Дорога к счастью. Часть 1 - Украденная

Калькутта…  Шум на её улицах не стихал ни днём, ни ночью.  Голоса людей, клаксоны машин, крики торговцев, призывающие туристов купить очередной экзотический сувенир, шум колёс и стук копыт коров и осликов – всё это сливалось воедино, являя собой привычный для города шум.
            Но сегодня этого самого шума, казалось, было ещё больше, все звуки звучали громче, люди, разговаривая, старались перекричать гул, доносящийся с дороги. А всё потому, что сегодня был праздник Шивы – одного из самых почитаемых богов индуистского пантеона. У храмов Шивы толпились люди, нарядно одетые и с подносами в руках. На подносах были различные цветы, фрукты и прочие подношения для любимого бога.
   Каждый из этих людей, стоящих в толпе у входа в храм, хотел поскорее войти, помолиться и попросить у бога что-нибудь для себя – считалось, что если человек загадает желание в этот день и попросит Шиву исполнить его, то это желание обязательно сбудется.
  Среди этих людей стояла и семилетняя девочка – Азми – которая очень волновалась.  Она уже загадала желание и теперь ждала, когда же можно будет озвучить его Шиве. Девочка не хотела выходить замуж за того с кем её должны были помолвить завтра и мысленно просила бога расторгнуть договор между родителями. Ведь её старшая сестра Амрита вышла так замуж и теперь страдала. Амрита тянула на себе весь дом, а муж где-то пропадал или сидел дома и всем её попрекал: то это не так, то не тут – а ещё за детьми нужно смотреть…
  Азми смотрела на этот ужас и не хотела себе такой жизни.
Вдруг рядом раздался довольно громкий голос:
- Пойдём, дочка!
Это её отец. Её отец… Он был очень похож на одного известного актера из Америки, но девочка не могла вспомнить имени того актера. Санджай Шивсадани был высоким темноволосым сероглазым индийцем. Он работал на заводе – собирал автомобили. Индийские авто раскупались плохо ведь личный автомобиль могли позволить себе в большинстве своём англичане. Но они не интересовались индийскими машинами и пригоняли автомобили из Британии и Европы. Из-за низких продаж у отца была маленькая зарплата, и он очень расстраивался, когда не мог досыта накормить семью. В праздник Шивы он вместе с младшей дочкой пошел в храм просить у Шивы хорошей работы и достойной зарплаты.
   Азми взяла отца за руку и вместе с ним вошла в храм. Войдя девочка замерла – настолько сильным было впечатление от того что она видит перед собой бога. А он как живой смотрит на неё большими черными глазами, благословляя взглядом и жестом.
  Помолившись, Азми попросила здоровья и благополучия для себя и всей своей семьи. Выйдя из храма, девочка испытала шок: она забыла попросить о главном – расторжении помолвки. Азми оглянулась – в храм входили другие люди, а чтобы вернуться назад нужно было встать в самый конец многолюдной очереди и снова ждать несколько часов. Выхода не было….  Девочка понуро опустила голову и пошла рядом с отцом, а из её серых глаз катились слёзы. Санджай не замечал слез дочери – думая о работе и новом голодном вечере он решил зайти к другу – Ритешу.
- Азми, ты иди домой, а я зайду к Ритешу, поздравлю и его с праздником, - сказал Санджай дочери.
- Да, папа. Я, может быть, зайду к маме на рынок или схожу поздравить Амриту, - ответила девочка. – А то сестра останется без поздравления и подарка в такой день, мне жаль её.
- Мне тоже жаль Амриту. Но тебе лучше не ходить туда. Сегодня праздник – её муж может быть не в духе. Лучше иди к матери, а в доме сестры тебе делать нечего, - строго ответил отец.
Азми попрощалась с ним и пошла на рынок, где работала её мать. Дурга – мать Азми, красивая черноглазая индианка – была горшечницей. Она лепила горшки, а по праздникам – статуэтки богов и продавала их на одном из местных рынков. Работа приносила хоть и маленькие, но все-таки деньги, на которые семья могла что-то поесть.
   Азми была любимицей Дурги. Мать просто обожала её и не хотела с неё расставаться, но и не противилась замужеству дочери: хоть одним ртом в семье станет меньше. «А уж учебу и свадьбу единственного сына как-нибудь устроим» - любила повторять Дурга.

Азми шла, осунувшись, и думала о матери. И тут произошло то, что заставило её поднять глаза от земли.
Рядом притормозила какая-то британская машина, распахнулась задняя дверь и из машины один за другим выскочили двое мальчишек – друзья её брата. Сунил и Джейкоб были братьями, британцами по отцу и индийцами по матери. Живя в Индии, они презирали индийцев и всё вокруг кроме своего отца, дома и Британии. Видно, их воспитанием больше занимался отец, если они даже матери говорят: «Ты индианка, а мы британцы, значит мы выше, чем ты, ты прислуга, а мы господа!» Азми не представляла, как можно так говорить матери, так унижать тех с кем живешь, и боготворить тех, кого не знаешь. Также в её голове не укладывалось, как Сунидхи может дружить с ними, ведь он не отрицает своей любви к Индии. Разве они не презирают его? Это просто нереально!
- Тебя подвезти, Азми? – вежливо поинтересовался Сунил.
- Нет. Я хочу прогуляться, - ответила ему Азми. («И откуда это в нём столько вежливости? Неужели их стали перевоспитывать?!»)
- Ты видишь у нас новая машина! – вставил Джейкоб. Поняв, что перебивать его никто не собирается он продолжил:
- Папа купил эту машину специально для нас. Теперь мы будем ездить в школу на этой тачке. Ещё папа нанял нам водителя – паршивого индуса. Я скоро скажу отцу чтобы он вышвырнул его – этот придурок своей грязью уже весь салон запачкал, и воняет от него.… Фу! – Джейкоб скривился и вложи в последнюю фразу столько злости и отвращения сколько мог. – Fuck! He is very-very dirty pig!
- Да, лучше не придумаешь. Но я тороплюсь. Да, кстати, я прочитала в одном британском журнале, что пешие прогулки продлевают жизнь! Мне пора. Пока! – соврала Азми и попрощалась с братьями.
 Те прыгнули назад в машину и умчались далеко вперёд.

Придя на рынок, Азми нашла мать.
- Привет, мама! Я пришла поздравить тебя с праздником Шивы! – радостно сказала Азми.
- Да, дорогая. Спасибо! Тебя тоже с праздником! Ты пришла одна? – поинтересовалась Дурга.
- Одна. Папа ушел проведать дядю Ритеша. Я хотела пойти к Амрите, но папа…
- Мы вместе к ней сходим. Скоро мы уйдем отсюда. Ты видишь – остался последний горшок. Я продам его,  и мы пойдем к Амрите. – прервала девочку мать.
- Хорошо, мама. А я уже и не думала, что увижу сестру сегодня! – обрадовалась Азми.
   Она села рядом с матерью и стала наблюдать за быстротечной жизнью базара. Множество женщин в ярких сари, мужчины в белых одеждах, звонкоголосые дети, редко мимо проходили женщины в паранджах и хиджабах – мусульманки. Здесь на базаре индуисты и мусульмане мирно общались, здесь не было войны. Всё кругом кипело и бурлило: голоса, силуэты… Картинка перед глазами менялась ежесекундно. Азми любила наблюдать за базарной жизнью. Ей нравилось смотреть на столь быстро меняющуюся панораму.
        Но её мысли прервала женщина, подошедшая к лавке. Она купила последний глиняный горшок и Дурга объявила дочери, что можно идти домой.
    Азми встала, мысленно пожалев о том, что ей так и не удалось насладиться живописной картиной рыночной жизни.

  Азми и Дурга шли к дому Амриты и Рихаса и весело разговаривали, обмениваясь  новостями.
- Ах, Азми скоро и ты уйдешь от нас в дом своего мужа. Я буду тосковать по тебе.… Ведь без тебя наш дом опустеет, - грустно вздохнула Дурга.
- Нет, мама! Что ты?! Ведь у вас с папой есть Сунидхи! – возразила Азми.
- Есть.… Но и он тоже когда-то женится и…
- И приведет в ваш дом свою жену. И у тебя появится невестка, потом внуки.… Да они у тебя уже есть! – воскликнула девочка.
- Да…  Рамсингх - умненький мальчик, он уже все понимает в свои 10 месяцев, - вспомнив внука Дурга улыбнулась.
   Выйди она замуж немного позже.… Да нет, она-то как раз вовремя вышла замуж. За хорошего человека. А вот дочь… Амриту выдали замуж совсем ребенком, да и за кого – за гуляку и бездельника. Теперь, в свои неполных пятнадцать лет, Амрита -  замужняя женщина и мать десятимесячного малыша.
  Впрочем, в бедных семьях всегда рано женятся. Но отдать замуж Азми в таком раннем возрасте.… Нет, она не может позволить этого!

Санджай решил, повидавшись с другом навестить старшую дочь. По дороге к её дому он купил немного фруктов и красивый, но недорогой браслет.
Продавец бижутерии, заворачивая покупку, спросил Санджая:
- Жене покупаете?
- Нет. Старшей дочери, - с улыбкой ответил Санджай.
  Когда он подошел к дому услышал внутри чей-то плач и крики. Санджай вбежал в дом и остолбенел: на полу посреди комнаты лежала Амрита с перерезанным горлом, а рядом с ней стоя на коленях, рыдала Дурга. Из кухни выбежала Азми с кружкой воды, из другой комнаты доносился плач ребенка.
- Где он?! Где этот чертов Рихас? Я убью его! Где он?! – закричал Санджай, осознав происшедшее.
  Дурга продолжала рыдать, воздевая руки к небесам:
- Великий Шива! Зачем ты отнял у меня ребенка в такой радостный день?! Почему ты не защитил мою девочку? Почему ты не отвел от нее руку этого человека? Зачем ты позволил ему убить мою дочь? – с этими словами Дурга повернулась к статуэтке Шивы, которую сама вылепила и подарила молодым в день свадьбы. – Ты позволил ей умереть! Ты не защитил, не уберег её! Ты все видел и ничего не сделал! – Дурга схватила статуэтку и швырнула об пол. Идол разлетелся на мелкие осколки.

- Папа, - к Санджаю подошла Азми. – Папа он ушел.
- Куда?!
- Он не сказал. Я не знаю. Он лишь сказал, что она ему изменила, не послушалась его, и за это он… - Азми зарыдала.
 Санджай кинулся на улицу и побежал искать Рихаса. Он искал его недолго и нашел в ближайшей лавке, где продавали алкоголь.
- Ты – убийца! Ты убил мою дочь! Теперь я буду мстить тебе! Ты убил её, а я убью тебя! – закричал Санджай с остервенением и, накинувшись на Рихаса, стал бить его.
Рихас пытался дать сдачи ослепленному горем отцу, но затуманенный алкоголем ум и руки совсем не желали его слушаться.
Санджай бил Рихаса, но вдруг услышал рядом крик:
- Не надо! Не бейте его!
Санджай обернулся и увидел перед собой…Амриту! Без крови, без единого пореза, такую, какой она была раньше. Он не поверил своим глазам и, сморгнув, снова посмотрел на девушку. Перед ним стояла совершенно не знакомая девушка и вопросительно на него смотрела.
- За что вы его бьёте? Он не виновен ни в чем! – произнесла девушка.
- Он ни в чем не виновен?! Он убил мою дочь и спокойно ушел из дома, чтобы опять где-нибудь напиться! Это невиновность?! – заорал Санджай.
- Я его двоюродная сестра и я заберу его. Он пойдет со мной, - сказала незнакомка, собираясь подойти к Рихасу.
- Ну уж нет! Я убью его! – снова закричал Санджай и ударил зятя.
 Удар оказался смертельным и Рихас тут же замертво упал на землю.
Девушка побежала к полицейским, а Санджай отправился в дом Амриты.
  По возвращении домой Дурга потребовала от мужа разрыва помолвки дочери и, в конце концов, добилась своего. Свадьбе Азми не суждено было состояться.

Прошло десять лет.… Так незаметно Азми подросла, повзрослел Сунидхи и помолвился с Дивьей – давней подружкой Азми, рос Рамсингх и уже готовился пойти в школу.
- Нам нечего есть, нечем платить за образование Сунидхи и за школу Рамсингха! Как же мы будем жить?! – восклицала Дурга. – Ты совсем не заботишься об Азми! Ты вообще помнишь, что у тебя есть дочь?!
- Дурга, не кричи… - успокаивал жену Санджай.
- Не кричи?! А я кричу? Ты – отец, и  не можешь подобрать дочери хорошего мужа! Санджай ей уже семнадцать!!! Она должна выйти замуж!
- Я знаю, знаю. Но ты сама отвергаешь тех женихов, что сватаются в Азми. И просишь меня найти ей мужа! Ты сама себе противоречишь!
- Но к ней сватаются одни дураки! Я не хочу, понимаешь, не хочу повторения истории с Амритой. Из-за того что произошло Рамсингх не может видеть своих родителей. Он сирота! У него есть только мы. Только мы… - Дурга заплакала, и  муж кинулся утешать её.

Вошел Сунидхи. Некоторое время он молча наблюдал за родителями, а потом сказал:
- Азми пропала. Её нигде нет. Мы с Дивьей и её семьей весь город обыскали. Как в воду канула.
 Дурга посмотрела на сына и поняла, что потеряла вторую дочь. Она снова принялась рыдать и просить всех богов спасти её дитя.
  А Санджай вместе с Сунидхи и Рамсингхом отправились искать Азми.

Nahi! Nahi! Нет! – кричала Азми. – Отпустите меня! Я никуда с вами не поеду! – Азми вырывалась из цепких рук, когда её заталкивали в машину. Но все усилия девушки оказались тщетны. Ей связали руки и ноги и завязали глаза. А когда она стала снова кричать, ей на лицо накинули тряпку, почувствовав запах которой девочка потеряла сознание.

Сколько времени Азми была без сознания она не знала. Но очнувшись в светлой красивой комнате, испытала приступ необъяснимого страха и вместе с тем какое-то знакомое чувство. Она уже была здесь? Да, была. Это она помнила, но чей это дом вспомнить не могла. Азми обошла комнату, осмотрела изящную мебель, цветы в вазах, кровать на которой она проснулась и подошла к двери. Дверь оказалась запертой снаружи. Оглянувшись, девочка увидела другую дверь – она вела на балкон, но и она была закрыта. Но почему же эта обстановка ей так знакома?

Какой-то шорох? Или ей просто показалось? Азми повернулась на звук, донесшийся из-за её спины.… Перед ней стояла девушка невысокого роста и необыкновенной красоты. На ней было одеяние, которое в Индии не носили – оранжевые брюки-клеш из тонкого шифона, оранжево-апельсиновая туника открывающая плечи, и туфельки больше походящие на тапочки - в Марокко их, кажется, называют бабуши. Пышные темные волосы каскадом ложились на загорелые плечи и спускались ниже до талии, большие черные глаза и полные губы идеально дополняли картину. На руках девушки были узоры нарисованные хной и множество браслетов, а в ушах были серьги с камнем, напоминающим сердолик.
     Азми молча оглядела девушку и спросила её:
- Кто ты такая? Что ты тут делаешь?
Но ответа не получила. Девушка сказала что-то на непонятном языке.
Кажется, она говорит по-арабски, - подумала Азми.
Азми не знала арабского и не понимала, как ей поговорить с девушкой. Но ситуация разрешилась сама собой. Незнакомка подошла к Азми, взяла её за руку и потянула к двери. Азми не понимала, чего она хочет, но девушка дважды постучала по двери и та распахнулась настежь.
Затем незнакомка вывела Азми в коридор (там было как-то сумеречно-темновато) и повела за собой. Никаких людей за время их прошествия по коридору им не встретилось. Странно…

Наконец девушки пришли в комнату где, несмотря на обилие цветов, было просторно и светло. В кресле сидела еще одна девушка – так же роскошно одетая блондинка с черными как ночь глазами. В руках у неё была какая-то толстая книга, которую девушка усердно читала.
- Leysa al-kitab mumtiun lyakinnaha taqrauhu! – обратилась к Азми брюнетка, и блондинка в кресле тут же подняла голову.
Девушки о чем-то поговорили между собой, и блондинка обратилась к Азми:
- Как тебя зовут?
- Азми, - неуверенно сказала девочка.
- Азми, - протянула блондинка. – И давно ты здесь?
- Я не знаю. Я проснулась сегодня утром в этом доме.
- Хорошо. И долго ты здесь собираешься пробыть?
- Что?! Я  ничего не знаю! Меня похитили! Я не знаю, сколько времени я здесь нахожусь, сколько дней прошло с момента моего похищения. Я ничего не знаю! – закричала Азми.
- Так тебя похитили.… Ну, тогда понятно. А ты вообще давно в Мумбаи?
- В Мумбаи? Я из Калькутты! Меня похитили в Калькутте, – и Азми рассказала девушке, как все произошло.
- Мне искренне жаль тебя, Азми. Ты так несчастна. Но пока ты здесь ты в полной безопасности, - заверяла Азми блондинка.
- Правда? А где я?
Блондинка засмеялась, но ответила:
- Ты в моем доме. Этот дом принадлежит мне и моему мужу. Сейчас у нас живет ещё брат мужа с женой, - блондинка показала на темноволосую девушку, которая теперь стояла рядом с креслом. – Это Джодха. На самом деле её зовут Джаухар, но мы называем её Джодхой. Наши мужья сейчас в отъезде – у них бизнес. Вообще-то они работают в Индии, но иногда им приходится уезжать. Вот и сейчас они в Британии.
- В Британии? И как долго?
- Вчера вечером вылетели, а сегодня уже должны быть в Лондоне. Да, я ведь так и не представилась. Меня зовут Санди.
- Ты англичанка? – изумилась на мгновение Азми.
- Нет, - девушка снова засмеялась. – Я индианка. Меня просто все называют Санди, а так я – Садхи. А вот наши мужья наполовину англичане – их отец приехал из Лондона.
- Ничего себе! – удивлялась Азми. – Признать в тебе индианку можно лишь по черным глазам.
- Выйдя замуж, я перекрасилась  из брюнетки в блондинку – муж хотел видеть рядом с собой англичанку со светлыми локонами и голубыми глазами. Но влюбился в меня, а я наполовину исполнила его мечту – стала белокурой, - девушка вздохнула. – А Джодха не захотела быть похожей на англичанку или кого-то еще. Она из ОАЭ и не хочет изменять традициям своей страны и своего народа.
    Азми на минуту задумалась. ОАЭ и Индия.… Как англичанин мог жениться на арабке? Ну, пусть наполовину англичанин, а наполовину индиец, но как его занесло в ОАЭ?
- А ты давно замужем, Санди? – поинтересовалась Азми.
- Четыре года, - ответила Садхи.

Дивья очень волновалась – завтра должна была, наконец, состояться её свадьба! Но на торжестве не будет Азми – лучшей подружки и сестры её жениха.
    Сунидхи, надо сказать, тоже очень переживал по поводу внезапного исчезновения сестры накануне его свадьбы.  Он не находил себе места, стал очень нервным, дерганым. Дивья понимала его и не обижалась.
  А родители, увлеченные подготовкой к свадьбе сына, скоро забыли о пропаже Азми, сочтя это божественной волей, и не видели повода для беспокойства и слез.

- Сунидхи, сынок, ну что с тобой опять? – спросила Дурга сына. – Азми больше нет с нами. Боги отняли у меня вторую дочь, но подарили твою Дивью – она просто чудо! У меня будет новая дочка. – Дурга улыбнулась.
- Что ты говоришь, мама?! Как ты можешь быть так спокойна, когда Азми пропала? – искренне недоумевал сын.
- Хватит! Хватит траура, Сунидхи! Иди, переодевайся! Уже пора идти к невесте, а ты еще не готов. Быстро собирайся! – приказала мать.
- А где отец, мама?
- Он уже давно ждет внизу. Уже, наверное, совсем заждался.  Давай торопись.
  Сунидхи нехотя оделся, спустился вниз, и свадебная процессия весело двинулась к дому невесты. Лишь лицо жениха было омрачено печалью, тоской по любимой сестре. Но тут к Сунидхи подошел отец и приобняв сына сказал:
- Сунидхи, ты должен сегодня веселиться и радоваться. Ведь ты женишься! А ты грустишь. Помни, что свадьба бывает лишь раз в жизни, а брак связывает людей на протяжении семи жизней! Перестань грустить – те ведь не хочешь испортить себе и Дивье праздник?
 Немного подумав, Сунидхи ответил:
- Да, отец, ты прав. Я буду веселиться! – Сунидхи улыбнулся отцу.

Свадьба Дивьи и Сунидхи была пышной, богатой и очень красивой. Родители Дивьи хорошо постарались в организации свадьбы, а сами молодые были веселы и беспечны, как и подобает новобрачным.
- Сунидхи, я так счастлива! – восторженно проговорила Дивья, когда они остались одни. – Моя душа словно наполнилась ярким праздничным светом, а тело будто парит над землей! А ты? Что ты чувствуешь?
- Я? – переспросил Сунидхи. – Что чувствую я?
- Да. Какие у тебя ощущения?
- Знаешь, я и радуюсь и грущу. На моем лице улыбка, а душа ноет, плачет. А ты весь день как будто в облаках: веселая, счастливая и немного сумасшедшая. Но я…
 Сунидхи задумался. А может быть стоит навсегда забыть о сестре, не терзать душу больными воспоминаниями, напрасными надеждами? Может, стоит забыть обо всем, что было до свадьбы и начать новую жизнь? Он поймал себя на мысли, что впервые его терзают такие сомнения, и он совсем не слушает, что говорит его новоиспеченная жена.
- … лепестками роз, а потом шелка, золото, украшения… Красиво.… А насчет сумасшедшей ты прав – какая невеста не становится сумасшедшей в день свадьбы? Да и накануне тоже. Понимаешь, со всей этой предсвадебной суетой успеваешь настолько закрутиться.… Хотя забот не так уж и много, но, все-таки, ты даже не представляешь…
- Дивья, прости. Давай поговорим об этом утром. Я устал, - перебил Сунидхи.
- Ты устал от меня? – на глазах Дивьи показались слезы.
- Да ну что ты! – горячо возразил молодой муж. – Конечно, нет! Я устал от свадебной суеты, от этого веселья – оно мне сегодня совсем не было нужно.
- А что тебе было нужно?! Разве ты не хотел этой свадьбы?
- Хотел и ждал ее, как и ты. Но в моей душе еще жива тоска по сестре. Я хотел, чтобы Азми тоже была на нашей свадьбе, разделяла с нами радость этого дня.
- Ты до сих пор чувствуешь боль?
- Да. Она мучает меня: иногда даже невозможно уснуть.
- Так может ты любил свою сестру? – обиженно спросила Дивья. Знал бы Сунидхи, что она говорила не о родственной любви…
- Конечно, любил. Любил, как брат любит свою сестру. А после смерти Амриты стал ценить и заботиться об Азми еще больше.
- Мне тоже жаль, что моей подружки нет рядом со мной в день моей свадьбы. Но я же не лью слезы и не позволяю дурным мыслям закрасться в мой ум. Не думай о плохом – просто забудь об этом. Начни новую жизнь, как с чистого листа перепиши историю. У тебя как раз появился такой шанс – свадьба как начало новой жизни. Давай начнем новую жизнь и не будем думать о плохом, - сказала Дивья.
- Да, ты права. Ты снова права, моя милая. Мы начнем новую жизнь, будем жить по-другому. Ты снова права. Права… - повторил Сунидхи, в очередной раз согласившись с мыслью о необходимости забыть о плохом, и об Азми в частности.

В комнате было темно: свет исходил от одной настольной лампы, темные плотные шторы были раздвинуты и обрамляли окно. А за окном шел дождь, какие часто бывают в Лондоне. Темно-серые свинцовые тучи плотно сгустились над городом и закрыли небо и солнце. Город был хмурым и скучным: люди под зонтами бежали домой или в кафе, стараясь успеть устроиться за уютным столиком с чашкой чая, ведь традицию на 5 o’clock никто не отменял. Ехали машины и в каждой из них звучала музыка разных лет, различных жанров: люди постарше и посолиднее предпочитали Билли Холидей или «The Beatles», молодежь слушала «Spice Girls» или Гвен Стефани. Но все, независимо от возраста, стремились туда, где можно согреться и спрятаться от столь противной погоды.
   В комнате было двое мужчин. Один из них сидел за столом и крутил в руках карандаш, а другой стоял у окна и смотрел на город на людей и машины.
- Нет, брат. Я так не могу, – сказал мужчина у окна сидящему. – Ты так спокоен, а я не могу так. Меня мучает совесть.
- А меня – нет. Ты всегда был слабее, чем я, но ты думал, что это не так. Ты совсем не похож на отца! В тебе больше от мамы черт характера больше а вот во мне гены отца. – отвечал тот.
- Да, я знаю. Папа всегда говорил, что ты его копия. Он, наверное, хорошо поступил, дав тебе английское имя.
- Это точно! Джейкоб Майкл Уотерс! Звучит.… А знаешь, тебе тоже нужно было дать английское имя, и ты вырос бы совершенно другим человеком, - сказал мужчина за столом, продолжая крутить карандаш.
- Возможно, что так оно и есть.
- Да точно! И никак иначе!
- А вот тут уже индийские мысли, - засмеялся человек, отвернувшись от окна.
Он подошел к столу отодвинул стул и сел рядом с братом.
- Это еще почему? – возмутился тот. – Какие еще индийские мысли?
- Какие? А вот такие: будто от имени человека зависит его судьба. Так мама говорила и всегда за тебя беспокоилась.
- Да она всегда была странной! – сказал Джейкоб. – Индианка. Что тут сказать?
- Она твоя мать! – возмутился его брат.
- И что?! – раздраженно спросил Джейкоб. – Что с того?
- Ты наполовину индиец, женат на индианке и твои дети будут лишь на четверть англичанами.
- Да мне плевать! Я воспитаю их, так как нас воспитывал отец! – кричал мужчина. – И ты меня не переубедишь!
- Да я и не пытался.
- И не пытайся!
- Ладно, не буду. Хватит кричать, - спокойно сказал мужчина, откинувшись на спинку стула.
- Уходи! И не учи меня! Никогда не смей меня учить! – продолжал орать Джейкоб.
- Хорошо-хорошо. Ухожу.
Мужчина встал со стула и направился к выходу. Немного задержавшись в дверях, он вышел и дверь закрылась.
Джейкоб, до сего момента метающийся по кабинету, наконец, опустился на стул.
«Слабак! Да он без меня не прожил бы. Он меня благодарить должен, а он меня еще и учить собрался! Неблагодарный!» - думал Джейкоб о брате и все никак не мог успокоиться.

Сунил вышел из здания кампании и вдохнул уличный воздух. Запах бензина, машин, запах города.… В Индии вблизи дорог тоже пахнет не лучше, но там присутствует аромат цитрусовых и специй.… Везде.
Подумав о цитрусовых Сунил решил, что неплохо было бы сейчас полакомиться лимонным пирогом с чашечкой черного чая, и поймал такси.
  Доехав до ближайшего ресторанчика, он устроился за столиком в углу зала, заказал чай и кусок пирога и принялся обдумывать разговор с братом.
Ну как Джейкоб мог оскорбить их мать?! Как он мог позволить себе это?! У Сунила все это в голове не укладывалось. Всегда воспитанием Сунила больше занималась мать – Радха. А отец отдавал предпочтение старшему брату: проводил с ним больше времени, чем с младшим, вел деловые разговоры, а когда Джейкобу исполнилось двенадцать, стал брать его с собой в деловые поездки в Англию и Америку. Все бы хорошо, да только Джейк совсем не уважал мать. А она беспокоилась за его будущее. Радха всегда пыталась наставлять сына на правильный путь, но Джейкоб не слушал её и жил мечтой об Англии. А теперь.… Да, выходит мать беспокоилась не напрасно. У Джейка совсем иссякло чувство совести.
 Официант принес заказ и Сунил, поблагодарив его, с аппетитом принялся за трапезу. После первого кусочка лимонного пирога и глотка горячего чая плохие мысли ушли сами собой.

Четыре года…
- Санди, ты не могла бы показать мне дом? – попросила Азми.
- Хорошо. Пойдем со мной. С какого этажа начнем?
- А их тут много? – Азми слегка замешкалась в дверях.
- Ты что даже в окно не смотрела? – на лице Санди отразилось изумление. Но увидев, как слегка покраснела гостья, девушка решила, что перегнула палку. – Прости меня. Просто у нас в доме такое впервые. Здесь всего два этажа, но дом очень большой. Мы сейчас на втором этаже – тут у нас спальни, гардеробные, комната отдыха, комнаты для гостей и большой балкон. А на первом этаже находится большая гостиная, кухня, рабочий кабинет моего мужа, ну и так…еще несколько комнат.
   Санди двинулась вперед и Азми пошла за ней, а Джодха осталась в комнате.
 Девушки обошли почти весь дом, спустились на первый этаж, и Азми увидела дверь, которую Санди не открывала и даже не говорила о ней.
- А там что? – поинтересовалась девушка.
- Туда ни в коем случае нельзя заходить. Даже мне запрещено входить туда, когда моего мужа там нет.
- Но что там такое?
- Святая святых… - произнесла Санди полушепотом и ее глаза округлились.
- Храм? И ты не можешь туда войти в отсутствие мужа? – поразилась Азми.
- Нет! Какой храм?! – горячо возразила Санди. – Там кабинет моего мужа! Там бумаги, документы и прочее. Муж никому не разрешает заходить туда. И мне тоже.
- Тогда мне все ясно. Сразу так и сказала бы! А то «святая святых»! – девушка улыбнулась. – А как зовут твоего мужа?
- Джейк.
- Джейк? Как того парня из комиксов?
- Кого? – недоуменно переспросила Санди.
- Персонажа комиксов. Мой старший брат в детстве дружил с одним англичанином, которому отец привозил из Европы разные комиксы. И один из них был про этого…супергероя…не помню имени.
- Никогда не слышала об этом. Но и комиксов не читала.
- Понимаю, - Азми вздохнула, вспомнив детство, брата.
- Поэтому вполне возможно, что ты права, – заключила Санди и широко улыбнулась.
- Возможно, - Азми улыбнулась в ответ.
- Послушай, Санди, я хочу кое-о-чем тебя спросить. Но не знаю, как начать, - Азми замялась, подбирая слова. – В общем, я хотела спросить о Джодхе… Я…она…хинди…
- Да говори, наконец, как есть! Я отвечу если смогу.
- Ну, в общем.… Почему Джодха не говорит на хинди и почему брат твоего мужа уехал искать жену так далеко от Индии? – выпалила Азми. – Почему он не женился на индианке или на худой конец, на англичанке? Зачем было нужно уезжать так далеко от родины?
- Ну, знаешь Азми, Джодха прекрасная девушка и очень подходит Сунилу! Она гораздо лучше некоторых индианок: и красивее, и умнее, и покладистей. Если честно, будь я мужчиной, я бы тоже на ней женилась! – хозяйка заразительно засмеялась.
- Далеко же ты зашла в своих фантазиях, - Азми рассмеялась глядя на Санди. Но спустя несколько мгновений снова посерьезнела. – Так ты не ответила на мои вопросы.
- Хорошо, отвечаю. Джодха не знает хинди – только арабский и немного английский. Но уже учит и наш язык. И я уверена, что она вскоре заговорит на хинди как на своем родном – она очень способная и упорная. А насчет их знакомства с Сунилом отдельная история, долгая.
- Погоди-ка, как тогда она общается с мужем, если она не знает языка? – перебила Азми.
- Сунил немного говорит по-арабски, а Джодха – по-английски. Так и общаются. И кстати прекрасно друг друга понимают и великолепно ладят.
- Здорово! Продолжай.
- О чем я там говорила?
- История… - напомнила Азми.
- Ах да. История…. Пойдем наверх в комнату отдыха и я тебе все расскажу. Только учти что история не из коротеньких, - предупредила Санди.
- Хорошо! Тогда пойдем скорей. Мне уже не терпится услышать твой рассказ, - Азми торопила Садхи.
- Да не торопись ты! – недовольно пробурчала она. – Все-то тебе не терпится!
- Ну да. И что такого? – удивилась девушка. – Мне просто интересно. В конце концов, ты сама вызвалась ответить.
- Да уж с тобой не поспоришь. Ладно, идем наверх.
   И девушки стали подниматься по широкой лестнице с мраморными ступенями. В этом доме царили роскошь, изыск и богатство. Все смотрелось гармонично и очаровательно-утонченно. Ветвисто-узорная позолоченная лепнина под потолком, галерея балкона и гостиной, мраморные полы и лестницы, и еще многое подобное вышеперечисленному – все это говорило о состоятельности и хорошем вкусе владельцев дома.
Впрочем, взглянув на двух прекрасных девушек, хозяек этого дворца – Джодху и Санди – тоже можно было понять, что эти девушки никогда не жили в бедности и нищете. Да и вкус у этих девушек явно был, и притом неплохой. Только Санди, облачившаяся в голубую тунику и голубые шаровары немного перебрала с украшениями. На её руках было бесчисленное количество браслетов, на шею было одето колье, инкрустированное голубыми топазами и сапфирами, а в ушах красовались золотые серьги с чистейшими бриллиантами размером с карамельку. Она выглядела, прекрасно сияя в окружении драгоценных камней, но огромное количество браслетов отвлекало внимание от её естественной красоты: больших черных глаз, блестящих белокурых локонов, стройной фигуры, изящных рук.
Но Азми думала иначе. Она завидовала Санди и Джодхе, что тем повезло с мужьями, и теперь они живут в роскоши и выглядят вполне счастливыми. А она – Азми – до сих пор не замужем.… Да что там не замужем – даже не просватана…. Но девушка верила в любовь, счастье и судьбу. И ждала, когда придет ее черед быть счастливой.

Девушки поднялись на второй этаж и, проходя мимо большого зеркала в коридоре, Азми бросила взгляд на отражение. И увидела роскошную белокурую богиню, а рядом с ней девочку-замухрышку. В бежевом сари, с бижутерией из бисера и стразов по сравнению с богиней в  голубом наряде и золотых украшениях смотрелось все это, мягко говоря, довольно бедно.
 Азми вздохнула, отвернулась от зеркала и пошла вслед за Санди, пытаясь отогнать от себя эти мысли. Во всяком случае, богатых индийцев все равно меньше чем бедных и представителей среднего класса. «Поэтому Санди, наверное, богиня», - подумала Азми. «Нет, она простая смертная», - ответил ей внутренний голос. И Азми снова захотелось стать, как и Санди красивой и богатой, женой какого-нибудь миллионера, пусть даже англичанина.
  Ох уж эти мечты! Бередят душу, пробуждают совсем не те мысли и чувства. Азми изо всех сил гнала их прочь, но они не очень-то спешили подчиняться ей и воле разума.
«Ну все. Хватит об этом думать!», - приказала самой себе Азми и переступила порог комнаты отдыха.
Светлая комната с множеством окон, выдержанная в пастельных тонах. И множество цветов, даже пальмы и какие-то невысокие деревца в кадках. Два бежевых дивана, стоящих напротив друг друга, между ними разместился стеклянный столик на витых деревянных ножках; мягкий ковер, четыре кресла с такой же кожаной бежевой обивкой, как и диван. А в углу комнаты, напротив окна, словно отгороженный цветами и прочей растительностью уголок, и стоящее там плетеное кресло-качалка из ротанга. Как будто изолировано от внешнего мира и этой комнаты тоже. Там, наверное, так уютно сидеть…. Особенно вечером, на закате солнца…. Так романтично…

 Санди поймала взгляд Азми устремленный в сторону уютного уголка:
- Джодха очень любит там сидеть. Она может часами там находиться, смотреть в окно о чем-то думать. Правда, она мне никогда не говорит, о чем она думает сидя там, - Санди выдержала недолгую паузу. – Раньше и я любила там сидеть…. Было здорово.
- А что потом? Сейчас больше не сидишь? – поинтересовалась Азми.
Взгляд Санди стал ледяным, и голос перенял холодные нотки:
- Не сижу.
- А почему?
-Разлюбила, - резко ответила Санди ледяным тоном. У Азми от голоса Санди по телу пробежала дрожь, стало как-то не по себе.
- Так  хочешь ты услышать историю или нет? – голос Санди зазвучал теплее.
- Да, конечно, - ответила Азми. – Очень хочу.
- Тогда садись на диван и приготовься слушать, - Санди села на диван и Азми устроилась рядом.

Прикончив пирог и чай Сунил расплатился с официантом и поймал себя на мысли, что не хочет ехать в гостиницу. И он решил взять такси и поехать на Пикадилли – там можно недолго погулять, посмотреть на туристов и счастливых влюбленных. Главное – не забыть зонт! Ведь недавно прекратившийся дождь может начаться снова.
 Сунил вышел из ресторанчика и без труда поймал такси. Но сев в машину он передумал ехать на Пикадилли и решил, притворившись туристом попросить таксиста показать ему Лондон.
 Водитель-негр тут же согласился, расплывшись в белозубой улыбке. Лекция о достопримечательностях города продолжалась битых два часа. Сунил слушал с интересом, но без особого энтузиазма, ведь он давно знал Лондон. Наконец Сунил попросил таксиста отвезти его в гостиницу. И расплатившись с водителем, поблагодарил его.
- А в вас сложновато признать туриста, - улыбнулся негр. – Я сначала принял вас за бизнесмена из Индии, но никак не за туриста.
- Так и есть, - ответил Сунил, и устало улыбнулся в ответ. – Я обычный индийский бизнесмен. И хорошо знаю Лондон.
- Но зачем тогда… - удивленно пробормотал таксист.
- Просто не хотел ехать в гостиницу. Спасибо.
  Сунил вышел из машины и  направился к входу в отель, оставив ошеломленного таксиста размышлять над его проблемами.
 Поднявшись в номер, Сунил подумывал позвонить брату. Быть может, он образумился или к нему вернулась совесть? Несомненно, стоит позвонить ему и поговорить. Но вместо брата Сунил позвонил домой в Индию.
После нескольких длинных гудков в трубке раздался заспанный голос:
- Ji!
«Я совсем забыл о разнице во времени! – подумал Сунил, но решил, что Джодха будет рада услышать его в любое время суток.
- Джодха?
- Да Сунил. Я чувствовала, я знала, что ты позвонишь, - Джодха была рада. – Я так счастлива тебя слышать! Как ты?
- Все нормально. А как дела у вас в Мумбаи? Кстати Джейкоб не звонил? – поинтересовался Сунил.
- Джейкоб? Нет, не звонил. А у нас творятся странные вещи. Даже страшно становится, - голос Джодхи задрожал.
- А что такое? Что у вас там происходит? – забеспокоился Сунил.
- Вчера днем я вошла в спальню для гостей, а там девушка – простая индианка. Я отвела её к Санди, и она показала девушке дом, о чем-то с ней говорила. Я мало что понимала из их речи, поэтому мне быстро наскучило их общество, и я ушла в сад. А потом уже поздно вечером, когда девушка спала я зашла к Санди. Она сказала мне, что девушка эта говорит, будто её похитили в Калькутте и привезли сюда. Кто, как, когда и зачем – она не знает. Но Санди говорит, что Азми хорошая и добрая девушка. А я верю Санди – она мне как сестра.
- И правильно делаешь, что веришь Санди, - одобрил Сунил. – Она верный друг, не предаст и не обманет.
- Но что делать с девушкой, Сунил? – спросила жена.
- К сожалению это не мой дом и я в нем не хозяин. А значит, не могу распоряжаться в нем. Но раз Санди решила оставить Азми в доме, то пусть так и будет до нашего приезда. А потом решим что делать, – ответил муж.
- Хорошо. Я все поняла.
- Ну, тогда ложись спать, дорогая. Я очень рад был услышать твой голос, - с любовью произнёс Сунил. – Ты своими словами все тучи над Туманным Альбионом разогнала. Не буду больше тебе мешать. Ложись спать и сладких тебе снов.
- И тебе тоже, любимый. Я тоже была рада слышать тебя, - прошептала Джодха в трубку. – I love you!
- Me too. Good night, sweet!
- Good night!
После разговора с женой Сунил решил тоже лечь спать. А завтра с утра он обязательно позвонит Джейкобу. Он должен поговорить с братом. Обязательно.

- Только не перебивай меня ладно? – попросила Санди. – Я не люблю этого.
- Хорошо, - согласилась Азми.
- Окончив школу в Индии, мой муж поступил в Кембридж. Потом туда же поступил и его младший брат – Сунил. И однажды Сунила отправили на практику в Италию на три месяца. А  Джейкоба, заканчивающего обучение, послали практиковаться в Шарджу. Там Джейк познакомился со старшим братом Джодхи работавшим в банке Шарджи.
 Мохаммед был родом из Дубая, где и жила вся его семья. У Мохаммеда была незамужняя сестра – пятнадцатилетняя красавица Джаухар. К ней многие сватались, но те, кто нравился родителям и невесте не мог заплатить калым за девушку. Ну а те, кто мог, были либо намного старше невесты и предлагали ей место второй или третьей жены, либо совсем не нравились ни невесте, ни её родителям.
 И тогда Мохаммед предложил Джейку сосватать себе его сестру. Но Джейк уже был женат на мне и предложил в качестве жениха Сунила. Мохаммед решил познакомиться с Сунилом сам, а потом познакомить его с Джаухар.
   Вскоре Сунил приехал в гости к Джейкобу и познакомился с Мохаммедом. Они подружились, и Мохаммед предложил Сунилу жениться на Джаухар. Тот согласился и вскоре все трое ехали в Дубай знакомиться с невестой.
 К счастью Сунил всем понравился и мог заплатить калым. Но он хотел сначала закончить учебу, а уже потом жениться. Тогда родители  девушки пошли ему навстречу и он, заплатив половину калыма, уехал назад в Англию.
Через два года состоялась свадьба Сунила и Джаухар. Два месяца после свадьбы молодожены жили в Эмиратах. А потом Сунил привез жену в свой дом в Мумбаи. И тогда Джаухар взяла индийское имя и стала Джодхой, начала учить хинди и поняла, как сильно отличаются ОАЭ от Индии и как различны наши культуры и традиции.
 Но, сменив имя, Джодха не пожелала изменять своим традициям и быть похожей на индианку или англичанку. Отчасти за это её и ценит муж.
Джодха уважает культуру Индии, но не спешит приобщиться к ней.
 Ну, вот и все. Я все тебе рассказала.
- А сколько лет Джодхе? – спросила Азми.
- Ей восемнадцать. Она всего год замужем и на год младше меня.
- Тебе девятнадцать?! – удивилась девушка. – Я думала, что ты постарше.
- Правда?! Неужели я такая старуха? – грустно спросила Санди.
- Да нет. Что ты? Просто…просто я подумала, что девушка девятнадцати летне должна накладывать на лицо столько косметики, - тихо ответила Азми. – А откуда ты знаешь арабский?
- Что?! – вопрос прозвучал несколько резковато, если не сказать возмущенно.
- Арабский…ты…знаешь… - Азми растерялась и не могла правильно построить цепочку слов.
- Арабский? В Джайпуре, где я родилась и росла до двенадцати лет, я училась в школе, где преподавали арабский язык. А потом наша семья переехала в Аджмер – центр паломничества мусульман. И там я тоже учила арабский. В Аджмере я научилась хорошо говорить и писать. Но читать до сих пор тяжеловато, - Санди немного помолчала, словно вспоминая что-то. – Кажется, это было еще вчера. Еще вчера я вместе с другими детьми бежала в школу, гуляла, играла. А сегодня сижу здесь, в богатом доме, вся в золоте и вообще замужем! А сколько тебе лет, Азми?
- Мне семнадцать, – ответила девушка.
- Семнадцать.… Какой хороший возраст, - задумчиво протянула Санди. – А мне уже девятнадцать. Старая…
- Да ну что ты, Санди! Ты не…
- Не утешай! И не жалей! Не стоит. Все равно уже ничего не вернешь. Время не повернуть вспять. А так хотелось бы…
- Ты о чем-то жалеешь? – осторожно спросила Азми.
- Я? Нет! Я ни о чем не жалею! – Санди горделиво вскинула голову и глубоко вдохнула.
Казалось, девушка изо всех сил старается не заплакать. Так оно и было.
- А ты ни о чем не переживай, не беспокойся. У тебя вся жизнь впереди, - произнесла Санди каким-то чужим голосом, вставая с дивана. – Я пойду. А Джодха тебе покажет твою комнату.
Санди позвала Джодху, сказала ей что-то по-арабски и буквально выбежала из комнаты.
А Джодха, подойдя к Азми, взяла ее за руку и снова потянула за собой.
- Do you speak English? – спросила Азми едва девушки вышли из комнаты.
- Yes! – оживилась Джодха. – Little bit.
- What happened with Sandy?
- I don’t know, - ответила Джодха. Немного подумав, она добавила на ломаном хинди – Ей нужно немного отдохнуть, побыть одной.
«Наверное, Санди устала. И от меня в том числе. А с Джодхой особо не поговоришь. Ну, ничего; пока ничего» - подумала Азми.

   Она молча вошла в комнату и осмотрелась. В комнате стояла большая кровать с балдахином, туалетный столик и большое зеркало, шкаф для одежды, комод, на котором стоял радиоприемник, а на полу рядом с комодом стоял вазон с каким-то неизвестным растением. Растение было похоже на дерево, небольшое, но очень ветвистое, а среди листвы красовались нежно-розовые небольшие цветки.
Азми недолго любовалась обстановкой и чудным растением – ее внимание больше привлек радиоприемник.
«Интересно, какое сегодня число? Какую музыку слушает Мумбаи сейчас?» - подумала девушка и, подойдя к комоду, решительно включила радио.
 Но вместо ожидаемой музыки или новостей из динамика полился приятный мужской голос поющий что-то по-арабски. Азми поняла, что это молитва. Стоп! Но ведь в Мумбаи большая часть населения – индуисты. Почему тогда по индийскому радио крутят мусульманскую молитву? Странно…. Азми покрутила колесико поиска, пытаясь найти другую волну, но нашла лишь еще один арабский голос, что-то скучно вещающий.
«Тут что-то не так, - подумала Азми. – Ну не может в таком огромном городе быть всего две радиоволны, да и то вещающих на арабском.»
Нужно узнать про это. Санди сейчас отдыхает и ее лучше не тревожить. Остается Джодха…. Ну что же, нужно быстро найти ее в этом огромном доме и попытаться разузнать все об этом странном радио.
И Азми быстро выбежала из комнаты и помчалась искать комнату Джодхи, заглядывая по пути во все комнаты.

А в это время Санди рыдала в своей комнате, лежа на кровати и уткнувшись лицом в подушку.
- Боже, ну почему все так?! – рыдала Санди. – Я не могу так больше! Что мне делать? Ну хоть кто-нибудь скажите что мне делать, как жить дальше? Почему я не могу быть как эта Азми – веселой, беспечной, молодой и красивой…
  У Санди совсем сдали нервы. Она себе места не находила от страха и беспокойства. «Вот вернется муж, увидит Азми и разозлится. Он не поймет, что это не я ее притащила сюда, и не поймет, зачем позволила ей остаться в этом доме», - думала отчаявшаяся молодая хозяйка. И не понимала, как ей поступить.
И совета не у кого спросить, пожаловаться на жизнь тоже некому. Джодха выслушает, конечно, даст высказаться и выплакаться, но не поймет и советом не поможет. Ведь у нее совсем другая жизнь: она обожаема мужем и не знает проблем. И слава богу, - думала Санди. – Дай ей Бог счастья. И этой девочке Азми тоже. За Джодху Санди была абсолютно спокойна, а вот за Азми…сердце почему-то болело.
Санди вспомнила лицо Азми. Нет, девушка с такими глазами не должна быть несчастна! Санди почему-то сразу понравилась эта девочка в бедном сари, но очень умная и красивая. Она так мила, так правдива и даже немного наивна. И она понравилась Санди.
А еще Санди стала замечать за собой привычку опекать Джодху, а теперь и Азми. Может быть, это проснулся материнский инстинкт? Вполне возможно…. Но у Санди детей больше не будет. Никогда…. Какое ненавистное слово! Хоть Джейкоб и хочет детей, она уже никогда не сможет порадовать мужа наследником. А всему виной одно происшествие, о котором Санди не любила вспоминать…. Она снова уткнулась в подушку и зарыдала.

У Сунидхи и Дивьи не было медового месяца, а всё потому, что родители Дивьи подарили молодым магазин. Отныне Сунидхи стал торговцем и продавал ткани, которые привозил тесть, и статуэтки богов, что лепила Дурга.
Дивья была безмерно рада замужеству и помощи родителей. Дурга разделяла ее чувства и часто они весело болтали сидя на кухне или в магазине. Все знакомые поражались такой дружбе свекрови и невестки.
- Какая прекрасная у тебя жена! Просто золото, а не женщина твоя Дивья, - любила повторять Дурга сыну.
- У тебя такая замечательная мать! – вторила жена Сунидхи.
Все были счастливы. Даже маленький Рамсингх и тот забывал о проблемах в школе и бедном доме, когда приходил в магазин к Сунидхи. Он хотел помогать дяде в магазине, но тот в ответ пообещал взять племянника в дело, когда тот окончит школу и получит профессию. Возражений не последовало.
А через четыре месяца счастливой жизни Дивья придя домой от родителей сказала мужу6
-Милый, у меня для тебя есть две новости – одна хорошая, а другая – плохая. С какой начать?
- Да с какой хочешь, - ответил Сунидхи садясь за стол. Они ужинали.
- Нет, ты скажи, с какой начать, - настаивала Дивья с веселой улыбкой.
- Ну тогда с плохой. Чтобы потом радость могла затмить печаль. Ведь хорошая новость наверняка очень радостная, - сказал Сунидхи, улыбаясь жене.
- Ну, хорошо. Плохая новость – я скрыла ее от тебя, когда выходила за тебя замуж. Но, наверное, не следовало…
Лицо Сунидхи помрачнело, а в глазах отразилось недоумение.
- Короче говоря, я на четверть цыганка. Мой отец наполовину цыган. Я не сказала тебе этого до свадьбы, потому что боялась тебя потерять. Да и сейчас боюсь, - Дивья говорила глядя в пол.
Сунидхи выдержал паузу пристально глядя на супругу и рассмеялся. Дивья подняла на него удивленные глаза.
- Любовь моя, неужели ты думаешь, что это имеет для меня какое-то значение? – Сунидхи подошел к жене и обнял ее. – Неужели ты подумала, что я могу от тебя отказаться? Да ни за что на свете! Будь ты хоть чистокровной цыганкой или папуаской неведомого племени я тебя не оставлю. И запомни это на всю свою жизнь! Ну а хорошая новость?
Дивья посмотрела на мужа, улыбнулась и сказала:
- У нас будет малыш!
Первые несколько секунд Сунидхи стоял как громом пораженный. А потом схватил жену в охапку и закружил по дому.
- Дивья, дорогая, неужели это правда? Ну наконец-то! У меня будет сын! У меня будет сын!!! – ликовал счастливый Сунидхи.
Будущие родители светились счастьем. Весь дом был переполнен счастьем и радостью.

- Слава Кришне! У меня будет внук! Слава Кришне! – восклицала Дурга, когда будущие родители сообщили ей новость. – Смотри сынок береги свою жену. Не расстраивай ее, а лучше приласкай, лишний раз скажи ей ласковое слово. И осторожнее с ней будь, все что она просит - выполняй. Сейчас она для тебя главный человек в жизни.
- Она всегда была главным человеком в моей жизни, - ответил сын и ласково посмотрел на жену. – А теперь она – моя богиня!
Дивья просияла в ответ.
- Красавица моя, - Дурга поцеловала невестку в лоб. – Ты всегда так улыбайся! Все будет хорошо. У тебя обязательно будет сын.
Женщины ушли на кухню, а Сунидхи вошел в комнату Рамсингха. Племянника там не было.
Наверное, убежал гулять с друзьями, - подумал Сунидхи и опустился на стул.

А в это время в кухне Дивья поведала Дурге, что переживает за мужа.
- Да брось ты! Ничего с ним не случится. Это ты из-за беременности тревожишься. А не стоит, ведь все хорошо, - уверяла Дурга.
- Нет, все не так хорошо как кажется. Он не может забыть Азми: постоянно думает о ней, я знаю это. Он и на свадьбе думал о ней…. Мне кажется, он любил ее. Всегда любил и продолжает любить по сей день, - Дивья нахмурилась. – А меня он не любит…. Любит её.
- Ну что ты такое говоришь?! – возмутилась свекровь. – Ты бы хоть подумала сначала! Азми и Сунидхи всегда были очень дружны. Они любили друг друга как брат и сестра. Кому как не тебе знать это! Другой любви там и не было никогда!
- Вот именно что сестра! Она могла знать о нем то, чего не знал никто, - возражала Дивья. – Он ведь доверял ей, я знаю. Он мог любить ее как женщину, что и делал, - она перешла почти на крик. – Он любит ее! Это он украл ее и теперь прячет, чтобы видеться с ней! А может быть, она родит ему ребенка, поэтом он….
- Замолчи! – закричала Дурга. – Ты что такое говоришь? Она была твоей лучшей подругой столько лет! К тому же ее нет сейчас рядом, а ты…. Да Сунидхи не позволил бы себе такого! С родной сестрой…. Ну надо же, какая у тебя фантазия…. Нет! И прекрати себя накручивать – ребенку можешь навредить!
- Да? И чем же?
- Нервами! И своей неразумной фантазией.

- Привет, Джейк! Как дела? Какие планы на ближайшую неделю? – весело спросил Сунил, входя в кабинет брата.
- Привет Сунил! Все отлично! Лучше не бывает, - брат одарил Сунила счастливой улыбкой. – В пятницу мы летим в Ахмадабад. А в конце месяца нужно будет лететь в Эмираты. Или в Грузию, что маловероятно.
- В Грузию? В Эмираты? – Сунил непонимающе глядел на Джейкоба. – Зачем брат?
- Как зачем? Товар сбывать! Или ты решил выйти из дела? – Джейкоб недоверчиво посмотрел на младшего брата. Потом подошел к нему и положил руку ему на плечо. – Но меня-то ты не сдашь братец? Иначе я скажу властям, что ты тоже в доле. А другие «власти» будут хорошо приглядывать за твоей Джодхой. Так хорошо, что ты навряд ли когда-нибудь ее увидишь.
Лицо Сунила на миг приобрело выражение гнева и ярости. Но лишь на миг. Сразу после этого он широко улыбнулся брату:
- Ну что ты брат. Я все еще в деле. Это очень хорошие деньги. Но тебе не жаль девушку?
- Жаль, конечно, - лукаво ответил Джейкоб. – Но что делать? У нас тоже нет выбора. Мы люди подневольные. Сам знаешь, что будет, если мы ее не доставим. Такой куш упускать нельзя.
- Да, ты прав. Но меня мучает совесть. Как бы там ни было, а у нее есть свои желания. Может быть она замужем, у нее есть дети.
- Нельзя быть таким сердобольным брат, - резко сказал Джейк. – Иначе можно сойти с ума.
Джейкоб рассмеялся, а Сунил в очередной раз подумал, что стыд и совесть давно покинули брата. Но не хотелось верить что навсегда.
- Ну что братец собирай вещи, пакуй чемоданы, - вновь обратился к Сунилу старший брат. – И готовься через пару месяцев совсем покинуть родную страну.
- Еще неизвестно какая страна мне роднее: Индия или Англия, - отозвался брат.
- Что ты сказал? – возмущенно прорычал Джейкоб. – Ты разве хочешь жить в бедной и грязной Индии? Ты хочешь рыться в помойках, ходить в обносках и есть объедки как индийцы?!
- Ты слишком плохо думаешь о стране, в которой родился и вырос.
- Да ты просто сумасшедший! Вот я всегда мечтал жить в Лондоне, жениться на англичанке и спокойно вести бизнес и растить детей. И отец меня поддерживал. А мать…. Она заставила меня жениться на индуске Садхи – мол, та хорошая девушка, будет мне прекрасной женой.
- А разве Санди плохая жена? – спросил Сунил. – Или она неверна тебе? А потом, ты ведь сам был в нее влюблен. Разве не так?
- Был. Она была красивая… - Джейк посмотрел в окно долгим взглядом, словно пытаясь что-то вспомнить. – Да, она была красивая. Став блондинкой стала еще красивее! Но она тратит все деньги на наряды, украшения, косметику и прочие  безделушки. А оно ей надо? Ей нужен ребенок, но она не хочет родить мне наследника.
- Почему?
- А я откуда знаю? Не хочет и все. Черт бы ее побрал, эту Санди!
- Брат как ты можешь так говорить? Ведь Санди твоя жена! – изумился Сунил.
- Вот именно что моя жена. Как хочу так о ней и говорю, - огрызнулся Джейк.
Тут уже изумляться было нечему. Нужно было как-то разрядить обстановку и Сунил улыбнулся брату:
- Хорошо, брат. Может, поедем куда-нибудь и пообедаем вместе? А то от этих дел кругом голова.
- Поехали, - согласился Джейкоб.

Санди не любила вспоминать тот случай, старалась забыть его навеки. Но у нее ничего не получалось – эта история острым клинком пронзила сердце и врезалась в память. Иногда об этом случае девушке напоминала тянущая боль внизу живота.
Ребенок, - подумала Санди, и воспоминания нахлынули с новой силой.
… Накануне этого дня Санди узнала, что беременна и сразу сообщила мужу, который был в Америке. А за день до приезда Джейкоба его отцу стало плохо, и Санди вместе с Радхой ухаживала за больным.
В ту ночь Санди сидела у кровати Тома пока Радха спала. Свекровь пришла, чтобы Санди тоже могла пойти отдохнуть и девушка ушла спать в соседнюю комнату. Радха заснула у кровати мужа, а тот умер, даже не проснувшись.
Утром Радха поняла, что муж мертв и переоделась в белое. Женщины обзвонили всех родных и близких, сообщая горестную новость. Джейк летевший домой должен был узнать эту новость из уст Санди. Радха отпустила девушку домой и осталась одна ждать родственников.
Приехав домой Джейкоб увидел жену в сером сари, как всегда в золоте.
- Джейкоб, милый, - Санди со слезами бросилась к мужу. – Том умер вчера ночью. Мне так жаль…
 Санди рыдала в своей спальне, пока Джейкоб молча плакал в гостиной. Чтобы хоть немного успокоиться, Санди пошла в комнату отдыха и села в кресло-качалку. А Джейкоб звонил матери, узнавая все о смерти отца.
Поговорив с матерью Джейк ворвался в комнату отдыха и подбежав к жене перевернул кресло. Санди едва успела вскочить и уклониться от летящего кресла.
 - Ты убила его! Это твоих рук дело! – орал взбешенный Джейкоб.
- Что? – Санди была шокирована и не могла прийти в себя. – Видит Бог, я не убивала его. Я всегда уважала твоих родителей, любила их.
- Врешь, скотина! – снова заорал Джейк  и ударил жену кулаком по лицу.
Санди взвизгнула от боли.
- Ты подлая тварь! Скотина! Я тебе этого никогда не прощу! Ты убила его!
Джейкоб снова ударил жену, так что она упала на пол.
- Джейк, нет! – закричала перепуганная Санди. – Не надо Джейкоб! Милый успокойся! Я прошу тебя. Нет!
Но Джейкоба уже невозможно было остановить. Он стал избивать жену. Санди пыталась отбиться, вырваться, кричала, но муж все бил ее. Последним стал удар в живот…
По ногам Санди текла кровь. Кровь была на руках и на лице, когда девушке, наконец, удалось убежать и закрыться от разъяренного мужа в ванной. Джейкоб барабанил в дверь, грозился ее выломать, если Санди немедленно не откроет.
А Санди тем временем пыталась успокоиться и смыть кровь с лица и рук. Ее била крупная дрожь, руки не слушались и дрожали колени, но девушка заставила себя выйти из ванной, когда шум и крики стихли.
Джейка не было дома – он уехал к матери. А Санди переоделась и сама вызвала скорую – кровотечение не удавалось остановить самостоятельно. Девушку увезли в больницу, а на следующий день сообщили, что детей у нее больше не будет. Джейк знал об этом, но думал что все это ложь.
Санди казалось, что жизнь кончена. Она не хотела больше жить. Но ее вернула к жизни Радха. А потом не стало и ее…
И Санди снова зарыдала, уткнувшись в подушку лицом.

Азми нашла Джодху в ее комнате. Девушка была в юбке и хиджабе и, стоя на коленях, слушала молитву по радио и молилась сама.
Азми решила не мешать Джодхе и вышла за дверь. Она оставила дверь слегка приоткрытой, чтобы услышать, когда молитва закончится.
По окончании молитвы Азми вошла в комнату Джодхи.
- Ты не знаешь, почему радиоприемник в моей спальне ловит лишь две арабские волны? – спросила Азми.
- Я не понимаю, что ты говорила, - ответила девушка на плохом хинди.
Азми еще раз попыталась объяснить, что она хочет узнать, но бесполезно – Джодха не понимала ее.
Тут толку не добьешься, - подумала Азми с грустью и пошла к себе в комнату.