Таежный тупит. Два взгляда

 К молодому таежному отшельнику прилетает съемочная группа одного из телеканалов. Её возглавляет опытный журналист Михалыч. К предстоящей избирательной кампании он хочет отснять рекламный ролик. В последний момент в группу включили молодую девушку...
                ***

 Михалыч оглядел съемочную площадку. Привычно отметил расположение камеры, софитов. Движения журналиста стали более четкими, целенаправленными. Главное, начать, подумал он привычно. Сколько выдавал он "на гора" подобной лапши. С участием всяких певцов и артистов, ветеранов и молодежных вожаков. Все они были статистами  в очередном спектакле, который периодически устраивался. Организовывался больше для проформы, для создания видимости. Некоторые из статистов после успешного завершения марафона, оказывались поближе к кормушке. И уже чаще мелькали на телеэкране, бронзовея на глазах. К иным и старому волку Михалычу было уже трудно подобраться, до того они были заняты всякими общественными делами.

 Иное дело-Тай. Михалыч с удивлением обнаружил, что этот человек-один из немногих, может, даже единственный, который не участвует в этом странном мероприятии. Тогда-то и зародилась идея задействовать отшельника. Использовать его духовную чистоту, показывая пример отношения к окружающему миру. Внести маленький, чистый кристаллик в насыщенный, но ещё аморфный раствор. Даже вписавшись в систему современных отношений, Михалыч в душе был романтиком, верящим, что не всё решают деньги и не всё можно продать.

 Михалыч поймал себя на мысли, что немного завидует отшельнику. Его общению с вековыми кедрами, с быстрой речушкой, с лесными обитателями. В нем не было того прагматизма, характерного для многих из внешнего мира. С ним не надо было словами скрывать свои мысли. Да и мысли здесь рождались подобно ветерку, перебирающему длинные хвоинки или струйкам воды, перекатывающимся через гладкие валуны. Всё это и хотелось донести Михалычу до тех, кому не хватает естества и простоты.
                ***

 Тай не смутился направленного на него взгляда телекамеры. Он просто не обращал внимания на кусок инородной материи. Это же не дерево и не птаха. С ними можно общаться. Как и с солнышком, со звездами. Или с Михалычем, которому Тай доверял. Поэтому и показывал свой нехитрый быт без утайки.

 Журналист следовал рядом, время от времени задавая уточняющие вопросы. Тай показал свой клочок земли, отвоеванный у тайги его предками. В этом году картошка должна уродиться, не то, что в прошлом. Лес и река кормили отшельника. Но и свои заготовки помогали пережить трудную зиму. Здесь Тай надеялся только на себя. И относился бережно к каждому посаженному им растению, собранным корешкам и орехам. Не жадность это была, гармония отношений с природой. Вот это и хотелось донести до зрителей Михалычу. Пример духовности для потенциальных избирателей.

 -Тай, -журналист посмотрел на друга, -Это твой мир.

 Камера ещё раз заскользила по поляне.

 -Твои предки жили здесь, ты появился. А от меня ты узнал, что есть иные места, где живут такие же люди. Тебе не хочется к ним?

 Тай перевёл взгляд на стоящую поодаль девушку. Странное беспокойство вновь зародилось в груди. Предчувствие опасности от встречи с неизвестным, но уже наблюдающим за тобой. Такое ощущение часто спасало его на дальних лесных тропинках. Позволяло уходить от крадущегося позади хищника. Но эти люди были не за спиной и смотрели открыто. И её взгляд так притягивал и волновал. Он впервые не мог определиться со своими чувствами.
                ***

 -Разве можно отсюда уйти?-неожиданно пришла ему на помощь незнакомка.-От этой красоты, от этой гармонии?

 Михалыч оценил неожиданный сценарный ход и не стал прерывать съемку.

 -Познакомься, -он легонько подтолкнул Тая к девушке,-Это Нюра.

 Отшельника словно горячей волной окатило. Он мотнул головой. Солнце ослепило глаза и на фоне его запечатлелся силуэт стройного тела. Ню-Ра. Тай качнулся всем телом. А она уже протягивала узкую, с тонкими пальчиками ладонь. И размылась, улетела дымком от угасающего костра та, что видел в зерцале давно. Да и была ли Моника? Как отражение луны в реке. А здесь живая, заставляющая биться сильное сердце. Ню-Ра.

 Он коснулся снизу вверх своими грубыми пальцами уже опускающуюся ладонь девушки. Чуть-чуть, но неведомая ещё энергия от мягких подушечек её пальчиков пронзила мгновенно его большое тело. И исчезли мгновенно все. И Михалыч, и человек с камерой. Даже тайга вдруг перестала существовать. Только это касание. Он сам растворился в этом взгляде зимнего, вечернего неба. Ещё немного и Тай упал бы с остановившимся сердцем. Но  хлопок по спине привел в чувство.

 -Ладно, молодёжь,-Михалыч уже подходил к оператору,-вы здесь пообщайтесь, а мы подумаем над дальнейшим сценарием.
                ***

 Журналист не показал свое недовольство. Но занозка тревожила, не подобраны слова для Тая. Как он обратится к тем, кто будет смотреть ролик? Это же не какой-то расписной краснобай, который звеня наградами, будет строить из слов волшебные замки для всего человечества. И не поп-идол, завораживающий голосом сирен электорат. Вот это несоответствие всех больше и мучило Михалыча. Простой избиратель больше поверит таёжному отшельнику, поймет его искреннее отношение к родной природе. Оценит его первородную искренность. Но как Тай всё это выразит словами? Они же ему не нужны. Он прекрасно обходится без этого потока словоблудия. Потому, что один. И ему не надо охмурять других, обманывая их жирными посулами. Да и не умеет он так поступать. Природе это не нужно.

 Михалыч тяжело вздохнул, глядя на удаляющуюся пару. Он впервые пожалел, что не послушался мудрого совета Николаевича. Лежал бы сейчас на белом песочке Шарман Шейха, любовался игрой местных акул с приезжими тёщами. Нет, надо было разбудить свой идиотский идеализм, убедить начальство и оказаться на этом забытом Богом убогом пятачке. Да если даже научить Тая правильно говорить, неужели он сумеет убедить остальных? Нет, не правильно относиться к природе и друг к другу. Этому уже не научишь.

 До Михалыча со всей очевидностью дошла простая мысль. Они, эта миллионная толпа, точно инфузории будут плыть туда, где стабильнее среда. И съедать на своем пути всё подряд, эту тайгу, всё, что ещё прячет земля. Потому что общая масса не имеет общего разума. И маленький чистый кристаллик не изменит поток этих инфузорий. Они просто обогнут его, стараясь держаться подальше. Ему вдруг вспомнились кадры фильма Ромма. Нет, не со зверствами бывших людей. А их детство.  Детство главного злодея прошлого века. И эти кадры наложились на его недавние съемки. Где молодые люди убивали молодых людей другой нации. Неужели Тай может исправить эту безликую толпу?
                ***

 А у речки сидели двое. Совершенно разные, шедшие до этого параллельными мирами, но волею судьбы соединенные. Ню-Ра зачерпнула тонкой ладошкой чистую воду и брызнула в лицо Тая. Тот даже не шелохнулся. Лишь капельки наполнили слезою глаза...