Черновой набросок фрагмента главы романа, который

Сумрачная комната, освещаемая свечами.
В центре комнаты за столом, на котором стоит лампа, сидят царь иудейский Соломон, Эдвард Григ, Фридрих Барбаросса, Ангел Смерти, палач  и Люцифер.
- Я рад, господа, что мы сегодня здесь собрались, причём, все проявили пунктуальность и, как всегда, пришли вовремя. Именно за это я и очень ценю ваше общество, - этими словами начал встречу Князь Тьмы, - Ну, что, приступим?
- Да, пожалуй, начнём, друзья, - слова палача были плохо слышны через его процессуальную маску, поэтому он всегда говорил громко и грубо. Маска палача была изготовлена из мешковины и всегда пахла кровью. Палач никогда не снимал своей маски и никогда не называл своего имени из-за страха того, что его в аду найдут души тех, кого он казнил во имя правосудия, величия своего короля и имени Святой инквизиции.
- Хорошо, тогда я раздаю. Сегодня играете как всегда? – произнёс Ангел Смерти и начал тасовать колоду карт.
- Да,  как всегда, ты же знаешь, что мы в этом консервативны, - наливая в бокалы красное вино, улыбался господин Григ.
- Господин, Воланд, я подумал над вашим предложением быть Архистратигом вашего воинства, и я согласен.
- Прекрасно, Фредерик, но я же вас в прошлый раз предупредил, что я вас пригласил на тот случай, если что-то случится с моим основным полководцем? И, кстати, господин Барбаросса, вы же не против, что я называю вас «Фредериком»? Мне так более по душе, - Люцифер посмотрел в глаза крестоносцу  и улыбнулся, чтобы вызвать расположение собеседника.
- Конечно, предупредили. Я буду служить вам честью и правдой, вы во мне не разочаруетесь -  ведь не зря я при жизни владел Копьём Лонгина. И насчёт «Фредерика» я не против, мне, откровенно говоря, безразлично.
Пока игроки общались, Ангел Смерти уже раздал карты.
- Каковы будут начальные ставки? Я ставлю на кон сотню душ тех, кто при жизни был в моём царском войске, - потирая кольцо на своей левой руке, произнёс Соломон, - Причём, думаю, Фридрих меня поддержит.
- Конечно, поддерживаю. Эдвард, а что ставите вы?
- Я ставлю… также сотню душ.
- Как известно всем присутствующим здесь, на моём счету казнь самого Савонаролы. Причём, я казнил его дважды… от этого, его смерть вдвойне ценна. Я ставлю на кон его смерть.
- Ну, я также ставлю сотню душ. М-м-м… Сотню душ прелюбодеев из Содома, - переводя взгляд на музыкального гения конца 19 века с улыбкой сказал Люцифер, - Эдвард, я, вот, давно хотел спросить… Вы же написали «Танец подземного короля»… а почему же вы не написали для оркестра что-нибудь о последних днях Содома и Гоморры? Уверен, это звучало бы грандиозно.
- Хорошо, Воланд, я как-нибудь на досуге поразмышляю над этим. Позвольте поинтересоваться, как обстоят у вас дела с вашим бунтарём, по двум первым ступеням ада не умолкают разговоры о нём.
- Игроки, ставлю тысячу душ! – перебил их Соломон.
- Ха-ха-ха, Эдвард, неужели рыжебородый король и палач выходят из игры, уж вы хоть не оставляйте нас наедине, прошу. Игра ведь только началась… Поднимаю ставку! Легион душ Чистилища.
- Эх, Воланд, вы хотите меня разорить? – поглаживая бороду, иронизирует Эдвард Григ, - это едва ли не все грешники моих оркестров. Принимаю.
Люцифер берёт в руку бокал вина и пафосно бросает фразу сидящим за столом: «Господа, я пью за упокой ваших душ!»
- Знаете, господа, близится Судный день, я это чувствую. Я даже готов вам пообещать, что, когда я свергну Творца и займу Его место (а я этого добьюсь любой ценой), тогда я в честь моего триумфа подарю вам упокой.
 Все в ошеломлении застыли, услышав такое из уст Люцифера, только Ангел Смерти позволил себе ироничную улыбку, да, и то потому, что он нейтрал и за богохульство его никто не покарает. Молчание и тишина воцарились на несколько секунд в комнате, но её, как цепи, разорвал могущественный царь Соломон.
- Хорошо, я запомню твои слова, Воланд, но, если обманешь, знай, что я призову все легионы демонов, над которыми я властен… И ты же помнишь, что большую часть войска я ещё не проиграл тебе в покер – она принадлежит мне. А пока я повышаю ставку на семьдесят легионов душ, что скажете?
- Ха, джентльмены, ну, тут я явно пас: я столькими душами не владею… - с досадой улыбнулся Григ.
- Я принимаю вашу ставку. Соломон, вы славитесь своей мудростью, но сейчас совершаете опрометчивый поступок… Мне, кажется, вам не стоило блефовать.
- Тоже самое я могу сказать и о тебе, мой давний друг… Это ты блефуешь. Чтобы не показать своё беспокойство, ты гладишь своего пса, лежащего у кресла. Точно также гладил пса и Понтий Пилат, когда его одолевало  беспокойство и у него начинались боли в голове, впрочем, ты сам это помнишь…
- Хм, довольно интересное замечание… но правдивое ли? – Люцифер нагло лукавил, смотря в глаза Соломону, - Господа, знаете, я также поставлю на кон своё самое любимое полотно в его подлиннике. Знаете какое? Хм, "Восход солнца" кисти самого Франсуа Буше. Вот, полюбуйтесь этим великолепием... - Люцифер протягивает руку в сторону, указывая на это полотно. В этот момент все игроки перевели взгляд со стола на полотно и внимательно слушали Господина Преисподней. - Оно мне особо дорого, потому что вызывает лёгкую грусть и ностальгию по тем временам, когда я был ангелом... Ангелом восхода солнца. Оно бесподобно... - глаза Люцифера заблестели, правой рукой он взял бокал красного вина и поднёс его к лицу, а левой рукой начал гладить своего добермана, - Эта картина написана в стиле рококо, я так обожаю этот стиль... Ведь, в отличие барокко с его тяжелой и патетической торжественностью, рококо обладает камерной хрупкой декоративностью. Такие изысканные сочетания светлых красок... М-м-м, искусство как наслаждение... Искусство рококо — это мир вымысла и душевных переживаний, декоративной театральности, изысканности, также изощренной утонченности. В нем нет места героизму и пафосу — они сменяются игрою в любовь, фантазией, возвышенностью, лёгкостью роскошных и изящных линий. Право, наслаждение, - бокал коснулся его губ, смочив их вином и после оставив улыбку удовлетворения на лице Князя Тьмы.
- Хорошо,  Темнейший Князь Воланд, - произнёс Ангел Смерти, - прошу вас, господа, вскрыть карты.
- Любезные, - с серьёзным видом произнёс  Люцифер, выдвигая свои карты на центр стола, - я полагаю, что вам не имеет смысла вскрываться потому, как у меня флешь-рояль.
Увидев карты Люцифера, его соперники огорчились в своём поражении, что, собственно, выдали их лица, однако их огорчение состояло в борьбе с изумлением.
- Друзья, я же сказал вам, что это полотно мне особо дорого, я не мог себе позволить проиграть его. И с иной комбинацией карт я бы не стал так рисковать, - в его голосе был сарказм.
Князь Тьмы снова поднёс бокал к губам, сделав небольшой глоток,  затем поставил бокал на стол.
«Благодарю за игру, господа. Увы, я вынужден вас покинуть, » - произнёс Люцифер, вставая из-за стола, и перевел взгляд на своего пса: «Ну, что, Каин, идём?» Пёс поднялся и последовал за фигурой хозяина, отдаляющегося от стола и направляющегося к двери.
За дверью Люцифера всё это время дожидался Харон.
- Я многое случайно слышал, Господин. Прекрасная игра,- закрывая дверь после вышедшего из игровой залы Люцифера, без эмоций произнёс Харон.
- Я знаю, благодарю, вас мой слуга.