Мой маленький Париж Часть1 Тульчин-мой город детст

Часть 1. Тульчин - мой город детства

Это было давно. Я родилась в небольшом, но очень богатом своей историей, украинском городе Тульчин, в семье военнослужащего.
Хорошо помню отдельные эпизоды своей детской жизни до шести летнего возраста в этом прекрасном, историческом городе.
Мы жили в том доме, где когда-то останавливался Великий полководец А.В. Суворов.
Место, где мы проживали ранее, называлось солдатской баней, позднее его отремонтировали, высушили, назвали отдельной квартирой и заселили нас. Наверное,  и  до нас там кто-то проживал.
Окна нашей квартиры выходили на воинскую часть, что служило некоторым развлечением, времяпровождением за тем, что видели из окна. А видели мы бесконечные марши солдат и офицеров в столовую и обратно, учения и тренировки.
Квартира была настолько большая, что путь от стены к стене казался очень длинным. Обстановка почти солдатская, украшена различными вышитыми мамой салфетками, шторами и  покрывалами. На самом почетном месте стоял высокий, с зеркальной спинкой кожаный диван, где принимались самые важные решения. Одним из таких важных решений и явилось рождение младшей сестры. Я вообще не понимала, для чего она здесь…
Путь к родильному отделению городской больницы был интересным, так как встретились со знакомым с конем, на котором мне удалось посидеть, а затем в окне показалась мама со свертком в руках, это и была моя младшая сестра.
Стены нашего дома были очень толстые, подоконник, который являлся наблюдательным пунктом,  вмещал троих детей в хорошо сидящем положении. Из окна можно было легко шагнуть во двор, где было,  не менее интересно, т.к. можно было встретить индюка, кур, петухов, козу и корову, можно было спрятаться за мусорным забором, чтобы родители долго искали, или целоваться с другом Сашей в общественном туалете с дырками в полу.
Будучи болезненным ребенком, в садик меня не водили, все чаще по больницам. Причем, врачи забрать могли в любое время, только намекни, что у тебя что-то болит.
Я помню офицерские пайки, принесенные отцом,  помню, как солдаты разгружали дрова или уголь  для печки у нас под окном. А еще, мой отец очень хорошо шил, шил все, что не пожелаешь. Время было трудное, купить что-то было сложно, да и не за что, поэтому и шили, вязали, вышивали все сами. Я помню платье и белье, сшитое из солдатских портянок, пальто, сшитое из офицерского сукна и зелененькое платье в мелкую веточку с фонариком, один из которых мне сжевал кролик. Кролики составляли часть нашего семейного бюджета, которую надо было кормить холить и лелеять, они  жили в сарайчике во дворе, каждый день вместе с мамой я их проведывала,  иногда, кормила. 
Детей во дворе было немного, но мы все дружили, как и все офицерские семьи между собой.
Мой друг Саша был частым гостем в нашем доме. Его мама Нелли дружила с моей мамой, и казалось, что все мы одна большая семья.
Помню в гости приехала московская бабушка, почему-то хотела взять меня в Москву, позднее я узнала о том, что моя бабушка не любила маму.
И вот новое назначение в Москву. Оказалось, что нам пришла пора проститься с городом,  в котором прошли целых шесть лет твоей беззаботной жизни
Я хорошо помню, как какие-то люди выносили наши вещи, множество узлов и коробок. Мама продала перед отъездом какие-то вещи,  и мы поехали в Москву…
Новый город встретил нас холодно, выяснилось, что пока негде жить и нас приютила папина сестра Мария в сарайчике во дворе своего дома. Было не интересно и страшно, потому, что ночами крысы ходили под потолком и норовили утащить нашу еду. За нами с интересом наблюдали жильцы убогих бараков,  в которых,  каждой семье отводилась небольшая комната в 10-12 квадратных метров. А мы приспосабливались  жить почти на улице. Папа служил, ходил по каким-то инстанциям, и случилось чудо, так как  многочисленные комиссии пришли к выводу, что нам все-таки надо дать жилье.
Был летний день, мама варила борщ на улице на керосинке. Вдруг, подъехала грузовая машина, папа скомандовал срочно загружать вещи, узлы и игрушки. С горячей кастрюлей в руках, узлами, чемоданами мы выгрузились у своего будущего дома. На третий этаж поднялись легко, хотя, отродясь,  не жили так высоко. Кошки у нас не было и вместо кошки первой в квартиру запустили меня, за мной бежала маленькая сестра Лиля. Почему-то я сразу отправилась на балкон. Освоили квартиру быстро, осваивать, как оказалось, нечего: две проходные комнаты, кухня в пять метров и коридор,  в котором и вдвоем тесно.
Первым гостем в нашей новой квартире был сосед хулиганистого вида с первого этажа, звали его Гена. Вот он то и дал мне новое имя Лариса, так как имя Таисия он не слышал никогда. Так во дворе появилась новенькая девочка с красивым именем Лариса. Родители долго не могли понять, почему у дочери имя изменилось, а Генка твердил, что такого имени, как Таисия просто, не бывает. Потом появились подруги Тома, Таня, Люся, еще Таня. В подъезде много детей, стены которого содрогались от активных наших игр, особенно, шумно было в плохую погоду, т.к. все дети, не сговариваясь, выходили в подъезд играть в жмурки, бросать мяч  и просто посидеть.
Я помню металлическую качалку, которую починил и покрасил синей краской мой отец, зимой это были большие сани, летом обычная качалка. Неприятная история произошла  однажды зимой, когда, качаясь на качелях, мне захотелось языком попробовать вкус металла. Как и следовало ожидать, язык мой примерз, с болью пришлось отрывать его от металла, домой шла со слезами и кровью на языке. Больше уже так не делала.
Вот и школьные годы, первого сентября 1962 года я пошла в первый класс. Школьный двор, школьная линейка, я в первом ряду с длинной до пят косой, и меня изо всех сил дергает за косу пятиклассник. В класс нас привела уже не молодая учительница, было  не очень понятно, для чего и как долго это будет продолжаться. Училась хорошо, но друзей и подруг в классе не было, так как, в местный садик не ходила и детей изначально не знала. Так и проходили мои школьные годы, не очень важными оказались они  для меня.
Во дворе же я была лидером, рано начала читать, читала книги для младших, руководила старшими детьми.
С обеих сторон было много родственников, отдельных знала лучше, а других и не видела никогда. Ближе и родней были бабушки.
Все параллели родственных уз заставляли думать и размышлять о многом, я росла в окружении наиболее близких родственников.
Летние месяцы часто проходили далеко от Москвы, в Украине, в сельской местности. Село это бывшее еврейское поселение, очень красивое с интересной историей. Это были лучшие времена.
Я помню бабушку Олю, Дарку, Оксану, деда Кирилла, своего крестного отца Андрея, крестную маму Лену. История жизни каждого очень интересна. Знаю, что тетя Аня, родная тетка моей мамы сбежала от своего мужа на Камчатку с дочерью Раей, где прожила несколько лет. Затем вернулась в село и умерла от неизлечимой болезни. Хорошо, что когда-то придумали фотографии, это важная память  для будущих поколений.
И теперь, листая альбомы с фотографиями, понимаю, что род Бакланов (со стороны мамы) могуч и многочислен, не меньше родственников и со стороны отца.