Комнатное

Стена подсвечивалась и переливалась в полутьме, и внутри меня тоже что то мерцало, словно гормоны кристаллизовались в прозрачные цветные камни, слегка обточенные, или даже просто грубо ограненные как обычный кусок битого лобового стекла, выдавая лишь оболочки эмоций, в действительности заменяя их собой. Автоматические процессы моего тела угасали, тело медленно отступало на второй план и даже было - перестало бороться с неустанным духом, однако вдруг голову заполнил рой мелких мыслишек, который ненадолго начал править моим полетом на кровати. Вообще моя комната довольно таки странная: На стене висят штаны, и если забыть о том что они сушились там два дня назад, ночью их истрепанные очертания принимают форму какого то клочка тёмной материи, трещины, которая поглощает призму любого, даже броского нечаянного взгляда на них. Не они одни такие, половицы в моей комнате порой сами что то сочиняют, недописанная пьеса для чужих ног, которые возможно никогда не пройдут здесь, по этим дощечкам, потому те и упражняются. Я - по началу, шизофренически завесив своё маленькое логово всяческой налепленной мною пестротой, картинками, мини инсталляциями - через де недели спохватился, что из за преобладания смысла теряется свобода, и стал вдруг отклеивать от стены всяческие сумбурные работы, но комната уже почти не менялась, потому что от всего остаётся след. Атмосфера здесь днем - вязкая, днем хочется быстрей покинуть пещеру, а ночью -  мягкая и податливая, можно легко варьировать включением и выключением разных источников света - от головы манекена, который однажды проглотил лампу, до обычного патрона висящего на металлическом уголке, выполняющего бодрящую функцию для слегка потресканного потолка. Есть у меня самодельная лампа, напоминающая барана с красными рогами, висящая на фоне огромного индийского слона, выполненного в духе австралийских бумерангов. примерно такой зоосад, зоосквот(учитывая двух кошек тоже требующих своих углов, чтобы не сидеть постоянно у себя на хвосте).   
   Когда видишь мир из собственного тела, кусок носа постоянно маячит перед глазами, и почесывая затылок, можно приходить к отвлеченным смыслам, аккуратно вытирая ноги у их порогов, здороваться с ними, проходить мимо, давая на путях среди длинных коридоров - дорогу следующим мимолетным вырезкам из личных стенгазет. Какой сегодня заголовок? "Еда закончилась, пора её сделать" - нет, не такой, скорее: "Сегодня неясное число месяца, но чувствуется что с ним можно поладить, как обычно".    
   Ощущая себя комнатным растением относящимся к неясному классу - то ли двудольных, то ли вообще бездольных - всегда стоишь в своем горшке и почти всегда хочется воды, и она визуально уже плещется, омывая берега мозга, готовясь залить его, успокоив невнятную активность, внезапно нахлынув очередным отрезвляющим прибоем сознания, которое вдруг понимает что мозг пора заткнуть, и брать инициативу в свои руки, под светом жетона метро - разной, но недоступной и дымчатой луны. И уже видно море, даже океан, который игриво шипит, покусывает пока что неотесанные камни рассудка, готового отдаться за ватт энергии. На ночном берегу, будь то берег в собственной голове, или кусок литовского ночного пляжа, -  нету дела до подступающего рассвета, там просто нету дел, только тени деревьев, вода и песок дают понять, что здесь есть жизнь, и внезапный впрыск озона после дуновения подготавливает к теплому дождю. В любом случае всё покоящееся легко поддаётся описанию, чего не скажешь о, к примеру, грязном самосвале который проехал мимо, А как можно описать грязный самосвал, не вдаваясь в бесконечные метафоры? 
  Электричество моей комнаты иногда спонтанно выключается, и я одновременно чувствую и напряг и одновременно облегчение, ловя и перепевая по-своему покалывающие перепонки - мотивчики тишины. В темноте всё как зеркало, а само оно больше напоминает озеро с водой. Если учесть что моя комнатка - проходная, то и спать учишься как в автобусе.
    Те дни, когда сон впитывает весь дневной свет - уже под вечер, просыпаясь чувствуешь что твой сон действительно высосал весь дневной свет и на улице уже как в чулане, слегка подрагивает серо-малиновый купол городского засвеченного неба, не будь этой подсветки - наблюдали бы сейчас за классически темным покрывалом, что показывает диафильмы с одними и теми же не изученными до конца созвездиями. Чем мы по сути обладаем - ? Даже собой - да и то - вряд ли, уносимые потоками невидимых нитей, а уж если о созвездиях, то они просто есть, и надо безоговорочно принять это. Они как поля из тетради в клеточку - отделяют информацию внешнюю от внутренних наземных грез, выраженных безалаберными или иногда даже похабными рисунками, абстрактными конспектами, или гранулированными образами живущими где то за шторами глаз. Каждый день усталость говорит мне, что пора уже не спорить с гравитацией и принимать её закон, лежа на боку, опуская сознание в вязкий кисель обычно безоговорочных противоречий, но что то внутри останавливает это и вот снова и снова - прыжки по недописанным фразам и опечаткам, которые встроенный редактор легко идентифицирует и подчеркивает. Сидя уже практически с утра, в тёмной комнате - я чувствую что не ртутный столб диктует своё давление - а я давлю на всю окружающую среду, уставая с каждой минутой сильней и сильней. Было бы лишь место для действий, временем мы располагаем, точней всего лишь его интервалом. С обратной стороны каждой картины всегда остаётся свободное место, но туда заглядывает только тот, чья главная специальность - изучение мира, а не его поедание.    Всё в этой комнате  как в аккорде: один интервал на другом, как братья акробаты, плюс альтерация в виде странных колпаков, и возврат к исходному звучанию, когда пирамидка благополучно растекается по арене, такт завершается, а дальше сплошная целая пауза и новый размер, но пульсация одна, она напоминает таймер на духовке. Тот включен, главное не забыть питание,и тогда энергии этого аккорда хватит не только на внутренний обогрев, но и на отдачу тепла этим стенам и тем кто в них временно пребывает. Дзынь.