Любовь первая и последняя

               
               

   Первая любовь заставила Юлю усомниться: жила
ли она раньше? Познакомилась с Романом на вече-
ринке у подруги.
Едва он заговорил с Юлей — она почувствовала к
нему безграничное доверие.
Ей хотелось танцевать с ним, и Роман пригласил.
К концу вечеринки оба поняли, что влюблены друг
в друга. С тех пор свободное время проводили вместе.
Юля успешно сдала экзамены в институте, перешла
на второй курс. Родители улетели в Египет, а Юля пред-
почла дачу, куда пригласила Романа. Он окончил Ака-
демию права и год отработал в юридической фирме.
Роман мечтал провести отпуск с Юлей, а увидев
двухэтажный кирпичный домик, белеющий среди зе-
лени сада, и по соседству — пруд, пришёл в восторг.
Выйдя из машины, он разделся и прыгнул с разбегу
в воду.
Искупавшись, Роман выбрался на берег и обнял
Юлю.
— Окунись. Водичка чудо!
— Нет, — ответила Юля. — Здесь не купаюсь.
— Вода плохая?
— Нормальная. Занесём вещи.
Дни выдались солнечные, жаркие. Влюблённые хо-
дили к реке, протекающей в километре от дома. Вода
в ней — более прохладная, а на берегу — молодёжь.
Познакомились с соседями — молодой парой — и про-
водили вечера у них.
Первая неделя счастья промелькнула — появилось
первое облачко.
— Ты постоянно кричишь во сне, — однажды ут-
ром сказал Роман.
— Что именно? — помрачнев, спросила Юля.
— Я записал.
— Зачем?! — В голосе Юли прозвучали растерян-
ность и смущение.
— Послушай, — он подал ей коммуникатор.
В наушниках Юля услышала свой голос: «Алёша
отойди от пруда, дай руку. Не знаю, мама, где Алёша!»
Юля сняла наушники.
— Может, расскажешь? — Роман прикоснулся
к Юле — она отстранилась, передёрнув плечами, и
крикнула:
— Оставь меня!
Волна гнева захлестнула в Юле острое чувство до-
сады и обиды.
Роман вышел на крыльцо, присел на ступеньку.
Минут пять смотрел на притихший, словно провинив-
шийся, пруд, затем встал и решительно направился в
дом.
Роман подошёл к Юле, сел рядом и тихо сказал:
— Ты мне дороже всего. Не хочу, чтобы мы скрыва-
ли что-либо друг от друга.
Юля минуту молчала. На глазах у неё появились
слёзы.
— Мне исполнилось девять, когда умер отец, — на-
чала она сдавленным голосом. — Мы обожали друг
друга, и я тяжело переживала его уход. Через год мама
вышла замуж. Отчим не любил меня и знал о моей не-
приязни. Мы оба скрывали чувства под маской веж-
ливости. Родился Алёша, и я ощутила себя сиротой.
Отчим млел над сыном, а мама не замечала даже слёз
у меня на лице. Я всё время оказывалась то у бабушки,
то в лагере, то на продлёнке.
Я возненавидела этого ребёнка. Плохого не дела-
ла — просто не подходила к нему.
Однажды летом на даче в день рождения отчима
произошло следующее.
В саду за накрытым столом изрядно выпившие го-
сти пели, разговаривали, перекрикивая друг друга,
хохотали, и мама на некоторое время упустила Алёшу
из виду. Малыш вразвалочку подошёл к воде и разгля-
дывал кувшинку. Я крикнула маме, но меня никто не
услышал и даже не повернул голову в мою сторону.
Я сидела в сторонке и наблюдала за Алёшей. Кувшинка
с лилией затрепетали, и он шагнул к ним... Я не дви-
нулась с места. Какая-то сила удерживала меня. Алё-
ша утонул быстро, не кричал, словно не ждал от меня
помощи, — Юля достала из сумочки платок и вытерла
слёзы. — Затем я вернулась за стол к пирующим. Через
несколько минут мама спохватилась, и тут началось.....
Детей у них больше не было...
Мама не стала внимательней ко мне, а отчим вооб-
ще лишь изредка поднимал на меня тяжёлый взгляд.
Через несколько лет они уже об этом не вспомина-
ли, и сейчас живут в своё удовольствие.
А у меня, наоборот, в последнее время стало тяже-
ло на душе...
В первый раз проснулась в слезах в шестнадцать
лет, с тех пор...
Юля замолчала. Она плакала. Роман сидел опустив
голову.
— Всё время спрашиваю себя: как я могла так по-
ступить? — тихо продолжала Юля. — Почему ничто
не подсказало мне, что нахожусь на краю пропасти?
Почему никто не внушил мне, что от зла, причинённо-
го другому, потом не будет спасения?!
Роман, словно окаменевший, смотрел в пол и не
проронил ни слова...
На следующее утро Юля увидела оставленную на
подушке записку: «Вызвали на работу. Отказаться не
могу. Будить тебя было жаль. Целую».
Не поверив, она несколько раз громко позвала Ро-
мана, и лишь заметив отсутствие его вещей и маши-
ны, убедилась, что это не розыгрыш.
Телефон Романа был выключен.
«Из-за моего признания? — подумала она. —
Я увижу его и поговорю!»
В город Юля приехала на электричке и направи-
лась в офис к Роману. Узнав, что его не вызывали, по-
ехала к нему домой.
Не обнаружив его машины во дворе, она всё же
вошла в парадную, поднялась по лестнице и тщетно
нажимала на кнопку звонка.
Затем спустилась и присела на лавочке.
Вспомнила, как Роман рассказывал, что любит по-
сидеть с друзьями в «Чародейке», расположенной не-
подалёку. Она поспешила туда. Войдя в кафе, увидела
Романа в компании двух молодых людей. Они пили
из бокалов. Юлю охватило сильное смущение: она не
знала, как и о чём заговорить. Ей нужно было собрать-
ся с мыслями.
Она расположилась за столиком, к которому Ро-
ман сидел спиной, и заказала кофе.
Парни стрельнули в девушку взглядами. Один на-
клонился к Роману и что-то шепнул.
— Флаг в руки! — ответил тот. — Я пас. Только се-
годня удрал от ненормальной, которая вопит по но-
чам во сне.
— Наверное, довёл девчонку?!
— Нет, — в задумчивости произнёс Роман. — В дет-
стве угробила своего маленького братца, и теперь по
ночам её мучают кошмары.
— Говорил, она классная и у тебя с ней серьёзно...
— Всё когда-нибудь становится пошлостью, —
вздохнул Роман.
— Он же в Плюваки метит! — рассмеялся тре-
тий. — Репутация стерильная нужна!
— Не в Плю, а в Пле! — раздражённо оборвал Ро-
ман. — И хватит об этом!
Юля встала и вышла. Ноги несли её прочь от кафе.
«Я открыла ему душу, а он рассказывает об этом,
словно байку!» — кипя негодованием, думала она.
У двери квартиры Юля, пересмотрев содержимое су-
мочки, обнаружила, что в спешке забыла взять ключи.
Вернувшись на дачу, нашла их, но поняла, что ей
некуда и незачем ехать. Одиночество теперь не стра-
шило — напротив, она его жаждала. Мысли о родите-
лях вызывали досаду; к Роману она испытывала не-
нависть; воспоминания об Алёше причиняли почти
физическую боль. Она ощутила непереносимое отвра-
щение к жизни.
У неё заломило в висках. В аптечке Юля нашла две
упаковки снотворного.
Отчима после гибели сына часто мучила бессонни-
ца, и он пристрастился к донормилу, но потом, скре-
пив волю, обходился без него. Она взяла два туба и по-
чувствовала, как внезапно пересохло во рту.
Сознание вины в гибели ребёнка изнутри жгло её,
а то, что ничего исправить нельзя, — леденило душу.
Юля вскрыла обе упаковки, проглотила содержимое,
запивая тоником; вышла из дома и направилась к пру-
ду. Подошла к воде и взглянула на притихшую тёмную
поверхность.
Тело словно налилось свинцом, ноги стали ватны-
ми. Отупение и тяжесть в голове придавили сознание,
а вместе с ним — страх смерти. Сквозь слёзы и туман,
застилавший глаза, Юля с трудом разглядела, как под
дуновением ветерка колыхнулась кувшинка в пруду. С
невероятным усилием Юля сделала роковой шаг. По-
гружённая в воду по пояс, прошептала «простите» и
потеряла сознание.