1593

Рисунок 96г: Букет Ракета

***

Сплошной рынок: человек не только труд свой продает, но и поддержку. Не проданной остается только всякая чепуха, листочки фиговые…

Пистолет стреляет, чтобы от нас ничего не осталось, а фотоаппарат - чтобы карточка осталась… Кстати, если стреляет, значит, себя в этом месте главным считает. Даже с фотоаппаратом в любом месте себя главным считает…

Все фото, до единого будут переданы неким марсианам – на самом деле это для них окошко. Через подставные фирмы они всучили нам все черные приборы, нас желая изучать. А другая группа инопланетян всучила белые. Тоже потом изучит нас. Быть может, мы их сами после породим и раньше их самих на свет явились их приборы…

Шел с отменно хмурым лицом, но, собственно, это роль и перестраховка. Таких не трогают, слегка опасаясь или не замечая, как асфальт, что мне, бирюку с плохими нервами, сейчас  и нужно…

Из ушей лезет плохое настроение, на лицо прет. Пусть лезет, может, внутри меньше останется. Выблевать бы за углом, в подворотне весь негатив, от прошлой жизни доставшийся и дальше пойти к солнечной жизни по новой дороге…

***

То пишу, жму, выжимаю из себя, а то ныряю и живу без слов, потому что только на бумаге остались целы островки текстов моих, а в жизни они уже напрочь истоптаны. Если же со словами нырять, то захлебнутся дела, в которых,  на самом деле, рождаются новые тексты. По сути, в эту жизнь ныряешь как в сон и знаешь, что непременно проснешься. В плавании возрождение, очищение - и ни разу не была посрамлена моя вера в то, что меня ждет новая группа островов. Они кончатся только тогда, когда я сам превращусь в плавающий остров, в кита – и именно в нем, не в бутылке будут сложены все мои книги, бутылка мала, да и не пью я, и не люблю природу пакостить тарой…

А на материки  специально не заезжаю - уже слишком трудны мне материки, мне передышки большие нужны и справляюсь я только тогда, когда вижу, что передо мной папуасы…

Живу двойной жизнью и всё, что прошел ногами, должен вспомнить и осмыслить мозгами, а всё, что придумал мозгами, должен проверить ногами, руками. Сплошное удвоение, странная медлительность, но только тогда прочно стою на ногах  и двумя руками, как  полушариями делаю чертовски трудное дело…

Бог разделился на Бога и дьявола и потому создал этот мир, породивший меня, но я тоже разделился на бога и дьявола и потому написал эти тексты – опять же, в надежде, что породят они что-то,  достигшее цельности… Эх, завалю землю бумагой, но ведь  она вся сгниет раньше, чем муравьи в особняках своих двухэтажных поймут, что с нею полагается  делать, а именно, что ее надо читать и под цельной личностью не Гитлера и Чингисхана понимать…