Поцелуй крылатки

             


— Виталий Исаевич? — зазвенел в трубке женский
голосок. — По объявлению. Могу отлично работать
домохозяйкой, но рекомендации нет: успешно вела
своё собственное домашнее хозяйство.
— Сколько вам лет? — спросил Сурин.
— Двадцать шесть.
— Надо мыть полы, выносить мусор, чистить, из-
вините, унитаз, — неуверенно произнёс он. — Подой-
дёт ли вам?
— Справлюсь! — бодро подхватил голосок.
— Сможете подъехать сегодня вечером в пять?
— Да.
— Пишите адрес.
В указанное время к небольшому коттеджу подка-
тила старенькая десятка; из неё вышли двое.
— Домик нехилый! — присвистнул высокий, пле-
чистый, загорелый, с короткой стрижкой парень. Одет
он был в футболку, шорты и шлёпанцы.
— Ты, Дима, привык пьяных чистить! — ответила
стройная девушка в короткой юбке и кофте. — Выхо-
ди на другой уровень!
Они остановились у калитки и позвонили; створки
разъехались автоматически.
— Не нравится мне это, — пробормотал Дима. —
Может и камеры есть?
— Поджилки трясутся? — презрительно произнес-
ла спутница и осмотрелась. — Дельный человек дал
наколку: никакой охраны. Двинули!
Ступая по уложенной фигурными камнями дорож-
ке, они миновали газон и клумбу и вошли в огромную
гостиную, где остановились, с интересом разгляды-
вая стильную обстановку. Из раскрывшейся боковой
двери выкатился пожилой мужчина на коляске и вос-
кликнул:
— А вот и я! Как вас величать?
— Маша. А это Жора. Муж захотел посмотреть на
моего работодателя: ревнивый!
— Как видите, на Казанову не тяну! — рассмеялся
Сурин. — Присядьте и расскажите о себе.
Молодые люди расположились на диванчике.
— Вышла замуж, сидела с двумя детьми. Отпра-
вила в школу и теперь могу поработать на семейный
бюджет, — поведала Маша.
— Вы один дома? — спросил Дима.
— Да, — ответил Сурин. — Два дня без домработ-
ницы. Прежняя ушла, чтобы нянчиться с внуками.
— А родные?
— Никого!
— Не страшно вам?
— Чего мне бояться?
— Воров, к примеру! — сказала Маша.
— У меня украсть-то нечего! — рассмеялся Су-
рин. — Я люблю, конечно, комфорт, но равнодушен к
деньгам, камням и золоту.
— У вас ни сигнализации, ни камер? — настаивал
Дима.
— Нет, — ответил Сурин. — Только компьютер для
работы. Я писатель.
— Сочиняешь, что ничего нет! — воскликнул
Дима.
— Не понял, — Сурин нахмурился.
— Дедуля, скажешь, где ныкаешь бабло и брюли-
ки, трогать не буду! — Дима подошёл к каталке и до-
стал нож.
— Маша! — Сурин оглянулся на девушку. — Что
это значит?
— Покажи, где прячешь ценности, иначе он начнёт
тебя резать!
— Вот оно что, — прошипел старик. — Возьмите в
шкатулке.
Он указал на один из ящичков шкафа.
Дима убрал нож в карман, вытряхнул на стол ку-
пюры и пересчитал.
— Издеваешься! Где бабки?!
— Это всё, клянусь! Забирайте компьютер, вещи,
чего хотите. Вот карточка, там деньги, — он назвал код.
Маша записала комбинацию цифр.
— Наверняка дурит! — сказала она. — Присту-
пай!
— Постойте! — крикнул Сурин. — Я сказал правду.
Там триста тысяч. Они ваши. Уходите, и обещаю, что
не буду никуда заявлять.
— Где тайник?! — Дима схватил Сурина за волосы
и резко рванул.
— Значит, не договоримся, — вздохнул старик. —
Вы совершили непоправимую ошибку, разбудив во
мне дьявола, которого я схоронил в глубине души мно-
го лет назад.
Дима сдул с ладони клок серебристых волос и уда-
рил старика кулаком по лицу.
— Нас не запудришь! Мы не читатели!
Сурин сплюнул кровью, и в глазах его сверкнула
молния гнева.
— У меня спрятано в доме сокровище! — холод-
ным тоном произнёс он. — Но не скажу где! Будете
пытать? Должен огорчить: я патологический мазо-
хист.
Он засунул в рот мизинец и начал с хрустом его
жевать. С губ стекала кровь, глаза блистали мрачным
наслаждением. Наконец он протянул «гостям» руку с
отсутствующим пальцем и сплюнул на ковёр крова-
вую кашу.
Грабители с отвращением наблюдали эту сцену.
— К кому ты меня привела! — негодовал Дима.
— Даже представить не можешь! — рассмеялся
Сурин, обнажив окровавленные фарфоровые зубы и
отправляя в рот другой палец.
— Хватит! — крикнул Дима. — Иначе я тебя
убью!
— А сокровище? — усмехнулся писатель и принял-
ся заматывать покалеченную руку платком. — Там на
сотни тысяч евро.
Маша села старику на колени и стала его ласкать.
— Если боль ему в кайф, то удовольствие — наобо-
рот! — сказала она.
Однако приласканный Сурин начал задрёмывать.
Дима стащил подругу со спящего и отвесил обид-
чику оплеуху.
— Извините, — потянувшись, произнёс старик. —
На чём мы остановились? Ах да! Пол-лимона евро!
Подсказываю: это алмазы. Совсем рядом! Не найдёте
через десять минут — следующий палец сожгу!
Грабители бросились на поиски.
Дима вытряхивал ящики, а Маша перерывала со-
держимое.
— Никакой фантазии! — комментировал Сурин,
щёлкая бензиновой зажигалкой. — Осторожнее! —
крикнул он. — Не сверните аквариум! Там мои люби-
мые рыбки!
Маша замерла на мгновение.
— Вот где он прячет алмазы! — воскликнула она.
Дима подошёл к аквариуму и наклонился.
— Что за белый таракан?
— Морская креветка. Не испугайте её! Она очень
нежная, — взмолился Сурин.
— Теперь я покажу фокус, — Дима достал креветку
и, засунув в рот, начал её жевать. — И рыбки чудные!
— Крылатки из Красного моря. Не обижайте их!
Дима достал одну и, вскрикнув, бросил на пол:
— Кусается тварь! — он наступил на обидчицу и
торжествуя посмотрел на Сурина.
Маша поймала ещё одну крылатку и умилённо рас-
сматривала её.
— Какая красота! — она поцеловала пленницу и,
вскрикнув, бросила обратно. — Возьмём с собой этих
прелестных кусачек!
Дима переселил рыбок в банку, зачерпнув предва-
рительно воды.
— Вот и алмазы на дне! — восхищённо воскликну-
ла Маша, засверкав глазами. — Карат по сто пятьде-
сят, не меньше!
Но дружку было не до суетного: он вытаращил гла-
за на свои распухшие пальцы и скрежетал зубами.
— Словно в кипятке! — крикнул Дима. — Что за
хрень?!
— Кончики шипов спинного плавника крылатки
содержат смертельный яд. Летальный исход наступает
в результате длительных мучений.
— Что несёт этот урод? — крикнул Дима.
— Обычная аллергия, — ответила Маша.
Сурин достал толстый справочник и раскрыл.
— Взгляните на фото и прочтите внизу.
Маша склонилась над текстом и побледнела.
— Он не врёт, — тихо сказала она. — Ты умрёшь.
— Из-за этих слизняков?! — Дима на мгновение за-
стыл абсолютно растерянный. — Как такое возможно?
Он схватил банку, грохнул её об пол и начал топ-
тать извивающихся рыбок.
— Я не хочу умирать из-за этих тварей! — орал он,
задыхаясь.
Приступ боли повалил его на пол. Он стонал в луже
среди осколков и цветных лепёшек, глотая посинев-
шими губами воздух.
— Специально подстроил! — сказала Маша, с не-
навистью глядя на Сурина и, взяв из камина кочергу,
двинулась на старика.
— Размозжи мне голову! — захохотал Сурин. —
И не узнаешь, как вам спастись!
— Говори!
— Отрезать пальцы, и быстрее, пока яд не рассо-
сался по телу.
— Похоже, другого выхода нет! — Маша со вздо-
хом посмотрела на приятеля.
— Виски — неплохая анестезия, — старик подка-
тился к пострадавшему и протянул бутылку. Дима вы-
пил больше половины, на коленях подобрался к столу
и положил руку на край.
Маша принесла из кухни топорик для мяса и брез-
гливо разглядывала острое лезвие.
— Слабо? — прищурился старик.
Маша резко ударила по пальцам, и они отскочили
на противоположный край стола, а пациент скрючил-
ся на полу, скрипя зубами.
Через пять минут его рука стала подёргиваться в
конвульсиях.
— Яд распространился! — сказал Сурин. — При-
дётся брать выше.
— Топориком?!
— Электропилой по металлу. Пусть ещё хлебнёт —
и за работу.
Маша включила поданный Суриным инструмент и
оглянулась.
— Торопись, — сказал старик.
Жужжа, диск отделил руку, обозначив
на потолке и стене пунктир крови. Дима потерял со-
знание.
Сурин подъехал на каталке к бару и взял бутылку
джина.
— Теперь самое интересное, — сказал он, напол-
нив стопку и выпив. — Агония!
Диму сначала затрясло мелкими судорогами, за-
тем он извивался в корчах. Нечленораздельные звуки
вырывались с клокотаньем из его почерневших губ
вместе с розоватой пеной.
Он резко выгнулся, словно пытаясь встать и пойти,
но тут же, опустившись со слабым хрипом, затих с от-
крытыми глазами и разинутым ртом.
— Всё, — тихо произнёс Сурин.
Маша схватила зеркальце и поднесла его ко рту
поверженного. Затем, взглянув на его незамутнённую
гладь, вздрогнула: её губы распухли.
— Что это?! — вскрикнула она.
— Поцелуй крылатки, — спокойно ответил Су-
рин. — Надо резать!
— Не советую так шутить!
— Абсолютно серьёзен! У женщин процесс про-
текает медленнее, но также неотвратим, — сказал
писатель. — Я выдумал про алмазы: у вас стекляш-
ки...
Словно очнувшись, Маша схватила кочергу и бро-
силась на него.
Старик, защищаясь, швырнул в неё бутылку, но
попал в камин, из которого полыхнул огонь, и ковёр
загорелся.
Хотя первый Машин удар пришёлся точно в висок,
она продолжала бить, исступлённо повторяя:
— Это настоящие алмазы! Признай, что они под-
линные!
Кресло было залито кровью. Сурин сидел, свесив
разбитую голову набок, а на губах его застыла дья-
вольская усмешка.
Маша, почувствовав сильную боль и слабость, вы-
ронила кочергу, достала телефон и набрала номер.
— Скорая? Я отравилась неизвестным ядом. Уми-
раю! — она назвала адрес и упала на горящий ковёр.
Судорожно цепляясь за ворс персидских узоров, Маша
поползла к выходу.
Наткнувшись на дверь, попыталась встать — ноги
не слушались. С трудом дотянувшись, повисла на руч-
ке и поняла, что заперта на ключ.
Вскоре руки онемели, и Маша опустилась на пол.
Она лежала, полностью обездвиженная, задыхаясь в
дыму, пока смерть не задушила её в своих объятиях.
Когда приехала «скорая», дом полыхал в огне. Вы-
званные жителями соседних домов пожарные поту-
шили догорающий огонь.
Почерневшие каменные стены никому не расска-
жут эту историю, не видя в этом смысла: она будет
повторяться бесконечно или до тех пор, пока сущест-
вует раздираемое жадностью, завистью, невежеством
и злобой человечество...