АДАМ или Звезда Полынь

1. Начало

  Низкое зимнее солнце, рубиновое – на  непогоду,  из-за угла упало на  крышу  неказистой пятиэтажки. Над нею  вспыхнули девять  свечей. Это были  вентиляционные  колодцы, выстроенные в ряд над  поверхностью  крыши.   Но их  грани зажглись от вечерних лучей и пылали  яростным огнём.  Так и  сиял этот дом, похожий на алтарь, а солнце, словно остановилось в раздумье и не хотело уходить. Его алый свет  превратил воздух в  огненное  прозрачное тело, и казалось –  на улице тепло. На самом деле  мороз  крепчал - чувствовалось  то ли кожей, то ли  нервами, скоро ударит волна холодного фронта.  Хотелось  удержать алый  жар какой-нибудь неведомой силой. Джанто не смог бы объяснить, откуда появилось такое странное желание, но  мысленно попытался  остановить время. О чем именно подумал он, какие энергии включил его организм – это не было схвачено и  осознано. Просто вдруг появилось чувство сдвига земных  пластов или  звёздных пространств – где-то  в  океанах космоса. Появилось и тут же исчезло.
Прошёл час, другой, третий, а  рубиновый  огонь заката продолжал жить. Александр, по прозвищу Джанто, вышел на улицу, двинулся вдоль тротуара. Он пробирался  в лабиринте  одичавших, горевших  пламенем улиц,  словно  дайвер, погружаясь всё  дальше в  их  глубины.  Казалось,  время остановилось, или  город  каким-то чудом переместился  за полярный круг.  Джанто шёл, сам не зная куда – что-то гнало его вперёд. Розовый асфальт, припорошенный   вчерашним снегом,  уплывал из-под ног, словно лента эскалатора.  Джанто  чувствовал, что  устал, и только по этой ноющей  усталости  можно было определить –  идёт он давно.  Никто не встретился  на пути, пустынные улицы  по-прежнему   вмещали лишь  объёмный  огонь заката. Вдруг  на пересечении проспекта  имени  поэта Мухачёва  и  Коммунарской возникло громоздкое здание  высотою  этажей в пять, по форме напоминающее  какой-то цех, где вполне можно было ожидать скопления цистерн с  опасным «Пропаном» либо чего-то  худшего. А, возможно – новоизобретённого оборудования для кардинального излечения всех страждущих на планете. 
Фасад  был  украшен  мозаикой.  Прямо над  входной дверью  раскинулась   райская роща, а на  деревьях, похожих   на пальмы, цвели розы. Тропинка между деревьями  убегала  вдаль,  по ней шествовал  Некто в  белых  одеждах с увесистым  посохом в руках. За  ходоком  важно  следовал  черный  Зверь – не то  пантера, не то львица с осиной талией. Все деревья имели зеркальные стволы. И  Странник в белых одеждах, и его Зверь, и  розы на ветвях  многократно отражались в каждом зеркале, искривляясь  причудливо  и разнообразно, не повторяясь,  как бы дополняя друг друга и создавая впечатление множественности и единства одновременно.
Джанто остановился и принялся разглядывать  картину, удивляясь тому,  что никогда раньше не замечал ни этого нелепого заведения, ни загадочного  мозаичного изображения.   Потом, не раздумывая, шагнул  на ступени, ведущие к входу.  За тяжёлой бронзовой дверью  вместо ожидаемого оборудования открылся взгляду необъятный  пустынный зеркальный  зал. Джанто  двинулся  вглубь помещения, его шаги гудели эхом где-то в  недосягаемых высях невидимых переходов и перекрытий. Чем дальше шёл, тем  больше казалось, что  стены сдвигались навстречу друг другу и  явственно становились похожими на кривые зеркала. Многочисленные  отражения, причудливо искривляясь,  постепенно сближались,  как бы желая соединиться. Туманное больное чувство овладело Джанто – не то страх неведомого, не то  боязнь  измениться или исчезнуть. Казалось, некий  огромный пылесос затягивал пространство  и Джанто  в зловеще гудящую  трубу, хотя звуки давно исчезли, вокруг стояла  хрустальная мёртвая тишина.  Хотелось остановиться, вернуться обратно, но сознание уже  вычислило – пути назад нет,  точка  возврата  пройдена. Когда и как это совершилось,  Джанто не заметил. Он неотвратимо уходил внутрь коридора, образованного кривыми зеркалами, чувствуя кожей, как  нечто упругое, исторгающее искры,  проходит сквозь тело, то ли растворяя, то ли воссоздавая его заново.  Вспомнилась бабушкина приговорка – чему быть, того не миновать. Бабушка воспитала Джанто, но уже три года, как её не стало. Она была единственным родным человеком, родители Джанто погибли во время альпинистского похода в  горах Алтая.
Коридор постепенно закручивался в спираль, похожую на штопор. Джанто каким-то пятьдесят пятым чутьём понимал – этот зеркальный штопор – инструмент, меняющий пространство и время.   Всё  медленно сжималось в точку.
-Мне конец! – подумал  он и  вдруг обнаружил себя  на  пересечении улиц,  удивительно похожем  на  перекрёсток  Советской и героя войны  Гилёва. Этот перекрёсток  должен был  находиться по другую сторону  загадочного дома, в который Джанто вошёл несколько минут назад. Но улицы, обычно многолюдные, забитые автомобилями,  были так же пусты, как и  весь город, пройденный Джанто. Единственная деталь отличала их  - здесь уже  всё было окрашено в серые  тона  пасмурного зимнего дня. Рубиновый жар заката исчез.  Ледяной  ветер  налетал порывами, словно океанский прибой.
Джанто оглянулся по сторонам и замер. На  тротуарах,  слева и справа на  проезжей части,  под деревьями,  везде, куда доставал глаз, видны были  россыпи бумажных купюр – российские  пятисотки, тысячные бумажки, доллары и евро. Казалось, на улицу  выброшены  многолетние запасы какого-то  банка – инвестора гигантских проектов. Может быть, так оно и было.  Джанто  схватил  пластиковый мешок, гонимый ветром, и стал  набивать его купюрами. Он не думал о том, куда пойдёт с этим  богатством в пустынном городе. Руки сами  собой  делали своё дело. Инстинкт – Великий Слепой – отдавал команды Джанто. Только когда последняя пачка долларов  выпала из мешка, не  умещаясь в нём, только тогда Джанто остановился и  отдышался.  Попробовал поднять груз, но мешок  выскальзывал из рук – не за что было уцепиться.  Джанто стал прессовать купюры, стараясь не повредить пластик.  Ему  удалось высвободить верхнюю часть мешка и ухватиться  за угол.  Но тут  вдруг пришла мысль, что идти некуда.  Сознание не соглашалось с  такой несуразностью -  в руках мешок долларов, а идти некуда. Да, вроде, и незачем. 
-Нет,  врёшь! – воскликнул Джанто. – С деньгами я не расстанусь ни под каким видом. Деньги есть деньги.
Снова ухватил угол мешка, взвалил  груз на плечо и потащил свою добычу вдоль улицы, намереваясь вернуться домой. Он знал город, как свои пять пальцев, но сейчас почему-то не смог определить, в какую сторону нужно двигаться.   Потоптался на месте и решил, что Советская выведет его  к вокзалу, как это было раньше, а там уже  можно будет сориентироваться. Он  шёл, внимательно рассматривая окрестности, и не узнавал  своего города. 
Советская  закончилась, таблички на   домах  говорили о том, что Джанто  попал в начало  улицы  Первой Галактической Встречи.  О  такой улице  никогда не слышал -  да и кому пришло бы в голову придумывать  этакое длинное и  непонятное название. Но всё-таки  решил свернуть  налево, как ему казалось, в сторону  своего района.  Мешок не давал идти  быстрым ходом, сползал с плеча. Джанто  останавливался,  снова уплотнял купюры.  Впереди, из-за домов, блеснула льдистая река – значит, направление было  выбрано верно. Теперь уже рукой подать, скоро  он донесёт свой  груз. Уверенность в том, что всё сложится хорошо, росла с каждым шагом. Улицы, неузнаваемые, всё же  как-то подсказывали  путь, вели Джанто словно меридианы или параллели на  глобусе. И вот, наконец, он на месте. Уже не обращая внимания на то, что  дом  выглядит  странно и незнакомо, вошёл в подъезд и  направился к двери своей квартиры. Дверь оказалась  открытой.
-Да,   всё это плохо подействовало на голову – надо же, оставил дверь незакрытой, - упрекнул  себя Джанто.
Он сбросил мешок в угол  и облегчённо вздохнул - не зря   тащил через весь город. Теперь  жизнь его изменится.  Он  приготовил  кофе, выпил чашку,  чуть ли не залпом – так хотелось пить,  свалился в кресло и прислушался к себе. Организм гудел и вибрировал от усталости. Джанто закрыл глаза и не заметил, как отключился. Во сне  видел  россыпи денег, и  неземная детская радость поднимала его в облака. Но и оттуда  наблюдал  он с улыбкой, как  цветные  купюры блестят на солнце подобно горе самоцветов из любимого когда-то мультика. 

2. Олигарх

Проснувшись, сразу бросил взгляд в угол. Мешок с купюрами стоял на месте.  Джанто улыбнулся и двинулся на кухню. Вчерашний поход через весь город  давал о себе знать - горячий кофе снимет головную боль.  Но вот что делать дальше? Город пуст, всё брошено  - и дома, и магазины, не ходит транспорт. Странно, что  всё ещё есть электричество и отопление.  Видимо, ГЭС и отопительные системы работают в автоматическом режиме. Но ведь так не может продолжаться вечно. Что будет, если агрегаты встанут?  И тут Джанто осенило. Вчера в горячке даже не подумал об этом. На улицах повсюду брошены автомобили, и если  в каждом из них есть хоть сколько-нибудь горючего,  Джанто сможет кататься по городу, а не бродить пешком. Бензин  пригодится и тогда, когда  выйдут из строя электрические сети. Поспешил на улицу. Рядом с домом на асфальтовом пятачке стояли, притулившись  к парапету,  пять автомобилей.
Джанто выбрал белую машину, похожую на «Газель» - она не самая комфортная, но  вместительнее всех. Выбор был не случаен – Джанто собирался  повторить сбор купюр, но теперь уже с помощью техники.  Заглянул в бак,  бензином не пахло. Сунул палку внутрь, стряхнул на ладонь капли жидкости и понял – это вода. Разочарованно хмыкнул – странно, хозяин залил воду в бак. Плохой хозяин? Не любит своё авто?  Заглянул  в баки других  машин, но везде была одна и та же картина – вместо бензина  чистая вода.  Джанто задумался – логично было предположить, что вода – не случайность. Он попробовал  включить мотор «Газели» и, о, чудо – машина тронулась с места. Автомобили с водным  горючим – да, фантастика, но ведь Джанто мчался вдоль улицы,  и происходило это в реальности.
Продвигался  знакомым уже путём и думал – не мешало бы выяснить,  что произошло.  Откуда взялись эти удивительные автомобили, почему  город пуст, а Джанто  жив-здоров  в  единственном числе. Решил пока заняться делом, оставив всё таинственное  на потом – нужно было собрать как можно больше  купюр и доставить их домой. И вот он снова  на перекрёстке  Советской и Гилёва. Картина со вчерашнего дня ничуть не изменилась – всё те же  сугробы из дензнаков, тот же ледяной ветер и  кроме  его унылого пения – ни звука. Джанто собирал доллары и евро в  мешки,  которые нашёл под задним сидением  «Газели»,  набивал купюры плотно и  ставил мешки  в  кучку, привалив  друг к другу. Когда мешки закончились, прошёлся вдоль улицы в поисках какой-нибудь тары. В  проёме между двумя зданиями  увидел большой зелёный пластиковый ящик – контейнер под мусор. Вытряхнул из него какие-то обрывки,  вернулся к машине и набил ящик деньгами так же плотно, как и  мешки.  День клонился  к вечеру. Джанто уселся за руль и тронулся в обратный путь.  Мешки с деньгами таскал в квартиру так, как если бы  это была  картошка – никаких особенных чувств, только  желание быстрее сделать работу.  Комната  уже наполовину  была забита  ценным грузом.
Джанто, сидя в кресле, любовался  результатом своих трудов. Радости, распиравшей ещё вчера душу, сегодня уже не было. Накануне всё происходящее воспринималось как сказка, сегодня  Джанто думал лишь о том, как ему повезло. Нужно  только выяснить, где люди?  А впрочем, зачем торопиться? Пока неплохо и так, а люди, они где-то рядом. В этом был уверен – не могут люди исчезнуть бесследно. Может быть, завтра  он проснётся и  окажется уже в привычном мире, где тесно, неуютно, но зато жизнь кипит и бурлит, как варево в перегретом котле. Проснётся олигархом. В пустынном мире, может быть с непривычки, куда-то ушло ощущение жизни – казалось, что  всё вокруг  существует временно, и сам Джанто тоже эфемерен – вот-вот произойдёт некая трансформация, и он вернётся  к своему прежнему состоянию.
Несколько раз просыпался, засыпал снова, видел цветные сны, но тут же их забывал.  Утром, едва проглотив завтрак,  бросился  к машине, прихватив на ходу  ведро с водой, чтобы залить в бак. Так прошло несколько дней. Джанто собрал  почти все купюры, комната в его доме стала похожа на  склад готовой продукции в монетном дворе, где день и ночь работал печатный станок. На улицах Советской и  Гилёва  остались лежать по обочинам проезжей части только российские сиреневые пятисотки и зелёные тысячные.  Джанто не стал их собирать, мудро решив, что валюты  ему теперь хватит с избытком на всю оставшуюся жизнь. Тем более, что и пятисотки, и тысячные чем-то неуловимо отличались от привычных глазу купюр, и это не понравилось Джанто.
Неделю после  денежной  интервенции  просто отсыпался, ел, пил, отдыхал и любовался  своим банковским богатством,  время от времени держа в руках  толстые пачки  долларов и евро. Иногда, выглянув в окно, Джанто как-то неосознанно вдруг начинал тосковать – улицы по-прежнему были пустынны, заснежены и мутно унылы. Не хотелось попадать  в их равнодушные лабиринты, словно где-то там, прячась за бетонными  громадами, бродил  свирепый Минотавр. Наконец, Джанто надоело сидеть дома. Он отдохнул, и жажда исследователя победила привязанность к неожиданно  добытым  ценностям – пришло время изучить город.

 3. Странник

Для  путешествий по улицам Джанто выбрал сиреневый  ВМW. Теперь  решил внимательно рассмотреть всё, что будет попадаться на пути, но для начала отправился в подъезд соседнего дома. Все девять этажей  пустовали. В некоторых квартирах двери были открыты, как и в жилище Джанто, в других закрыты, но  ни звука не доносилось ниоткуда – полное безлюдье. Ни собаки, ни кошки, ни крысы на худой конец – ни одной живой души. Заброшенностью и каким-то ужасом веяло отовсюду.  Поёжившись, Джанто  двинулся обратно, проехал  вдоль улицы, обследовал ещё с десяток домов, но с тем же результатом.
Ощущение внутреннего неуюта и даже страха нарастало. Джанто вдруг понял, что  в городе  он, скорее всего, один. Останавливался  на каждой улице, осматривал дома, подъезды, дворы – тщетно!  Наконец, решил зайти в первый попавшийся магазин, набрать продуктов и вернуться домой.  Так и сделал –  наполнил корзину любимыми  продуктами: кофе, чёрный хлеб, масло и сыр в вакуумных упаковках,  взял пару  рыбных и  мясных консервов.  Поставил корзину в багажник и  вернулся домой. Поймал себя на мысли, что мог бы битком  набить машину продуктами, но при этом  выглядел бы полным идиотом в собственных глазах.
Сидя в кресле после ужина, как-то безысходно  думал, что же предпринять дальше. Ощущение тупика нарастало. Хотелось домой, хотя он был дома. Этот колючий парадокс не давал покоя,  и мысли всё время  возвращались на круги своя. Джанто  спотыкался об одни и те же вопросы - где находится, что произошло с миром,  как вернуться назад?  Решил, что завтра  будет искать ответа   на эти вопросы  в  зданиях, где располагалась когда-то власть. Может быть, там найдёт какие-нибудь документы, информацию в компьютерах или что-то подобное. Не могло же исчезновение людей произойти без причин, без  воздействия каких-то сил. Впервые за многие дни вспомнил о своём компьютере, который смирно стоял  в маленькой комнате на его рабочем столе – вот что значит гипноз денежных знаков! Всё выбило из головы, кроме желания завладеть купюрами.  Джанто  включил кнопку «сеть» на коллекторе, присмотрелся к оборудованию и подумал, что  компьютер, наверное,  чужой.  Это ещё больше расстроило его. Попробовал войти в систему без пароля, просто нажав на клавишу входа. Появилась заставка  рабочего стола, но картинка  была не той, которую выбирал для своего компьютера – значит,  аппарат  всё-таки чужой. Но главное,  Джанто теперь сможет  что-то узнать, если  мировая сеть  продолжает работать. 
-Господи, благослови! – вспомнил присказку  своей любимой  бабушки Александры и нажал команду соединения.
Интернет работал. Появилась шальная мысль – а вдруг, всё-таки, где-то остались люди? Даты на  всех новостных  каналах   были одинаковы, и они поразили Джанто  -  11 сентября 2029 года.  Он сразу  навёл мышку на календарь, значок которого светился в правом нижнем углу пусковой строки. На календаре стояла дата -  15 ноября 2029 года. Значит, Джанто находился сейчас именно в этой временной точке – в середине ноября  29-го года. Бросился к своему драгоценному грузу – к мешкам с валютой –  не догадался сразу посмотреть даты выпуска купюр. Но снова был удивлён – даты на деньгах говорили о том, что изготовлены  они   в промежутке между 2000 и 2010 годами. Может быть, эти устаревшие купюры  предназначены для  замены?   Поэтому  даты и не привлекли его внимания – они были привычны для глаза Джанто.  Он вернулся к компьютеру. Обновление новостей закончилось три месяца назад. А потом… Что случилось потом?  Куда исчезли люди? 
Джанто  стал просматривать архивы новостных каналов и  на сайте газеты Солнце.ру  обнаружил сообщение, датированное  5  мая 2029 года, где говорилось следующее:
«О докладе Академии наук США еще никто не знал, когда о 2029 годе уже нехорошо отозвался Джеральд Силенте - американский Нострадамус, как его тут называют. Загадочный прорицатель, чьи прогнозы сбываются. Он предрек, что некие силы в США выведут на околоземную орбиту аннигилятор живой фауны с символическим именем «Звезда Полынь», имеющим  планетарную мощность. В результате испытаний этого  аппарата произойдёт аннигиляция части живых белковых организмов, обитающих на  Земле. Остаться в живых по расчётам проектантов должен  тот самый «золотой миллиард», о котором речь идёт уже в течение полувека.  В  итоге США потеряют статус великой державы (см. «Американский Нострадамус: « В США будет революция»). Страшно  представить, что произойдёт после применения аннигилятора, но  если   будут иметь место  отклонения от расчётных величин, может быть уничтожено всё человечество. Ошибка в научных расчётах – обычное дело, стоит только вспомнить испытание сто мегатонной водородной бомбы  в 1961 году. Тогда гигантский шар раскаленной  плазмы бушевал  над Землей вместо расчётных пяти минут  два с лишним часа.  Мир стоял на пороге гибели».

Джанто  сидел перед монитором, смотрел на мерцающий экран и осмысливал прочитанную информацию.

 4.  Летучий Голландец  Космоса

Из сообщения следовало – предсказание Джеральда Силенте  сбылось в его худшем варианте. Аннигилятор уничтожил человечество. Планета превратилась в  Летучего Голландца, странствующего  в просторах космоса.  Даты произошедших событий говорили о том, что Джанто необъяснимым образом из 2010  попал  в 2029 год.  Осознав себя пришельцем из прошлого, в который раз ощутил  всё тот же страх и колючий неуют. Его положение  не оставляло надежд на возвращение  домой, то есть назад, в то время, где кое-как – мутно и безнадёжно тащилась изо дня в день его прежняя жизнь – институт, учёба, экзамены, нищета и никакого просвета впереди, лишь безработица.  Во-первых, Джанто не понимал, как лишился  целых девятнадцати лет жизни,  и  почему всё это произошло с ним.  Во-вторых, не знал, как  вернуться обратно.
Неужели ему придётся всю оставшуюся жизнь провести в пустынном мире, где нет ни одного человека и, вообще – ни одного живого существа, кроме него самого?  Единственное, что  можно предпринять – это попробовать пройти коридором кривых  зеркал в обратном направлении, как это легко проделывали герои голливудских фильмов, путешествующие  во времени. Но как  быть ему, реально  оказавшемуся в будущем,  ведь  сквозного хода в здании с мозаикой  не существует. Это Джанто выяснил сразу, как только попал на перекрёсток, заваленный купюрами. Когда  оглянулся назад, на  величественное мрачное здание, то обнаружил, что стена, через которую только что  выпал на перекрёсток, являет собой гранитное  целое. Но тогда задумываться над этой странностью было некогда – деньги притянули его внимание.  Деньги…
Даже если  вдруг отыщется обратный ход в этом проклятом коридоре,  как тогда поступить с деньгами?  Унести в руках  такой груз невозможно. Возвращаться  с пустыми карманами Джанто не планировал, такая мысль  казалась отвратительно крамольной, не совместимой  с будущим – с его будущим.  Или  прошлым?  Расстаться с лучезарным ощущением, что ты олигарх? Всё, что угодно, только не это – так думал Джанто, глядя на экран. Но издалека, откуда-то издалека, словно тайный прибой, уже накатывало другое – деньги ничего не значат, если нет людей. Если мир пуст, он и так принадлежит Джанто. Магазины ломятся от продуктов, которые могут храниться  годами. Любая одежда, техника, автомобили – всё в его полном распоряжении. Он олигарх, но деньги не нужны. Здесь, в пустынном мире, они – просто куча цветных красивых бумажек, визиток из прошлого.  Можно жить  спокойно и счастливо, не обременяя себя  никакими заботами – никто не помешает ему.
Зачем нужны деньги в том времени, откуда он прибыл? Только затем, чтобы ни  от кого не зависеть. Так стоит ли бояться  этого мира, где  Джанто  сам себе хозяин? И не просто хозяин – Владелец  Всего Мира. Ну, может быть, насчёт всего мира это  преувеличение – ведь  Джанто не умел управлять самолётом. Значит, перебраться на другой континент  не получится. Но  его город, лежащий в центре необъятной Евразии, весьма выгодная точка. Отсюда он сможет делать вылазки на автомобиле  в Европу, сможет вернуться назад, в случае надобности. В юго-восточном направлении проходит автодорога в Китай, из которого можно добраться в Индию. Джанто представлял себе все эти  путешествия, и голова шла крУгом – весь мир, действительно, принадлежал ему. Поэтому мысль о том, стоит ли искать дорогу, в ту нищую жизнь, которая ожидала бы его при  потере денег с возвратом в прошлое,  эту мысль  Джанто уже не старался прогнать. Уснул поздно, рисуя себе картины  древнеиндийских храмов, опутанные лианами секвойи, пальмы с огромными кружевными листьями и синий необъятный океан.

5. Адам или Робинзон

Проснулся и сразу вспомнил  последний предутренний  сон, в котором Джанто   искал свой дом, и никак не мог найти. И вдруг, как бы без связи с ночным кошмаром, понял, что пустынный мир не сможет долго оставаться таким, как сейчас. Придёт весна, начнётся рост трав, деревьев. Два-три года – и  город уже нельзя будет узнать. Деревья пробьют асфальт, захватят  пространство  почвы и воздуха. А через несколько лет  над верхушками леса  видны будут только  верхние этажи зданий. Всё рукотворное  одичает и станет разрушаться.  Дороги тоже зарастут лесом, в бетонных полосах народятся трещины,  так что  о владении миром  уже не будет и речи.  Джанто читал где-то, что  природе нужно всего пятьдесят лет, чтобы скрыть следы пребывания человека. Пройдёт  совсем  не долгое время, и на месте городов  воцарится  зелёный мир – огромные асфальтовые  раны  затянутся живой тканью  листвы.
И снова  с какой-то больной тревогой  Джанто  представил себе Землю в виде бесконечных непроходимых джунглей  и себя, заброшенного в  дебри  этих  равнодушных лесных пространств. Кожей почувствовал, как  природа, живая и жадная  до жизни,  сжимает кольцо вокруг  единственного своего врага. Он не сомневался, что  природа   и человек – враги. Планета одна, а  желающих жить  много. Хотя сейчас, когда  остался один,  он, возможно,  и не представляет  опасности для планеты. Тут вдруг некстати  вспомнился Адам – он ведь тоже сначала был один. А потом пошло, поехало!  И вот  результат, которого добились потомки Адама – Джанто, как и его прародитель, снова один на всей планете.
Взгляд на мешки, набитые  валютой, вернул  его к действительности. Да, похоже, у  него только два варианта – искать выход в прошлое вместе с добытым  богатством, а  если не удастся  прихватить деньги с собой,  тогда… учиться  жить в безлюдном мире.  Джанто  задумался – мысленно  перебирая возможности, как  ухитриться  забрать  валюту  при обратном движении через зеркальный коридор. Но сначала…  сначала нужно найти вход в «Портал прошлого» . Джанто почему-то не сомневался, что  он существует.  Пришла мысль создать себе банковскую карту  в сто  миллиардов евро, и пройти через «портал» с этой картой. Но будет ли она работать там, в  2010 году?  А что если отправить из автомата  на свой счёт  банковский перевод, установив   дату получения, например, на  январь 2011 года.  Но сделать это надо через швейцарский банк, чтобы  не  удивлять  своих сограждан лишний раз – конечно, если удастся найти реквизиты для отправки перевода в Швейцарию.  Джанто решил обдумать  всё это  вечером, а сейчас  не плохо было бы  всё-таки поискать вход в «портал».
Он летел на своём  сиреневом  ВМW, почти  приподнимаясь над асфальтом – так не терпелось обследовать здание-портал с  загадочной мозаикой, которое  выбросило его в этот не то райский, не то адский   мир. Джанто несколько раз обошёл по периметру громоздкое, длинное здание, заглядывал в каждое углубление, то ли реально существовавшее, то ли мерещившееся  ему, но  никакого входа не обнаружил. Дверь, через которую попал в зеркальный коридор, на этот раз была безнадёжно закрыта – казалось,  это не дверь, а просто муляж. 
-Вот и всё! – сказал Джанто. – Нет никаких вариантов. Я – Робинзон. Осталось только найти Пятницу.
Поднял глаза на мозаику, которая так удивила его в начале пути. И, наконец, понял, что изображено на этой фантасмагорической картине. По дороге между деревьев, многократно отражённый их зеркальными стволами,  шагал Адам – родоначальник  человечества, единственный  и одновременно множественный. Адам, от которого  произошло когда-то всё человечество.  Вот только, что за Зверь  шёл следом за Адамом – это пока не ясно. Зверь, похожий и на пантеру, и на льва, и на  огромное насекомое. Адам – человек, и Адам – животное, подумалось Джанто. Возможно, мысль эта  была не так уж и далека от истины.  Осталось додумать, почему на деревьях, похожих на пальмы, цвели розы. Если это другой, новый Адам,  и сопровождает его невиданный Зверь, то и мир вокруг  Адама должен быть иным,  невиданным. Джанто решил, что картина изображает начало Новой Цивилизации, в которой  Адамом вполне мог стать  он сам. 
Однако мысль эта  не обрадовала – от неё веяло  ужасом одиночества,  бродяжьим духом  пустынных пространств,  запахом смерти, хотя Адам  должен быть родоначальником жизни. Даже Ева   произошла от Адама. Но  Джанто понимал, что Библия – иносказание. Вот сейчас он, новый Адам,  хотел бы  видеть рядом подругу – пусть это будет Ева. Он может мечтать об этом  годами, но мир останется таким, как есть. 
Джанто вспомнил, что читал не однажды  о непорочном зачатии, которое было одним из способов размножения у  неких ящериц, удавов, муравьёв и  акул. Партеногенез – так называлось в науке  это удивительное явление. В сообществах таких созданий  по какой-то причине  оставались только самки, которые размножались  однополым путём. При партеногенезе половые клетки самок развивались  во взрослый организм без оплодотворения. В одной из научных статей говорилось, что впервые однополое размножение у  рыб было зарегистрировано в 2001 году. Детеныш появился у акулы, обитавшей в аквариуме Бель-Айл в Детройте, и умер через три дня. Этот единичный случай не доказывал, что партеногенез распространен среди акул и имеет какое-то эволюционное значение. Авторы  статьи решили провести эксперимент с икринками самки бамбуковой акулы, которая никогда не встречалась с самцами. В инкубаторе из семи икринок, которые еще называют акульими яйцами, развились два здоровых детеныша. Ученые наблюдали за ними в течение пяти лет и не заметили никаких отклонений. Авторы  сообщали, что  в  общей сложности среди позвоночных животных партеногенез существует примерно у семидесяти видов. И, несмотря на то, что половое размножение является эволюционно более продвинутым, чем партеногенез, многие виды успешно используют только его или же чередуют оба способа. Когда-то Джанто  прочитал публикацию, авторы которой показали, что один из видов двуполых муравьев,  полностью  перешёл на однополое размножение.
Джанто криво улыбнулся, представив себя в роли самки человекоакулы,  выбрасывающей  в океан  целый рой  крошечных человечков. Одновременно подумал, что одиночество не доведёт до добра – вот уже  мысли-мутанты  заполнили его голову, а то ли ещё будет!  Он сам скоро превратится в  мутанта и, в самом деле, нырнёт в океан. Ну, не в океан, так в реку.
Джанто ещё раз осмотрел злополучное здание, зловещую  картину  на фасаде, и отправился  домой. В пути  думал о том,  стоит ли искать координаты швейцарских банков, отправлять многомиллиардный перевод самому себе в 2011 год, ведь, похоже,  он здесь всерьёз и надолго – то есть, навсегда. От мрачных мыслей  улицы, бежавшие навстречу  его автомобилю, казались  кругАми  Ада, а он сам – пленником  Сатаны. Разве мог  тот, кого называют Богом,  сделать Землю   космическим  Летучим Голландцем  с единственным  даже не капитаном, но  обычным матросом на  борту.  Да и какой он матрос, скорее пассажир, ни сном, ни духом не ведавший, куда летит  потерявший управление корабль.
Дома Джанто долго сидел неподвижно – ни одна светлая  мысль, даже проблеск мысли, не освещали его сознание. Казалось, выйти из ступора  уже невозможно. Жаль, что он не Адам и не может рассчитывать на продолжение рода. Он – Робинзон, который постепенно превратится в дикаря, и умрёт в одиночестве  среди  одичавшего  безмолвного и равнодушного  мира.
Джанто ещё не раз возвращался на  перекрёсток Советской и Гилёва, чтобы найти вход в Портал прошлого, исследовал неприступное здание со всех сторон, даже  пробовал  обнаружить подземный вход. Пытался ломом открыть дверь. Но…всё  напрасно – прошлое было безвозвратно потеряно.

6. Доктор медицины

С тех пор, как  Джанто  по замыслу  каких-то неведомых сил, оказался  единственным живым  огрызком человечества на Земле, прошло двенадцать лет. За эти годы  Джанто  привык  считать себя  Хозяином Планеты. Он решил, что  осмысленная правильная жизнь поможет остаться человеком. Но это была лишь задача – минимум. В идеале Джанто должен был  освоить все массивы информации, которые имелись  в сети, в ВУЗовских библиотеках,   по одной единственной  теме – медицине. Он поставил себе цель – стать  Адамом не фигурально, не в переносном смысле, а  вполне реально. Иначе…иначе его ждала судьба Робинзона, навеки затерянного в джунглях.
Джанто знал, что в местном ВУЗе всегда была кафедра ЭКО, где занимались проблемой искусственного оплодотворения, знал, что там имелось оборудование для каких-то клеточных экспериментов, на основе которых специалисты защищали диссертации, получали учёные степени. За те  девятнадцать лет,  через которые Джанто шагнул в будущее, кафедра, наверняка, сильно продвинулась в своих экспериментах.  В прежней жизни он  был студентом технического ВУЗа,  изучал  химию, хотя  знал, что работы для химика в городе нет, если только удалось бы устроиться учителем в какую-нибудь захудалую школу. Теперь легко переключился с химии на  медицину.
***
Прошло несколько лет. Джанто прочитал и  осмыслил все учебники и статьи в научных медицинских журналах, которые извлёк  из библиотечных фондов. Месяцами  сидел в сети, выискивая всё, что касалось искусственных методов создания зародыша. Изучил дневники и видеосъёмки экспериментаторов  на кафедре – тех, кто работал над диссертациями. Особенно  интересен был дневник  докторанта  Егора Сущего – в нём  описывались методы сохранения генетического материала,  методика искусственного оплодотворения  яйцеклетки и выращивания зародыша  в лабораторных условиях. Джанто  решил начать своё научное исследование, благо, что  запасов генетических материалов, которые хранились  в  криостатах  на кафедре, было предостаточно. В этом ему повезло, но Джанто знал,  если бы научной базы  под рукой не оказалось, он  перебрался бы в другой город – туда, где  было  всё необходимое.
Долгое время отдал изучению  теории и практики создания электронной капсулы для выращивания  жизнеспособного плода из зародыша. Джанто исследовал историю вопроса, которая  могла дать фору любой, самой изощрённой фантастике.  История  языком научных статей рассказывала о том, что искусственная  капсула для вынашивания плода, была создана уже к 2010 году. Исследователи  работали в двух направлениях –  выращивание  капсулы из клеток эндометрия, взятых у женщин,   и  путём создания  стерильных пластиковых контейнеров, заполненных  амниотической (околоплодной) жидкостью. Деятельность контейнеров  полностью управлялась электроникой. В статьях на эту тему, датированных 2010 годом, публиковались  результаты работ  учёных  из Центра репродуктивной медицины и бесплодия Университета Корнелла  в США  и  Института Юнтендо  в Токио. Джанто читал  и удивлялся тому, как мало он знал о своём времени, в котором собирался когда-то жить, потому что  публикации тех лет, действительно, были фантастичны. Чего стоила, например, одна из  журнальных статей с заголовком  «Искусственная матка заменит женщин». Текст её был написан  в популярном стиле, понятном любому читателю*:
«Ученые создали прототипы искусственных маток из клеток, взятых у женщин. Эмбрионы успешно прикрепились к стенкам этих лабораторных маток и начали развиваться. Однако эксперимент пришлось прекратить через несколько дней, поскольку этого требует закон, регламентирующий оплодотворение in vitro (в пробирке).
После этого учёные  вырастили слои этих клеток на каркасе из биологически нестойких материалов. Каркас дублировал очертания внутренней поверхности матки. Клетки вросли в материал, и он растворился. Затем в полученную ткань добавлялись питательные вещества и гормоны, такие как эстрогены. Затем они  брали эмбрионы, полученные в пробирках, и помещали их в лабораторно смоделированную ткань. Зародыши сами прикреплялись к стенкам  маток и начинали жить в них.
Через шесть дней эксперименты были остановлены. Однако сейчас планируется продолжить  исследование и позволить эмбрионам расти в искусственных матках в течение 14 дней. Это максимальный срок, допустимый законом, регламентирующим оплодотворение в пробирке. "Мы увидим тогда, срастутся ли эмбрионы со стенками искусственных маток, прорастут ли вены, дифференцируются ли их клетки в зачатки органов и разовьется ли примитивная плацента".
Другой подход был предложен  в университете  Юнтендо в Токио.  Там была  создана  прямоугольная искусственная  утроба  из акрила и наполнена тёплыми околоплодными водами. Плод погружают в этот резервуар на третьей неделе беременности. Кровь плода очищается аппаратом для диализа, соединенным с пуповиной.  Таким образом,  удавалось сохранять в жизнеспособном и растущем состоянии плоды коз в течение 10 дней.
"В сущности, исследование движется к одной цели, но с противоположных сторон, - говорит британский эксперт по бесплодию доктор Саймон  из Park Hospital в Ноттингеме.
Использование искусственной утробы поможет женщинам, страдающим заболеваниями матки, которые не в состоянии  сами выносить ребенка. Мать, не желающая рисковать, испытывать  боль и прочие неудобства, связанные с беременностью, терять работу (из-за хорошей заработной платы, высокой должности и т. п.), также сможет воспользоваться таким изобретением –  поместить свой эмбрион в искусственную утробу, а спустя 9 месяцев получить новорожденного.
Разве это не выход для женщин, которые очень хотят иметь ребёнка, но не могут доносить его? Или же это воплощение кошмара из книги Олдоса Хаксли “Прекрасный новый мир”?
Джанто  нашёл в сети упомянутую в статье книгу англичанина Хаксли. Правда, называлась она немного иначе – « О, дивный новый мир». Это была антиутопия, написанная в 1932 году, но Джанто поразился провидческому дару автора. В книге  описывались технологии  производства людей с заданными качествами из искусственно оплодотворённых яйцеклеток – технологии, поставленные на поток, когда  на конвейерных линиях  в разных  биохимических условиях  выращивались люди-рабы. Интеллект их представлял собой иерархию, на нижних ступенях которой  находились кретины-эпсилоны, на верхних – альфа-технологи. Кретины выращивались путём ограничения подачи кислорода к мозгу зародыша. Другие касты – другими подобными методами. Множество промежуточных ступеней занимали бета, гамма, дельта и другие иерархические создания, которые выполняли разнообразные функции в стандартизированном обществе. Кроме запрограммированных качеств интеллекта, шло воспитание всех групп методом выработки в раннем детстве условных  рефлексов, требуемых на той или иной ступени. Для этого использовали старый верный способ профессора Павлова, в том числе и воздействие электрическим током, то есть дрессировка запретов. Общим для всех была установка на счастье в рамках иерархической принадлежности. Кретин-эпсилон был счастлив, что он – эпсилон.  Инженер-альфа был уверен в  величайшем счастье быть альфой и т.д. Это состояние дополнительно подкреплялось употреблением таблеток, улучшающих настроение  и не вызывающих плохих последствий. Общение было выстроено так, что никто никогда не оставался  в одиночестве.  Общим для всех рефлексом, который формировался также  в раннем детстве, было желание радостно уйти  в умиральницу. Там в положенное время  рабы без страданий под действием химикатов уходили в мир иной.  Одним из главных рефлексов считался  секс без ограничений – каждый  должен был принадлежать всем. Хаксли описал полностью управляемый мир, наполненный счастливыми  биороботами, которые  всю жизнь до самого момента умирания оставались молодыми и работоспособными. Молодость клеток поддерживалась с помощью специальных  препаратов, но только до экономически и биологически  выгодных пределов – не далее шестидесяти лет.
Судя по состоянию технологий выращивания детей из пробирки, мир в 2029 году стоял на пороге  реализации утопии Хаксли. Джанто начал понимать, почему   произошло  самоуничтожение человечества. Природа не могла допустить такого насилия над  живыми существами.
***
Джанто  проследил по публикациям, как, и в каких направлениях, развивалась наука  о  «детях из пробирки». Оказалось, что к 2029 году  были созданы  и проверены на практике оба вида   материнских капсул, в которых  успешно выращивались и  «были рождены»  несколько  детёнышей  горилл. Аппараты, полностью готовые для  «вынашивания»  плода человека, пока не применялись, потому что Закон запрещал подобные эксперименты. Постепенно Джанто изучил устройство и  систему управления тех  материнских капсул, которые находились на кафедре ЭКО.  Однажды вдруг осознал, что  стал специалистом. И если бы  на кафедре существовал  учёный совет, Джанто смело мог бы претендовать на учёную степень доктора медицины. Оставалось лишь подтвердить  свои знания и умения  на практике. Джанто  поймал себя на мысли, что сегодня 29 июля,   ему  исполнилось ровно тридцать три года – исчезнувшие 19 лет, через которые он невольно перепрыгнул,  в счёт не шли. Эти годы не были им прожиты и на физическом возрасте никак не сказались. Итак, Джанто, доктор медицины, в возрасте Христа, начал  свой финальный  эксперимент, к которому шёл долгих двенадцать лет. Он приступил к  созданию зародыша и выращиванию его в электронной капсуле, имитирующей  деятельность материнского органа, вынашивающего плод.

7. Создатель

С этого дня Джанто почти перестал спать – он боялся любого, даже самого  незначительного сбоя в режиме работы капсулы, поэтому дневал и ночевал  у монитора, на который были выведены все  параметры процесса. Вскакивал ночами при каждом звуковом или световом сигнале, выданном электроникой, при любом постороннем звуке, даже если он доносился  с улицы. В дни непогоды Джанто совсем не смыкал глаз, боялся  невидимых магнитных бурь, которые могли навредить комочку жизни, пульсировавшему  в капсуле. Одно было хорошо – капсула имела автономный источник энергии, и работа всех жизнеобеспечивающих систем дополнительно страховалась запасными  генераторами. 
На четвёртом месяце развития  плода  Джанто  вдруг осознал себя  не экспериментатором, а  Создателем – он  понял, что плод совершил первое движение.  Да и почему же «плод» – это был  ребёнок, созданный им. И не просто ребёнок – аналитический комплекс с самого начала задал  программу набора хромосом – в капсуле находилась  девочка.  Она не являлась дочерью Джанто, потому что была создана  из чужого генетического материала,  и  чувство, которое  всколыхнуло душу, нельзя было назвать отцовским. Это была Любовь  Создателя, Любовь Адама к  Еве, единственной и неповторимой – будущей прародительнице  рода человеческого.

***
После рождения Евы   в работу были запущены ещё  пять  родовых капсул. Создатель торопился, он понимал, что  времени в запасе немного. Джанто надеялся, что сможет справиться с детьми – вырастить  их здоровыми, умными,  дать им знания, необходимые для  работы в лаборатории. Так родилась семья.
Через  сорок лет,  к тому времени, когда на планете перестала  работать энергосистема, а  Джанто покинул этот мир навсегда,  в бывшем городе обитала  уже колония, состоящая из  семидесяти человек.  Жизнью колонии управляла мудрая и сильная женщина – это была Ева.

                ***


*Примечание – в приведённой цитате использована обобщённая информация из реально существующих научных публикаций, в том числе  «The Observer» (Великобритания).