Украина. Рисунки. Тома. Порез. Пятак. 1965-66

Глава 92

  1965г.  Летом, в. п. Степной, у моей мамы во дворе, мои девочки играли, собирали и ели яблоки. Гулечка уже подружилась с бабушкой соседкой, Пахомовной. Я заходила через калитку во двор, с работы и слышала ее голосок:"Пахомовна, можно мне собрать ваши яблоки, которые упали в наш сад?" " Конечно, Гулечка, раз они упали к вам, это они уже ваши,"- смеясь, говорила добрая Пахомовна. Я приезжала на выходной, чтобы помочь маме  по огороду, а вот присутствия Томы я не могу вспомнить. Все таки Тома была молчаливей. Гуля собирала яблоки прямо в подол серого платья, несла до порога, где оставалась Тома, и помыв, они вместе ели. У мамы тоже были яблоки, "белый налив", но не такие вкусные, как у Пахомовны. Еще бы! У Пахомовны муж Семен, как садовод, он достает лучшие сорта и сам за всем ухаживает. А у мамы сад был насажен бабушкой, которая маме продала хатку. Она не разбиралась в сортах, уход был плохой, поэтому яблоки были мельче и тверже. Я девочкам привозила тетрадки, карандаши. Они просили меня:"Ма, нарисуй нам." Я не умела рисовать ничего, кроме дома. Дом с окнами и занавесками и цветок на окне, крыша, труба выпускает дым и главный атрибут  это желоб крыши до кадушки. Тогда у всех так было. Дождевая вода собирается в бочке, а потом этой водой поливают огород. От дома идет дорожка, кругом трава, дерево, а под ним скамеечка.Вот и все. Больше я ничего не умела. Но девочки просили еще нарисовать. Я говорила им правду, а они не верили."Ага, не умеешь, а сама какой красивый дом нарисовала," - это Тома приставала. Я решила нарисовать девочку, будто она читает книгу. Если я нарисую глаза, то получится, что она не читает, а смотрит не в книгу. Я задумалась, как же нарисовать глаза, чтобы видно было, что она читает. Тут мне в голову стукнуло, что я даже не знаю, как нарисовать закрытые глаза. Я вслух произнесла:" Интересно, как же закрыть глаза-а-а?" Тут Гуля берет у меня карандаш и говорит:"А вот та- а-к," и раз - один глаз закрылся, раз - второй закрылся, всего лишь мазнула две черточки и глаза закрыты. "Мамочка моя родная, да как же это ты, Гулечка, знаешь, а? Да кто же тебя учил?" - я была потрясена. Это было для меня открытием. Причем 1-м открытием. "Никто меня не учил, я это сама знаю," - спокойно и уверенно сказала Гуля. Я была тронута ее способностью; то, что не смогла сделать 35-летняя женщина, сделала и знала ее 5-летняя дочурка. "Ой, Гулечка, ты меня поразила," - обнимая и целуя ее, сказала я.
   Мне нравилось, что они обе любят рисовать. Славик все больше помогал бабушке поливать огород. Мама сама на коромыслах носила ведра воды из колодца; он был за домом Пахомовны. А Славику дала два ведра носить на руках. Поливали все, кроме картошки; помидоры, огурцы, лук, щавель, капусту и т.д. Слава сильно уставал, я просила его носить по пол ведра, но он не соглашался, зато бурчал:"Сами Вы, бабушка, уже горбитесь от такой работы, хотите чтобы и я стал горбатым," - чем вызвал наш неудержимый смех. Мы поставили ведра на землю и досыта насмеялись. Мама, прежде чем поднять ведра на коромысла, так взглянула на Славика, что я, зная хорошо свою маму, прочла в ее взгляде слова:"Поливать тяжело, а лопать это все  легко," - но она промолчала, видать, ей было жалко Славика, не хотела портить до конца его плохое настроение.
   Но были и два несчастных случая. Первый, когда в 1966м- летом Томочка напоролась босой ступней на разбитый граненый стакан, глубоко, а стакан лежал посреди дороги, как раз когда она босиком бежала к дому напротив, к Ире Яценко играться; второй случай, когда Гулечка подавилась пятаком, так, что перехватило дыхание и пошла пена ртом. Я была на работе. Оба раза тяжесть легла на маму. Она, бросив все дела, быстро добилась машины и, завязав Томе ногу, помчались в больницу. Там вытащили осколки стекла, зашили рану, дали маме инструктаж и, слава Богу, зажило. А Гулечку, так как она упала у Иры Яценко во дворе и подавилась пятаком, который ей бабушка дала в тот день, Яценко Иван, отец Иры, схватил на руки и понес в поликлинику, где медсестра посмотрела ей горло, и как раз пятак, к счастью, сдвинулся, прошел вниз по пищеводу. Тоже мама свозила ее в г. Петровское, в больницу. Врач сказала, чтобы ела только жидкое, мягкое, пока не выйдет. На 5-й день пятак вышел блестящий, как золотой.  Все это происходило в мое отсутствие. И когда мне рассказывала мама, да и сами девочки, я еле сдерживалась, чтобы не заплакать.