту, Морис.
До связи,
Твой друг Люк