1601

Рисунок 96г: Борьба за мяч

***

Ли Хукер – одну песню спел нормально, а дальше… - настолько в свою крутость уверовал мужик, что просто позорно  прохлаждается…

А БГ стал столь консервативен, что, как шотландцу, ему давно пора юбку примерить…

Музыка «транс» как мотор; тут нет ни разума, ни чувства, но ценность моторов и без них для нас велика…

Познакомился с комендантом Маркесом – как  у всех политиков, и у него Шекспир в чести. В целом, леваки в этот раз меня не взбодрили, а напугали:  агрессивно готовы в прежние ямы лезть – а в них, конечно, светом кажется Шекспир…

Вместе со всеми читал что-то и слушал, а как открою карты свои, так и окажется, что я во время игры на них совсем другое рисовал, Толстого, не Шекспира. «Ты чего?» – с ленивым изумлением  спросят меня эти картежники…

***

В конце времен мертвые не воскресли, враки это, зато случилось другое и неожиданное: ожили и картины, и скульптуры, причем, разумеется, именно последние задавали тон, как персонажи тяжелые, объемные, часто просто громадные (один Эрнст Неизвестный чего стоит!) А люди-картонки, бумажки, холсты на подрамниках,  как мусор, по сути, носились и укрывались от ветра в мусорных баках – предварительно изгнав из них всё, что без букв и рисунков. Кстати, всё, что написано, тоже воскресло и вовсю зазвучало – сначала и до конца, и потом опять сначала… Так вот, многие скульптуры друг другу войну объявили. Я уж не говорю про авангард – эти вели себя как самые настоящие разбойники и монстры, но от них другого и трудно было ожидать, все надеялись же, что не воскреснут они и не сдвинутся, но, к примеру, и Пушкин стал в Лермонтова стрелять, и даже Достоевский тот еще оказался солдат – а Толстой не толстовство своё позднее вспомнил - опыт военный… Но всех, конечно, Ленин превзошел – в протянутой руке у него мигом пушка оказалась и он в таком количестве попер, что все остальные вскоре окопались. Кстати, коней чужих запряг – Петра Первого и прочих императоров ограбил. Сталина тоже много было, но весь он оказался по подвалам заперт и, зная историю, даже в горячке никто не спешил его выпускать, официально придерживая как резерв стратегический…

Настоящие художники, писатели и т.д. поголовно кончают сторожами или даже бомжами. Когда активный творческий период заканчивается, у них обнаруживается неспособность переключиться на что-то иное. На самом-то деле многое из того, что достигнуто было, находит свой спрос, вот только авторов не запоминает никто и их так много, что каждый из них потерял свою цену… Ну ничего, на все конторы сторожей-то нынче хватает!