Писатель

- Проходите, он ждёт Вас, - прервала наконец тягостное ожидание секретарша.
Роман разом распрямился, словно пружина, и подлетел к двери. Большая и массивная преграда отделяла его от мечты. Но теперь и это ему не помеха. Роман толкнул её, словно дверь в новый мир.
Всё вокруг залилось ярким солнечным светом. Парень вошёл в кабинет и сощуренными глазами рассмотрел обстановку. Со всех сторон его окружали высокие тяжёлые шкафы, полные самых разнообразных книг: цветных и серых, древних и новорождённых, тонких и увесистых… Здесь словно собрались на парад книги со всего света. Впрочем, чего ещё было ожидать?
Взгляд Романа переместился в центр кабинета. Там, за плотным дубовым столом восседал Он. Каким-то таким и представлял его Роман: солидного, но ещё не пожилого возраста мужчину с густой седоватой бородой, доброй усмешкой и бесконечно глубокими голубыми глазами. В окно за его спиной ярко светило солнце, и весь этот человек, казалось, светился изнутри.
Глубокий, раскатистый и низкий, но вместе с тем и преисполненный доброты голос вырвал парня из оцепенения: «Присаживайтесь, пожалуйста». Роман сел на крепкий дубовый стул, скрывая волнение. Его мучал и какой-то странный страх, нежелание слышать суровый вердикт.
Редактор вновь наполнил комнату бархатным голосом, правда, теперь уже он сообщил нерадостную для Романа весть: «Молодой человек, Ваш роман не стоит бумаги».
Внутри него всё разом перевернулось. Волнение и страх сменились гневом и печалью. «Как так?!» - думал неудавшийся писатель. Из памяти Романа выплыли бессонные ночи, проведённые за его творением, вспомнились все эти потуги, искания, потраченное время…
- Я вас прекрасно понимаю, - забасил редактор, – Вам жаль потраченных усилий, времени. Но вот скажите, для чего вы писали?
- А для чего все пишут? – удивился Роман. – Наверное, чтобы публиковаться, получать прибыль от любимого дела.
- Всё вертится вокруг прибыли, - вздохнул мужчина. – Поймите, писательство – не средство заработка. Надо писать, чтобы что-то сказать людям, не так ли? Вот представьте, что вы за всю свою жизнь можете написать только одну книгу. Наверняка, такой роман Вы бы уже не стали публиковать. Такая книга становится делом всей жизни. Больше того, - продолжил он, - в этой книге было бы не так много страниц, чтобы писать всякую чушь. К сожалению, - раздался шумный вздох редактора, - никто уже не смотрит на страницы. Не взвешивает слова. Не думает. А когда понимают, страниц уже становится слишком мало…
Лицо Романа выразило нетерпение.
- Впрочем, не смею Вас задерживать, - произнёс писатель. – Хотелось бы только, чтобы Вы помнили, что страниц всегда будет мало.
Роман поднялся, теперь уже не так легко. Впрочем, его гнев ушёл. На негнущихся ногах он дошёл до массивной тяжёлой двери, которая теперь выпроваживала его из нового мира. Шкафы с книгами всё так же смотрели на него. Чем они лучше его романа? Почему именно они были опубликованы? Зачем вообще их публиковать?
Последний вопрос особенно задел Романа, вспыхнул в нём яркой звёздочкой. Перед самой дверью он остановил парня и сорвался с его губ.
- Зачем вообще их публиковать?
Редактор еле улыбнулся и ответил:  «Чтобы люди научились писать».