Ист. 68 Очнулся уже в привычном

         Очнулся уже в привычном состоянии полной дезориентации в пространстве. Забарахтался изо всех сил. Конечности вязли, но в чём, понять было невозможно. Кисель какой-то. Откуда-то навалилась паника. Мысли полезли самые мрачные. И по всему выходило, что это некая разновидность плена. Он провалил задание и наказанием за это вечное заключение в киселе.  Пессимистичные мысли приходили сами по себе, отдельно от тела, которое продолжало конвульсивно бороться за жизнь, посылая сигналы во все стороны. Через некоторое время Бум осознал, что из хаотичного движение стало упорядоченным, нарезающим круги, создавая некий киселеворот. А потом пришла определенность. Вместе с возникшей преградой на пути головы. Треснулся так, что голову в плечи вдавило. Начали возвращаться сигналы локатора. Не все, многие гасились, но хватило и прилетевшего. Поступающие данные, без участия сознания, как-то сами по себе обрабатывались, одновременно восстанавливая положение тела относительно координат вешки.
      В итоге получилось, что Бум находился в лежащем на боку большом цилиндре. И, по закону подлости, киселеворот устроил неправильно. Успокоился и стал исследовать поверхность, медленно и неметодично, дергаясь от одной поверхности к другой, ощупывая, до чего только руки дотягивались. Зрение и обоняние куда-то пропали напрочь. Осязание давало противоречивые результаты. «Всё верно, - наконец-то решил подумать Бум, - В этой жиже что-то нащупать проблематично». Но оставались вопросы. Почему его заключили в этот сосуд, весьма герметичный и прочный, судя по результатам ощупывания, да ещё и экранирующий? Во всяком случае, Дейрикун на зов не отозвался. И Гид. И ловец. И Барик. Даже БЕСС. И вообще все. Где они? Но что намного важнее – где он? Что за гроб странный?
      Бум не заметил, как его созерцательное плавание в тягучем растворе снова приняло характер упорядоченного движения, зато почувствовал, что от этого движения, цилиндр  поддался и еле-еле качнулся. А раз ничего другого не остается, так почему бы не пораскачивать тюрьму?
      Решительные действия привели к положительным, как ему показалось, результатам. Цилиндрический гроб медленно покатились, а затем на что-то наткнулся. Материал оказался прочным, но хрупким, по круглым боковинам пошли микротрещины. На уровень жидкости они не повлияли, но энтузиазма прибавили, подвигая на новые подвиги. Повторив раскачивания с ударами некоторое количество раз, Бум достиг желаемого: в стенке образовалось отверстие, размером с острие того камня, в который цилиндр тюкался. 
     Оказалось, что находилась емкость в неком подобии топки, занимая четыре пятых объема. Удачно расположенный в верхней части каменного мешка уступ помог проделать дыру в сосуде, но как быть дальше? Пола как такового не было,  цилиндр плавал в лаве. Желание крушить цилиндр дальше отпало. Нужно было искать выход,  ведь испарения куда-то выходят.
       Снова запустил локацию. Щель нашлась довольно быстро. И не одна. Выбрал самую, на его взгляд, перспективную и полез к ней. Руки, да и остальное, тут же высохли. Кожа покрылась противной коркой, что значительно подпортило гордость за свои ум и сообразительность. Бум подумал, что зря поспешил, надо было осмотреться лучше. Окончательно уверился в выводе, когда перспективный проход оказался хитро изогнутой, с большим количеством выступающих шершавых деталей, щелью, сужающейся вверху. На поверхность себя выдергивал, обдирая и корку, и кожицу. Извернулся из последних сил и упал на подозрительно холодные камни. Кожа, словно губка,  жадно впитывала бедный на кислород воздух. После пекла показалось, что стало лучше, а потом все начало зудеть и чесаться. Да так, что Бум прилег на дорожку, словно специально проложенную здесь из крошки пемзы и кусков обсидиана и пополз. Короткое удовольствие от такого чесания быстро сменилось ещё большим зудом. Спасло, что прорезался нюх. Бум повел носом и рванул, спотыкаясь и падая на запах коллег, периодически взмахивая крыльями, что бы хоть немного удерживать равновесие. На большее не хватало ни сил, ни сноровки. Крылья ему вообще мешали. И чесались больше всего!
     На поляну вкатился. Прохрипел:
-  Помогите.
      И, схватив руками крест на крест мешающие крылья, бросился к ближайшей сосне.
-Ну вот, - возмутилась Арти, - Проспали! Прошляпили! Кто сегодня должен был при нем дежурить?
-Какая теперь разница, - ответила Корни, извлекая из саквояжа бутыль с мутной жидкостью, - Теперь уже не до торжественной встречи. Держите его, надо снять зуд.
     Держать Бум действительно требовалось, так как, стесав телом сосенку до половины обхвата, он интенсивно терся о другое дерево, оглядывая округу в поисках следующей жертвы, да что б была пораскидистей, да покорявее для полного удовлетворения чесательных потребностей. Что бы пресечь дальнейшее истребления деревьев заповедного леса, понадобились совместные усилия Барика, Уры и Гида. Они с трудом удерживали извивающегося пациента Корни на одном месте. А тот во время процедуры бился и выл так, что ловец и лангур присели напротив с озадаченными мордами. А вскоре начали подвывать.
-Неужели ничего нельзя сделать с этим кошачьим концертом? – разозлилась Корелия.
    Но ничего уже и не требовалось, потому что жидкость подействовала, так что Бум соответственно, успокоился. Кот и обезьяна продолжили вокализ, но на них шикнули и они убрели в кущи допевать.
-Он уснул! – обличительно заверещала Арти, - Будите его!
-Ещё чего, - ослушался Гид. «Правильно», - на грани сознания поддержал его Бум. Но что говорил Гид дальше, слилось в одно сплошное «бу-бу-бу», и под этот мерный рокот страдалец уснул.
    Второе пробуждение было более комфортным. Он лежал на животе, на лапнике. Одежда лежала рядом. Кое-как её напялил, удивляясь собственной слабости. Вышла заминка с курткой. Дополнительные конечности исказили привычную осанку, придавая сутулость некогда прямому стану, поэтому хотелось выпрямиться ещё. Бум сводил лопатки, чуть ли не вместе, а нечто мешало. «Гребанные  крылья, - в сердцах сообщил он себе пренеприятнейшее известие, - Теперь навечно». Впрочем, если крылья расправлять, так и горба вроде бы не было, зато они торчали врастопырку, не укладываясь компактно. «Буду ходить горбатым», - плюнул на ухищрения Бум и сложил крылышки горбиком под куртку.  Зря волновался, для постороннего взгляда, фигура не слишком пострадала. Но ведь что-то инородное, пока не обретет статус родного, всегда кажется слишком выступающим. Это как прыщ. Тебе он чудится величиной с вулкан, а на деле – никто особенно и не обратит внимания. Но Бум комплексовал страшно.
     Пошатываясь, бочком, вышел из шалаша. Вернее, это он думал, что из шалаша, но на деле укрытие оказалось дуплом шикарного дерева. Почти такого же шикарного, как реликтовое дерево в Орлее, до того, как на нем совершил посадку самолет Хана, а потом ещё убавил красоты обожравшийся ловец. 
    Бум же, не глядя вниз,  сделал робкий шаг в арку и беззвучно ушел вниз. То ли от неожиданности, то ли памятуя о боли, когда они формировались, крылья не распахнул, предпочитая кувыркаться, пересчитывая сучки ребрами. В какой-то момент мышцы вспомнили паркур, и руки-ноги вцепились в проносящуюся мимо ветку. Завис вниз головой, оценивая расстояние. Вроде и летел долго, а до земли было ещё далеко! И там, внизу, сидели под деревом за накрытым столом все. Они махали руками и веселились. Гид, обернувшись змеем, штопором взлетел к нему:
- Заждались, давай уже, лети к нам… Наш… орёл.
     Бум крылья распахнул, но от ветки оторваться боялся. Гид начал отгибать по пальчику:
-Да не боись, ты же можешь в любой момент стать лунем.
    Но Бум опасался, что  крылья с лунем несовместимы и сопротивлялся, как мог. Впрочем, об открытом бунте речь не шла. Да и Гид - не такой чел, что б долго с кем-то возиться. Саданул хвостом – и вся недолга.
     Лететь Бум не рискнул, но спланировал достойно. А там уже объятия, рукопожатия и короткое: «Ничего получился. Думала, хуже будет», - от Корни.
     За стол его усадили (в куртке крылья совершенно не мешали! – не зря он её спер со школьного пугала!). Всяких вкусностей подкладывали. Но есть, увы, совсем не хотелось. Заставил себя вяло пожевать кусок печеньица, памятуя о большой любви к нему. Челюсти устали на втором укусе. Взял ароматную ножку курицы с вкусной поджаристой кожицей, впился зубами, так зубы в ней и застряли. Скупая слеза жадности выкатилась из левого глаза. Аппетит проснулся, а удовлетворять его было нечем. Не в смысле еды, а в смысле инструментов.
-Ты не торопись, - посоветовала Корни. Ей-то хорошо говорить, она лопала яблоко с сыром, так, что за ушами трещало.
-У тебя, наверно, накопились некоторые вопросы? – услужливо подвинула ему корзину с овощами (и его любимой морковью!) Арти, - Ты пока ешь, не отвлекайся. А мы тебе все расскажем. Ой, я так рада, так рада….
        С момента, когда у Бума прорезались крылья, прошло два месяца (а обещали месяц!) не считая десяти дней на втором фильтре и полнедели сна в дупле. И это намного раньше срока, потому что Корнелия прогнозировала три.
-Ты у нас постоянно торопишься, - кокетливо улыбнулась Арти, пока Бум ответить не мог, - Экий скороспелый торопыга.
     Затем мило рассмеялась, из чего Бум сделал вывод, что свинью ему готовились предложить….или подложить?...
         Переволакивали его темной глухой ночью под покровом таинственности в секретное убежище Арти в районе третьего фильтра. На втором оставлять было небезопасно, так как началась масштабная расконсервация с заселением. Но и не только…
-Здесь нашелся идеальный инкубатор, - отрезала Корни.
        То есть то, что он принял за саркофаг, было идеальным инкубатором! Ему, оказывается, создали все условия для полноценного развития! По очереди навещали его, отслеживая процесс формирования, хотя и были по уши заняты. А в последнюю неделю окончательно перенесли основную базу поближе к Буму.
- Все-таки место обжитое… мной. Обустроенное…. – хвасталась Арти.
-И под охраной сомнительных личностей, - вставил Гид.
- Повторюсь. Не смей называть мою охрану сомнительной, - взвилась Арти.
- А я повторюсь, что твое так называемое «дикое бесстрашие»  местного племени, не что иное, как отсутствующий инстинкт самосохранения. Вот такие и прут с перочинным ножиком против лома. Но это ерунда. Самое отвратительное, что люди, презирающие трусость, не умеют думать. Они не ценят жизнь. Ни свою, ни чужую. С ними нельзя договориться – сплошные понятия о правильном мужестве и героизме. Если бы ты их не оберегала, их бы давно уничтожили.
-Если бы они не оберегали это место, здесь бы давно стоял какой-нибудь горный отель «Веселая лавина»….
-Как сюда переехали, так и спорят, - пояснил почему-то очень довольный Ура, - И ведь такая э-э глупость. Ну, какую женщину э-э  можно убедить хоть в чем-то?
-Никакую, - ответила Корни с набитым ртом.
- А разве Арти никакая? Она ого-го какая. Она очень э-э  хозяйственная.
     Ура и Корни были соседями Бума по столу и вставляли замечания изредка, потому что жевали непереставая, возбуждая у Бума и без того к тому времени возбужденный аппетит. Так как зубы застряли в курице насмерть, он начал её - куринную ножку -  интенсивно перетирать о зубы, максимально согнувшись, почти залезая под стол.
-Что это ты делаешь? – спросил визави Барик.
     Но у Бума до победы осталось всего ничего. Последним усилием отделил солидный лакомый кусочек, а оставшимся окорочком помахал в воздухе, так как говорить с набитым ртом было так же сложно, как и с курицей в зубах.
-А-а. Приятного аппетита, - догадался Барик, подозрительно булькая в салфетку.
-Пипиво фмифшофо, - прокомментировал Бум.
-Я не смеюсь, - вынырнул из салфетки абсолютно невозмутимый Барий и, так как Арти и Гид были заняты перепалкой, продолжил рассказ о том, что произошло с ними за время отсутствия Бума.
    Основные работы на втором фильтре проводили Ура и Корни, поэтому и жрут сейчас не переставая, восполняя запас энергии. Барик и Гид помогали Арти, которая занималась подчисткой их бурной деятельности в вешке. Непосредственно последствия не ликвидировали. Да этого и не требовалось. Вешка сбалансирована, так что со временем и так всё устаканится. Главной задачей было устранить только следы их пребывания.
-Мы же некоторым образом инородные тела и каждое наше воздействие вносит некоторый диссонанс. Оставишь след –  там начнет нарывать. Не утверждаю, что обязательно будет, но вероятно велика, очень.  Зачищались, как могли.
     Бум не заметил, что из уголка рта выкатилась тягучая слюна и медленно поползла по подбородку. А Корни заметила. Любезно промокнула и посоветовала для измельчения пищи воспользоваться ножом. На худой конец, когтями. В благодарность Бум признался, что инкубатор он разбил.
-Конечно, разбил, - согласилась Корни, - А как бы ты вылез? Хотя мы и предусмотрели механизм открывания. Там в боковой стенке, которая плоская, есть внутри такой хлястик. Потянешь, и она отваливается.
-Да! - загорелся Ура. Впрочем, и так было понятным, чьих это рук дело :
-Крышка, то есть стенка откидывается, и э-э автоматически открывается выход из инкубатора.
     То есть зря он так геройски жизнь спасал. Нужно было всего лишь быть внимательней…. «Ничего не изменилось. Как был дураком, так и остался», - опечалился Бум.
-Хотя мы на это не слишком рассчитывали, - призналась Корни, - Ты молодец, что смог самостоятельно выбраться. Не ожидала.
     Похвала смягчила горечь самобичевания.
-Я на втором фильтре поставил такой же утилизатор мусора, как в замке Велли. Само собой  э-э усовершенствованный. С предохранительными клапанами и системой ниппель.
-Здорово, - завистливо протянул Бум. Почему-то только после этих слов до него начало доходить, как много он пропустил, - А ещё что-нибудь надо делать? Я бы помог.
     Ура забормотал, что не уверен, так как через несколько дней планируют запустить последнюю партию обращенных…но тут Арти очнулась. Вспомнила, по какому случаю торжество и перевела стрелки на себя:
-Малыш, - патетично воскликнула она, ставя жирную точку в споре с Гидом, -  Как я уже говорила, у тебя накопились некоторые вопросы. Но сначала я хотела бы ответить на тот, который ты мне задал давеча на скале над Даринцем. 
      Бум припомнил, что речь тогда шла об оплате, но так как в тот момент никто на него не ответил, то он выкинул его из головы, как несущественный, а оно вон куда повернуло.
      Арти признала, что имели место две роковые ошибки, вину за которые она ни с кого не снимает (тут Гид поперхнулся и закашлял).
    Первое впечатление, что Бум – некий неизвестный гомункул, слепленный Гидом для собственного развлечения в отстойнике, но выданный за предмет одушевленный, что бы взять дополнительную плату, развеялось во время его перехода на границе. Но всем (тут подавилась Корни) долго не верилось, что столь сообразительный малыш разгуливал по отстойнику сам-один. Поэтому супруги посовещались между собой (нервное сглатывание Уры) и решили, что он проходит школьную практику под руководством Гида. Так как произведенная  работа в вешках на практике оплачивается школой, то Гид и Бум вроде бы должны были работать бесплатно.
- И это разумно. Ведь ты запускаешь в дом неизвестного тебе человека. Молодые люди много всего могут наворотить…. Случайно…
    Бум напрягся. При таком раскладе получалось, что Бум и Гид за работу ещё и приплачивать должны. Но Арти заверила, что как только нашлось положение устава школ о прохождении практики, в котором четко указывалось, что учеников старших классов привлекать к выполнению экстремальных,  авральных и других аналогичных работ строго воспрещается, а младшие вообще практику не проходят, то сразу поняла свою ошибку:
-А тут у тебя ещё крылья прорезались, - победно возвестила Арти, словно это чудо она сама сотворила.
     Бум, которого стало отпускать, снова замер. Так он думал! С этими двумя опахалами за плечами не все в порядке. Но из дальнейшего текста получалось, что и это ещё не «свинья». Скорее наоборот, процесс формирования, позволивший с большей или меньшей вероятностью предположить его происхождение «очень неточно, но где надо разберутся» повысил статус Бума. Арти и Ура очень гордились, что такой важный в жизни Бума момент прошел именно на их подведомственных территориях. Да ещё самостоятельно обнаруженный один из его будущих многочисленных кодов призыва.
-Моя теория подтвердилась, - зашептал через стол Барик, - Все эти выпускные обряды -  сплошной обман и очковтирательство для доверчивых юнцов. Дутый авторитет, рассчитанный на впечатлительных прыщавых юношей, с глазами ясными …
         Все устали слушать затянувшийся Артин спич и потихоньку перекинулись на свои беседы задушевные или деловые. Но ораторша цикнула, и сидящие за столом притихли, повернув головы в её сторону.  Только ловец и лангур портили эту торжественную минуту громким чавканьем. Они с начала трапезы устроились в ногах. Периодически можно было любоваться, как снизу высовывались чья-нибудь  мохнатая лапа и  утаскивала всё, до чего могла дотянуться. Затем из-под стола доносился звонкий треск, хруст или чавканье, в зависимости от добычи.
 - Таким образом, - светло и многозначительно сказала  Арти, стараясь перекрыть звуки из-под стола….
       У Бума похолодела спина. Он понял, «свинья», которую он так долго опасался в течение бесконечной здравницы Арти, - двинулась в атаку. Он тяжело вздохнул и приготовился к худшему, но то, что последовало дальше, не мог представить даже в страшных снах, которых никогда не видел. 
- Теперь, когда мы с большой долей вероятности можем утверждать, что ты являешься одним из нас, наш святой долг и дальше содействовать в твоем становлении и позаботиться о будущем.
    Ура отложил в сторону вилку и немного отодвинулся. Плохой знак. 
-Поэтому мы и решили, что в качестве оплаты учредим целевую стипендию. Таким образом, у тебя будет накопительный взнос для учебы в высших сферах. Это ведь замечательно! Мы так рады, что можем посодействовать в твоем стремлении обретать знания. Можешь не благодарить.
-И не собираюсь, - зыркнул глазами Бум.
          Для него всё было предельно ясным. Его грабили средь бела дня под видом сомнительной благотворительности. Мало того, что оставили ни с чем, так ещё и в школу возвращали.      
-Чего это я буду туда возвращаться?
     Арти, не ожидавшая такой агрессивной неблагодарности, потускнела:
-А как же? Как же иначе? Ты ведь должен кем-то стать… в итоге.
-Не обязательно, - всунулся Гид, - Эволюция не терпит замкнутых пространств. Хотя в одном ты права, Бума надо к чему-нибудь приладить.
-У каждого, заметь, свои пространства, - парировала Арти.
-Ну не в школу же мне идти, - пискнул Бум. Из-за такой вопиющей несправедливости появилась резь в глазах, и зачесалось в носу. Он с ужасом осознал, что сейчас разрыдается от жалости к себе. Сдерживался, как мог.
-В принципе, - согласился Гид, - Можешь идти куда хочешь. Я просто предупреждаю, что больше мне возиться некогда. Работа с напарником вроде тебя всегда на грани риска, а мне теперь рисковать никак нельзя.
-В любом случае, среди нас недоучек нет, - ткнула пальцем в небо Корни.
- Я думаю, у Бума могут быть другие вопросы… не касающиеся образования, - постарался увести всех со скользкой дорожки выяснения отношений Барик, - Ведь с ним столько необычного произошло.
-Конечно есть, - вскинулся Бум, - Кто такой Бади, раз меня из-за него так пробрасывают?