Дом на песке12

    «Где терпение – там Бог». Медсестра районной больницы как раз прочитала эту фразу в одной умной книжке, когда в приёмный покой вошёл  участковый милиционер с грудным ребёнком на руках. Медсестра быстро спрятала книжку .
    - Направление на госпитализацию ребёнка давайте. А где его мать?
    - Направления от врача нет. Мамы нет. Есть акт. Принимайте быстрее. Ребёнка надо покормить.
     Вот тебе и терпение. Врач пришёл быстро. Пока нашли питание для младенца , девочка уже кричала от голода.
   -« Наша Таня горько плачет?» -  спросил врач.
   - Таня – значит Таня.-  подтвердил участковый. – Так и записывайте.
    -Какую указать фамилию?
   - Да какую?
   - Где её нашли?
   - В будке у Жучки.
   -Давайте напишем Жукова.
   - А что, вполне нормальная фамилия.
Так новорожденная девочка стала Таней Жуковой. А молодой участковый милиционер Борис Ревякин  её единственным другом и защитником. Тем человеком, кто приходил к ней в гости по выходным  и  на праздники в детский дом. Таня знала, что у неё есть дедушка. Его звали Ленин. Его портрет висел на стене. Таня гордилась своим происхождением, потому что портреты своего дедушки Ленина она встречала часто в других комнатах. И в школе, где она потом училась. Таня знала, что её маму зовут Партия. Вместе с другими детьми Таня  декламировала со сцены в праздники : «Спасибо Ленину и Партии за наше счастливое  детство». Таня часто думала о том, чем так сильно занята мама Партия, что даже не может сфотографироваться, как дедушка Ленин? Таня так хотела увидеть свою маму, хотя бы на фотографии. Жизнь Тани проходила хорошо хотя бы от того, что другой жизни девочка не знала. Всё, что окружало Таню, было родным и привычным для неё. Девочка с опаской слушала рассказы о доме, о маме тех детей, что попали в детский дом не от рождения. Их рассказы пугали Таню. Оказывается, есть мамы Пьяница и  Померла. « Моя мама померла». Или Била . Танина мама была далека и невидима. Имя такое решительное и романтическое. Партия. О том, как зовут маму и дедушку, Таня узнала от кочегара из их детдомовской котельной. Однажды Таня зашла туда с другими ребятами и спросила:
   -Деда, а что ты делаешь?
   -Какой я тебе деда? Твой дедушка – Ленин, а мама – Партия. Идите отсюда, не мешайте, здесь опасно.
   Так Таня узнала хоть что-то о своих родных. Она никогда никому не рассказывала о дедушке и маме, но хранила глубоко внутри души. То, что она – как все. У неё есть мама.
« Наверно, - думала девочка - она известная артистка, раз везде на всех плакатах, написано её имя». Единственное, что огорчало Таню, это  то, что хоть иногда, Пьяница приходила к своим детям, и они бежали к забору и кричали: «Мама, мамочка». А к Тане Партия ни разу не зашла. И Таня повторяла шёпотом эти слова: «мама, мамочка». И давала себе честное пионерское слово, что когда вырастет, обязательно станет мамой. И никогда так долго не будет заставлять своих детей ждать себя. И никогда не оставит своих детей в детском доме, даже если будет известной артисткой. И обязательно  найдёт свою маму.
   - Ты поможешь мне найти мою маму,- спрашивала девочка у Бориса Сергеевича. Их встречи были редки, но это был единственный, близкий Тане человек. Он приходил в детдом на праздники. Приносил Тане сладости и игрушки. С ним можно было поговорить. Им можно было припугнуть мальчишек – обидчиков.
- Помогу. Вот закончу учёбу на следователя, стану работать следователем, тогда и найду.
   Борис Ревякин утешал девочку, как мог. Не станет же он рассказывать ей, что во всём городе Обухове не нашлось женщины, которая родила бы в ту ночь? И , выходит, одна Жучка знала всю правду. Но она не умела говорить и уже давно сдохла от старости.
   Старость. Что такое старость? Это одиночество и бессилие, умноженное на неспособность что-либо исправить. Сколько ни старайся – организм потихоньку разваливается. Знать бы,  в каком его месте протекает река времени, что размывает дамбу здоровья и сажает все корабли мечты на песчаные отмели безнадёжного ожидания. С утра, пока ещё не поднял толком голову от подушки, кажешься себе молодым и здоровым, сильным и способным совершить массу дел. Но, по мере продвижения  по комнате к зеркалу, а, затем, бросив беглый взгляд в зеркало, всё понимаешь. И решаешь отложить некоторые дела на потом. И с каждым днём всё больше откладываешь на потом, которое не наступает никогда. И с каждым днём всё больше принимаешь решений о том, чего ты уже не сделаешь никогда. Если бы люди не болели, они бы не успели подготовиться к старости. Болезнь в молодости – это тренировка правильного подхода к ощущению старости. Правда, когда ты болеешь, то рядом всегда находится кто-нибудь, кто желает твоего скорейшего выздоровления. Старость – это приговор. От этого нельзя излечить. Эта болезнь лечится одиночеством и бессилием. И в ней присутствует некоторая сладость, которой нет в болезни. Старость – не вина и не беда. Говорят –  болезни за грехи. Старость – не за  грехи. Это сладкая награда тем, кто смог дожить. Признание, что ты не обязан работать с девяти до шести. Старость – это настоящий рай жизни. Ты уже своё отдал. Теперь никто не вправе ничего требовать и ждать от тебя. Свободная воля. Хочу – делаю. Не хочу – не делаю. Раньше сам ходил, куда хотел. А теперь поведут, куда и не хочешь. Не дай бог дожить до такого состояния. Когда ты безнадёжно болен изношенностью организма и у твоей постели никто не сидит и не ждёт твоего выздоровления. Не ждёт, потому, что знает твой диагноз. Старость. Знает, что это неизлечимо. Хорошо ещё,  если не показывает и не высказывает своего отношения к тебе и твоему состоянию. И ждёт. Скорее бы всё закончилось.
   Тана не думала ни о старости, ни  о молодости. Таня не думала ни о чём. Она окончила школу и поехала в Киев. Там она устроилась домработницей в богатую семью.  Помог ей в этом Борис Сергеевич. Таня поступила заочно в институт. Училась она хорошо. У неё был аналитический склад ума и способности к наукам и иностранным языкам. В институтские годы Таня познакомилась со студентом Лёней.  Свадьбу помогли сыграть Лёнины родители. Таня была самой красивой и счастливой невестой в тот день на всём белом свете. Через полгода Лёню направили на работу за границу. Таня поехала вместе с мужем. Она была так счастлива, что и рассказывать об этом ни к чему. Кому интересно слушать о чужом счастье? Такие рассказы обижают и вызывают зависть. Это о несчастьях кричат во весь голос. Но Таня не кричала. Она не привыкла разделять свои чувства с кем – то. С детства Таня привыкла всё переносить в себе. И сейчас. Таня страдала, но мужу не показывала.
   - Ещё всё будет, давай поживём для себя, - успокаивала Лёню Таня.
    Ну как она признается мужу, что в течение этих почти двадцати лет, обследовалась очень тщательно у многих врачей. Их приговор был однозначен – Таня не сможет иметь детей. И, тем более, нуждается в срочной операции. У Тани – опухоль. Операцию по удалению матки знакомый хирург представил мужу, как осложнённую операцию по удалению аппендицита. Бедная Таня долго плакала, затем успокоилась и начала предпринимать попытки найти суррогатную мать. Проще всего найти мать в Украине. Там сейчас обстановка не очень хорошая. Оранжевая революция и всё такое. «Надо позвонить Борису» - думала Таня,-« напомнить о себе».
   -Ты ещё не забыл обо мне? – Таня улыбалась в трубку, будто Борис Сергеевич мог увидеть это выражение радости.
   -Танюха, ты! – Борис Сергеевич удивился и обрадовался. Помнишь меня, спасибо. Случилось что?
   -Прояви обо мне заботу.
   - Вот так всегда, хочешь общаться не со мной, а с моей функцией. Нет, чтобы поздравить с днём рождения. Или забыла?
   -Помню, как же. Твой день рождения совпадает с моим, как забудешь. Я всегда помню о тебе и люблю.
   - Любишь – это когда от человека ничего не надо и не хочется взять. А я подозреваю, что тебе нужны мои услуги.
   -Не скрываю, Боря,  нужны.
   -С этого надо и начинать. Случилось что?
   -Случилось. Не телефонный разговор. Хочу приехать в Киев на несколько дней. Можно с тобой встретиться?
   -Конечно, какие вопросы. Позвони, когда будешь в Киеве.
Разговор закончился. Но всё действо с этого момента только началось. Что хочет от Бориса Таня? И что он может дать этой не понятной девочке, теперь зрелой женщине, которая из собачьей будки  вышла в чужой, враждебный мир. И только по своей недалёкости и доверчивости смогла стать женой дипломата и жить в шикарных условиях. А он… Он пил. Сначала вино, затем коктейли из чего придётся, чтобы заглушить тоску. Коктейли приводили его мозг в мутное спокойствие, он бросал свой организм в одинокую постель вечного холостяка. В его жизни никогда не было солнца. Всё рутинная работа, работа, будни, серость. Промозглая атмосфера . Ему иногда казалось, что каждый человек – преступник. Каждый что – то такое совершил. Только не каждого застукали. А то бы можно было подумать, что безобидны только дети. И пока только Таня казалась Борису тем солнцем, на котором нет пятен. Да, Таня – это чистый огонь. Но чтобы был огонь, внутри солнца что-то время от времени должно взрываться. Нет взрыва – огонь гаснет. Неприятности – топливо для взрыва. Что же такое должно было случиться в жизни Тани? Приедет – расскажет. Лишь бы только не самое взрывоопасное топливо: любовь и ненависть. В своих размышлениях Боб почти попал в точку.
   Таней, кроме ненависти к своему будущему, владели три чувства: обида, жалость и презрение. Обида на себя, на свою жизнь, на всё и на всех за то, что рухнула самая заветная мечта  – стать мамой. Таня сидела дома одна у телевизора. Там что-то говорили, жили, страдали. Таня не слушала, не вникала в смысл . Она вспоминала, как в детдомовском детстве услышала по радио космическую музыку, как сказал диктор. Девочка думала, что эта музыка играет во всём космосе. И ей хотелось стать маленькой точкой, полететь в космос и висеть внутри музыки, слушать её и жить ею. Стать бы сейчас такой точкой и висеть ,и ни о чём не думать. Тан я понимала, что в её беде  никто не виноват, и обижаться нет смысла, да и не на кого. Всё будет хорошо, если не споткнуться об обиду. Надо поработать над собой, чтобы не тянулась в будущее жалость и презрение к себе. Чтобы никто даже заподозрить не мог, что она, Таня Жукова, жалкое подобие женщины. Не надо допустить презрения к себе. У неё всё получится. Здесь, в развитых странах, женщины только ближе к сорока годам начинают заводить семью и детей. Пока  у Тани есть время. У неё будет сын. У её сына будут мать и отец, и дедушка, и бабушка. У неё всё будет. Таня даже не заметила, что уже бьётся головой о стену. Отчаяние. Вот что стало главным в её душе. Поломалась пружина. У каждого она своя. У Тани пружиной, приводящей в действие все её внутренние устремления, было желание создать дом, крепкую, надёжную, правильную семью. Но обстоятельства давили, давили, давили.   Было невыносимо больно, а затем перестало. Пружина лопнула.