Чистильщики Лысой горы

В это время старший сержант замечает, что снизу к ним по дороге приближается  команда парней. Одеты они разношёрстно: кто - в джинсах и свитерах, кто - в   камуфляжных штанах и куртках. Бросается лишь  в глаза, что все они  стрижены налысо, а  штаны  их  завёрнуты снизу так, что полностью  видны берцы - высокие шнурованные ботинки.

Идут они колонной, по выправке  напоминая военизированный отряд. Правда, вместо оружия у них на плечах - лопаты, мётлы, двуручные пилы и грабли.
- Смотри, да они тут все лысые, - замечает из сторожки О`Димон.
Димон-А замечает кое-что другое и пятится назад.
- Черти лысые! – едва  слышно произносит он.

Возглавляет колонну парень,  в котором без труда можно узнать Злого, а замыкает её увалень Добрыня, едва передвигающий ноги.
- А ну давай,   нашу строевую, - предлагает Злой и сам первым звонко затягивает:
«Грань  прямую проведи!»
 Колонна отвечает ему  задорной скороговоркой:
«За неё не выходи!
На всё трезво ты гляди!»

«Будь свободным - не кури!» – продолжает Алексей, а колонна ему отвечает:
«Не трави себя внутри!
Жизнь прекрасна - посмотри!

Будь природным – не бухай!
Сам себя не убивай!
И тебя ждёт только рай!

Будь здоровым - не колись!
И в отряд наш становись.
И всё будет зашибись!»

Колонну нагоняет  велосипедист на   горном байке в чёрно-красном облегающем трико с защитным шлемом на голове. Тот самый Илья Муромский, который нарисован кем-то на подпорной стенке. Переведя цепь на самую короткую передачу, он с лёгкостью крутит педали, поднимаясь в гору без всяких усилий.

Старший сержант поднимает руку, и отряд из девяти человек останавливается перед ним.
- Эй, хлопцы! С какой целью пожаловали?
- Да вот, - кивает Злой на возвышающуюся  поодаль  груду пустых бутылок, - на уборку мусора.
- Мусора, говорите, - сомневается старший. – Что-то не похожи вы на мусорщиков. Пропуск  есть?
- Какой ещё пропуск? – удивляется подъехавший на велосипеде Муромский.
- Кто у вас главный? – спрашивает  у обоих младший сержант.
- Главный? – переспрашивает  Муромский и зачем-то оглядывается. – Сейчас подъедет.

 Но милиционеры уже и сами  видят, что к ним, надрывно урча, приближается снизу большегрузный оранжевый мусоровоз. Старший сержант поднимает руку, и мусоровоз останавливается.
Бригадир чистильщиков  Кирила Кожумяка недовольно высовывает из кабины свою обритую налысо голову с  длинной косой на затылке.
- В чём дело? – спрашивает козак.
- Эй, мусорщики, - кричит  ему старший сержант, удивляясь, как сильно тот смахивает на хрестоматийного козака Тараса Бульбу,  - пропуск у вас есть?

- Мы не мусорщики, а чистильщики, - поправляет козак мента.
- Какая разница? – ухмыляется старший сержант.
- Большая, - веско отвечает ему бригадир Кожумяка, поглаживая свои широкие, как подкова, усы.
«Нет, не Бульба, - думает старший сержант. - Для Бульбы слишком  мелковат».

- Это ваши люди? – спрашивает он, кивая на колонну.
- Мои, - отвечает  Кожумяка.
- Значит, говорите,  чистильщики?
- Они самые.
- Из самого чистилища? – усмехается милиционер.
- Из него самого.
- И чем  собираетесь здесь заниматься?
- А разве не видно? Убирать территорию. Избавлять землю эту от ненужного ей мусора.

- Это хорошо, - как бы соглашается с ним старший сержант, тщётно стараясь вспомнить, какую  ещё историческую личность напоминает ему эта колоритная фигура. Ему вдруг приходит на ум, что это вылитый Святослав Хоробрый – последний языческий князь древней Руси.
 Бригадир  Кожумяка добавляет:
- Лысую гору уже так загадили, что зайти сюда страшно.
- Это точно, - подтверждает  младший сержант. - Давно уже пора.
- Короче, идём сюда навести порядок, - решительно заявляет бригадир.
- Всё это, конечно, замечательно, - мягко замечает старший сержант, - если бы не одно «но».
- Какое ещё «но»? – грозно вопрошает  Кожумяка.
- День сегодня для этого, - улыбается он, - не совсем подходящий.
- Это почему же?

- А то вы не знаете, - ухмыляется старший сержант, - что сегодня Вальпургиева ночь.
- Не знаю такой. Сегодня день Живы, - веско отвечает ему бригадир. – А вот Майская ночь начнётся здесь лишь после полуночи…

«Нет», - думается старшему сержанту. – Скорей это - Богдан Хмельницкий».
- Небось, сатанистов гонять пришли? – как бы между прочим, задаёт свой главный вопрос старший сержант.
- И их тоже, - честно признаётся ему  Кожумяка. – С Лысой давно уже пора выгнать всех чёрных! Слетятся сегодня сюда, как вороньё!

 «Нет, не Богдан. Тот с булавой был и на коне», - качает головой старший сержант и решает поставить выскочку на место.
- Кого выгонять – это решать нам, - чётко заявляет он.
- Так есть у вас пропуск или нет? – зачем-то вновь спрашивает младший сержант.
-  А зачем? – удивляется бригадир чистильщиков.
- Значит, у вас нет пропуска? -  тут же заключает старший сержант. В его глазах мгновенно вспыхивает интерес.

- Неужели для уборки мусора нужен пропуск? - недоумевает   Кожумяка.
- Ничего не знаю, нам велено проверять все машины, следующие на гору, - говорит старший  и приказывает младшему, - иди проверь.
Младший сержант обходит машину, замечает стоящих на подножках двух чистильщиков в оранжевых комбинезонах и пытается заглянуть в кузов. Чистильщики спрыгивают с подножек.

- Да ничего там нет, кроме мусоров, - говорит один из них.
- Что? – свирепеет младший сержант. – Что ты сказал?
- Ничего там нет, кроме мусоров, - отчётливо повторяет чистильщик.

 Из зарешёченного окна кутузки наркоманы видят, как  безголовый милиционер неожиданно получает кулаком в пах и падает. Чистильщики хватают младшего сержанта за руки за ноги, раскачивают его и закидывают в кузов. Затем то же самое они проделывают и со старшим, который поспешил на помощь младшему.

  Тут же включается прижимное устройство, и  тела двух безголовых милиционеров одно за другим исчезают в недрах мусоровоза.
Наркоманы в ужасе отходят от зарешёченного окна.
- Нифига себе, вот  жесть.
- Полный улёт.

Тем временем бригадир приказывает бритоголовым:
- Сложить всё сюда и построиться!
Парни тут же складывают свои лопаты, мётлы, пилы и грабли на боковую полку мусоровоза и выстраиваются перед своим командиром. Потирая  густые усы,  Кожумяка обращается к байкеру Муромскому:
- Это все, Илюша?
- Да.
- А где остальные?
- Выбыли из строя.

- Помнится, год назад вас было в два раза больше.
- Я объехал всех, - отвечает Илья Муромский, - но за это время лишь  десять человек остались трезвыми, включая меня и Злого. Остальные не выдержали.
- Ясно.
- Трое пристрастились к пиву, - продолжает отчитываться Муромский, -  двое закурили, ещё двое соблазнились  дурью,  а один увлёкся экстази.

- Да, - недовольно тянет бригадир, - с такими темпами ещё через год  в Киеве не останется ни одного трезвого. Ох уж эти отравители! Никакого сладу с ними нет. Травят наш народ, как хотят. А твоя девушка как, Алёша?  - вздохнув, обращается он к Поповичу. - Удалось её вернуть на путь истинный?
Злой тяжко вздыхает и, потупив глаза, качает головой.

Стоящий с краю Добрыня разъясняет:
- У них любовный треугольник: он любит её, а она любит сигареты.
- А ты кто такой? Новенький? - замечает его Кожумяка.
- Это Никита, - представляет его Злой. – Из моей школы парень. Но все его у нас Добрыней кличут.
- Добрыней? – удивляется Кожумяка. - Это хорошо, что тебя так кличут.  Готов, Добрыня, сразиться с трёхголовым змеем-дурманом?
- Всегда готов, – добродушно пожимает плечами Добрыня.

- Ну, ладно, - вздыхает Кожемякин, - я думаю, всем ясно, зачем мы сюда собрались?
- Всем, - нестройно отвечает отряд.
-  Какая  перед вами на сегодня стоит  задача? –  останавливает  Кожумяка свой взор на Злом.

- Очистить Лысую гору  от мусора! - чётко отвечает Злой.
- … а также  от тех, кто мешает нам это сделать, - добавляет, усмехаясь, один из чистильщиков.
- Сейчас же выпустите нас отсюда! – доносится из недр мусоровоза милицейский голос.
- А ещё? – спрашивает Кожумяка, переведя глаза на Муромского.

- Изгнать с Лысой  всех тёмных, - бодро отвечает Илья. - А  также  тех, кому претит здоровый образ жизни!
- Именно! – кивает Кожумяка. -  Чтобы на нашей горе было так же чисто, как у вас и у меня на голове, - потирает он ладонью свою бритую голову, - чтобы Лысая стала зоной, свободной от  дурмана. 

  Кожумяка собирает пальцы в кулак и, приветственно подняв его вверх, заканчивает  своё напутствие привычной речёвкой:
- Трезвости?
- Да! - хором отзываются бритоголовые парни.
- Дурману?
- Нет!
- Наркоте?
- Крест! – все парни вздымают вверх свои правые кулаки, на  которых  чернеет косой крест, как знак отказа от дурмана.
- Бухлу?
- Крест!!
- Табаку?
- Крест!!!

- Жизни - жизнь!
- Смерти – смерть! –  глухо отзываются парни и перекрещивают перед собой сжатые в кулаки  руки. Со стороны их лысые головы  выглядят, как черепа перед скрещёнными костями.

- Не дадим этой ядовитой гадине одолеть нас! – продолжает напутствие Кожумяка. - Ещё  недавно Лысая гора  была единственным местом, где её не было. Но  теперь она добралась уже и сюда. Очистим гору от неё!
- Очистим! – дружно отзываются чистильщики.

- А затем спалим  её в Майском костре. Но, прежде, - добавляет Кожумяка, -  задача такая: прочесать всю гору и найти  Зою -тринадцатилетнюю дочки Навки. Многие из вас их видели здесь и хорошо знают. Правда, пока ещё неизвестно: то ли Зоя потерялась, то ли её похитили. Одета она была  в белое платье. Ты, Илюша, давай дуй  сейчас вперёд, объедь  все боковые дорожки. Я поеду по главной.

Муромский встаёт на педали и тут же отъезжает. Кожумяка продолжает:
- А вы чуть повыше рассредоточьтесь вдоль всей дороги. И пойдёте цепью. Гой еси, добры молодцы!  В путь!

Взмахом сжатого кулака указав путь, Кожумяка садится в машину,  его помощники в комбинезонах запрыгивают на  свои подножки, и оранжевый мусоровоз, взревев мотором, трогается с места. Следом за машиной мимо опустевшего кпп беспрепятственно проходят двумя стройными рядами добрые молодцы – чистильщики Лысой Горы.