Новенький, глава 2

Утром следующего дня Тоста по обыкновению пришёл в класс очень рано – ему нравилось приходить первым, задолго до начала занятий – он успевал перестроиться и побыть один. Дома у Тосты всегда было многолюдно и шумно – всё-таки, два младших брата и две крошечные сестрёнки- близняшки доставляли много хлопот.
  Он улыбнулся при мысли о них. Несмотря на разницу в возрасте и на то, что на него было возложено множество обязанностей, как на самого старшего в семье, Тоста любил своих братишек и сестрёнок. А те так просто обожали своего «второго папу», который посвящал им гораздо больше времени, чем настоящий отец.
  Однако ему чего-то не хватало. И только пару лет назад он осознал, чего именно. Не хватало одиночества, возможности посидеть в тишине и подумать всласть. Тосте до восторга нравилось думать: о людях, об устройстве мира, о Боге, о любви. Правда, думать о последнем было тяжело, а порой и мучительно. Тасия, прекрасная Тасия, ангелу подобная Тасия не то чтобы не смотрела в его сторону, она смотрела и говорила с ним и улыбалась ему, но совсем не так, как Гамуну. Впрочем, это было вполне понятно – стоило лишь поставить его, грузного, невысокого, с курносым носом и короткими прямыми русыми волосами, смешно торчавшими на затылке, рядом с атлетически сложенным, высоким Гамуном, лицо которого украшал тонкий орлиный нос, а голову  - густые, волнистые, почти чёрные волосы.
 Самое смешное, что никто в классе не знал, что Тасии нравится Гамун, включая и самого Гамуна. А вот Тоста знал. Знал, потому что не сводил с неё глаз, а она украдкой глядела на Гамуна, и в те мгновения в её глазах было именно то, что зовётся любовью. Это Тоста знал точно, потому что такой взгляд рождается не в глазах, а гораздо глубже. Он одновременно наполнен горечью, восторгом, тоской и обожанием. Если бы можно было измерить энергию влюблённого взгляда, то, наверняка, она оказалась бы самой высокой и позитивной из всех, которые может вырабатывать человеческий организм. Или душа?
 И Тосту опять уносило в плавание по океану вечных вопросов без ответов. Он не уставал задавать их себе вновь и вновь, всякий раз надеясь хоть чуточку приблизиться к разгадке. А когда ему это удавалось, казалось, что пело и плясало всё, что называлось незатейливым именем Тоста.
 Предвкушая полчаса сладкого одиночества, Тоста распахнул дверь в кабинет, и его тут же захлестнула волна страшного разочарования, которое, правда, ему удалось замаскировать под сильное удивление.
-Дарий?! – воскликнул он. – Ты что здесь так рано?
-А ты? – логично возразил новенький и дружелюбно улыбнулся.
-Я… - Тоста замялся – ему совершенно не хотелось раскрывать незнакомцу свой секрет, и вместо того, чтобы сказать «Я всегда прихожу рано», он сказал:
-Я сегодня плохо спал и встал очень рано.
-Я тоже, - солгал Дарий, но Тоста этого не заметил.
-Любишь рано вставать? – боясь услышать утвердительный ответ, спросил Тоста.
-Люблю посидеть в тишине и подумать о своём, - Дарий вновь улыбнулся.
-Но для этого не обязательно приходить сюда, как мне кажется, - пожал плечами Тоста, который почему-то не сомневался в том, что Дарий – единственный ребёнок в семье.
-А что, у тебя большая семья? – неожиданно спросил тот, и у Тосты возникло неприятное ощущение, что в его мыслях только что копались.
-А у тебя? – ответил он вопросом на вопрос. И хотя Тоста был чрезвычайно миролюбив от природы, вопрос прозвучал с неприкрытым вызовом.
-Я – один у родителей, - очень спокойно сказал Дарий, настолько спокойно и добродушно, что Тосте стало стыдно за своё раздражение и тон.
-Извини, - сказал он примирительно, - я действительно прихожу сюда побыть в одиночестве.
-Нет проблем, - пожал плечами Дарий, легко встал и пошёл из класса.
Поражённый Тоста ринулся за ним.
-Тебе незачем уходить. Оставайся!
-А я не помешаю? – очень искренне спросил новенький.
-Отчего же, мы же не думаем вслух. Можно сидеть рядом, а мысленно быть в разных мирах.
-Согласен, - улыбнулся Дарий. – Мне кажется, я попал в очень хороший коллектив. Вчера разговаривал с Митрой – он отличный парень. Сегодня встречаю тебя и прихожу к тому же выводу.
-Спасибо, - в первый раз за всё время их разговора улыбнулся Тоста. – Ты не ошибаешься. У нас действительно очень хорошие ребята.
-А девчонки ещё лучше, - засмеялся Дарий.
-Девочки тоже хорошие, - согласился Тоста.
-А зачем тебе одиночество? – спросил Дарий, неожиданно меняя тему разговора.
-Думается хорошо, - искренне ответил Тоста.
-И о чём ты думаешь? – с неподдельным интересом спросил новенький.
-Да обо всём понемногу, - увильнул от ответа Тоста.
-Я тоже люблю думать, - уставившись в окно, протянул Дарий, - особенно о людях. Они все такие разные и такие одинаковые.
-Что ты имеешь в виду? – заинтересовался Тоста, который тоже часто думал о людях.
-Да то, что, на первый взгляд, такие разные, на поверку люди оказываются до прозы одинаковыми, стоит им столкнуться с серьёзными жизненными трудностями или встать перед выбором: себе или другому?
-И что же они, по-твоему, выберут? – спросил Тоста, который хотел до конца понять мысль новенького.
-А ты как думаешь? – опять вопросом на вопрос ответил Дарий.
-Я ничего не думаю. Я верю, что сильные и порядочные люди останутся таковыми при столкновении с любыми трудностями. А что касается ответа на вопрос «себе или другому?», я бы его переиначил, «справедливо или несправедливо?». Если справедливо себе, значит, себе, а если другому, значит, так тому и быть.
-А кто решает, что справедливо, а что нет? – весело спросил Дарий, как будто предвкушая забавный ответ.
-Никто, - не задумываясь, ответил Тоста. – Это решает совесть.
-А что такое совесть, по-твоему? – Дарий бросил на собеседника лукавый взгляд.
-Это кодекс справедливости внутри нас, - Тоста удивлённо посмотрел на новенького, - данные Богом внутренние весы, которые позволяют взвешивать наши мысли и поступки, соизмеряя их с эталонами Добра и Зла, которые каким-то чудесным образом в нас заложены.
А ты уверен, что они заложены внутри нас, а не воспитаны извне, - очень серьёзно спросил Дарий.
-Конечно, они и воспитаны извне, - согласился Тоста, - но одно не исключает другого. Нас воспитывают наши родители, их воспитали их родители, и так до зарождения человека. Но все родители, воспитывая своих детей, руководствуются одними и теми же данными Богом внутренними законами. Я абсолютно уверен в том, что, когда человек творит зло, он это осознаёт.
-Зло злу рознь, - заметил Дарий. – Очевидное зло – это одно, а маленькая несправедливость – совсем другое.
-Ты хочешь сказать, что на маленькую несправедливость можно не обратить внимания и не корить себя за неё? – спросил Тоста, подняв брови и наморщив при этом лоб.
-Я хочу сказать, что ты сам можешь не заметить, как сотворил эту маленькую несправедливость, а, следовательно, тебе не за что будет себя корить.
Тоста нахмурился, собираясь с мыслями, но собрать их он не успел, потому что дверь отворилась и вошла… Тасия.
-Привет, мальчики. А что, Дарий тоже любит встать в ранний час? – усмехнулась она одними глазами.
Дарий напряжённо посмотрел на Тасию, потом на Тосту, затем снова на Тасию, стараясь понять, насколько случайной была встреча этих двоих здесь, задолго до прихода остальных одноклассников. Быстро придя к определённым выводам, он заметно расслабился и сказал:
-Нет, я из тех, кто больше любит провожать закаты. А ты предпочитаешь рассветы? – обратился он к Тасии.
-Отчего же? Меня тоже больше завораживает закат. Солнце всегда такое торжественное и строгое, облака переливаются всеми оттенками багрового, розового и фиолетового, как будто это Божественная иллюминация.
-И даже музыка не нужна, - вдохновенно подхватил Дарий. – Тишина – самое лучшее музыкальное сопровождение. Ну, разве что, тихий плеск прибрежных волн – эта мелодия мне не надоедает никогда.
-Я тоже люблю море, - почти прошептала Тасия и… взглянула на Дария новыми глазами. И Тоста увидел, что глаза эти были наполнены радостью или даже очарованием. Такого взгляда Тасия не дарили даже Гамуну.
Дарий тоже смотрел на Тасию, смотрел откровенно, вложив в свой взгляд всё, что положено обольстителю.
«Не может быть! - мысленно воскликнул Тоста. – Она уже несколько лет влюблена в Гамуна, и так просто, за две фразы, за два взгляда, влюбиться в другого. Да кто он такой?!» - и Тосту захлестнула волна возмущения и разочарования. Это может показаться странным и даже нелепым, но ему было обидно за своего друга. За все эти годы он свыкся с положением третьего лишнего – ведь это не мешало ему любить Тасию, смотреть на неё, наполняясь её очарованием, как сосуд наполняется терпко-сладким вином. Ему даже время от времени удавалось ловить её то лукавый, то добродушный взгляд. Тоста знал, что она знает, что он любит её, любит давно и глубоко. Тем дороже было то, что никогда в её глазах не промелькнула и тень насмешки. Она не обижалась и не раздражалась на его назойливые взгляды и желание всегда быть рядом, и он был ей за это благодарен настолько, насколько может быть благодарен человек, болеющий неразделённой любовью, источнику своих страданий.
-Всем приветик! – раздался весёлый голос Митры, появившегося на пороге кабинета. – Как дела?
-Всё отлично, - мягко улыбаясь, ответил Дарий, как будто вопрос предназначался именно ему.
Следом за Митрой в класс вошли непроницаемые Гамун и Олеон, а чуть погодя, Катия за ручку с белокурой Любарой и строгая, если не сказать, суровая Файя.
-Ольба сегодня опять не придёт, - бросил Митра Дарию, - так что можешь садиться со мной.
-Как скажешь, - дружелюбно откликнулся Дарий и сел на своё вчерашнее место.