Рассвет. Глава 11

ОБМЕН ВПЕЧАТЛЕНИЯМИ



Когда они снова оказались наверху,  в доме,  попросив при этом потолок тоннеля впустить их,  Бонифаций,  Эрите и Борут попрощались с хозяевами и вышли на улицу к уже заждавшемуся их Далигору.
- Акуилина,  Ивица и Верен вернулись,  - только увидев их,  сообщил великан,  указывая на поляну.
Большое розоватое облако Бонифация спокойно висело в нескольких сантиметрах от земли,  в том месте,  где оставался Самсон.
- А пойдемте все ко мне есть!  - предложил Бонифаций,  вдруг ощутив,  что чудовищно голоден после столь изматывающего и насыщенного событиями дня.
- И я?  - недоверчиво и застенчиво спросил Далигор.
- Конечно,  и ты!  Тебя приглашаю в первую очередь.
- Но… я не влезу.  Я ведь поэтому и не хожу никогда ни к кому в гости,  - печально произнес великан.
- Какие глупости!  В мой дом ты влезешь.  Теперь ты будешь ходить ко мне в гости.  Хоть каждый день.
- Правда?  - просиял Далигор.
- Конечно.  Пойдемте!  - направился Бонифаций к своему дому.
Но Далигор его опередил.  Он весело,  вприпрыжку,  побежал вперед,  а потом нетерпеливо стал скакать вокруг облака,  ожидая хозяина дома.  Зрелище было настолько комичным,  что еле передвигавшаяся уставшая троица украдкой похохатывала с этого счастливого великана.
Подойдя ближе,  они заметили сидевшего возле облака печального Самсона.  Он поднял на них несчастные глаза.
- Все хорошо?  Рад,  очень рад,  - вяло сказал он.  - Домой направляетесь?  А я вот не знаю,  где мой дом.  Он до сих пор ко мне не вернулся.
- Не переживай,  Самсон.  Можешь сегодня переночевать в парящей норе,  в моей комнате.  Она все равно уже три дня пустует.  А я у Бонифация,  - Эрите вопросительно взглянула на него,  и Бонифаций согласно кивнул.  - Все наладится,  не бойся.  А у нас можешь жить,  сколько тебе понадобится,  - успокоила она его.
- Спасибо,  Эрите!  - поблагодарил ее Самсон, расчувствовавшись.
- Пойдем ко мне есть!  - позвал его Бонифаций.  – Тоже,  небось,  голодный,  как я.
- Да,  очень.  Спасибо,  Бонифаций!  Какой раз вы меня спасаете за сегодня.
- Пустяки,  входи,  - пригласил он маленького старичка.  А потом обратился к великану,  до сих пор скакавшему вокруг.  – Далигор,  пойдем!
Он дождался,  пока в облако войдут Самсон,  Борут,  Эрите,  потом подбодрил нерешительного Далигора,  свернувшегося в три погибели,  пытаясь попасть в дом,  и  наконец  вошел за ним следом.
Все,  за исключением его и Далигора,  уже сидели за столом.
- Надеюсь,  ты не обиделся,  что мы вошли в твой дом без тебя,  - начал Верен.  – Мы подумали,  что лучше прихватить с собой облако,  чтобы тебе не возвращаться.  Да и  к тому же,  наш-то дом внутри…
- Да,  конечно.  Все нормально,  я даже рад,  что вы догадались,  - искренне ответил Бонифаций.
- Управлять-то мы им сумели.  А вот сделать крылья и поймать нору без тебя не получилось.  Наверное,  это можешь только ты!  - сказала Ивица.
- Наверное,  - только и сказал он,  а потом добавил:  - Давайте сначала поедим,  а потом будем решать мелкие вопросы,  хорошо?  Я ужасно голодный!
- Конечно-конечно,  - согласилась Акуилина.  - Мы тоже с самого утра ничего не ели,  даже как-то забыли об этом.
Бонифаций хохотнул - да уж,  будешь тут помнить о пустом желудке,  когда вокруг такие вещи происходят.  Он направился к столу,  одновременно окликнув великана.
- Далигор,  пойдем.
Тишина,  никакого ответа.  Он недоуменно повернулся и уставился на большого рассветного жителя.  Далигор замер неподалеку от входа в дом,  и только его глаза медленно двигались,  осматривая жилище.
- Чего это ты, Далигор…  - произнес Бонифаций,  пытаясь припомнить,  что они такого могли сказать,  чтобы это так поразило великана.
Но Далигора вовсе не слова поразили.  Он широко заулыбался и со светящимися глазами обратился к Бонифацию:
- Так вот как в гостях!  Я ведь ни разу не был… А тут так много места,  даже для меня.
- Далигор,  так много места не во всех гостях,  а только у Бонифация,  - уточнила Эрите.
Но он ее будто не слушал,  только завороженно осматривал чистое синее небо и множество облачных поверхностей – стены,  пол,  мебель.
- Далигор,  у тебя еще будет время все хорошенько рассмотреть.  Пойдем есть!  - поторопил его Бонифаций.
Великан,  словно в полусне,  последовал за ним к столу.  От одной только мысли Бонифация стол вдруг стал шире и выше,  удлинив свои ножки.  А гости,  уже сидевшие за ставшим слишком большим для них столом,  стали подниматься вверх, по мере того,  как увеличивались в длину и ножки стульев.
Новым гостям облака - Самсону и Далигору - оставалось только ахать и восхищаться.  А когда у Бонифация появились за спиной крылья,  чтобы он  мог свободно забраться на свой стул,  они и вовсе чуть в обморок не упали от переизбытка эмоций.
Далигор был поражен,  что в этом доме заботятся о таком госте,  как он:  даже стол - и тот специально изменили ради него.  Он не привык быть в центре внимания,  не привык к посиделкам в компании,  он всегда был один.
Но,  судя по его счастливой улыбке,  ему понравилось.  Он то и дело вскакивал из-за стола,  намереваясь помочь чем-нибудь хозяину дома - достать что-то с верхних облачных шкафов или подсадить его на стул,  все время забывая,  что в этом доме рост не имеет значения.
Бонифаций мог и самостоятельно накрыть на стол,  летая над ним и расставляя посуду.  Но такое неподдельное желание помочь не оставило его равнодушным.
Поэтому стол накрывали они на пару с Далигором,  который так суетился,  что постоянно ронял крохотную для него посуду на пол.  Хорошо,  что пол был мягким,  и ничего не разбилось.
Посуды не хватило.  Бонифаций и Ри как-то не задумывались о таком количестве гостей,  когда брали у Юнины тарелки,  чашки и кружки.  Поэтому Ри попросила у Бонифация крылья и слетала за дополнительной посудой в нору,  парящую неподалеку под небесным потолком.
Для Далигора она захватила объемный кувшин и большой полукруглый тазик,  наверняка взятый у Юнины для того,  чтобы осчастливить ее и прибавить ей работы.
Как бы там ни было,  Далигор был вне себя от счастья:  даже здесь о нем подумали и избавили от необходимости есть с маленькой игрушечной посуды.
Наконец  все поудобнее уселись и приступили к еде,  обсуждая события минувшего дня.
- Как у вас все прошло?  - обратилась Эрите к Верену,  Акуилине и Ивице.  - Далигор сказал,  что вам туго пришлось с Аиянной.
- Туго - это мягко сказано,  - хохотнула Акуилина.
- Она чуть не спалила свой дом!  - довольно похвасталась Ивица.
- Не спалила дом?!  Это как?  - изумился Бонифаций.
- Выпустила из-под контроля огонь?  - понимающе кивнула Ивице Ри.
- Да.  Там такое было!  Жалко,  что я почти все пропустила,  пока успокаивала Юнину,  - протянула Ивица.  - Прибежала уже под конец представления.
- Расскажите подробнее,  - заинтересовался Бонифаций,  с аппетитом уминая огромную баранью ногу.
- Вы ведь были у Аиянны?  - уточнил Верен,  а когда Бонифаций кивнул,  он продолжил:  - Помнишь  прозрачный пол,  внутри которого огонь,  на первом этаже?  Ну,  точнее,  для тебя,  наверное,  на втором,  - поправился он и пояснил:  - У Аиянны немного другая система счета,  из ее мира.  Тот этаж,  куда вы сперва попали,  войдя в дом,  у нее считается первым,  а нижний,  то есть лаборатория – вторым.  Так вот.  Помнишь этот пол?
Бонифаций мигом вспомнил прозрачный,  будто стеклянный пол «первого»  этажа,  который сначала так напугал его - он тогда подумал,  что стоит прямо в огне:  настолько правдоподобной была иллюзия.
Он кивнул,  а Верен продолжил:
- Этот огонь не только символизирует ее внутреннюю и почти всегда скрытую сторону души,  как ты  наверняка  подумал…
На этом месте Бонифаций стыдливо опустил глаза:  впечатления от увиденной лаборатории Аиянны полностью затмили впечатления от пола,  и он как-то не задумался над этим.
- Этот пол отражает не только огненный характер Аиянны,  но и нечто другое.  - Верен многозначительно замолчал,  выдерживая паузу. - Аиянна умеет управлять огнем.
Тишину нарушали только звон приборов о тарелки.  Все,  как ни в чем не бывало,  продолжали поглощать пищу.  Казалось,  никому до этого и дела нет:  все и так давно это знали,  для всех это был очевидный факт.
Вот только Бонифаций замер,  как громом пораженный.  Разве возможно управлять стихией?! Ведь на то она и стихия,  чтобы быть неподвластной никому.
- Нормально, - протянул он. - Что еще я не знаю?  Может быть,  кто-то из вас здесь и водой управлять умеет?  Или там… воздухом,  например?
- Управлять такой мощной силой - очень редкий дар.  Очень редкий,  - подчеркнул Верен.  - Может быть,  даже уникальный - никто не знает.  Но только Аиянна – единственная,  кто умел такое в ее мире.  Да и,  к слову,  в других мирах всех существующих жителей Рассвета никогда такого не встречалось,  а может быть,  не встречалось и во всем многообразии миров.  Поэтому – нет,  никто из нас всех на такое не способен.
Бонифаций нервно сглотнул и спросил:
- Так и как она чуть не сожгла свой дом?
- От злости на саму себя она решила уничтожить самое дорогое,  что у нее есть - ее родной дом,  - вмешалась Акуилина.  - Когда мы пришли,  весь «первый»  этаж уже был охвачен пожаром,  а она сама находилась на «втором»  этаже,  в своей лаборатории.  Чтобы,  во-первых,  ее никто не мог там достать,  а,  во-вторых,  тайно надеясь,  как мы подозреваем,  умереть.
- Но она же жива?  - обеспокоенно спросил Бонифаций.
- Конечно,  жива,  - ответил Верен.  - Разве Ри тебе не сказала?  Мы не можем умереть.
- Сказала,  но я не совсем понимаю,  как это работает.
За столом все рассмеялись.
- Он всегда так:  ищет какие-то  только ему понятные  механизмы работы,  - весело поддела его Ри.
- Да нет же!  - возмущенно запротестовал он.  – Просто  я хочу понять принцип этого явления,  - все опять засмеялись,  а Бонифаций попробовал перефразировать:  - Ну,  то есть,  объясните мне,  каким образом житель этого города не умирает?
- Разве логично было бы умирать в начале новой жизни?  - вместо ответа спросил его Верен.
Бонифаций все равно ничего не понял,  тогда Ри объяснила:
- Мы не знаем,  как получается,  что мы не стареем и не умираем,  даже если кто-нибудь из нас пытается.  Мы даже никаких телесных повреждений получить не можем!  Город не позволяет.
- То есть,  хоть топись,  хоть со скалы прыгай, ничего не будет?  - уточнил Бонифаций,  глядя на нее.
Эрите кивнула,  а он вдруг понял,  почему,  пролетев метров десять,  и  при этом  сломав собой дерево,  он встал на лапы живой и невредимый,  даже не почувствовав боли.
- Так,  значит,  Аиянна хотела себя сжечь?  - с ужасом спросил он,  представив,  что было бы,  если бы она все-таки смогла умереть.  - Но зачем ей это?  Неужели существует такая ситуация,  при которой не хочется жить?
Бонифаций искренне не понимал,  как можно не любить жизнь.  Тем более,  свою жизнь,  какой бы она ни была.  Он всегда считал,  что нужно наслаждаться каждым ее моментом.  Пусть и не все бывает гладко,  и иногда случаются кризисные ситуации,  но это – опыт,  и его,  в любом случае,  нужно пережить.  Как бы там ни думали другие,  но для себя он твердо решил еще в детстве:  свою жизнь он проживет до конца.
Почти все присутствующие от его вопроса опустили глаза в тарелку.  Только Верен нашелся,  что ответить.
- Я знаю,  о чем ты сейчас думаешь.  Ты думаешь,  что это непозволительная слабость души - хотеть умереть, - Бонифаций утвердительно кивнул,  полностью согласный с этим высказыванием,  а Верен продолжил:  - Возможно,  ты даже презираешь тех,  кто этого хочет,  - Бонифаций неопределенно пожал плечами:  вполне возможно.  - Но это лишь от того,  что ты никогда не встречался с этим сам.
Бонифаций яростно замотал головой:
- А и не нужно с этим встречаться,  чтобы понять.  Если у кого-то есть убеждения на этот счет,  то даже самая критическая в жизни ситуация не в силах будет сломить их.
- Полностью с тобой согласен,  - кивнул Верен.
Бонифаций удивился.  Он-то думал,  что тот его снова переубеждать начнет!
- Но это лишь наши с тобой мнения,  субъективные точки зрения, - добавил он.  - У некоторых все по-другому.  Вот ты,  например,  не задумывался никогда о смерти,  потому что любишь жизнь.  И,  как бы ты не спорил,  любишь себя.  Не с эгоистичной стороны,  нет.  Это вытекает как следствие:  тот,  кто любит жизнь,  не может себя ненавидеть. Ты принимаешь себя таким,  какой ты есть,  со всеми своими недостатками,  слабостями,  плохими поступками.  Просто потому,  что роднее себя у тебя никого нет, и никогда не будет.  Это настоящая любовь.  И именно поэтому ты так счастлив - потому что находишься в гармонии с собой. Но это редкость.  Чаще всего  случается по-другому.  Как,  например,  у Аиянны:  она не любит жизнь,  потому что не любит себя.  Если копнуть еще глубже,  то можно легко сказать почему,  проанализировав лишь небольшой отрывок жизни в ее бывшем мире.
- И почему?  - спросил Бонифаций,  которого охватило любопытство.
- Для этого тебе придется послушать сначала ее историю.  Согласен?  - спросил Верен.
Бонифаций кивнул,  а он начал:
- Я не буду особо вдаваться в подробности.  Как тебе уже известно,  у Аиянны есть редчайший дар,  который так высоко ценили в ее мире и,  одновременно,  которого так сильно боялись враги.  Она была той,  кто постоянно что-то делала ради других,  забывая о себе,  той,  кто не могла жить свободно. Посреди ночи ее могли разбудить,  нуждаясь в ее помощи.  Например,  потушить горящий дом.  Но чаще всего просили сделать что-то более прозаическое:  наоборот,  зажечь огонь,  чтобы согреть своих соседей.  И она никогда не отказывала. Но,  как ты можешь себе представить,  это ужасно раздражало.  Еще бы!  Почему она должна ночью или в другой неподходящий момент исполнять роль зажигалки?  Неужели  нельзя позаботиться о себе заранее – вечером,  например?  Или добыть огонь самим?  Или,  на худой конец,  попросить его у других соседей? Но никто не хотел напрягаться,  ведь была такая безотказная Аиянна.  И ее стало мучить чувство вины от своих мыслей.  Ей было стыдно за то,  что она раздражается,  помогая своему народу.  Она стала считать себя ужасно плохой из-за того,  что больше не хотела никому делать благо.  Но все равно она продолжала помогать через силу.  Так впервые нарушилась ее гармония с собой,  она перестала себя любить.  Это была предыстория,  чтобы ты понял,  отчего впоследствии она начнет себя ненавидеть,  - обратился Верен к Бонифацию,  и тот кивнул,  ожидая продолжения. 
- Так вот,  это лишь задатки ее разрушаемой ненависти к себе.  Потому что,  что бы ни говорили другие,  в один миг нельзя научиться себя ненавидеть.  Этому,  в любом случае,  предшествует неверная реакция на какие-то ранние события и,  сначала,  мимолетное недовольство собой,  которое потом перерастает в нечто большее. Теперь о той части истории,  в которой ее постоянное незначительное раздражение на себя моментально переросло в лютую и всепоглощающую ненависть. Однажды ночью  на ее народ напали враги,  намереваясь застать их врасплох и уничтожить всех до единого.
- Зачем им это было нужно?  - потрясенно спросил Бонифаций.
- Во-первых,  Аиянна была лакомым кусочком,  ее хотели присвоить себе,  захватить в рабство.  Ведь с ее помощью можно было с легкостью одерживать любые победы.  А,  во-вторых,  они банально боялись саму Аиянну и,  в случае,  если бы не получилось ее захватить,  ее бы убили. Поэтому они и решили напасть ночью,  пока все этого наименее ожидают.  Количество нападавших в несколько десятков раз превышало численность жителей поселка.  К радости последних,  Аиянна не спала и,  заметив облаву,  окружила по периметру жилую зону стеной огня,  а сама криком разбудила всех жителей. Она стояла в центре и открывала для своих проходы в этой огненной стене,  чтобы ее воюющие крылатые люди смогли вырваться наружу и за пределами поселка отражать нападение.
Они бились на равных до самого утра.  Но к рассвету врагам все же удалось прорвать оборону - они догадались затушить значительную часть стены водой,  перед которой Аиянна была бессильна,  и ворвались внутрь.
Она пропустила этот момент,  отвлекшись,  а когда повернулась,  то с ужасом увидела попавшую в жилое пространство часть вражеской толпы,  которая была на пороге ее собственного дома,  где находился единственный и любимый маленький сын.  Толпа намеревалась войти туда.
А с другой стороны  огненная стена тоже пала – из-за того,  что воительница отвлеклась и нечаянно перестала контролировать огонь позади себя.  Аиянна краем глаза уловила другую часть толпы,  более большую,  которая вломилась и была в одном шаге от стоящего к ней спиной десятка воинственных жителей,  не замечающих пока их сокрушительного провала.
Аиянна встала перед выбором.
Сжечь ту толпу,  которая грозила ее ребенку,  тем самым обрекая свой народ и саму себя на верную гибель - без воинов она не в силах будет устоять перед вражеским натиском.
Или ту толпу,  которая обрушилась на ее ничего не подозревающий народ,  так отчаянно и всеми силами бившийся за ее жизнь,  но обречь на верную гибель свое малое дите.
Все произошло мгновенно,  никто не успел ничего предпринять.  Только Аиянна вдруг заметила у себя под ногами арику.  Неизвестно,  каким образом она там оказалась.  Но с нее уже падал листик,  на ходу меняя цвет.
Так ничего и не решив,  не сделав свой выбор,  который бы в любом случае оказался провальным,  она,  поддавшись отчаянному порыву,  поймала лист и съела.
Так она оказалась в Рассвете.  И так она стала себя ненавидеть за это трусливое решение убежать от выбора,  - закончил рассказ Верен.
Нельзя словами описать,  что чувствовал сейчас Бонифаций.  Ком встал в горле,  а жалость к Аиянне буквально захватило его.
- То есть  у нее не было на самом деле никакого выбора?  - сдавленно спросил он.
- Почему же не было?  - удивилась Акуилина.  - У нее была куча всяких выборов!  Можно было пожертвовать ребенком и попытаться выиграть сражение.  Можно было пожертвовать народом и умереть с ребенком на руках.  Можно было сдаться в рабство,  спася при этом и народ,  и ребенка.  Хотя,  может быть,  это и не помогло бы сохранить их жизни.  Можно было сжечь саму себя,  тем самым сделав бессмысленными дальнейшие битвы.  Можно было уйти в Рассвет и забыть про все,  начать жить заново. Но Аиянна выбрала уйти в Рассвет и страдать от своего решения,  не в силах вернуться назад и все изменить в какую-нибудь сторону.  Конечно,  скорей всего,  столько возможных выходов из ситуации ей и не пришло в голову в тот решающий миг.  Но я уверена,  что все эти пути открылись перед ней за столь долгое время в Рассвете.  Проблема в том,  что,  прекрасно зная о них всех,  она все равно не в состоянии сделать свой выбор.  И из-за этого ненавидит себя еще больше.
Все присутствующие жители Рассвета продолжали невозмутимо есть.  Наверняка  от того,  что за долгое время жизни в этом городе  они уже не раз обсуждали эту тему.
Бонифаций  молча  снова начал есть.  А потом вдруг спросил:
- Так как же вам удалось потушить ее дом?  Водой?
Верен и Акуилина кивнули,  а Ивица пояснила:
- Когда Аиянна со своего «второго»  этажа поняла,  что дом больше не горит,  она,  разъяренная,  вылетела наверх – посмотреть,  кто этому помешал.  Тут-то Верен с Чиликой и Акуилиной ее и скрутили,  а я подсунула ей Даиси.
- А с Беско было так же сложно? - поинтересовалась Эрите.
- Нет.  Беско только методично ломал свои изделия,  - ответила Акуилина.
- У него наступил творческий кризис,  - пояснила Ивица.
- А Гойтана успокоили?  - спросил Борут.
- Гойтана нашла и успокоила Чилика.  Она его темноту знает лучше всех нас,  - улыбнулась Ивица.
- А у вас как все прошло?  - подал голос Верен.
- Мы все вместе успокоили Самсона,  - начала рассказывать Ри,  а маленький старичок,  сидевший напротив нее,  благодарно кивнул.  - А потом нам пришлось разделиться.  Бонифаций успокоил Далигора…
Великан стыдливо опустил глаза,  Ивица и Акуилина восторженно ахнули,  а Верен с уважением протянул:  «Молодец».
- …я побежала к Руфе,  а Борут к Даиту и Даиле,  - закончила Эрите.
- Ну и как?  - неопределенно поинтересовалась Ивица.
- Руфа не захотела нюхать Даиси, и теперь она отказывается использовать свой дар.  Она и пылью-то управляет только по необходимости.  За все время,  пока я у нее была,  и потом,  когда пришел Бонифаций,  она ни разу не поменяла свой наряд из мерцающей пыли!
Все присутствующие,  кроме Бонифация,  ахнули и широко распахнули глаза от изумления.  Тишину снова нарушила Эрите,  продолжив рассказ.
- Потом Далигор помог нам обезвредить Даита,  и мы с Бонифацием побежали за хозяином дома,  который посреди коридора канул в неизвестность.  Тогда Бонифаций… 
Она довольно посмотрела на него и к его огромному смущению начала с удовольствием расхваливать его действия.
- Тогда Бонифаций чудесным образом нашел проход в скрытое подземелье Даита,  а внутри,  в полной темноте,  ориентируясь на один только слух,  провел нас по длиннющему тоннелю и обнаружил такую же скрытую за непроницаемой толстой каменной стеной  комнату.  Там мы и наткнулись на самого Даита,  Борута,  который несколько часов просидел в заложниках,  и прикованную Даиле.  Я ее успокоила, и мы вышли наружу.  Вот и все.
- Просто удивительно,  что ты нашел скрытую комнату в скрытом тоннеле!  - обратился к Бонифацию Борут и хохотнул:  - Теперь Даит  наверняка  ужесточит меры предосторожности!
Все засмеялись,  а Верен протянул: 
- Бонифаций вливается в жизнь Рассвета.
- Да я вовсе ничего такого не сделал,  чтобы ты меня так расхваливала, - сконфуженно произнес он,  обращаясь к Ри,  но та хихикнула.
- Извините меня,  - подал голос Далигор.  - Завтра я сам буду исправлять причиненный лесу вред.  Надеюсь,  Гойтан согласится мне помочь,  я ведь не знаю,  как…
- Какая чушь!  - разом выкрикнули Бонифаций и Эрите.
Потом они переглянулись,  и Бонифаций ей уступил,  жестом предлагая продолжать.
- Ты ни в чем не виноват.  Это не твоя вина,  - с нажимом повторила Ри.  Потом она обвела взглядом всех сидящих за столом и сказала:  - Завтра мы все будем восстанавливать лес.  А если понадобится,  то и послезавтра,  и на следующий день тоже.  Вот только,  скорей всего,  мы завтра не сможем,  потому что Гойтану и Чилике  наверняка  понадобится какое-то время,  чтобы выявить разрушенные породы и найти или даже вывести нужные.  Поэтому,  я думаю,  завтра мы будем отдыхать,  пока Гойтан будет осматривать лес с профессиональной точки зрения,  а Чилика будет подбирать семена и ростки.
Все согласно загалдели,  убеждая Далигора,  и у того,  понемногу,  отступило чудовищное чувство вины,  отражавшееся на его лице.
Почти все гости наелись и теперь расслабленно сидели,  откинувшись на спинки стульев.  Но Бонифаций не собирался упустить важную деталь сегодняшнего дня,  нуждавшуюся в обсуждении.
Поэтому он проговорил:
- Мы ведь все знаем,  из-за чего сегодня все это случилось.
Взгляды рассветных жителей обратились на него,  а Самсон неуверенно произнес:
- Знаешь,  Бонифаций,  пока я сегодня умирал со смеху над колодцем,  Бурлей мне сочувствовал… Он сам это сказал…
- Конечно,  сочувствовал,  - язвительно ответил он.  - Для него,  небось,  великое горе:  смеяться!  Сам-то он вон какой кислый и недовольный ходит!
- Мне кажется,  ты не прав,  - заспорила Эрите,  глазами ища поддержки присутствующих.
- О,  разумеется,  я не прав!  - с издевкой сказал Бонифаций.  - Я ведь ничего не видел!
- Верно!  - с вызовом бросила ему Эрите.
Он вспылил:
- Ри,  разуй глаза!  Он же в присутствии нас угрожал Фурлею разрушить его содеянную красоту!  Ему же «внутренние качества не позволяют на это смотреть»,  - припомнил он слова Бурлея.  - Вот он и сделал,  что хотел!
- Не знаю,  я думаю,  это ерунда,  - уже не так уверенно протянула Ри.
- А мне кажется,  Бонифаций прав,  - вмешался Борут.  - Кому еще это надо?
- Не знаю,  - снова повторила Эрите,  наверное,  единственная из всех,  которая до сих пор сомневалась.
- Откуда ему знать,  что отравились все жители,  кто во время чая был в городе.  И откуда ему знать,  что отравились они,  именно попив из колодца,  если это сделал не он?  Он ведь сам это нам сказал,  помнишь?  Он и не скрывает этого,  - говорил Борут, убеждая.
- Как бы там ни было,  мы не можем его выгнать!  Это не наш гость,  это гость Рассвета.  Мы не имеем права нападать на того,  кого тысячу лет ждал город!  - выкрикнула Ри.
- Я согласна с Эрите,  - поддержала ее Акуилина.
- И я, - согласился Самсон.
- И я, - повторилась Ивица.
- Я тоже,  - медленно произнес Верен.
- И я тоже согласен,  - наконец  заговорил Далигор после минуты раздумий.
- Прекрасно,  - с сарказмом протянул Бонифаций.
- Великолепно, - в тон ему сказал Борут.
Повисла звенящая,  напряженная тишина.
Чтобы как-то разрядить обстановку,  Эрите примирительно предложила:
- Может,  полетаем?
Бонифаций хмуро посмотрел на нее,  но возражать не стал,  и первой сделал ей крылья.  Ри радостно вспорхнула со своего стула и поднялась в небо,  откуда крикнула,  обращаясь ко всем:
- Полетели же!
Бонифаций разом сделал крылья всем и,  по-прежнему сидя за столом,  наблюдал,  как в воздух поднялись Ивица с Борутом,  а за ними Акуилина с Вереном.  Только Самсон нерешительно смотрел на них,  да Далигор не сдвинулся с места.
- Вы чего?  Не бойтесь,  это легко!  - подбодрил их Бонифаций.
Самсон неуверенно взмахнул пару раз своими маленькими крылышками,  но и этого вполне хватило,  чтобы подняться вверх.  Он восторженно заверещал и бросился прочь от стола,  к резвившимся жителям.
Далигор все равно не сдвинулся с места.  Бонифаций вопросительно на него посмотрел,  а тот медленно ответил дрожащим голосом:
- Я не могу,  ты же знаешь.  Я слишком большой…
Бонифаций вздохнул:
- В моем доме размер не имеет значения.  Вот увидишь,  тебе понравится.  Ты только попробуй!
- Но я не знаю как,  - жалобно протянул великан.
- Не надо знать.  Ты же чувствуешь за спиной крылья,  вот и взмахни ими.  Хочешь,  я с тобой,  - утвердительно предложил Бонифаций.
- Хочу!  - быстро ответил Далигор.
Бонифаций поднялся над столом и подлетел к нему, затем уверенно скомандовал:
- Махай крыльями!  Нет,  сначала встань со стула.  Вот… Теперь махай!
Один несмелый взмах,  потом еще, и еще,  и великан медленно приподнялся и завис в нескольких сантиметрах от пола,  даже этого не заметив.
- Видишь,  ничего не получается,  - опечалился он,  с тоской глядя на Бонифация.
Тот едва заметно усмехнулся и указал глазами на облачный пол.
Далигор непонимающе опустил взгляд и радостно ахнул.  Потом он замахал крыльями быстрее и активнее и,  не поднимая глаз,  наблюдал,  как облачный пол отдаляется от него.
И только когда он взлетел на высоту,  раза в два превышающую его обычный рост,  он  наконец  поверил в себя.
С оглушительными воплями восторга огромная туша помчалась по синему небу,  со свистом рассекая воздух и выкрикивая при этом отдельные однообразные фразы,  эхом разносившиеся по всему облаку.
- Я лечу!  Я могу летать!  Ха-ха-ха!  - смеялся великан.  - Я летаю!  Лета-аю!
На лету он поймал в охапку Эрите,  зависшую у него на пути,  и закружил ее в безумном танце, прижимая к своему значительно выдающемуся вперед округлому животу.
Напевая что-то себе под нос,  он выделывал всевозможные па,  старательно тянул носочки и,  беспорядочно вальсируя,  переворачивался в воздухе.
При этом великан,  казалось,  вовсе не замечал, как верещала Ри,  и как весело хохотал народ,  наблюдая за этой переросшей и растолстевшей балериной.  Впервые  Далигор не обращал внимания на то,  что вокруг все смеются без него и не над его шутками!  Он был слишком увлечен,  чтобы обращать внимание на такие житейские мелочи.
Наконец  он выпустил бедную пошатывающуюся Эрите из своих объятий и,  увидев перед глазами неподалеку порхающего Самсона,  припустив вперед,  крикнул ему:
- Догоняй!
Самсон весело взвизгнул и подался за ним.
Но силы были явно не равны в этом соперничестве,  и очень скоро Далигор понял это.  Поэтому, оборачиваясь через плечо на Самсона и широко улыбаясь,  он специально сбросил скорость,  всей душой желая помочь маленькому старичку.
В таких темпах Самсон все-таки догнал великана и,  задорно дотронувшись до его плеча,  сразу же развернулся назад. 
Теперь он летел впереди,  а великан сзади буквально тащился за ним,  пританцовывая в воздухе и довольно подмигивая остальным жителям Рассвета,  которые наблюдали за этой погоней.
К тому же  Далигор за спиной Самсона корчил смешные рожицы и показывал язык,  словно маленький ребенок.  А когда тот поворачивался через плечо,  великан усердно делал вид,  что гонится за ним изо всех сил. 
Остальные только покатывались со смеху.
Наконец  Далигор «догнал»  маленького старичка,  но игры на этом не кончились.  После тяжелого изматывающего дня рассветные жители с удовольствием догоняли друг друга,  кувыркались,  в общем,  веселились вовсю еще долго.
Когда они,  вконец уставшие,  начали собираться по домам,  им вовсе и не хотелось уходить из этого легкого, во всех смыслах,  дома.
Бонифаций вызвался доставить каждого домой.  Сначала они прилетели к тому месту,  где всегда находилась парящая нора.  Борут и Верен поймали свой дом,  висевший высоко в голубом небе,  и,  взяв его за обрывки цепей,  вытащили из облака наружу.
Ри и Бонифаций тоже вышли из облачного дома,  чтобы проводить гостей,  и,  к своему удивлению,  заметили,  что уже наступила ночь.  Самсон стоял здесь же рядом,  ожидая,  когда Верен и Борут прикуют парящую нору обратно к земле.
Один только Далигор,  будто бы не уставший совсем,  продолжал носиться внутри дома Бонифация,  что-то безмятежно насвистывая себе под нос.
Самсон тоскливо посмотрел на то место,  где чаще всего стоял его солнечный дом - за коттеджем Даита и Даиле,  и радостно вскрикнул.  Дом поджидал своего хозяина.
Маленький старичок наспех попрощался и припустил прямиком туда,  переживая,  что дом может и передумать.  Остановившись возле него,  он еще какое-то время уговаривал его впустить,  но вскоре  наконец  исчез из видимости,  попав к всеобщей радости внутрь.
Ри и Бонифаций тоже попрощались и вернулись в облако.  Далигор,  крикнув с высоты полета,  попросил оповестить его,  когда они прибудут на место - к колодцу,  туда,  где до сих пор валялась огромная толстая дверь от подземного дома.
Когда они подлетели туда,  Далигор плавно спикировал с неба вниз и обнял напоследок Ри и Бонифация.  При этом он склонился к самому полу и прижал их к себе с такой силой,  что кости затрещали.
Потом счастливый великан выпрыгнул на улицу через воздушную стену.  Бонифаций и Эрите тоже вышли за ним и увидели,  как тот,  подняв дверь и взяв ее под мышку,  вприпрыжку побежал в сторону леса,  через озеро,  громко напевая неизвестную им песню.  Земля Рассвета от его тяжелых подпрыгиваний мерно сотрясалась.
Ужасно уставшие,  но все равно довольные,  они,  посмеиваясь,  снова вошли в облако и бессильно опустились на огромный диван,  на котором с удобством вполне мог бы разместиться и сам Далигор.
- Спокойной ночи,  - сонно пробормотала Эрите.
- Спокойной ночи,  - невнятно ответил ей Бонифаций,  закрыв глаза и чувствуя,  как сон волной накатывает на него.




Продолжение здесь:  http://www.proza.ru/2011/01/31/1216