Таблетка

Тина приехала на дачу неожиданно. Только что вернулась из командировки, даже не распаковала вещи, но вечером вдруг вспомнила, что еще перед поездкой в Швейцарию забыла на даче папку с лекциями, а вырваться за ними на неделе не было никакой возможности. Никита, ее муж, ушел на какой-то прием, она даже не стала звонить ему – собиралась вернуться в Москву в тот же день. Было еще светло. Она не въехала в гараж, оставив машину на улице, тихо вошла в дом и вдруг забыла, зачем приехала сюда. На большом раскладном диване в гостиной лежал Ника в обнимку с какой-то очень красивой девушкой. Была видна ее тонкая рука и прядь светлых волос, тонкие черты лица, чуть острый подбородок. Они крепко спали. Под ее любимым старым креслом валялся пустой бокал, а на поручне висела кожаная куртка ее мужа. Тина вышла из дома и уехала. Лекции остались лежать на низком журнальном столике
Вечером она сидела в итальянском бистро напротив своего дома. Здешнего повара она сама сюда привела, он был приятелем ее брата, учился с ним в Неаполе, на родине их отца. Сама Тина в Италии жила только в детстве, потом родители развелись и они с матерью вернулись в Москву А брат остался с папой… Здесь, в этом бистро знали все ее привычки, все любимые блюда, но сегодня Тина пила только вино. Невозможно было представить, что то, что она увидела всего два часа назад, было реальностью, правдой, с которой нужно что-то делать. По крайней мере, нужно решить, принимать ее или не принимать. Как таблетку. Но эта пилюля внушала ей опасение. Тина просто не знала, как она действует и что будет если, ее выпить. Или не выпить. Поэтому она пила только вино и думала. В конце концов, если у тебя что-то есть, не обязательно этим пользоваться. Можно просто положить куда-нибудь. Как правило, ничто никуда не исчезает бесследно. За редким исключением. И Тина решила ничего не решать. Он просто уедет в очередную командировку. Возьмет отпуск. Или даже не так. Просто поживет некоторое время в гостинице возле работы. Никто ничего не будет знать. Она ничего никому не скажет. Пока.
Никита приехал на следующий день раньше обычного, но Тины уже не было. Она еще днем позвонила ему, сказала, что срочно вынуждена опять уехать и уже взяла билет. Она почти не сказала ему неправды – ее действительно попросили подменить попавшего в больницу куратора начинавшейся завтра выставки. Но выставка проходила в Москве, она сказала, что едет в Гамбург.
После первого же дня был назначен банкет. Обычно банкеты бывают после окончания мероприятий, но в этот раз организаторы особенно старались привлечь каких-то важных партнеров. Не пойти туда было нельзя, и Тина пошла. Внутри словно что-то застыло. Она чувствовала, что не надолго, но это ощущение помогало совершенно беспристрастно действовать. Она и платье купила себе совершенно беспристрастно. Идеальное платье.
После банкета в холе собралась небольшая компания ее коллег, Тина подошла к ним последней. Оказалось, вместе с ирландской делегацией приехал их бывший сотрудник, живший за границей уже больше пятнадцати лет. С тех пор в их организации многое поменялось, приходили и уходили разные люди, но эти несколько человек, собравшихся на первом этаже «Националя», его помнили. И Тина тоже. Они жили вместе шесть лет. А потом расстались. Сначала на месяц. Потом на два. Потом на полгода. Тина знала, что так часто бывает – кто-то уезжает и тебе невозможно представить как прожить без него несколько часов. А потом ты преодолеваешь эту тоску и вместе с ней уходит и уходит что-то очень дорогое. И ты все реже смотришь на часы, все реже забываешь поесть, все чаще забываешь. И все проходит. Она только не могла представить, что это случится с ней также как это бывает с другими. Но случилось. Когда через год после отъезда она сказала ему то, что они вдвоем и так уже знали, Тина думала, что говорит с ним в последний раз. После того как за этот год они так много не сказали друг другу, было сложно представить, что они смогут снова о чем-то говорить. Но вот прошло пятнадцать лет. И он стоит среди своих старых друзей и смотрит как она спускается по лестнице из банкетного зала. В своем идеальном платье. Сорокалетняя женщина с потрясающими глазами. Он сморит в эти знакомые-незнакомые глаза и время вокруг словно схлопывается. И слова снова становятся словами. О обнимает ее и чувствует знакомый запах ее кожи под незнакомыми духами, а она вдруг замечает, что застывший вчера холод вдруг теплеет, теплеет, теплеет… «Это шампанское, я просто выпила шампанского»,- подумала Тина и вместе со всеми отправилась в маленький бар за углом, на Тверской, отмечать неожиданную встречу.
В окно его номера был виден Александровский Сад. По мостовой ехали машины с мигалками, а по тротуару шли студенты медицинского института, иностранцы и проститутки. Небо было серым, а звезды на кремлевских башнях - грязно-красными. Город казался незнакомым. Не родным и неблизким, как этот человек со спутанными волосами, спящий на роскошной кровати под масляной картиной.
Было пять утра. Она выпила кофе в баре на первом этаже и заказала такси. Растаявшего вчера холода в груди не было. Там была пустота. Банальнее ничего не придумаешь – узнала об измене мужа и отомстила ему с бывшим любовником – Тине казалось, что она должна что-то почувствовать от этого признания самой себе. Но она ничего не почувствовала.
Больше на выставке они не встречались. Тина решила вернуться домой. Вечером того же дня она снова сидела в своем итальянском бистро. Она думала о своей пилюле. Неужели она уже выпила ее? Сама не заметила как проглотила? И что? Таблетка оказалась безвкусной? Или слишком горькой, поэтому она должна была запивать ее таким количеством вина? И то, что было в Национале – просто ее побочный эффект?.. Похоже, мы не можем ничего выбирать. И правду нельзя никуда отложить и спрятать – она просто есть и все решает за нас сама.
В семь часов зазвонил телефон. Никита. Она не сказала ему, что вернулась – Тине казалось, это не имеет теперь значения. Неужели ему есть что сказать ей? Самой Тине совершенно нечего было ему сказать.
-Да, Ника, я тебя слушаю – Тина взяла телефон и посмотрела в окно. Снова темнело. Снова шел дождь.
-Тина, когда ты прилетаешь? – его голос был напряженным, и он необычно четко выговаривал окончания слов.
-Я уже прилетела, - Тина коснулась цветов на окне.
-Срочно приезжай домой.
-Я и так почти дома. В «Сompressa».
Раздались гудки. Тина удивленно посмотрела на телефон, подняла глаза и увидела мужа. Видимо он был рядом когда позвонил ей. Он стоял возле барной стойки и расплачивался за ее счет. Тина смотрела на него – таким знакомым жестом вынимающего портмоне, поправляющего воротник и кивающего головой официанту. Ничего. Удивительное чувство – словно все ее эмоции теперь хранились в каком-то недоступном сосуде, сосуде вне ее тела. И до этого сосуда как да иголки Кащея бессмертного, не добраться.
Они вместе вышли и сели в его машину. Тина устало смотрела на него.
-Тина, ты только не волнуйся. Мне позвонили. Наша дача сгорела. Нам нужно туда поехать.
Дача? Что-то кольнуло далеко-далеко. Дача? Ах, да, сгорела дача.
-Там остались мои лекции, - сказала Тина и пристегнула ремень. Никита посмотрел на нее и ничего не ответил.
Издалека, еще при подъезде к поселку виднелась тонкая струйка дыма. За их забором было непривычно пусто – дом сгорел до основания, виднелся только почерневший фундамент. Возле ворот стояла группа людей.
Никита остановил машину.
-Ты понимаешь, я дал ключи одному своему коллеге – они с женой из Питера приехали, еще не успели снять квартиру. Сделал доброе дело называется. – Никита немного успокоился и голос его стал обычным, и слова он снова недоговаривал. –Вот они стоят.
Отдельно от людей с документами и правда стояла пара. Мужчина и женщина. Та самая женщина. Тонкие руки и светлые волосы. А мужчина темноволосый. Высокий. Он повернулся и Тина поняла, что он чем-то похож на ее мужа – припухлые веки, густые брови. И куртка такая же. Она посмотрела на мужа и вдруг поняла, что ошиблась тогда. Никиты здесь не было. Здесь были только этот мужчина и его жена. Они пили вино, занимались любовью, разжигали камин. Они устроили пожар, но какое это имеет отношение к ее истории?
Тина посмотрела на Никиту, он тоже обернулся к ней. Она вдруг ясно-ясно вспомнила, как они впервые поцеловались. Так же сидели в машине – он на водительском кресле, она рядом. Он наклонился к ней, она отстегнула его ремень безопасности. И вот сейчас он смотрит на нее теми же глазами – теплыми и усталыми. Ничего для него не изменилось. А для нее? Кажется, она просто выпила не ту таблетку. Тина тихо заплакала. Никита взял ее за плечи и прижал к себе.
-Ну не плачь, моя хорошая. Мы новый построим дом. И лекции напишем. Обязательно.