После дождя

Андрей был уверен, что спит и видит сон. Но гранитная стена перед самым носом была совершенно реальной. Шершавой и холодной. Он не сразу понял, что лежит на дне узкого глубокого ущелья. Темная каменная стена поднималась почти отвесно и терялась где-то далеко наверху. Вокруг было темно и мрачно. От  камней тянуло холодом и безнадежностью. Стена была страшным, непобедимым воплощением отчаяния. Он вскочил на ноги, принялся шарить по граниту, ища хоть малейший уступчик, чтобы зацепиться. Ему удалось приподняться и начать двигаться вверх, держась только кончиками пальцев и носками то и дело соскальзывавших красовок.  Андрей изо всех сил, упрямо полз вверх. Не зная зачем, но твердо уверенный, что это единственный выход. Рука нащупала крохотную покатую площадку, он подтянулся, забрался на нее и смог выдохнуть с облегчением. На мгновение чуть-чуть расслабился, прикрыл глаза и…
От мрачной стены не осталось и следа, он сидел один одинешенек прямо на старинной истертой временем каменной мостовой. С серого неяркого неба сыпались крупные теплые капли летнего дождя. Андрей провел рукой по лицу, хорошо, что кошмар кончился. Он оглядел себя, все как всегда: кожаная куртка, джинсы, красовки… абсолютно нормальный журналист.  Парень  убрал с глаз челку:
-«Пора стричься».
Рассуждения о парикмахерской заставили внимательней посмотреть кругом. Город, как город. Вполне современный, без причуд и странностей из страшных снов. Только город незнакомый. Скорее всего, какой-нибудь европейский, где современное стекло и бетон мирно соседствует с затейливой архитектурой прошлых времен: каменной резьбой, балконами, арочками.
-Значит так, - парень попытался включить логику, - если это Европа, то я турист; если   я здесь один, значит, отстал от экскурсии. Мерзкая ситуация. И где все люди?!
Он сам себя сумел не на шутку встревожить.
-Скорее надо выбираться туда, где можно просто спросить дорогу, - бормотал он и торопился, почти бежал, вдоль узких извилистых улочек.
Прохожих так и не было.
-Неужели я все еще сплю? – озадачился Андрей.
Он нырнул под своды очередной низкой арки. Там было совсем темно, и, подтверждая его предположение, тьма только сгущалась. Еще через десяток шагов, Андрей вышел из нее на яркое солнце. Желтые лучи ослепили глаза, обдали ласковым июльским теплом. Парень невольно зажмурился. Открыл глаза и воскликнул пораженный:
-Ничего себе!
В желтом  солнечном сияние, под ярко-голубым куполом неба, куда не глянь, разлегся бескрайний зеленый луг. Ветерок чуть волновал  высокие сочные травы. Превращая их в подобие морских волн. Далеко, возле самого горизонта исполином поднимался громадный, толстый  дуб. Андрею просто не пришло в голову, какое еще дерево могло вырасти таким огромным.   Заранее догадываясь, что за спиной уже нет никакого города, он решил оглянуться, и оказался прав, везде простиралось великолепное море трав. Парень не придумал ничего лучше, как направиться к одинокому дереву. Он руками раздвигал высокие, доходившие до груди травы. Слушал деловитое жужжание пчел, отвлекался на беспокойных пестрых бабочек, из под ног то и дело выскакивали потревоженные лягушки. Он шел неторопливо, наслаждаясь летней,  солнечной безмятежностью. И совсем неожиданно, оказался возле самого дуба. У Андрея создалось впечатленье, что это не он двигался к исполину, а   дерево само подступило к нему. Здесь травы были гораздо ниже, под сенью кроны стоял тяжелый стол, а на  скамье сидел седовласый старец, в белой длинной рубахе, склонившийся над большой  толстой книгой.
-«Банальный образ», - отметил журналист.
Словно расслышав его   дерзкую мысль, старик вскинул на парня светлые глаза. Сощурился лукаво:
-Банально говоришь?! Ну, тогда пиши сам.
-Что писать?  - растерялся парень.
-Это книга судеб, что хочешь, то и пиши.
-Чьих судеб? - тупо переспросил Андрей.
-Ну, чужих я тебе не доверю, а свою собственную можешь посочинять.
Старик  протянул журналисту  большое белое гусиное перо.
-Присаживайся, начинай.
Лукавый старец растаял в воздухе.  Андрей сразу почувствовал себя матерым журналистом и ловким выдумщиком. Он уселся на скамью, схватил перо, поискал глазами чернильницу, придвинул ее к себе  и расставив локти на столе, приготовился. Огромный очень толстый фолиант с ослепительно белыми страницами  парень даже с места сдвинуть не смог, до того он оказался тяжелым. Пришлось начинающему писателю подвинуться самому. Он обмакнул перо в ярко-синие  чернила, задумался:
-Сейчас, сейчас… чего бы себе напророчить?.... 
«… и буду я много писать, - скрипело перо, -  и будут мне платить большие гонорары за все, что я пишу… и будут редакторы гордиться, тем, что знакомы со мной… и буду я богат, здоров и счастлив…»
Чернила кончились, парень обмакнул перо снова, в задумчивости покусал его кончик. Но в голову пока ничего не шло кроме профессиональных успехов. Он посмотрел вдаль рассеянным взглядом, неожиданно приписал из озорства:
«…и буду я отлично танцевать…»
Андрей был готов приписать еще что-то, развернуть и обогатить свои смелые планы, но так и замер широко открыв рот. На голубой, безоблачной сини, появилась темная точка. Летающий объект приближался и стремительно рос в размерах. Еще через пару минут, на травяное море плавно опустился  огромный дракон. Аккуратно сложил и прижал к спине темные  кожаные крылья.  Его чешуя переливалась всеми оттенками голубого и зеленого, на спине топорщился острыми иглами алый гребень. По нему то и дело пробегали яркие стремительные искры, исчезали, где-то на кончике длинного хвоста, заостренного как наконечник гарпуна. Дракон  присел на больших задних лапах, передними с длинными чудовищными когтями скреб воздух.  Разевал пасть, демонстрировал острые зубы, облизывал их длинным темным языком. Огромные черные, драконьи глаза внимательно осматривали окрестности. Он заметил большой стол и маленького журналиста за ним. Парень едва справился с желанием спрятаться от  чудовища и заползти под скамью. Дракон вытянул вперед когтистые лапы и длинную шею.  Открыл пасть и словно в трубочку дунул на Андрея. Над лугом пронеслась струя пламени. Яркая и страшная как напалм.  Парень ощутил жуткий жар, и не сомневаясь больше ни секунды, в мгновение ока  оказался под массивной крышкой стола. Выглянув оттуда, он с удивлением обнаружил, что адское пламя не повредило  зеленой  листвы. Дуб по-прежнему высился - могучий  и великолепный.  И все же Андрей решил бежать. Как был на четвереньках, скрываясь в высокой траве, он бросился, куда глаза глядят, прочь от странного места. Дракон пронзительно вскрикнул, словно взвизгнул, и принялся пыхать жаром, снова и снова. Трава полегла от его обжигающего дыхания, образовав перед зверем ровную ярко-зеленую площадку. Парень остался без защиты. Он поднялся на ноги, вдруг почувствовав себя настоящим героем и гордо выпрямившись, посмотрел прямо на дракона. Но в голове как на зло, не складывался красивый героический текст. Только крутилась как заведенная пластинка последняя фраза, что он написал в книге - …«буду танцевать». Итак, идей было совсем немного. И журналист, медленно неуверенно ступая по зеленому «паркету» начал танцевать. Андрей готов был поклясться, что сразу же услышал громкую зажигательную музыку. Богатые гитарные переборы грянули испанским пасодоблем. Парень  старался соответствовать музыке.   Горделиво выступал вперед, крутил запястьями, как будто в ладонях были зажаты кастаньеты. Дракон внимательно следил за ним, по собачьи свесил набок голову и даже вилял хвостом в такт музыки. Между тем чужеземные мотивы легко перетекли в лихую русскую плясовую. Андрей закидывал руку за голову, отбивал дробный ритм каблуками, только и успел поразиться, откуда у красовок взялись каблуки.  Когда   глянул на ноги, у  него чуть глаз не выпал, красовок и в помине уже не было, их сменили красные сафьяновые сапожки, костюм дополняли синие штаны и белая рубаха с вышивкой.   Русская присядка совсем лишила журналиста сил, он запыхался, тяжело переводил дыхание. Музыка сжалилась и чуть помедлив, полилась плавно подпевая – раз, два, три… раз, два, три… мощным плавным потоком полились звуки вальса Штрауса. Андрей стал кружиться в ритме новой мелодии, успел усмехнуться, тому, что вальс танцует мужик в народной рубахе. Но по гладкой, как паркет, зелени, легко скользили лаковые танцевальные туфли. Особенно журналиста поразил элегантный черный фрак. Свободная мысль тут же порхнула к обязательно необходимой очаровательной партнерше в бальном платье, но додумать не удалось… танцевальные фигуры  привели парня вплотную к крылатому чудищу. Грозный дракон, теперь удивительно напоминал заворожено следящего за человеком щенка.
Андрей не удержался и почесал зверя за круглым, как у плюшевого мишки, ухом. Благо громадина сама наклонила голову. На ощупь ящер оказался мягким и теплым. Иглы гребня перестали топорщиться, без воинственных искр, зверь казался просто голубым и ласковым, как детские мягкие игрушки. Он по-прежнему мощно дышал, но без пламени и жара, неожиданно напомнил парню сильного красивого коня.   Не успев подумать о последствиях, журналист перекинул ногу и уселся верхом на дракона. Зверь не возражал, легко расправил кожаные крылья, пробежал несколько шагов и взмыл в небо.
У журналиста дух захватило.
-Вот бы написать о таком, жаль, никто не поверит, - с досадой вздохнул он.
  Дракон легко и плавно кружил над лугом, над извилистой речкой, поднимался все выше. К немалому удивлению Андрея, ему так нравился полет, что он не испытывал никакого страха, даже не пытался ухватиться за толстую, голубую шею. Наоборот, журналисту захотелось раскинуть руки и закричать что-нибудь радостное. Он даже не боялся взглянуть вниз, на стремительно удалявшуюся землю. Там, далеко внизу не было и следа  от железобетонной цивилизации XXI века. Золотые  пшеничные поля сменялись зелеными густыми дубравами и светлыми березовыми рощами.
-Красота-то какая! – восхищенно завопил парень.
Ему показалось, что дракон согласно хмыкнул.  Внизу появилась чистенькая, словно игрушечная деревенька.
-Люди, - обрадовался Андрей, и не задумываясь скомандовал дракону, - Вниз! Туда!
 Крылатое чудо охотно повиновалось. Стремительно спикировало вниз. У неловкого наездника только в ушах засвистело.
-Еще  чуть-чуть и свалился бы! Давай следующий раз поаккуратнее!  - попросил  он дракона, когда тот благополучно опустился на землю, на самую середину деревенской улицы.
Журналист принялся поспешно вертеть головой, но так и не сумел углядеть ни одной живой души. Всех словно ветром сдуло. Он слез с драконьей шеи, зверюга по-собачьи сунула большую голову ему под руку. Андрей погладил дракона, сказал ласково как большому бульдогу:
-Хороший, хороший… подожди здесь.
И отправился разыскивать местных жителей. Вдоль широкой улицы в два ряда высились дощатые заборы,  парень решился толкнуть ближайшую калитку. Громко скрипнув, она послушно отворилась. Любопытный журналист шагнул на незнакомый двор. Здесь тоже царило безлюдье, но пришедший сразу ощутил на себе чей-то внимательный взгляд.  Он резко повернулся к цветущему кусту шиповника, запустил туда руку, но никого не сумел поймать, только поцарапался. Раздосадованный парень решительно направился к большому сложенному из светлых бревен, дому.  Здесь точно кто-то есть, - бурчал он, - вот даже окошко не успели закрыть, ветер занавески колышет.
Журналист  весело поднялся по ступеням грубо сколоченного крыльца, окинул себя критичным взглядом, опасаясь новых метаморфоз с одеждой.
-А то вдруг, перепугаю народ  своим фраком.
К счастью, журналисту вернулся его прежний вид: красовки, джинсы, куртка – все было на месте. Он  прошел пустые сени, заглянул в светлую,   просторную комнату. Взгляд уперся в белый бок большой печи. Возле нее присела на корточки хрупкая девчушка. Тонкие русые  косички,  ярко-красный сарафан. Она старалась, разводила огонь, но то ли дрова были сырые, то ли день не везучий, работа никак не ладилась. Андрей хотел было вежливо кашлянуть, чтобы его заметили, но замер совершенно позабыв, зачем пришел. В открытое окно просунулась драконья голова, шея выгнулась, осторожно отодвинула девочку. Та  только рот разинула, в голубых глазах застыл ужас. Дракон вытянул черные губы в трубочку, осторожно дунул на дрова, из пасти вырвалось пламя и лизнуло полешки. Печь ровно одобрительно загудела. Доброе чудище исчезло за шторкой. Девочка не поверила тому, что видела, растерянно села на пол хлопая ресницами. Андрей решил не добавлять  ей страхов, тихонько отступил в сени и вышел из дома. Все равно никого из взрослых здесь явно не было.
Он вернулся на улицу к своему добродушному дракону. Его ждал новый  повод для удивления. Возле крылатого поджигателя, стоял крохотный мальчонка, лет четырех в длинной белой рубашонке. Он весьма фамильярно трепал драконье ухо, а тот наклонил голову и только жмурился от удовольствия. Теперь недавнее чудовище больше походило не на собаку, а на кота.
-Пора этому хвостатому дать имя, - неожиданно недовольно буркнул журналист, -  я смотрю, он совсем домашний.
Знаток  психологии поймал себя на том, что почти ревнует прирученного им зверя, к тем, кто не знает, какой он был  дикий, и не сможет оценить победы Андрея.
-Ты добрый! – веселым голоском рассуждал тем временем мальчик, - Я говорил, ты не такой как черный, тот злой страшный, вот все и тебя  боятся. А я не боюсь!  - радовался он.
Андрей сосредоточился на новой идее, изо всех сил старался придумать для дракона что-нибудь оригинальное.  В конце концов, журналист почувствовал себя страшно усталым и бездарным. А мальчик смеялся, обнимал ручонками дракона,  поджимал ножки и висел как медаль на шее. Дракон осторожно качал головой, устраивая ребенку веселые качели.
-Совсем обнаглел,  - фыркнул Андрей, - лучше бы имя моему дракону придумал. «моему дракону..», - передразнил он сам себя и улыбнулся.
Тем временем над ближайшими заборами стали появляться вихрастые мальчишечьи головы, калитки приоткрывались, за ними толкались, выглядывали в щель любопытные девчонки. Маленький герой не обращал на них внимания, продолжал обниматься с драконом. Пока откуда-то издали не долетел встревоженный женский голос.
-Прошка! Проша!
На крик обернулось сразу две головы, крохотного смельчака и… дракона. Так зверь сам выбрал себе имя. Вместо того чтобы умиляться идиллической картине, Андрей  старался сохранить хладнокровие. Он первым заметил помеху на безмятежном синем небе. Его красивый цвет замутила и испортило бледно-серое пыльное облачко. Оно стало расти, наполняться мутным, неприятно-сизым цветом, словно, кто-то огромный решил вытряхнуть грязный и пыльный коврик. Неясная серая дымка спустилось ниже, опала на землю. В самой середине, темным сгустком проявилось длинное извивающееся тело дракона.  Уже через мгновение все любопытные головы исчезли, словно испарились. Пропал куда-то и смелый Прошка  и даже его крылатый теска куда-то подевался. Скорее всего, спрятался за большим овином. Парень остался одиноко стоять, посреди опустевшей деревенской улицы. Он внимательно всматривался  в темный силуэт, все еще надеясь, что зверь слишком далеко и вовсе его не заметит.    Вскоре уже ясно было видно контрастно черный силуэт дракона с длинным хвостом и большими крыльями. На удивление, зверь выглядел гладким, даже влажным. Клубившаяся вокруг пыль не оставляла на его масляно-черных боках  ни следа.  Журналист уже решил, что ящеру до него нет никакого дела. Дракон сложил крылья, гибкой змеей скользнул по земле к одиноко стоявшему бревенчатому колодцу.  Опустил  в него голову на длинной шее и стал жадно пить громко глотая. Когда же перестал доставать до воды  зарычал оглушительно. Поднял голову, отправил в небо огненный столб. Новый поток огня осушил остаток воды в колодце. Горячий пар стремительно поднялся вверх. А злющая зверюга поскребла когтями сруб и двинулась к  Андрею. Он  успел горько пожалеть, что совсем расслабился и потерял бдительность. Как бы ему хотелось сейчас  так же как другие спрятаться и сидеть где-нибудь в безопасности.
Но искать укрытия было уже поздно. Зверь его заметил, в землю ударил столб рыжего пламени. Андрей отскочил и чуть не попал под новую струю огня.
-Уж лучше стоять на месте, - буркнул он и зажмурился.
Он слышал, как оглушительно громко хлопали крылья. От жуткого рыка мурашки побежали по спине. Андрей решился посмотреть в лицо опасности. У нового дракона вроде бы все было то же самое: большая голова, длинная шея, четыре лапы, крылья, хвост. Но все было по-другому. Морда  - узкая длинная, глаза желтые с черным змеиным штрихом зрачка, зубы хищно  торчали, черная гладкая чешуя лоснилась, словно нефтяное пятно. Тяжелый хвост, с двумя короткими острыми шипами на конце, нервно поднимал дорожную пыль.
-«И что? Перед этим тоже танцевать?!» - раздраженно подумал журналист.       
Танцевать не хотелось вовсе. Никакой музыки Андрею не слышалось. Тишина была глухой и вязкой. Ее начинал заполнять мерзкий, как тонкий  визгливый звук, страх.  Парень, так легко победивший первого дракона, понятия не имел, что делать со вторым, и уже начинал паниковать. Словно почуяв это, зверь потянул воздух тонкими ноздрями, запрокинул назад голову…. Андрей ждал теперь от него чего-то ужасного. Сжался внутренне. А громадина разинула пасть, вдохнула воздух  и …. Оглушительно чихнула. Дракон весь съежился, сморщился, попятился, наступил на свой длинный хвост, укололся острым  шипом, взвизгнул и снова  чихнул.  Журналиста едва не сдуло, он еле устоял на ногах.
-У него на тебя аллергия, - услышал парень за спиной веселый мальчишечий голос.
Андрей повернулся к нему, готовый огрызнуться. Долговязый худой подросток лет одиннадцати, одетый так же как остальные местные жители в светлую холщовую рубаху с ярким орнаментом вышитым по вороту и рукавам, штаны и лапти, с невозмутимым видом щелкал семечки. 
-А ты что, его не боишься?  - усомнился журналист.
-А что его  бояться, - пожал плечами мальчишка, - он же смешной.
Грозный дракон действительно был смешон. Андрей не удержался,  прыснул смехом. Чудище не переставало чихать, все больше морщилось и пятилось. Пока запнувшись об хвост, зверь вовсе не повалился на бок. Сразу перестав чихать, он вздохнул с облегчением, прикрыл глаза и задремал устало.  Бедняга так замучился, даже длинный язык вывалил.
На улицу со всех сторон высыпали дети, они веселились и приплясывали. Пальцами показывали на уморившего самого себя дракона. Андрей смотрел на их веселье и тоже громко смеялся, забыв свои недавние опасения. Один сорванец схватил за руку стоявшего рядом малыша, другой потянул девчонку  и пару минут спустя вокруг чудовища уже кружился веселый ликующий хоровод.
Журналисту показалось, что дракон приоткрыл желтый глаз, глянул на детей, и старательно зажмурился. По гладкой черноте его бока пробежала мимолетная  голубая дымка, ее сменила розовая волна, изумрудная,  и вот уже всю нефтяную гладь его тела сменили радужно светлые тона. До самого кончика хвоста зверь оказался раскрашен беззаботно и ярко,  как на детском   рисунке. Какой-то карапуз такой же крохотный и смелый как Прохор, решился первым подойти  к разноцветному дракону. Он провел по выпуклому лбу, и принялся играть длинными ресницами. Андрей готов был поклясться, что видел, как чудовище улыбнулось.
Недавний собеседник Андрея, радостно стукнул себя по лбу, словно неожиданно что-то сообразил, и стремительно куда-то убежал. Спустя пару минут он вернулся к мирно спящему чудовищу, неся перед собой большую кадку полную воды.  Мальчик  шагал медленно, покряхтывал, всем видом показывая, какой тяжелый груз он несет, зато улыбался победно.  Он торжественно опустил кадушку  перед самым носом дракона, тот втянул ноздрями воздух, сразу проснулся и принялся лакать, точно как большой теленок. Так ловкий малый приручил громадину.
 Дракон, что был ужаснее первого, был больше не опасен.
Воодушевленный и буквально окрыленный победой  Андрей отправился дальше, сам не зная, куда и зачем продолжает путь. Он просто испытывал острое, пьянящее удовольствие, почти восторг от теплых солнечных лучей, ласкового ветерка полного запахами трав и беззаботными птичьими  трелями. Его переполняла радость, тянула губы в улыбке. Роскошное, полное тысячу оттенков чувство свободы. По венам струилось лучистое, яркое счастье. Не то испуганное, словно украденное, что подарит ослепительное мгновенье и ускользнет, юркой змейкой, а то что заполняет весь мир и не оставляет ни одной тревожной мысли.
Журналист беззаботно шагал по сельской дороге под голубым бездонным куполом неба. Вертел головой, насвистывал, подражая птичьему веселью.  Казалось, он все позабыл: недавних грозных чудовищ, бездонную бездну отчаяния с ее черными гранитными стенами, заботы и страхи  такой далекой будничной реальности. Вдруг захотелось закричать во все горло или даже громко спеть что-нибудь удалое. 
Парень одернул сам себя, снова ощутив себя взрослым и состоявшимся. Профессиональная привычка подбирать слова вскоре взяла свое. Андрей принялся анализировать происходящее с ним.
-Хочется петь громко, что-нибудь непутевое, - признался он себе, - ничего так  расслабился. Наверное, здесь сам воздух такой… вольный.
Профессионал порадовался точному слову. Даже подпрыгнул от восторга.
-Хорошо, что здесь такие драконы, странно конечно, не зверюги, а ценители искусств: танцы… Хотя смех не искусство. И что этому ящеру  так понравилось? Подумаешь, все громко смеялись, хотя… давненько я не смеялся в голос. Все как-то не было повода или… просто боялся тормоза отпустить. С танцами тоже…. Ну кому могло придти в голову, что я стану так отплясывать?! Ладно, пора становиться нормальным серьезным человеком.
Не успел Андрей вернуться к привычному здравомыслию, как гибкие ветви, склонившейся над дорогой ивы, закачались и между ними просунулась плоская песочно - желтая морда громадного, как черный дракон, варана. Большой рот с мелкими острыми зубами приоткрылся, выскользнул тонкий раздвоенный язык. Раздалось мерзкое, леденящее душу шипение.
 Журналист замер, затаил дыхание. Из кустов показалась когтистая лапа, широко расставляя в разные стороны локти, варан выбрался на дорогу.   Эти  жители пустынь никогда не казались парню красивыми, но возникший перед ним, был особенно безобразным – огромный, с морщинистым горбом. В голове журналиста лихорадочно неслись мысли.
-«Это опять дракон! До чего же здесь  их много! Ну что мне с ним делать?!  Что делать? Что делать? Как его победить?»
Андрей стал перебирать все известные ему истории про драконов, все возможные и невозможные методы борьбы с ними. Свой танцевальный марафон он отмел сразу. Меча у него не было, не то, что волшебного, даже самого захудалого. Так что способы былинных богатырей пришлось забыть.  В голову непрошенные полезли смешные герои детских мультиков.  Особенно настойчив был крошка енот, победивший того, кто сидит в пруду. Парень туповато улыбнулся варану. Зверь  замер,  остановил свое грозное наступление, уставился   на «улыбчивого енота» с интересом.
-«Так, для одного я танцевал… другому нравилось, когда над ним громко смеются… - соображал журналист, - странные здесь какие-то чудовища. Вот бы знать чего не хватает этому.  Может ему просто спеть?!»
Такая мысль самому журналисту показалось совершенным бредом. Он полагал, что варан требует самого серьезного и героического подхода. Но, так и не придумав ничего другого, Андрей принялся вспоминать, хоть какую нибудь песню. И не найдя ничего готового он заголосил на мотив песенки про улыбку:      
У дракона жизнь не весела,
Вечно ползать по кустам на брюхе,
А ему лететь бы как пчела,
Не завидовать навозной жирной мухе!...
Пел журналист плохо, зато проникновенно и громко. Уж очень парень боялся, что гадкое чудовище окажется еще и глухим. К счастью, варан внимательно его слушал.
…И тогда наверняка,
Он умчит под облака,
И оттуда зачирикает как птичка,
А вараны оттого
Злые  все до одного,
Вечно ползать, очень вредная привычка…
Текст складывался сам собой, и песня лилась легко и озорно, словно Андрей долго и тщательно готовился заранее. Он уже приступил к третьему куплету и стал опасаться, что его творчество так и не произвело никакого эффекта, когда зверь извернулся, завалился на спину и стал извиваться, словно его кусали сотни муравьев.
-«Похоже и  у этого на меня аллергия», - успел отметить певец.
А варан продолжал извиваться, пока неожиданно  не вернулся в прежнюю позу, только вместо горба у него на хребте  были видны два сморщенных измятых комочка, зверь запрокинул голову, и пораженный журналист увидел,  что ящерица вытянула вдоль спины измятые кожаные крылья.
-Вот тебе и варан! - ахнул Андрей,  - этот тоже настоящий дракон.
Тот, кто казалось, был рожден только ползать, расправил большие полупрозрачные кожаные крылья и стремительно взмыл в небо. Пара  кругов над ивой, и в небесной голубизне растаял его след. 
Журналист проводил его взглядом, вздохнул глубоко:
-Вот еще одно чудовище победил! – гордо произнес он, и сам рассмеялся над  своей напыщенностью.
Парень отправился дальше по дороге, но едва обогнул иву, заметил вдали знакомую крону высоченного дуба.
-Его же тут не было,  - возмутился журналист,  - я не мог пропустить такое.
Он сразу сошел с дороги и направился к величественному дереву. Сначала расстояние казалось очень внушительным, но он добрался удивительно быстро. Возле могучего ствола все так же стоял большой стол, над ним склонялся седовласый старец, на месте были и толстая книга, и перо, и чернильница. Старик был погружен в работу.
-Эй, дедуля! – фамильярно окликнул его Андрей, - может, ты мне объяснишь, что здесь происходит.
      -Да-а, - покачал головой седобородый, - до чего же поколение пошло хамское, следовало бы тебя поучить вежливости, ну да успеется еще.   
Андрей его не услышал, все продолжал о своем.
-Какое то у вас все здесь странное. А ваши  драконы и вовсе чудят.
-Это не мои, а твои драконы, - возразил старец и поднял на собеседника  внимательный взгляд, -  ты сам их наплодил, напридумал для себя дурацких запретов: «я никогда не танцую…», «громко смеяться в моем возрасте, это глупо…»,  «..я никогда не пою, пусть певцы поют..»
Андрей узнал свои слова, опустил голову.
-Решил быть серьезным человеком?! Но быть серьезным не значит запретить себе все человеческое. Серьезный и мертвый – вещи разные… вот твои драконы тебя и настигли. Чтоб с любой чернотой справиться, надо красок добавить. Перед сотней житейских радостей ни одно отчаяние не устоит…
Слушал парень мудрого старика, и только кивал, он всегда был спорщиком, находил кучу аргументов на любой довод, а теперь и возразить было нечего. Драконов-то он еще мог назвать бредом, но недавнее чувство безмятежного счастья было таким настоящим, таким неоспоримым.  Журналист не стал возражать. Поверил. Только  решился спросить осторожно:
-А то, что я в книге писал, когда исполниться?
-Да завтра и начнет, - лучисто улыбнулся седобородый.
Андрею хотелось задать еще массу вопросов седому всезнайке, но его неожиданно отвлекли, кто-то сильно толкнул в спину. Журналист вернул равновесие, повернулся к обидчику. Даже кулаки сжал  и замер… голубой дракон игриво боднул его головой и стоял с виноватым видом. Журналист охотно простил зверя, и хотел вернуться к прерванному разговору, но на прежнем месте не было уже ни старца, ни стола,  ни дуба. Только зеленые волны бежали по заросшему лугу.
-Ох уж мне эти чудеса.
Дракон снова принялся игриво бодаться. Парень отмахнулся от него.
-Отстань, ну чего тебе еще?  - внезапно журналиста осенило, - летать! Я  ведь могу с тобой  полетать!! Когда еще такая возможность выпадет?!
Журналист внимательно посмотрел на голубого дракона: умильная морда, пушистые, совсем как у детских игрушек, круглые ушки. Андрей погладил зверя по большой голове:
-Ну, что полетаем напоследок?!
Дракон закивал радостно. Подставил спину, парень бесстрашно забрался на него.   Громадные кожаные крылья  подняли их в воздух  и понесли вдаль. Андрей наслаждался полетом, холодным встречным ветром. Решился отпустить руки, не держаться  за гибкую шею, раскинул их как крылья, махал, словно помогал лететь. Он глянул вниз и ахнул восторженно:
-Какой каньонище!   А вон-вон та самая расщелина, на дне которой я валялся! Ух, какая глубокая да темная! А сверху такая маленькая, безобидная щелочка. Выходит, все дело в том, откуда смотреть!
Дракон летел, летел, летел… белые полупрозрачные облака плавно скользили мимо…   прекрасный, населенный драконами мир таял в утреннем тумане…