Печальная сказка - 3 На все воля божья

2008-й. Как сложилась жизнь у наших семеновских героев, сыновей российских многострадальной бедной Марьи.
Старший сын, немного бестолковый, но очень трудолюбивый, вернулся на свой завод, где раньше работал. Зарплату ему назначили вдвое больше, чем на прежнем месте; и он с первой же получки накупил матери разных мазей, это чтобы ноги у нее не болели. А комнату свою сырую в общежитии стал приватизировать – деваться некуда, раз на то распоряжение чье-то вышло. Хоть и сырая, да своя – будет, где в старости свой век доживать. К Марье заходит каждую субботу: картошку и хлеб ей приносит да и в баньку заодно. И каждый раз жалуется матери на ленивых напарников – вся тяжелая работа обязательно ему достается. Не нравятся Марье такие разговоры, да что поделаешь – приходится выслушивать родного сына: кому еще нужны его речи; хорошо хоть к ее советам прислушивается. Вроде, как и складывается жизнь у старшего – грех жаловаться.
Ну  а средний сын – чернобылец сегодня просто счастлив. Наконец-то господь ниспослал ему хорошую женщину с именем Любовь, и не узнать теперь злого пьяницу и дебошира прежнего – нежный и заботливый Ромео живет теперь в чистоте и ласке. Люба помогает Марье в ее домашних делах: то полы намоет, то потолок к Пасхе до блеска протрет, то половики на улице вытрясет.
Не нарадуется мать на богом посланную сноху да и сыном своим средним теперь полностью довольна: он и огород пашет, и грядки ей вскапывает, и дом чинит, и дрова пилит, и при этом не ленится и сейчас особенно с милой-то женщиной втрое больше делает, а на лице у него теперь частая гостья улыбка.
В рот рюмки не берет уже давно, и не хочется, говорит, и Любови не позволяет (раньше-то с прежним мужиком, бывало, и увлекалась вином она иногда). Пару раз срывалась уже и здесь, но средний пресек это дело сразу же: дважды возвращал любимую женщину. Прощал, а она и не спорила: никогда раньше не жила в такой заботе и любви – муж крепко бил ее, и другого в ее жизни и не было.
Марья-то не нарадуется на своего сына счастливого: и помощник отличный, и злости на лице как не бывало. Одно слово – «хоросё», - улыбается мать, глядя на новую семью. А уж как вместе примутся за дело, так любо-дорого глядеть: у обоих в руках все горит – хоть дрова, хоть трава – парочка подобралась еще та! Возраст у молодоженов уже солидный: на двоих им почти сто: не до детей уже, так, они котеночка себе завели, озорника пушистого, а потом и кутенка взяли дом сторожить от соседской овчарки – чем не веселая дружная семейка!
Ну что же, осталось рассказать только о младшем, ранее самом любимом сыне Марьи, вернувшемся в 2006 из мест не столь отдаленных. Сначала был тише воды и ниже травы, словно шелковый, как и обещал матери в письмах, так и вел себя: тихо и скромно – не пил и даже не курил да на работу устроился на место свое прежнее. И работал добросовестно, пока с одной бабенкой с завода не сошелся. Она сама к нему подкатилась: денег на дрова попросила, а он и дал… и пропал с тех пор.
Баба-то подлая оказалась: заставила дурака по его паспорту взять  денежный кредит в банке «Русский стандарт» - 50 тысяч рублей, и сама взяла столько же. Оделась, как кукла Барби, накупила всего и двум своим дочерям, а потом и турнула кавалера своего незадачливого домой к матери: пусть теперь кормит его, такого щедрого к чужим. А у Марьи бедной сердце разрывается на части, как узнала, что наделал ее сын-то младший: и долги-то платить надо, и сын неразумный на ее довольствии. А кушал он завсегда с ба-а-льшим аппетитом на всю пенсию Марьину незавидную. Банк же «Русский ростовщик» оказался еще подлее той бабенки, что обманула сына младшего старой Марьи. Платит глупый сынок по 2 тысячи ежемесячно и чем дольше платит, тем больше должен остается тому банку ненасытному. Вот уж 54 тысячи из 50 выплатил и все еще 39 тысяч должен остался.
А баба та, белобрысая Барби, что удумала-то: опять поманила дурака влюбленного своим наманикюренным пальчиком и приказала уже в Нижнем взять кредит денежный и не 50, а все 100 тысяч рублей и отдать ей в белы рученьки, что он, бестолочь, с радостью и исполнил, поверив в возродившуюся любовь. Сама же свой кредит Барби не платит, убедила и своего возлюбленного сделать то же.
Вот и горюет старая Марья: не привыкла она к такому бесстыдству.
А сын, которого подлая бабенка периодически, как у мужика деньги кончаются, выпинывает домой к матери, пьет уже беспробудно: то с Барби, то без нее, приходит домой к Марье поздно пьяный, и такая  хула льется из его слюнявых губ, что и представить себе невозможно. Старуха, к счастью, немного глуховата и почти не слышит тех поганых слов, что изрыгает пьяный сын, но неуемную злобу, горящую в его остекленевших глазах она видит, и от этого ей становится особенно тяжело. За что?!? За то, что четыре года посылки ему отправляла, отрывая от себя сладкие куски? Или за то, что всю свою жизнь стирает, убирает за ним и кормит, когда тот голодает. «Природа выше науки, - рассуждает она, когда рядом нет ее мучителя, - род мужа злой. – Ивана было не исправить: все дрался, вот и младший в него. Бить меня не бьет, только замахивается, а словами готов убить», - сквозь слезы говорит Марья. Средний сын заступается за мать, ругает младшего брата, на чем свет стоит, да тому-то – до первой рюмки буяна. Жизнь матери превратилась в сущий ад, отдыхает она от него только, когда пьяница в очередной раз отправляется ненадолго к своей белобрысой.
Но не все так плохо в жизни русской матери – духом она еще сильна и поддаваться тяжелой жизни не собирается. Избу, где живет сама и большей частью ее мучитель, твердо решила подписать своему среднему сыну, самому большому помощнику во всех ее делах, а прируб, где сегодня живут молодые, хочет отдать младшему дебоширу.
А в банк, куда ее глупый сын перестал платить свой оставшийся долг, Марья написала письмо, где сообщила о решении сына больше не платить деньги и дала номер его сотового телефона, просила только ее не выдавать.
И только отправила письмо, как ей принесли грозное послание от другого банка, где неразумный сын взял новую ссуду, с вопросом, почему должник не оплачивает первый взнос.
Замучалась Марья с непутевым пьяницей: как получит он свою пенсию 5 тысяч рублей, так из дома долой, к своим друзьям – беспутным гулякам, а как пропьют все, так сынок возвращается откушивать от ее пенсионного пирога стоимостью 3 тысячи российских рублей. Она сколько ни ругалась, ни просила по-хорошему, ничего из этого не выходило.
Слегла Марья – не выдержало материнское сердце, и увезли ее в больницу. Бог миловал: жива осталась. Чуть отошла от сердечных приступов, а он все равно за старое: пенсию получил – из дома долой, пропил все – вернулся обратно. И три недели матери в рот смотрит. Что тут поделаешь, как не дашь сыну родному поесть! До того ему есть хотелось, пока пить было не на что, что рано утром вставал и жарил картошку с луком, чтобы наесться.
А мать все молчала: терпела – куда ей деваться!?
Тут кот Кузя как-то ночью расшумелся, спать никому не давал, мало того, что дверь открывал и выстуживал избу, так еще и за кошками решил поухаживать, не выходя на улицу.
И младший сын вместо того, чтобы просто выбросить озорника-кота на улицу, взял да и повесил его: надоел и мешает спать. Такая жестокость поразила всех домашних.
Взмолилась мать, обратив все мысли к господу богу: «Вразуми сына моего младшего прекратить пить или забери его к себе, нету больше силушки терпеть все это!»
А накануне своего 80-летия Марья предупредила великовозрастного балбеса, что пьет и ест он у нее в последний раз на ее дне рождения, т.к. получив, как обычно, свою пенсию, сынок снова всю ее пропил. Лопнуло материнское терпение, а бог милостив, и все произошло так, как и просила Марья.
Напившись на юбилее матери столько, сколько душа просила, он в ту же ночь умер: его сердце не выдержало такого беспробудного пьянства.
Мария не ожидала, что так быстро бог освободит ее от сына-мучителя. Может, рассуждает она, господь наказал жестокого пьяницу за повешенного кота. Наверно, это было последней каплей.
Жалко ей своего младшего, а себя еще больше жаль, пожить бы еще хоть полгодика, рассуждает она, чтобы на свои похороны скопить: что деньги были, на них похоронила непутевого сына, еще и заняла.
А пенсию ей прибавили после 80 лет да денег на дрова дали, и ко Дню Победы как труженику тыла.
Живи, Марья, и не болей. Поживи, сколько бог даст, теперь и для себя.
Март 2009 г.