1642

Рисунок 97г: Угол поля

***

Что ж, неисправленные рисунки – это жизнь под знаком креста, а не ровного места. Что такое крест? – это вертикаль поэзии и т.д., перечеркнутая горизонталью прозы и т.п., или же напротив… Ясно, что и то, и другое – в результате чего на распорках креста расширяется шар…

Встаю - и начинаю ходить, ложусь – и начинаю плавать. Это два совсем разных человека. Я совсем разное говорю, т.е. думаю, что, когда хожу, я совсем не то говорю - и совсем разное делал бы, но вот только лежа делать нельзя и с ходьбой своей как-то надо бы договориться…

В рисовании, кстати, тоже конфликт двух разных моих ипостасей: одна – работящая и нынешняя – другую – творящую и прошлую – не понимает и потому не может исправить, развить – отчего возникает диссонанс,  и даже грязь, как следствие диссонанса. Хотя я и сегодня не хуже творю и рисую и тогда был не пуп земли, а работал – и не менее неудачно работал…

Люди остаются бунтарями только до тех пор, пока не столкнутся с людьми и деньгами, потому что люди сильны и разнообразны, а деньги соблазнительны. Многие с самого детства живут такой общественно-практической жизнью, но некоторые, как водится, сохраняют невинность до молодости. Я же, как уникум,  задержался, так получилось, что  еще 10 лет не имел больших дел с людьми и деньгами… Хотя, с другой стороны, почему  их не имел? только ли из-за слабости, совсем уж неприличной для такого записного бунтаря…

Сначала мозги были как творог и только потом, когда я, извиняясь, дал им решительный отдых хотя бы от самой главной проблемы, голова разболелась и тем самым снизошла до упреков…

Пусть многие сидят на краю. Особенно, неодушевленные предметы. Пусть на краю стоит чашка на столе и лежит яблоко в переполненном тазу. Да и все пусть очень спокойно сидят на краю, или стоят на краю, или лежат у самого края, это как им будет удобно -  повернешься и окажется, что ты  летаешь во сне. Я буду обходить всех, кто на своем месте, как на посту, только пока непонятном, спокойно сидит на краю. Настолько спокойно, что, похоже, ни один не падает с края – а иначе бы занервничали и остальные, усомнились в себе, попытались  мысленно пролететь вниз вместе с упавшим и чуть ли не на лету с ним побеседовать – это до добра не доводит, когда ты дошел до самого края…

Да, когда дело – труба, самое время  творчеством заняться. Всё так и рвется наружу и тебе этих коней надо лишь обуздать, обуздать, а то они, вслед за матом, и вовсе херню начнут ржать.

Один мужик лежит в грязной луже почти голым, на пузе и повыше  только бороду задрал, чтобы и ее не вымочить в грязи, но это что, он хотя бы на легком склоне лежит и словно взбирается ввысь, а вот другой-то в выемке, на три четверти в луже скрыт, так что видны лишь одни его облитые грязью штаны… - в общем, только третий нормально лежит, на спине, раскинув и руки и ноги, как действительно чем-то счастливый… 1-ый странный, 2-ой страшный, 3-й – правильный? Нет, 1-ый любопытный, 2-ой странный, а 3-ий, говорю же, счастливый…

Если они мной интересуются, то они и так найдут меня в Интернете - а если нет, то я к ним тем более не приду. А если они не ценят Интернет, то я сочту их отсталыми людьми (хотя и сам пока это слово – в отличие от «почты» - с большой буквы пишу). А если они ко мне заявятся с претензиями и обидными словами, то я, надеюсь, не сбегу…