Белый рояль

Белая скатерть аккуратно облегала четыре сдвинутых стола на которых покоились грязные тарелки с остатками банкета, рюмки, бокалы и бутылки. Большая часть гостей уже танцевали на заднем дворе под хиты восьмидесятых. В комнате сидел только я, моя жена Дженни и Эмили – ее подруга.
Парня все не было. Нет. Я не волновался. Волновалась Дженни. Мы пришли сюда только, чтобы она снова увиделась с другом детства, а его нет. Меня это несколько раздражало. Полгорода в одну сторону и полгорода в другую. Нет, мне не сложно столько проехать. Но это неправильно. Это не правильно, когда ты не получаешь того, чего хочешь, прикладывая к этому ряд усилий.
Это неправильно, когда человек не выполняет своих обещаний. Это неправильно, когда ты сталкиваешься с непредвиденной проблемой. Когда ты тащишься бог знает куда, хоть и не очень этого хочешь. А потом оказывается, что тут нет того, что тебе надо.
- Эмили, а он точно говорил, что будет? – Нервно спросила Дженни.
- Точно. – Улыбнувшись, ответила девушка. – Не волнуйся. Он придет.
Вообще, я был противником этой встречи одноклассников. Хотя бы потому, что моя жена хотела встретится с малознакомым мне человеком. И ее желание было не поддельным. К встрече она начала готовиться еще за неделю, подобрав соответствующую одежду и косметику. Но я не предал этому особого значения.
Она ведь просто хочет повидаться со своими друзьями. С теми, которых она видела изо дня в день на протяжении долгого времени. Ведь в этом нет ничего плохого, если речь идет просто о вечерних посиделках.
Раздался звонок в дверь. Дженни подпрыгнула на месте, оглядываясь в сторону прихожей. В свою очередь Эмили, выразительно посмотрев на свою подругу, поднялась открывать дверь.
- Ты уверена? Это точно он звонил? Может быть, это кто-то другой? – Дженни с надеждой посмотрела на бывшую одноклассницу.
Та закатила глаза.
- Господи, дорогая, неужели он тебе так важен?
Это вопрос мучил и меня. Всего лишь одноклассник. Всего лишь друг детства. Зачем нам ехать сюда? Что такого важного может быть в этом человеке? Неужели он стоит моей милой Дженни?
Послышался звук открывающейся двери. Гадкий, совершенно отвратительный скрип. Моя любимая моментально встала со стула. С такой силой, что тот отодвинулся и ударился спинкой о стену. Она, держась рукой за дверной косяк, выглянула словно из-за угла. Но ее взгляду представилась лишь какая-то девушка, чье лицо на первый взгляд Дженни показалось и вовсе незнакомым. Впрочем, потом оказалось, что это одна из ее бывших одноклассниц, что училась у них всего полтора года.
Прошло еще полчаса. Я находился в смятении. По комнате сновали группки людей, попивая шампанское и вспоминая прожитие годы. Ни одного знакомого. Наверное, лучше бы мне было остаться в машине. Но Дженни настояла.
- Ну где же он, Эмили? – В очередной раз спросила моя жена у своей бывшей подруги.
- Эй! Перестань. Он придет. А пока, возьми шампанского и выпей.
- Спасибо. Я не хочу.
- На что он тебе сдался? – Прошептала Эмили, немного наклонившись.
- Дело в том, что…
Я слышал эту историю много раз. Родители Эрла переехали в Нью-Йорк в поиске работы. Большой город открывал большие возможности. Через год после этого они встретили родителей Дженни. Это произошло на литературном кружке. В то вечер читали Байрона. Им пришлось сесть за один диванчик, поскольку мест больше не было.
Через неделю повторилось тоже самое. Второй вечер байроновской поэзии и снова тот же диван. Родители Эрла и Дженни подружились .
- Мать утверждала, что тогда читали Байрона. Представляешь? – Дженни задумчиво улыбнулась:
Новый год... Все желают сегодня
Повторений счастливого дня.
Пусть повторится день новогодний,
Но не свадебный день для меня!
- Это неимоверно красиво. Ты запомнила? – С удивлением спросила Эмили.
- Что ты? Как я могла запомнить? Меня тогда еще не было на свете.
Да. Ее тогда еще не было на свете. Через год после знакомства у одних родителей родился мальчик. Его назвали Эрл. Он был крупным мальчуганом с огромными розовыми щеками. Улыбка на его лице всегда была широка, а глаза блестели от радости. Он понемногу рос и был красив собой. Когда парню было полгода, родилась Дженни. Маленькая хрупкая девчушка со светлыми волосами и голубыми глазами. Озорной характер, мальчишеские игры и истинная женственность придавали малышке необъяснимую притягательность.
- Мама говорила, что я была такой милашкой. – Продолжала Дженни. – Но и Эрл был не плох собой. К шестнадцати он уже был под два метра ростом. Просто красавец!
- Я помню его не хуже твоего, дорогуша. – Эмили выпила немного шампанского. – И абсолютно с тобой согласна.
Меня это пугало. Все эти разговоры. Но я знал: все уже в прошлом.
Каждую неделю их семьи собирались то в литературном кружке, то друг у друга в гостях. Они поддерживали дружеские отношения, их дети пошли в один садик, а потом – в одну школу. Эрл и Дженни были хорошими друзьями, если дружба между мужчиной и женщиной существует. Они разыгрывали друг друга, обижались, плакали и смеялись.
- Я помню, как однажды. – Дженни откинула со лба челку. – Как однажды он забрал у меня конфету. Я расплакалась.
- Он забрал у тебя конфету? Как? Просто забрал?
- Да.
- Никогда бы не подумала.
- Перестань. Мы были маленькими детьми.
- И что потом? – Эмили с любопытством глянула на собеседницу.
- Конфету отдал и даже извинился, представляешь?
- Представляю.
Да. И такое было. Он отдал конфету. Представляете? Ни один уважающий себя молодой человек в возрасте пяти лет конфету бы не отдал, а он отдал.
Первые четыре года в школе дались ребятам легко. Дальше – сложнее, но на Эрле и Дженни это никак не отразилось: они все так же отлично учились, замечательно себя вели и оставались друзьями. Настоящими друзьями.
Иногда казалось, будто между ними проскакивало что-то. То Эрл нечаянно блеснет глазами, выдав тем самым самое сокровенное, что было в его душе, то Дженни скажет что-то, обнажив свою нежную душу.
Еще в пятом классе…
- Мы договорились: мы никогда не будем вместе. – Продолжала Дженни.
- Я слышала об этом. Но почему?
- Мы хотели сохранить нашу дружбу. Тем более: мы никогда не любили друг друга. – В голосе моей жены чувствовалась неуверенность.
Проходил год за годом – они все дружили. И дружба их с каждым днем становилась все крепче и крепче. Это была ни честная мужская дружба, ни тонкая женская. Это было что-то среднее между любовью и взаимопониманием.
- Я помню, как мы однажды гуляли в парке после весенних каникул. Не виделись целую неделю: я тогда ездила куда-то. И мы встретились. – Дженни снова поправила челку. – Знаешь, что он сказал? Он сказал, что когда-то, когда вырастет и заработает много денег, пришлет мне белый рояль с надписью «Моему лучшему другу».
- Интересно. – Эмили улыбнулась. – И трогательно. Я помню: ты играла на фортепиано. В музыкальной школе училась. Мда… И что? Прислал?
Дженни опустила голову.
- Нет, не прислал.
 После окончания школы пути молодых людей несколько разошлись, интересы испарились, и общаться они стали меньше. Только их родители все так же часто ходили друг к другу в гости. За школой последовал университет, затем работа, семья (где-то тут и мне есть место), дом. Как у всех. Счастье перехлестывало их. Душа была наполнена теплотой. У Дженни.
Про Эрла мы не знали ничего. Он должен был прийти, но не пришел. Я не представлял, что делать. Ждать? Зачем? Уйти? Может быть.
- И вот, когда я пришла, чтобы спросить у него про обещанный рояль, его нет. Понимаешь? – С натянутой улыбкой спросила моя жена.
- Наверное.
А я не понимал. Или понимал, но отказывался верить. Может быть, Дженни по нему соскучилась, может быть хотела вернуть к жизни заброшенную дружбу, а может быть она…
- Я думаю, нам стоит идти. – Обратилась любимая ко мне.
Я сделал вид будто не расслышал.
- Пойдем отсюда.
- Ты больше не хочешь ждать? – С наигранным сочувствием спросил я.
- Нет, не хочу.
Мне пришлось повиноваться. Мы, попрощавшись со всеми, вышли из здания, сели в машину и отъехали в сторону своего дома. За окнами стояла ночь, словно страж у ворот в бушующий мир. Кроме нас на дороге никого не было. Тишина. Только тихий звук мотора.
Преодолевая километр за километром, я все более углублялся в мысли о быте. И, уже подъезжая к месту нашего обитания, я практически полностью отошел от сложившейся ранее ситуации. Впрочем, про Дженни ничего подобного сказать было нельзя.
- Как ты? – Спросил я, когда мы вылезали из машины.
- Нормально.
- А честно?
- Честно. Просто, немного грустно. Он не пришел. – Дженни посмотрела на меня с ноткой разочарования. – Грустно.
- Не волнуйся. Вы еще увидитесь. Я уверен.
- Надеюсь.
Я нажал на кнопку на брелке, и автомобиль несколько раз пиликнул. Мы пошли в дом. Все было как обычно: я сел на кухне, достал из холодильника пакет с молоком, с полки – печенье и принялся все это уминать прямо так, не раздеваясь, в выходной одежде. Дженни в свою очередь отправилась в ванну – принять душ.
Я просидел на кухне пятнадцать минут, продолжая столь же усердно заниматься поеданием. Как вдруг мой слух потревожил тихой плачь. Нет. Даже не плачь. Это был один лишь всхлип, который натолкнул меня на мысли о возможном слезопролитии. Сначала я не поверил своим ушам – всхлип повторился снова. Встав со стула, моя персона пошла в спальню, откуда доносились звуки.
Когда я зашел, Дженни сидела на кровати и плакала. Поначалу, я ничего не мог сообразить. Мой взгляд быстро обежал всю комнату. И остановился посредине. Именно там стояло старое, обшарпанное пианино. На нем было написано: «Моей любимой».

Приглашаю всех подписаться на мою страницу: http://vkontakte.ru/public23597253