1645

Рисунок 00г: Тот берег




Мои рисуночки были легкими и отрывочными и предназначенными для того, чтобы их перелистывали, но ведь такое только с книжками проделывать принято – и вот, в долгом своем ожидании, и чужих картин насмотревшись, так сказать, под дурным влиянием, я стал их дополнять тяжестью и этим сразу  испортил… (П.С.: причем, между делом всё это случилось, не как «гениальная кампания»; и будь возможность, как при редактировании текстов, сразу вернуться назад, я, конечно, так бы и сделал… Еще мне казалось, что мои экспрессивные рисунки легко поглотят любые дополнительные линии и пятна – они же повели себя, как нечто идеальное, к чему уже ничего нельзя добавить – и в чей стиль в точности уже нельзя попасть…)

Когда лежу, ноги-то мои вечно обнимаются, но ведь нет у них голов, чтобы целоваться, да и член единственный принадлежит вовсе не им – и если бы даже он был бесхозным, как они его поделят? и где  женскую ямку возьмут? На мою жопу, во всяком случае, пусть не надеются: с членом она живет как кошка с собакой и по любому даже без ног мигом заберется на дерево…

Головы как картофелины пребывают в кастрюле и говорят своё последнее слово: «мы считаем, что можно пойти на смерть в таком количестве ради нашего общего дела». Пока их не сварят, они не умрут. Их надо съесть, а иначе их нельзя уничтожить и нельзя уничтожить их общее дело. Давайте побольше кастрюлю – кого не съедим сегодня, те завтра убегут из мешков и начнут своё общее дело, восстание где-то в горах. Хотя гор слишком мало на свете и не хватает разбега  революциям, чтобы, там начавшись, потом покрыть собою все известные равнины…

Всё же, возможно, что эта книга закончится только с моей смертью. Она следует за мной, как шлейф за самолетом. Сам самолетик на такой высоте почти не видно – тем более, Бога в нем, пилота – а вот шлейф - это черта через всё небо, и когда последнее не затянуто военными тучами, вполне можно его рассмотреть. А если бы знали они какая это амброзия! Они летели бы по этой дороге, как птицы, плыли бы, как рыбы в трубе, быть может, понемногу даже мой самолет догоняя…

Сердобольные советчики, которым наплевать на мои дела, советовали отдохнуть  «хотя бы две недели», но мне хватило и 4-х дней. Мы все воскресаем на 3-ий. Забываем прожитую жизнь в этот срок. И голой земле, видимо, столько же времени требуется для того, чтобы на ней, пока невидимо, проклюнулось новое семя. Мог  умереть, если бы не сделал этот перерыв, хотя во время агонии мне и казалось, что именно «потери времени» смерти подобны…