Глава 3. Победы и проблемы

Разбудил Тулу верный смоки. Он проснулся не так давно и настойчиво напоминал девушке, что бедное маленькое животное надо кормить, причем желательно в двойном размере, дабы успокоить нервы после вчерашней переделки. Тула устало вздохнула:
- Прости, дружок, но батат кончился, и купить его нам не на что. А насчет травы я тебя предупреждала, кстати, - ехидно добавила она. Смоки фыркнул и уселся умываться. «Хм, животное, а мыслит правильно», - улыбнулась Тула и не спеша пошла к фонтану, чтобы привести себя в порядок. Ее слегка пошатывало, но в целом девушка чувствовала себя вполне сносно.
Побродив некоторое время по городу, девушка совсем отчаялась. Да, здесь было все – телепорты корпорации Кафра, морские рейсы в самые отдаленные уголки королевства, даже лодочка, обещающая отвезти Тулу домой. Тут были магазины, гостиницы, парикмахерские, даже небольшой базарчик. Однако все это требовало денег, которых у Тулы не было. Енот без зазрения совести приставал ко всем прохожим, получая в награду за жалостливые глаза яблоки и морковь, и скоро стал выглядеть вполне довольным жизнью, а Тула совсем выбилась из сил.
Когда начало темнеть, Тула вернулась на место, куда перебросила ее таинственная магия случайной знакомой. Немного поболтав с девушкой-гидом, Тула покрепче обняла енота и, свернувшись клубком, задремала.
Разбудило ее осторожное прикосновение чьих-то рук.
- Совсем горячая, - сказал кто-то рядом, осторожно ощупывая Тулин лоб.
- Ну и тащите ее отсюда к хреням, - фыркнул другой голос.
- Зар, не спеши, - проговорил кто-то третий приятным голосом, слегка растягивая слова, - девушка вполне себе жива, но то, что у нее лихорадка, - это совершенно точно.
- Ну и возись с ней сам, - буркнул тот же голос. – Тоже мне, мать Тереза нашлась.
Тот же голос тихо рассмеялся:
- Ты мне льстишь.  – Потом, помолчав, продолжил, - отнесите ее в госпиталь. Или нет, давайте сразу в мою избушку. Я ею займусь.
- И надо оно тебе? – вспыхнул тот же недовольный голос, но ответа Тула не услышала.
Уже лежа на чем-то мягком и теплом, Тула услышала словно сквозь шум ветра:
- Как тебя зовут?
- Тула, - слегка шевеля пересохшими губами, ответила она. – А мой?..
 - Очень приятно, Тула. Твой питомец наелся до отвала и лежит в твоих ногах с выражением абсолютного енотового счастья. А вот ты выглядишь неважно, да еще этот жар… Поэтому некоторое время тебе придется побыть тут, в моем доме.
- Вы священник? – еще тише спросила Тула.
- Нет, - усмехнувшись, ответил тот же голос. – А ты, судя по одеждам, послушница. Ну, или была ею, так как твоя одежда очень истрепалась, и мне пришлось…
Что пришлось сделать обладателю таинственного голоса, Тула так и не узнала, так как провалилась в спасительное забытье.
* * *
Поправлялась Тула долго. Сильный жар сменялся ознобом, кошмары мучили девушку почти каждую ночь, а рана на спине хоть и заживала, но медленно. Прошло много времени прежде, чем Тула смогла поговорить со своим спасителем.
В этот вечер она приносила ему особенно много хлопот, и молодой человек совсем вымотался. Но когда девушка открыла глаза и чуть хриплым голосом поинтересовалась: «А тут кормят?», юноша усмехнулся и подсел к ней на кровать.
- Ну привет, доходяга, - весело сказал он. – Давай что ли знакомиться? Хотя я знаю, как твое имя, а вот ты мое, по-моему, нет.
Тула ойкнула, подпрыгнула на кровати и ухватилась за спину.
- Эй, эй, ты сейчас все повязки испортишь, тихо! – замахал руками парень. – Ну, чего ты испугалась?
- Уф, - Тула измученно опустилась на подушку. – Знали бы вы, какие ужасы мне снились. Сложно отличить реальность ото сна вот так вот сразу, - смущенно добавила она.
- Кокетка, - рассмеялся юноша. Тула смутилась еще больше:
- Нет, нет, вы меня не так поняли, я имела в виду, что… Просто видения были ужасны, и… Сударь, а как вас зовут? – словно очнувшись, спросила Тула.
- Кин, - усмехнувшись, ответил юноша. – А с тобой, Тула, я таки успел познакомиться прежде, чем ты разболелась.
Тула помолчала, а потом несмело спросила:
- А кто вы такой?
- Видишь ли, - Кин невесело усмехнулся, - вообще я священник. Твой, можно сказать, коллега. Дело в том, что… - он замялся. – В общем, я не имею священного сана.
- Почему? – хлопнула глазами Тула.
- А вот это уже провокации, юная послушница, - погрозил пальцем Кин, и Тула немедленно стыдливо опустила глаза. – На самом деле, это долгая, нудная и неинтересная история.
- Почему же тогда вы носите епископское одеяние? – неслышно спросила Тула.
- Понимаешь, сейчас война. А солдатам глубоко наплевать, есть у меня сан или нет, зато в толпе они легко меня распознают и подадут сигнал о помощи.
Тула задумалась:
- Но ведь человек в такой одежде будет первоочередной мишенью и для врага!
- Верно мыслишь, - усмехнулся Кин, - но пока мне везло. Ну вот что, - проговорил он, поднимаясь, - вижу, ты еще недостаточно окрепла для продуктивных бесед. Приходи в себя, отдыхай, набирайся сил, а потом…
- Такинэ, там …! – прокричал ворвавшийся в комнату маг и добавил, глядя на Тулу, - Гляди-ка, отживела.
Тула немедленно покраснела и спрятала щеки под одеяло, а Кин порывисто вскочил и, на ходу поправляя девушке одеяло, коротко сказал:
- Веди!
Тула осталась одна, закуталась в одеяло потеплее и задремала.
Следующие дни были наполнены для юной послушницы событиями. Тула начала потихоньку ходить и старалась быть полезной во всем, хотя Кин постоянно прогонял ее, взывая к благоразумию и заставляя глотать какие-то таблетки. Тула фыркала, отходила в сторонку с чашкой отвара или зажатыми в кулаке пилюльками, а потом незаметно примыкала к какому-нибудь отряду, пока ее не вытаскивал оттуда все тот же Кин. Смоки пребывал в состоянии абсолютного счастья, шмыгая то тут, то там, но по вечерам неизменно возвращался к Туле, которой с каждым днем становилось все сложнее поддерживать нейтралитет в отношении молодого священника. Они постоянно ругались из-за неуемного желания Тулы помогать всем и каждому, и в один из вечеров Кин не выдержал:
- Тула, ей богу, от тебя больше вреда, чем пользы! – взвыл он, тщетно пытаясь привести в чувство боевого пеко-пеко, которого девушка, судя по всему, перекормила лекарством от столбняка, от чего у грозной птицы глаза разъезжались в разные стороны, а передние лапы подкашивались. Услышав это, Тула вспыхнула, на глаза девушки навернулись слезы. Она отвернулась и медленно пошла к дому Кина.
Немного ошарашенный такой реакцией, Кин догнал ее спустя несколько минут и пытливо заглянул ей в лицо:
- Что такое? Ты куда убежала, я обидел тебя?
И тут Тула не выдержала. Круто развернувшись, она уперла палец в грудь Кину, надрывисто шипя:
- Послушайте, ваше высокопреосвященство! Катитесь-ка вы к своим больным, которые нуждаются в вас, а не в аколитке-недоучке! Почему меня отовсюду гонят?! Почему никто никогда не попробовал мне объяснить, что и как нужно делать?! Да потому, ваша милость, что прогнать неуча гораздо проще и быстрее, чем обучить его!!! Конечно, зачем это нужно, ведь вы, ваше святейшество, родились с врожденным знанием всех молитв, болезней и лекарств, и на кой ляс вам всем нянчиться со мной, от которой никакого толку все равно не будет! С глупой, нерасторопной, трусливой девкой! – последнее слово Тула выкрикнула почти в ухо Кину, а он стоял, совершенно ошарашенный его тирадой. Девушка сейчас напоминала тигрицу – растрепанная, с горящими глазами и едва показывающимися из-под пухлых губ зубками. С трудом прочистив горло, Кин сказал:
- Конечно, ты права, но мне бы хотелось…
- А, пошел ты к черту! – махнула рукой Тула. Зашла в дом, свистнула, подзывая смоки, завязала узелок покрепче и вышла, оставив Кина в полном недоумении. Сначала он хотел догнать ее еще раз, но потом здравый смысл взял свое. «А, и пусть катится. В самом деле, от этой девчонки одни неприятности», - подумал молодой священник и зашел домой, закрыв дверь на крючок.