Рассвет. Глава 8

ПОДГОТОВКА К ТРАДИЦИИ


Утром Бонифаций проснулся от того, что его кто-то толкает. Он открыл один глаз и ничего не смог понять. Потом кто-то громко засмеялся, и он открыл второй глаз. Перед ним стояла Эрите, держа в лапах большой кувшин.
- Вода? – хрипло спросил он и, вырвав у Ри из лап, начал жадно пить прохладную воду, обливаясь и расплескивая ее вокруг.
Ри снова залилась в смехе, а потом весело объяснила:
- Я проснулась раньше и решила сходить к озеру набрать воды.
Он слушал, громко глотая и давясь, а когда наконец опустошил емкость, то перевел дыхание и посмотрел на Эрите. Она хихикнула, забрала у него кувшин и поставила в буфет.
- Это, кстати, подарок от Далигора. Я его сейчас видела, он тоже пить выходил. И я попросила у него какой-нибудь большой графин – одолжить. Но он отдал так, сказал не возвращать.
- Спасибо Далигору, - все еще сонно сказал Бонифаций, потягиваясь.
Мышцы ныли, казалось, болели даже кости – так тяжело с непривычки было его телу.
- Пойдем готовиться к чаю? – спросил он и содрогнулся, вспомнив вчерашний приступ нестерпимой жажды, и как его силком затягивало в дом.
- Да, - улыбаясь, ответила Ри. – Думаю, сейчас так и сделаем, чтобы успеть наверняка. Есть хочешь?
- Пожалуй, хочу. Ты будешь?
- Вообще-то мне совсем не хочется, но мы не ели со вчерашнего обеда... А аппетит придет во время еды.
- Слушай, Ри… - неуверенно начал он. - Ты даже поговорками из моего мира говоришь.
- Чушь какая! Это всеми признанная истина, вне зависимости от мира, - скептически сказала она.
- Не хочешь рассказывать - так и скажи.
- Да нечего тут рассказывать! Просто тебе хочется, чтобы я была из твоего мира, вот и все. Здесь всем так хочется, найти родственную душу. Но слишком мало шансов, ведь миров очень много.
- Сколько? Миллион?
- Откуда мне знать? - засмеялась Ри. - Спроси лучше у Фурлея, ему точнее известней, чем нам.
- Что-то я не видел гостей со вчерашнего обеда.
- Наверное, гуляют где-нибудь, - пожала она плечами.
- Или кое-кто другие пакости замышляет, - сказал Бонифаций таким тоном, будто речь шла о погоде.
Ри сверкнула глазами:
- Ой, только опять не начинай!
Он осуждающе на нее посмотрел и пошел доставать скатерть и накрывать на стол.
Когда они плотно позавтракали (Ри по обыкновению заказала себе то же, что и Бонифаций) и вышли на улицу, он спросил:
- Куда пойдем?
- Куда хочешь. Можем в горы, можем - в лес. Можем и в озеро нырнуть, - озорно прищурившись, сказала она.
Он решил проигнорировать ее намек:
- Нет, давай не в горы! Со вчера еще не отошел… Лучше в лес. Я ведь дальше двери дома Далигора и не заходил.
- Давай. Только глубоко в лес не пойдем - нам еще в парящую нору нужно, чайник занять. Мы ведь и забыли про него, когда у Юнины были. Не в кружках же заваривать.
- Почему нет? Чем меньше емкость, тем лучше, - съехидничал Бонифаций.
Эрите ничего не ответила, лишь украдкой улыбнулась. И они не спеша пошли прямиком в чащу различных и неизвестных ему растений, не похожих друг на друга.
- А что надо делать-то? - поинтересовался Бонифаций.
- Просто нюхай все растения, какие только захочешь. Как понравится что-нибудь - скажи мне.
Они какое-то время шли молча, а потом Бонифаций неожиданно задал волновавший его вопрос.
- Слушай, Эрите! А ты тоже про себя книгу пишешь?
Ри непонимающе уставилась на него:
- А кто тебе сказал про книги? Я же вроде не…
- Я просто вчера был в комнате Акуилины и Верена, - не дал закончить он ей, - и они мне рассказали.
- Вчера как раз было самое время, - в шутку пожурила она его.
- Так ты не ответила.
- Ну да, пишу.
- А что-то я ни разу не видел за все то время, пока я здесь.
Эрите рассмеялась:
- Ты что думаешь, я возьму перо и бумагу и начну строчить?
- А как тогда? - вконец запутался Бонифаций.
- Это образно говорится, понимаешь? Писать книгу - не значит в буквальном смысле ее писать. Я пишу ее мысленно. Да и все так делают.
- Мысленно? - не поверил Бонифаций. - Но я ведь видел вчера кучу книг! Как же можно мысленно что-то написать? А потом еще и дать кому-то прочитать. Да и вообще, мысли не поставишь на полку!
Между делом, говоря все это, он нагнулся и понюхал белый хрупкий цветок и сразу же брезгливо отскочил от него подальше - хорош чай с запахом рыбы!
- Мысленно писать гораздо удобнее! Получается намного искренней и правдоподобнее. Мысли ведь - не слова. Ты же не обдумываешь в голове как правильно и поточнее подумать. А когда говоришь или пишешь по-настоящему - то обдумываешь. Как правильно построить фразу, как сказать, чтоб никого не обидеть или, наоборот, обидеть. За всеми этими ненужными формальностями теряются настоящие чувства, подлинные эмоции. Понимаешь меня?
 - Теоретически понимаю. Но как практически?
Он вдохнул запах оранжевого дерева - без единого листика, одни голые ветки. Дерево пахло апельсином и корицей - ну вот, уже хоть что-то! Он повернулся к Эрите, и, пока она не ответила на его вопрос, сказал:
- Мне вот это понравилось.
Ри засмеялась:
- Так попроси у него дать тебе запах его коры!
- В смысле: попроси?
- Учись, я покажу.
Она подошла к дереву, коснулась его лапой и сказала:
- Дай, пожалуйста, твой запах.
Бонифаций увидел, как она прислонила к дереву маленький черный мешочек, висевший у нее на шее, которого он почему-то не заметил ранее. Что дальше произошло - он не понял. Да вроде бы ничего и не произошло вовсе. Но Эрите уже завязала мешочек и отстранилась от дерева.
- Не обязательно просить вслух, особенно у деревьев - они очень умные и поймут тебя, если ты просто об этом подумаешь.
- И все? Я-то думал, оно нам кору даст!
- Зачем нам без надобности его кора? Чай все равно из запахов и воды делается.
- А если вам, к примеру, деревянный стол нужен, вы тоже его из запахов делать будете? - подозрительно осведомился он.
- Конечно нет, - хихикнула Ри. - Тогда мы попросим у дерева разрешения подарить ему новую жизнь.
- Это как это: подарить? Как с Фаеринами?
- Не совсем. Дерево отдаст себя полностью, а на его месте появится росток, из которого впоследствии вырастет точно такое же дерево. Вернее, это оно и будет. Если тебе так понятнее, то мы забираем его старое тело, а его душа остается в новом и помолодевшем. Почти всем это нравится, и никто не возражает.
Бонифаций быстро справился с удивлением и задал другой вопрос, указав на мешочек:
- Этого хватит?
- Конечно нет, - засмеялась Ри. – Думаешь, мы его уже не пробовали?
- Можно водой из колодца заварить.
- Можно. Но все же я хочу понять, какие запахи тебе нравятся. Так что, если не возражаешь, давай еще?
Бонифаций согласился и напомнил Эрите об их незаконченном разговоре:
- Так как практически?
- Ну… Вот, например, мы сейчас здесь с тобой, готовимся к чаепитию. Ты мне что-то говоришь, я как-то реагирую – смеюсь, злюсь или отвечаю. А мои первые мысли - моя реакция на ситуацию - как бы записываются. И получается, что мое восприятие мира через книгу будет потом передаваться читателям в его первозданном виде, не засоренном «краснотой словца» и не переделанном так, чтобы выставить себя в лучшем свете.
- То есть ты хочешь сказать, что где-то есть такая книга, в которой я могу прочитать твои мысли? - не поверил Бонифаций.
- Безусловно, есть.
- И ты позволишь?! - искренне изумился он.
- Конечно. А почему нет? Что мне скрывать?
- Все-все-все твои мысли? - еще раз спросил он, подозрительно глядя на Ри.
- Почти все. Они же не сами собой записываются, а когда я пожелаю. Это происходит автоматически, я уже не задумываюсь. Просто – раз, и  включается запись. А когда ничего интересного не происходит или все однообразно и скучно - то выключается.
- Разве так бывает?
- Бывает все. Неужели ты еще этого не понял?
Бонифаций промолчал, а потом снова задал вопрос:
- То есть твои мысли и эмоции записываются в настоящем времени? Если сейчас кто-нибудь читает твою книгу, он может видеть твоими глазами мир? Что сейчас здесь происходит?
Эрите кивнула.
- И тебя это ни капли не смущает? - допытывался он.
- А чему смущаться? Тому, какая я есть на самом деле? Своим мыслям и чувствам? Это же неправильно, в чем смысл скрывать это? Чтобы показать, что на самом деле я не такая, чтобы придумать себе какой-нибудь идеальный типаж и слепо играть его роль? Для чего преподносить себя в ином свете, более привлекательном для окружающих или, наоборот, корчить из себя какую-нибудь отпетую негодяйку? Зачем лгать и обманывать саму себя? Пусть окружающие воспринимают меня такой, какая я есть - это честно по отношению к ним и к себе, и это, несомненно, вызывает уважение. Даже если ты плохой и самый отвратительный тип в мире - все равно найдется кто-то, кому по душе будут твои, пусть и злые, мысли и твое видение мира.
Бонифаций до сих пор не привык к тому, насколько по-другому и гораздо глубже видела Ри самую суть вещей. И ее слова искренне тронули его, задели, поразили до глубины души. Так вот, значит, она какая: самая что ни на есть настоящая.
- А я тоже сейчас книгу пишу? - спросил он и внутренне сжался.
Определенно, он еще не готов к тому, чтобы его самые сокровенные мысли читал кто-то другой.
- Нет,  - рассмеялась Эрите,  а Бонифаций вздохнул с облегчением.  - Чтобы начать писать,  ты должен сначала придумать саму книгу –  формат,  обложка,  цвет… Потом заказать ее у Беско.  Он сделает тебе книгу,  но она будет абсолютно чистой.  А потом ты просто начнешь писать и все.  Получится само собой.
- И она будет храниться у Акуилины и Верена?  Почему?
- Когда друг Верена,  не помню, как его зовут,  ушел из…
- Войдан,  - перебил ее Бонифаций.  - Друга зовут Войдан.
Эрите засмеялась:
- Точно,  Войдан!  Верен сказал,  да?  - Бонифаций кивнул,  и она продолжила:  - Так вот.  Прежде чем Войдан ушел из Рассвета,  он доверил все хранившиеся у него книги Верену - таким образом,  Верен стал хранителем истории Рассвета.
Бонифаций неожиданно заметил хрустальный куст - такой же,  какой видел у Чилики.  Он решил его понюхать – неплохо:  сладковатый запах,  немного похожий на карамель,  только нежнее и неуловимее.
Он указал на куст,  и Ри без слов его поняла.  Она подошла,  дотронулась до хрустальной ветки,  подставив мешочек.  Через некоторое время она снова затянула черный непроницаемый кусочек ткани,  и они пошли дальше.
Бонифаций обратил внимание,  что они успели зайти глубоко в лес - со всех сторон на них смотрели деревья,  кустарники,  цветы.  Самого города сквозь ветви не было видно.  Неожиданно ему в голову пришел еще один вопрос,  и он немедля его задал.
- Слушай,  Эрите,  вот вы давно живете здесь без часов.  Как же вам удается ориентироваться:  когда утро,  когда день,  когда вечер?  Здесь ведь даже по солнцу не определишь - оно всегда стоит на одном и том же месте.
- Сдалось тебе это время,  - весело протянула она.  - Зачем оно вообще нужно?  Чтоб вгонять себя в рамки,  нервничать,  что опаздываешь или,  наоборот,  с нетерпением чего-то ждать,  уныло следя за часами?  Без него легче жить.
- И все-таки:  как ориентироваться-то?
- Это очень просто.  Роса лежит на траве и цветах только утром.  Неужели не замечал?
Он сконфуженно помотал головой,  а она продолжила.
- В обед мы пьем чай.  Это ты точно не пропустишь,  - она усмехнулась,  а Бонифаций снова вспомнил ужасную жажду и затягивание его в дом.
- Ну,  а вечер?
- А вечером все особеннее.  Вечер всегда пахнет вечером.  Не знаю,  как объяснить.  Попробуй сам это заметить!
- Хорошо,  допустим.  Но как же вы тогда ориентируетесь в годах?  Откуда ты знаешь,  что тебе 307 лет?  У вас ведь нет календаря,  насколько я знаю.  Да какого календаря!  Мне почему-то кажется,  что у вас и дней недели-то нет,  и даже месяцев!
- Ошибаешься!  - рассмеялась Эрите.  - Все это у нас есть,  и календарь тоже - только в него почти никто не заглядывает,  ведь он не привычный для любого из нас,  он являет собой нечто среднее между календарями миров жителей Рассвета.  И с приходом нового жителя он меняется опять,  подстраиваясь и под его мир тоже.  Зачем зря усложнять себе жизнь?  Раз в год наши желтые цветы исчезают на несколько часов,  вместо них появляется зеленая трава,  как в холле летающей норы.  Так город дает понять,  что ровно год прошел.  Но потом цветы снова возвращаются на свое место,  и все идет своим чередом.  Большего нам и не нужно:  узнали, и ладно.
-  А с днями рождения как?
- Очень просто.  Ты вдруг просыпаешься и понимаешь,  что сегодня твой день рождения.  Это получается само собой.  Потом ты идешь к каждому жителю в гости и говоришь,  что сегодня твой праздник,  а они дарят тебе подарки.
Бонифаций какое-то время молча нюхал малюсенькое деревце,  больше похожее на цветок,  и не мог понять,  чем же оно пахнет.  С первым вдохом ему показалось,  что свежей травой.  Со вторым вдохом – мятой,  с третьим – клубникой.  Он был в замешательстве,  но тут помогла Ри.
- Не советую,  по крайней мере – тебе.  Может так поменять запах,  что тебе не понравится.
Бонифаций осторожно отошел от него и продолжил допрос:
- А тебе не кажется,  что это глупо:  ходить и выпрашивать себе подарки?
- Совсем не глупо.  Тем более,  никто их и не выпрашивает.  Как иначе жителям узнать,  что у тебя день рождения?
- А зачем им вообще об этом знать?
- Ты меня удивляешь.  Нет,  просто в ступор вводишь!  - воскликнула Эрите.  – Затем,  чтобы они порадовались за тебя,  разделили с тобой счастье.  Мы живем отдельно,  но в одном городе.  И живем здесь давно.  Мы все друзья,  и даже больше - почти родственники.  А с близкими делятся не только горем и несчастьями,  но и радостью,  так ведь?  Вот и ходишь по домам и всех радуешь!
- А как же подарки?
- А что подарки?  Здесь это само собой разумеющееся.  Как в твоем мире – покупки.  Подарки,  если ты заметил,  здесь делают не только на день рождения,  но и в любой другой день.  Например,  сегодня – кувшин,  а вчера вот - скатерть и посуда.  Для нас это не неловко.  И тем более,  ни у кого и в мыслях нет,  что ты выпрашиваешь что-то там.  Да у нас и слова-то такого нет!  Ни у кого никогда ничего не приходится выпрашивать.
- А если,  например,  я захочу никому не сообщать про свой день рождения,  так можно?  Или меня тоже будет силками затягивать в каждый дом,  пока не обойду все,  а лапы будут чесаться и саднить в ожидании подарков?
Ри расхохоталась.
- Это ты сейчас так говоришь,  потому что в Рассвете ты только третий день,  и все его жители для тебя пока еще чужие.  А вот,  скажем,  лет через пятьдесят  они все для тебя будут как братья,  сестры и родители.  Ты бы скрыл от своих родителей, если бы с тобой произошло что-нибудь хорошее?  - хитро улыбнувшись,  спросила она.
- Не знаю.  Я не помню своих родителей.  У меня никогда их не было,  я их не знал.
Эрите за мгновение помрачнела.
- У меня тоже не было родителей,  - после паузы ответила она.  - Папу я не знала вообще,  а мама бросила меня на улице,  не в силах прокормить,  едва я научилась стоять на лапах.
Бонифаций опешил.
- Но тебя ведь кто-нибудь подобрал?  Забрал домой,  верно?
Эрите только покачала головой.
- Ты… ты жила на улице?
Она печально кивнула и опустила глаза,  полные боли и отчаяния.
- Но,  Эрите… Ты же выжила, благодаря кому-то… Ребенком ты была не в состоянии о себе позаботиться,  - осторожно начал он,  опасаясь,  что она закроется и перестанет говорить о своем прошлом.
И он не ошибся.  Ри только выдавила из себя:
- Верно, - а потом, решив сменить тему,  наигранно-веселым голосом сказала:  - Ты уже забыл,  зачем мы здесь.  Давай,  ищи запахи,  если не хочешь,  чтобы мы опоздали,  и ты снова мучился в ожидании.
Бонифаций действительно забыл,  что они здесь делают,  и что они здесь ищут.  Поэтому молча понюхал ближайший к нему янтарный цветок.  Он даже не почувствовал запаха,  потому что в этот момент отрешенно подумал,  что цвет этого растения - один в один глаза Ри.
Бонифаций мельком взглянул на Эрите и указал на цветок.  Какая разница,  как он пахнет?  Пить вонючий чай - какая мелочь по сравнению с другими вещами!  Он боялся посмотреть на Ри,  но почувствовал,  как она подошла,  открыла черный мешочек,  висевший на шее, и склонилась над цветком.  Потом она выпрямилась,  завязала мешочек и тихо сказала:
- Чего ждешь?  Продолжай.
Он заставил себя подавить свою трусость и, подняв взгляд,  пристально посмотреть в ее глаза.  Но - Бонифаций не знал,  хорошо это или плохо – в ее глазах он не прочитал больше и капли той нескончаемой боли.  Теперь она смотрела на него как обычно:  весело,  с хитрецой.  Хорошо – все-таки решил он.  Теперь можно общаться дальше,  как ни в чем не бывало,  не боясь снова задеть ее за душу.  Однако,  эту тему он решил больше не поднимать - зачем причинять страдания?
- А долго еще до чая осталось?  - спросил он,  потому что до сих пор так и не научился ориентироваться во времени.
- Не очень.  Но времени еще достаточно,  думаю,  мы успеем,  - утешила его Ри,  насмешливо сверкнув глазами.
- Тогда давай пойдем обратно,  из леса,  а по пути что-нибудь еще поищем.  А то  боюсь,  мы из этих трущоб до ночи не вылезем.
Эрите рассмеялась - звонко и легко,  а потом ответила:
- Заблудиться нет ни малейшего шанса - за триста лет я здесь все облазила.
И они двинулись назад.  По пути Бонифацию понравилось еще несколько запахов растений.  Одним из них было дерево – тонкое,  изогнутое,  будто бы засохшее.  Листьев на нем вовсе не было,  зато на кончиках голых веток торчали пушистые коричневые кисточки.  Оказалось,  оно пахнет чем-то кисло-сладким,  похожим на барбарис.
Другим растением было нечто,  похожее на мягкий пружинистый мох,  только розовый.  Наклонившись к нему,  Бонифаций учуял дивный аромат,  который на секунду вернул его в свой бывший мир.  Йогурт он всегда любил,  поэтому немедля решил взять и этот запах - немного мягкости вкуса чаю не помешает.
И еще одним растением был «кактус»,  как он про себя его назвал.  Только вместо шипов и колючек у него были вполне безобидные прозрачные шарики.  Бонифаций понюхал его из чистого любопытства - в своем бывшем мире он терпеть не мог ни кактусы,  ни другие колючие растения.  Запах его приятно удивил - никакой зелени или горечи,  лишь свежий,  едва уловимый аромат.  Так благоухал воздух после дождя.  Не задумываясь,  он выбрал и его.
- Ну что,  хватит?  - спросил он у Ри.
- Пожалуй,  да.  На моей памяти,  пока я здесь,  еще не было такого необычного сочетания ароматов.  Но нам все равно придется попросить Верена проверить: повторный чай или нет. 
У Бонифация даже настроение поднялось – наконец-то он будет сегодня пить настоящий,  вкусный чай с нормальными запахами.  Поэтому,  когда они вышли из леса на берег озера,  на котором стоял его дом,  он не был нисколько недовольным,  наоборот - был в предвкушении предстоящего чаепития.  Сегодня-то они подготовились как надо!
- Полетим в нору?  - предложил он,  а Ри весело кивнула.
Они запрыгнули в облако и высоко поднялись над землей.  Не сговариваясь,  взлетели,  благодаря появившимся у них крыльям,  и,  преодолев расстояние от пола до внезапно опустившегося неба,  выпорхнули на крышу и по обыкновению легли на животы,  свесив головы вниз.
- Сколько еще осталось?  - спросил Бонифаций.
- Совсем немного,  может быть,  около часа.
- Тогда можно и помедленнее лететь,  - и от мимолетной мысли облако сразу же сбросило скорость.
Уже издалека,  подлетая к парящей норе,  Бонифаций понял,  что что-то не так.  Они стремительно спрыгнули с крыши,  подбежали поближе и молча уставились на перерубленные толстые цепи,  лежащие на земле.  Парящей норы не было.


Продолжение здесь:  http://www.proza.ru/2011/01/30/1262