Возвращение в Эдем - глава 27

На следующий день Ави проснулась рано утром в необыкновенно хорошем расположении духа. Некоторое время она лежала на постели и блаженно вспоминала вчерашний разговор с отцом Кида. Профессор с самого начала заговорил с ней, как со старым другом, хотя виделись они лишь однажды в Сети, да и то мельком. Хайт сразу попросил у нее прощения, что позволил себе без ее разрешения использовать ее внешние данные для Евы, на что она ответила, что наоборот польщена этим и считает это привилегией, быть прототипом для такого гениального изобретения. Ученый обращался к девушке, используя такие эпитеты, как «доченька моя», «девочка моя», и тому подобное, что в любом другом случае Ави восприняла бы, как неслыханную фамильярность, но от профессора слышать такие обращения в свой адрес ей было почему-то очень приятно. В нем было что-то притягательное и такое родное, что моментально располагало ее к нему.
Они проговорили около часа обо всем на свете и, конечно, в большей степени об Адаме и Еве, и время пролетело совершенно незаметно.
В течение всего времени их разговора, Кид просто слушал, не вмешиваясь, и девушка почти ни разу не вспомнила о нем. А когда, наконец,  вспомнила, поняла, что она ему очень благодарна за то, что он ни разу не вмешался в их диалог с профессором, и все это время был немым свидетелем и терпеливым слушателем их разговора.
И хотя Хайт не предложил ничего практического в отношении Адама и Евы и ее к ним доступа, он обещал об этом подумать, а у Ави возникло конкретное ощущение, что он обязательно что-нибудь придумает, и решение уже близко.
Когда девушка спросила, как ей себя вести с его удивительными экспертами, профессор посоветовал пока ничего им не говорить, поскольку неизвестно какую это может вызвать у них реакцию.
– А если они меня просчитают и заметят перемены? – спросила она.
– Обязательно заметят, моя дорогая, – ответил Хайт. – Но если ты их об этом не спросишь, они, скорее всего, ничего об этом не скажут, поскольку это не тактично. Не скажут и Снейку, поскольку это тоже будет не тактично по отношению к тебе, доченька моя. А чувство такта я им привил особое.
Разговор закончился глубоко за полночь, а Ави легла спасть с удивительно спокойным чувством радости и удовлетворения. И с таким же точно чувством она проснулась на следующее утро.
С превосходным настроением она встала с постели, радостно мурлыкая себе под нос что-то веселое.
С превосходным расположением духа она привела себя в порядок и позавтракала, не переставая напевать все тот же радостный мотив.
С бессознательной улыбкой на устах она села в машину, отправилась на работу, поднялась в офис и вошла к себе в кабинет.


– Гады! Сволочи! Прекратите немедленно! – Снейк грязно ругался, вспоминая возможные и невозможные выражения и их комбинации, на чем свет стоит проклиная тех, кто посадил его на это треклятое бежевое кресло и, обездвижив его, включил ему это нестерпимый зуд.
Он не знал, сколько времени он здесь находится, но ему показалось, что это продолжается уже целую вечность. Все это время он мучился от зуда, возникающего то в одной то в другой части тела, которое при этом оставалось совершенно беспомощным и неподвижным, но ощущающим нестерпимый зуд с потрясающей ясностью.
Насколько он помнил, даже в тюрьме в самые сложные дни и времена ему не было так плохо.
– Паразиты! Мерзкие твари! О, этот невыносимый зуд, чтоб вас! – хакер продолжал грязно ругаться, и чем дальше, тем изощреннее.
Со стороны это выглядело очень смешно. Человек сидит неподвижно в кресле, не шевелит ни рукой, ни ногой, но при этом в течение нескольких минут ни разу не повторяется в неудержимом потоке своего сквернословия. Посторонний слушатель был бы очень удивлен, откуда у этого человека столько ругательств и изощренных грубостей в его словарном запасе.
Через какой-то неопределенный промежуток времени перед Снейком неожиданно снова появился человек в белом, язвительно усмехаясь и качая головой. Если бы хакер мог, он с огромнейшим удовольствием запустил бы в эту наглую физиономию чем-нибудь тяжелым, но увы, он оставался неподвижным, а зуд не утихал.


Дверь в комнату босса была приоткрыта. Ави сняла сумку с плеча, поправила сережки-наушники, наигрывающие ее любимую песню, включила компьютер и снова посмотрела на чуть приоткрытую дверь Снейка.
Через мгновение монитор озарился мягким светом, и с рабочего стола на Ави приятными красками «смотрел» какой-то красивый природный пейзаж.
Она по привычке проверила задания, и удивилась, что ни одного из них не было от начальника, который, как она думала, скорее всего, сейчас телом находится в своем кабинете, а сознанием в сети. Почему-то приоткрытая дверь беспокоила Ави, и ей хотелось заглянуть к боссу в кабинет и посмотреть, все ли с ним в порядке.
«Странно, что это со мной? Меня туда, как магнитом тянет», удивилась девушка своему желанию, но все ж не стала ему противиться, а подошла и, постучавшись в незакрытую дверь, заглянула внутрь.
Снейк, как она и предполагала, лежал у себя в кресле с шлемом АВР на голове. И, хотя она видела начальника в таком виде множество раз, в этот раз его состояние показалось ей каким-то странным. Насколько она помнила, вчера, когда она уходила, он был в точно таком же положении и, скорее всего все это время не покидал ВЭБ.
Ави подошла ближе к его «спящему» телу и дотронулась до руки – она была теплой.
Тут девушка обратила внимание на экран монитора, в центре которого мигал красный квадрат с какой-то надписью.
Надпись гласила:
Предупреждение!
Система не может включить режим аварийного выхода.
Возможен фактор взлома.
Включить команду аварийного выхода вручную?
«Аварийный выход? – Ави знала, что на АВР предусмотрена возможность отключения его от сети вручную в том случае, если человек не может выйти из сети сам по той или иной причине. – Снейк не может выйти? Не может быть!»
Сама мысль о том, что Снейк, этот король Вэба, не может выйти, показалась девушке совершенно абсурдной, но на всякий случай она провела пальцем по сенсорной панели и навела курсор на окошко счетчика. Обычно АВР был настроен по умолчанию на 12 часов непрерывного пребывания в сети, но некоторые любители ВЭБа настраивали его на 18 или более часов, в зависимости от их личных предпочтений. Максимальная опция предусматривала 24 часа. Счетчик показывал, что босс находился в сети уже 28 часов подряд.
«Даже для такого фанатика, как он, это слишком», – подумала Ави и без колебаний нажала «ОК».

Нагло рассмеявшись Снейку в лицо, человек в белом спросил:
– Ну, что? Вы наконец-то приняли решение в нашу пользу?
– Немедленно прекратите этот зуд, иначе, – Рэт выругался десятиэтажным матом, – я скорее умру на этом самом кресле, но ничего Вам не дам.
– О, это будет самым отличным решением. Мы сможем прибрать к рукам и Вашу фирму, и Ваши уже заработанные денежки. А Адама с Евой отправим их законному владельцу.
Услышать подобное, и видеть издевательское выражение на лице у щеголя было свыше хакерских сил. Он набрал полную грудь воздуха и испустил нечто среднее между визгом и криком отчаяния, на верхней ноте которого звучало какое-то несусветное проклятие в адрес самого наглого в мире человека в белом.
В следующую секунду хакер оказался у себя в кабинете, и при этом обрел способность двигаться. Машинально вскочив с кресла АВР и, видимо, не успев сообразить, что произошло, он разразился самым грязным десятиэтажным матом, на который только был способен. На последнем слове он вдруг заметил перемену обстановки и застыл на месте. Перед ним стояла Ави, с удивленно поднятыми бровями.
– Э-э… Ави?… – только и смог вымолвить Снейк.