Ленин и броневичок

В гламурном городе N. Или М.? В общем, в Москве. На задворках Ленинградского вокзала. Справа, от путей принадлежащих на правах совместного пользования РЖД, Партии Зайцев и смотрящему за всем и вся Сявке Меченому стоял броневичок.
Серый такой, местами ржавый, но гордый и смелый.
Почти памятник. Полураритет.

Зачем и когда он был поставлен охранять стену между складом посылок и пятачком с бомжегейшами никто не помнил. Даже сам броневичок. Но он старательно и исправно приглядывал за вверенным, как ему представлялось, объектом и даже пытался сигнализировать, когда посылки крали воры.
Однако сигналы, посылаемые от него вечно занятым поисками мигрантов полицейским, оставались без внимания, потому, как люди не ловят ушами тревожные сигналы железных хреновин. Воры крали посылки регулярно, да и сами работники склада соревновались с ними в выносе особо ценных бандеролей.
От этого он в расстройстве замирал и плакал росой на броневичковой частоте в 10 герц, ржавея еще больше.

Так пролетели девяносто с гаком лет стояния у стены. Провожая башней пионеров, заслуженных пенсионеров, делегации кубинских железнодорожников, пьяное начальство, и, багровея броней от полуночных йя-я-ххх-сцен в околозаборном пространстве, броневичок прожигал броневичковую жизнь. Жизнь конкретно не удалась. Жизнь корродировала.

Сонная экскурсионная память, ласковым дымным бризом, выносила в предрассветный час видения октябрьской революции, ликование масс и образ Великого Вождя Ленина. Ленин стоял на нем, на Броневичке, и движением ладошек управлял бескрайними человеческими волнами. Волны разбивались о колеса Броневичка, холопски омывая его, слизывая пыль с дисков.
Отчего этот сон старательно преследовал его в эпоху сталинизма, застоя, перестройки, лихие, тучные и ссученные годы броневичок не знал. Ведь он был не совсем тот Исторический Броневик. Можно даже сказать – совсем не тот…
Но подсознание машин - тонкая субстанция, неалгоритмируемая. Короче, снился ему Ленин, и все, как живой. В кепке, с трусиками Инессы Арманд в кармане.


- Ну и как я вам! Я крутой Мэн, …лять! – Мишка Косой, прозванный так не за косоглазие, а за фантастическую привычку косячить в любом, даже абсолютно выверенном деле, держа в одной руке поллитруху “путинки”, а в другой станционный беляш, вальяжно пошатываясь, забрался на башню броневичка.

Ну, ты да! Ты …лять пи..дец! – одобрительно загудели кореша, забредшие с Косым в это глухое место на энтузиазме Днюхи Белого. Днюха у Белого началась в понедельник и плавно ушла в недельные метания по трем вокзалам.

Да ты, …ты – ЛЕНИН! – Радостно поддержала беседу Катюха с Казанского, подобранная компанией для красоты и эстетизма.

Я – Ленин! – Горделиво надулся Косой, откусил беляша и скомандовал – На Смольный!!!

По броневичку прокатился разряд, какой порою дает молния, случайно угодившая в ЛЭП. Сердце внутреннего сгорания забилось само собой, без бакинского бензина, инопланетно -энергетически. Ле-ни-н! Я и Ленин! На Смольный. У-ра! – броневичок пыхнул невидимым выхлопом и рванул с места. Косой, проглотивший беляш не разжевывая, свалился в люк, испуганно запричитал “Господи Иисусе”, а честная компания, оторопев, беззвучно замахала бутылками и закуской вслед броневичку, походу крестясь и отгоняя белочку.
Броневик вылетел на Садовое кольцо и помчался в революцию.
Надо сказать, что он не очень то представлял где Смольный, где Зимний и уж точно не мог знать - в каком городе они находятся. Броневичок просто летел вперед, как птица, которой надо лететь. Надо лететь, и все.
Водители, выехавшие в субботнее утро за покупками, жались вправо, недоуменно наблюдая странную, нарушающее движение, реконструкцию неизвестных исторических событий.
Броневичок обогнул Садовое кольцо раз, другой, третий, снес пару мигающих кортежей стовосьмых – стопятидесятых лиц государства и прибавил ходу.

В Кремле назревала паника. На собранном совещании полусонные придворные гадали, кого прошляпили на этот раз доблестные спецслужбы.
Оперативных сводок о приближающемся нападении моторизованных колонн оппозиции не поступало. Армия отчиталась об отсутствии бунтов в частях. Однако, по центру столицы носился неизвестный бронированный объект, нарушая стабильность городской системы и пугая неизвестностью своего происхождения.
После трех часов броневичковой вакханалии было все же принято решение, на всякий случай, эвакуировать золотой запас и нанести по опасному объекту точечный авиаудар.
Президент и правительство спешно эвакуировались в Прасковеевку. К Москве потянулись танковые колонны. Первый Канал запустил вкруговую золотую коллекцию Прожекторперисхилтон. По всей стране отключился Интернет. Светофоры угроз взвыли и покраснели. Город стал пустеть.

Герой России, капитан Егор Спицын первым вышел в заданный квадрат. Внутри периметра, предназначенного к зачистке, по кругу носился маленький броневик производства явно начала прошлого века. Спицын зажмурился. Ущипнул себя и в пятый раз перечитал полетное задание. Поняв, что он на этом свете и не спит, Егор стал ловить броневик в прицел бортового айпеда.
Вижу цель! Подтвердите команду! – палец непривычно замер на кнопке – гашетке.
Огонь!! – надрывно заголосил командный пункт.
Огонь, - вздохнул Егор и нажал кнопку.
Высокоточная ракета “Стрела 18” взвизгнула из-под крыла и, поймав спутник ГЛОНАСС, ушла к цели.
Броневичок почувствовал опасность. Как её чует кошка или собака. Шерстью, то есть броней. Он резко завилял на пустынной трассе и свернул в ближайшую подворотню.
Космический процессор, занятый пересчетом траектории загудел, ракета повернула, но вместо броневика с гулом обрушилась на здание ЛукОйла.

Егор позеленел и выпустил сразу все. Спутник уходил в мертвую зону. Ракеты посыпались на Москву веером.
Под бодрые бородатые шутки из телевизора москвичи с ужасом наблюдали за сполохами над центром.
Вечерело. Броневичок вдруг задумался. Он старался. С ним Ленин. А где они – народные массы. Опора пролетарской революции и путь к светлому будущему человечества. Он покрутил башней, озирая амбразурой окрестный пейзаж. Никого. Почему молчит Ленин?
Почему он внутри, а не на башне, почему не вещает?

Броневичок заглянул в себя. Внутри башни, на полу, свернувшись вокруг рычагов управления немыслимой загогулиной, лежал в луже собственной мочи “Ленин” и, тихо матерясь и икая, крестил металл. Он трусливо дрожал и был совсем, ну ни капельки, не похож на Великого Вождя.
- Неужели я ошибся? Неужели… Броневичнок затрясся в рыданиях, совсем не обращая внимания на падающие вокруг объекты культурной и банковской деятельности.
Косой, подпрыгивая, в, неожиданно, заходившем ходуном теле адской машины стукнулся головой о выступ люка и вырубился.

Броневичок вздохнул и в печальных раздумьях покатился к родному забору.
Небо светлело и, проясняясь в тишине, в мир входило Воскресение.