Я у себя одна

                Вместе с советской властью ушло и философское обоснование пьянства. В эпоху развитого социализма непьющий интеллигент вызывал подозрение, а свой человек обязательно злоупотреблял. Пусть даже самую малость, иначе считалось неприлично. Это было что-то вроде негласного протеста против существующего порядка. По крайней мере, приятно было так думать. Теперь приоритеты изменились. Вглядываясь в лица ежедневных соискателей допинга, он с некоторой грустью замечал, что молодёжь мало интересовалась алкоголем, были в ходу другие стимуляторы. Это стало модно. Модно!? Он вывел целую теорию, чем отличаются наркоманы от пьянствующих собратьев. Человеку, подсевшему на современные виды зелья, собеседник не нужен, нужна только доза. Эта мысль давала ему право ставить себя выше наркош. Всё-таки он не конченная скотина.

            Он пил. На русский манер, тупо и беспросветно. Изливая случайным собеседникам обиду на несправедливое устройство мира. И это сладостное чувство неизбывной жалости к самому себе заменило ему действительность. Получив в своё время приличное образование, он не желал признавать, что ведёт жизнь заурядного неудачника. В дни глубокой юности занимался сочинительством. Получалось скверно, зато теперь была возможность мнить себя непризнанным поэтом. С годами контингент пошёл не тот, что прежде. Всё реже и реже попадались достойные собутыльники, в основном так - шушера всякая.

          Стоя у гипермаркета, трясущимися руками подсчитывал слипшуюся мелочь, результат не обнадёжил. Закрутил головой, выискивая таких же страдальцев, натолкнулся на пристальный взгляд охранника и поспешил убраться. И в этот момент увидел её. Сначала обрадовался ринулся навстречу, но быстро одумался. В следующий момент захотелось исчезнуть, раствориться, улететь. Сжался до предела и отошёл в сторону. «Не узнала, конечно, не узнала», - подумал он. Не то с облегчением, не то с сожалением.

          Она сделала вид, что не узнала. Пока шла до машины решала, вернуться или уехать. Водитель вышел, чтобы помочь. Наталья Александровна привычно распорядилась.

          - Женя, уложи всё в багажник.

          Передала пакеты водителю, развернулась и пошла обратно. Митя словно пригвождённый не мог сдвинуться с места и вытаращив глаза смотрел, как Наталья приближается к нему. Всё такая же стройная, ухоженная, с неброским макияжем. Чем короче становилась дистанция, тем беспокойнее становилось у него на душе. В конце концов, он не выдержал, заметался, и сделал шаг в другом направлении. Обречённо замер, услышав её голос.
 
          - Ну, здравствуй, - Наталья смотрела подчёркнуто ровно без превосходства и жалости.

          - Здравствуй, - у него немного отлегло.

          Митя даже усмехнулся заметив, что от волнения исчез утренний тремор рук. Она так же посмотрела на его руки:

          - Вижу совсем плохо.

          Он дёрнулся, в похмельную голову влетела мысль, вот у кого можно выпросить денег. Но тут же сообразил, что Наташа имеет в виду нечто другое. Она всё так же спокойно предложила:

          - Поехали.

          - Поехали, - Митя покорно следовал за ней.

          Водитель в недоумении посмотрел на хозяйку. Что за блажь накатила!? Но хорошая зарплата приучила не задавать лишних вопросов.

          - Женя, поехали к отцу Николаю.

          - Хорошо.

          Степень крайнего удивления, отразившаяся на лице водителя, не ускользнула от Мити. И он с ещё большим удовольствием плюхнулся на белоснежные сиденья. Всю дорогу нетерпеливо ёрзал, пытаясь угадать, что последует дальше. Бывают же случаи в жизни, когда Золушка находит своего принца. Почему бы известной сказке не сделать ход конём. Что ещё остаётся человеку, не опустившемуся до крайней степени, мечтать, как в детстве.

          Наталья всегда была умнее Мити. И не собиралась разыгрывать из себя мать Терезу. Всё, что когда-то связывало влюблённых студентов, осталось в далёком прошлом. Помогала сдавать курсовые, договаривалась о переэкзаменовке. Нянчилась, как могла. Искала по вечерам, бегая по этажам общежития, и вытаскивала из пьяных компаний. Митя привык к её опеке, казалось, так будет вечно. Особенно радовалась за сына мама и видела в Наташе будущую невестку. Не раз предлагала перебраться из общежития к ним домой. Однажды у Наташи поднялась температура и она вернулась в общежитие. На этом история любви для неё закончилась.

          У него были свои воспоминания. Он отсыпался в комнате девчонок после очередной пьянки. Все ушли, осталась одна толстуха Ленка. Маясь с похмелья, он попросил подать воды. А всё остальное как-то само произошло, случайно. Ленка присела на кровать и стала гладить его по голове, а потом легла рядом. Он просто утонул в её тёплых грудях и забылся…

         Подъехали к строящемуся храму. Наталья вышла из машины. Высокий священник лет сорока ловко спускался с лесов ей на встречу и доброжелательно улыбался. Они о чём-то поговорили несколько минут. Затем Наталья вернулась к машине:

          - Отец Николай может взять тебя на работу. Жить будешь здесь. Согласен?

          - Согласен. Но у меня есть, где жить, - почти с гордостью добавил он.

          - Тем лучше. Ну, что же, тогда до завтра.

          Это до завтра подарило ему надежду. Она же думала совсем о другом.

          Когда подъехали к офису, велела доставить продукты домой. Вечером забывала сделать покупки. Наталья поднялась к себе в кабинет, и стала разглядывать фотографии детей в рамочках на столе. Взросление детей неизбежная, но всегда грустная история. Муж так же много работал и редко бывал дома. Она сама возвела глухую стену между ним и собой. Хотя внешне отношения супругов казались незамутненно ровными. Наталья поняла, что все эти годы хранила обиду на человека, по сути, ничтожного. А муж долгие годы терпел её холодность. Могла просто подать рубашку, поправить галстук. Что называется, мелочи, а приятно. Наталья Александровна тяжело вздохнула и вслух произнесла: "А теперь, я у себя одна".