Междометия. Глава II. Это был не сон!

- Как я мог здесь очутиться? - подумал я и выдал тираду, которой бы позавидовал любой сапожник.
Я шел по темному коридору отсчитывая шаги, пытаясь найти выход из этого сумрачного здания.
- Ни одной двери! Ни од-ной!
Ведя левой рукой по шершавой стене, я пытался хоть как-то успокоить себя выстукивая пальцами дробь через каждые три шага. Вдруг за поворотом я увидел ее. Она манила и звала к себе, как женщина переполненная сладкой истомой. Шагнув навстречу и изменяя правилам своей игры, минуя всяческие любовные прелюдии, я дернул за ручку и...
Вспышка! Еще вспышка! Еще, еще и еще вспышка!
- Хватит меня фотографировать как музейный экспонат! - заорал я стоящим по ту сторону света. Пытаясь ладонями закрыть глаза, я попробовал поднять руки, но... Не тут то было! Мои руки были чем-то скованны и все попытки превозмочь сопротивление приводили мое тело к конвульсиям. Пытаясь как-то отвернуться от назойливого света я резко повёрнул голову и ударился о косяк двери. Весь я обмяк и начал падать на пол.
- Еще один удар я не перенесу! - промелькнуло у меня в голове, видя как бетонный серый пол, с черными пятнами затоптанных жевательных резинок, надвигается на меня. Закрыв глаза я приготовился к худшему. Вспышки фотоаппаратов продолжали преследовать меня и даже сквозь закрытые веки пытались проникнуть в мое подсознание.
Раз, два, три... Сердце бешено отсчитывало время, приближая момент удара. Четыре, пять, шесть... Легкие в последний раз наполнились воздухом.
Какая-то сволочь подскочила и буквально в упор произвела контрольный выстрел из вспышки пытаясь-таки лишить меня зрения.
- Га-а-ад! - мои легкие буквально взорвались от крика. Разбуженное эхо заметалось по коридору в тщетной попытке вырваться из сумрака, - Ад! Ад! Ад!
Вспышка не потухла, а продолжала прожигать мои веки.
Семь, восемь, девять! На десять я открою глаза. Да! Бояться больше некогда, время на исходе.
Десять! С трудом разлепляя веки я увидел солнце. Зажмурился. Удара почему-то не последовало. Открыл снова и... снова солнце. Отведя взор немного в сторону я увидел... Сетку купола палатки, а над ней мирно покачивающуюся зеленую ветку клена, как семафор, то пропуская, то останавливая свет утреннего солнца.
Ныл затылок.
Выбравшись из плена спального мешка и почесывая шишку, успевшую набить себе в течении своих ночных похождений (надо было-же гитару поставить у изголовья?), я стряхнул с себя остатки ночного кошмара.
После таких снов очень хочется жить, дышать, радоваться каждому мгновению бытия, осознавая что самое худшее что может с тобой произойти, это лишь дурной сон который всегда имеет свой конец. А что? Довольно-таки неплохой метод аутотренинга. Нырнув в навозную яму с головой, осознаешь как чиста и прозрачна водица из придорожной лужи.
На такой оптимистичной ноте, приведя свои мысли в порядок, я отправился на поиски Оли или Лёлика, как она просила себя называть. Надо сказать, что я был бы удивлен, увидев ее спящую в столь поздний час. Это никак не ассоциировалось с тем, кем я ее представлял.   
Далеко я не собирался, потому что в турке, водруженной на миниатюрную газовую горелку, дымился кофе, забивавший своим ароматом запахи утреннего леса. Она была где-то здесь. Я это чувствовал.
Весь вчерашний вечер мы наслаждались общением друг с другом. Мы были как капли дождя, несущиеся вниз, с трепетом ожидающие удара о землю, чтобы там наконец-то слиться воедино в бурном потоке страстей. Но почему-то, даже по прошествии всего лишь нескольких часов сна, я никак не мог воссоздать ее образ у себя в сознании. И как я не пытался, в моем мозгу всплывал лишь силуэт увенчанный нимбом. Этот нимб источал такое сияние, что я был не в силах рассмотреть ее лицо. Свечение это, напоминало мне всплески вспышек фотоаппаратов из ночного кошмара.
Обойдя свой бивак вокруг, продираясь сквозь заросли окружающего его леса, я так и не смог обнаружить ни ее следов, ни тем более ее самой. В раздумьях я присел на свой валун около пепелища костра. Он уже давно погас. От нечего делать, я шерудил палкой в золе, поднимая в воздух серые облачка пепла. И вдруг... Нет, этого не могло быть! В глубине кострища, я обнаружил квадратный, аккуратно сложенный лист бумаги. Он был почти такого же цвета, как поглотивший его пепел. Я не поверил своим глазам, но сомнений быть не могло. Это был он, тот  самый лист, вырванный мной из блокнота для Ольги и в дальнейшем принесенный в жертву Гефесту* вчерашним вечером. Оглянувшись по сторонам, как ребенок пытающийся украдкой взять конфету из вазочки, я вытащил и развернул записку. Кому бы не предназначалось это послание, он явно должен был уметь читать справа налево. Более того, он должен был знать язык, который я уже стал подзабывать на широких просторах Канады.
- К чему фантазировать? Это предназначалось мне! - подумал я, - Но она никак не могла знать в тот момент, что я когда-то жил в Израиле!!!
На бумаге было начертана всего лишь два слова: "Аль тихапес".**
- Надо все срочно менять! Причем кардинально! - колоколом звенело у меня в голове, с болью отдаваясь в уже достаточно опухшей шишке.
Сдвинув в сторону камень на котором сидел, я медленно и хладнокровно откопал батарейку от своего мобильного телефона, аккуратно завернутую в непромокающий пакет.  Вставив ее в аппарат и дождавшись подсоединения к сети, я по памяти набрал номер телефона брата.
- Давай просыпайся же! - бубнил я как заведенный, вторя каждому гудку.
- Братишка, кто же спит в Гоа*** в такое время? - со смехом ответил Макс после третьего гудка. 
На западном побережье Индии было около двух часов ночи.   

*Гефест - древнегреческий бог огня и кузнечного ремесла.
**Аль тихапес - (иврит) не ищи.
***Гоа - юго-восточный штат Индии на берегу Аравийского моря. Бывшая португальская колония.