Город начала и конца

Бывают истории, которые начинаются с конца.
Анхела Бесерра «Неподвластная времени»

Солнце почти уже село за океан, когда они вышли к побережью. Только верхушки пальм у прибрежной полосы и сосновое одеяние вулкана Тейде купались в пламенно-теплых предзакатных лучах лета.

Она, никогда раньше не видевшая океана, побежала по песку к соленой воде. Подлетев совсем близко к необъятным просторам части мирового океана, Олеся на мгновение остановилась, чтобы перевести дух, а потом с детским визгом бросилась в воду. Брызги радости и восторга полетели во все стороны.

- Счастье! – сказала самой себе Олеся и нырнула.

Он не спешил, аккуратно ступая по непривычно черному песку и стараясь впитать в себя  всю красоту этого декабрьского вечера.
 
Солнце садилось в облака, озаряя остров последними лучами своего тепла. Где-то на горизонте виднелось несколько суденышек, отсюда с берега казавшихся совсем крохотными. Над водой летали чайки, высматривая какие-нибудь морепродукты себе на ужин. На пляже уже практически никого не было, а в воде барахталась одна Олеся.

Подойдя к кромке воды, он улыбнулся девушке и зашел в воду. Она подплыла к нему и поцеловала в губы. Соленый поцелуй заставил его на мгновение закрыть глаза. Открыв их, он прижал Олесю к себе и спросил ее:

- Тебе не кажется, что мы в раю?
- Я в этом уверена, Май! – прошептала она ему на ухо.

*      *      *
Та настойчивость, с которой будильник пытался чуть ли не растолкать свою хозяйку, наконец, была услышана Олесей. Она открыла глаза, но осталась лежать неподвижно.
Так прошло около минуты, в течение которой Олеся соображала, где она находится и почему надо вставать в такую рань. И надо ли?

- Так… - Олеся начала рассуждать вслух. – Комната явно не похожа на номер в отеле, значит Тенерифе был всего лишь сном… Жаль…А что же на самом деле?

Еще минута потребовалась ей на то, чтобы понять, что происходит вокруг.

- Черт! Сегодня же экзамен! И что я разлеглась?! Тоже мне королева нашлась! А ну-ка! Быстро вставай!

С этими словами, она слетела с кровати и побежала в ванну.

*        *        *
Май, плохо спавший прошлой ночью, проснулся только тогда, когда в палату № 1 Городской больницы Наро-Фоминска вошла медсестра, держа в руке капельницу.

- Что опять?!
- Опять, мой хороший. Опять.
- Ну, сколько можно?

- Сколько доктор прописал, столько и поставлю. Не обделю, не волнуйся, но и лишних не поставлю.

Май глубоко вздохнул и откинулся на подушку, подставив медсестре левую руку.

- А с правой стороны было бы удобнее, - возразила медсестра.
- Не спорю, но рука уже вся исколота вашими шприцами.

- Какой ты капризный! Но, пойми, ангина очень серьезная вещь, тем более, у тебя были осложнения на гланды, так что даже резать пришлось, - сказала медсестра, ставя капельницу на левую руку.

- Я понимаю, но…
- Не вредничай! – притворно разозлилась она.

Май грустно посмотрел на нее.

- Что? Надоело лежать?
Он кивнул.

- Ну, лежи-лежи! Отдыхай и высыпайся!
- Вот-вот! Моя девушка мне то же самое говорит…
- Правильно говорит, - ответила медсестра и вышла из палаты.

*    *    *
Олеся вышла из вагона на станции метро Боровицкая и направилась в сторону перехода на Арбатскую. Голова была занята всем кроме экзамена. Она думала про свой сон о Канарских островах, о Мае, об их недавней ссоре…

Она машинально ступила на ступень эскалатора.

… о подарке папе на день рождения, о том, что надо бы дописать, наконец, диплом, о…
Где-то в животе появилось неприятное чувство паники и с каждым ее шагом оно стало разливаться по ее венам.

Олеся огляделась. Она была на Арбатской и направлялась к выходу из метро.

- Ну да, ну да… - пробурчала она себе под нос. – Мои нервы – это наилучший будильник. О чем бы я ни думала, именно с этого места именно на этой станции у меня перед любым экзаменом  они начинают шалить. Значит, до Судного дня остались считанные минуты.
Она вздохнула и ступила на эскалатор.

*     *      *
Май знал, что поступил неправильно. Более того, он знал, что приблизился к той черте, после которой назад можно было только в будущее, их же с Олесей общее прошлое так там и могло теперь остаться.

Он понял, извинился, но боялся, что было слишком поздно, а сейчас, лежа в больнице и имея под рукой только телефон, исправить что-либо было очень сложно. Простые извинения, нелепые слова и sms уже не подходили. Нужно было показать ей внутреннее изменение его души, его отношения к жизни и к ней.

Однажды, обдумывая все то, что произошло, в какой-то миг он понял, что открыл для себя ее заново и ужаснулся, осознав, сколько боли ненароком причинил ей.
Ему вспомнились слова песни, которую так любила напевать Олеся:

Боль – это та же измена.
Душу свою не неволь.
Ты подарила мне время,
Я причинил тебе боль.

- Боль – это та же измена, - повторил себе под нос он. – Я причинил тебе боль. Что же я наделал! Она прощала мне ту боль, которую я ей причинял, прощала мои маленькие измены! Маленькие, но все же - измены! Это было то, чего я никогда бы не смог простить своей девушке, а она прощала! Но я заигрался, делая то, чего она никогда не простит. Я этого не понимал! Не понимал, что ее нельзя ревновать, по крайней мере, так сильно. Она вянет от ревности, а я не замечал этого, думая, что обладаю ей настолько, что мне все дозволено. Но… Я не обладал ей, потому что в мире никто ни над кем не властен.
Теперь я понял, мои истерии и приступы ревности говорили ей только о том, что я ей не доверяю, но как?  Как можно ей не доверять, или хоть на секунду усомниться в ней? Нельзя! А я и не сомневался… я просто ревновал! Дурак!

*     *     *
- Дурак! – в сердцах выпалила Олеся, подходя к институту. – Хотя… надо бы поинтенсивней думать про предстоящий экзамен, а не про Мая.

Она подошла к  входной двери и потянула ручку на себя. Оказавшись внутри, Олеся сняла пальто и поднялась на второй этаж. До экзамена оставалось не больше пяти минут.

*     *     *
Май, окончательно изнурив себя самобичеванием, не заметил, как уснул. Ему снилось их первое знакомство.

На Подмосковье медленно, но верно надвигался жаркий летний вечер. Солнце все ниже и ниже опускалось к лесным макушкам, но температура не торопилась заходить за отметку +35С.
Да, то лето запомнилось  почти всей России небывалой жарой. Москва  била свои температурные рекорды почти каждый день, оставив далеко позади таких гигантов в области высоких температур, как Мадрид, Париж, Будапешт, Загреб и Венеция.

Москвичи задыхались и задыхались не только от жары. Через день на город и  на ближайшее Подмосковье опускался смог от горевших в области торфяников, но были не единственной напастью. В сутки фиксировалось около 40 – 60 новых очагов лесных пожаров.

 С витрин аптечных киосков вмиг исчезали марлевые повязки, литрами раскупались прохладительные напитки, килограммами – мороженое. По покупке кондиционеров за семь недель жары столица России вышла на первое место. Из магазинов почти исчезли вентиляторы, а компании по установке кондиционеров уже на пятой неделе невыносимой жары обещали своим клиентам установку их оборудования  только во второй половине сентября.
«Когда же все это кончится?» - подумала Олеся, сидя на даче за столом и крася ногти в фиолетовый цвет.

Неподалеку от нее друзья играли в настольный теннис. Несмотря на такую жару (хотя время уже близилось к восьми) они разыгрывали партию за партией.

Олеся встала и подошла к ним.

- Олеськ, давай с нами? Сыграем пару на пару! – крикнул ей Антон.
- Давай! Только у меня сохнут ногти, поэтому я буду играть плохо, можно?
- Можно!
- А как мы будем играть? Нас же пятеро, - спросила Соня.
- Я пойду ужинать, - сказал Даня.
- А ну тогда вопрос снят, - ответила Соня.
Ребята разделились на две команды.
- Кто будет разыгрывать подачу? – спросил Егор.
- Олесь, давай с нашей стороны ты? – предложил девушке Антон.
- Нет, Антош, давай лучше ты. У меня ногти.
- Ах, ну да. Ногти… Ладно.

С другой стороны решено было выставить Егора. Ребята встали к столу, но на подачу так и не разыграли: на участок влетел запыхавшийся Даня.

- Так! – крикнул он. – Ребята! Бросаем все! Лес горит!

*      *     *
Она сидела и старалась принять одно из двух решений: либо уйти с четверкой в зачетке за просто так (потому что преподаватель сегодня в хорошем расположении духа и обещал четверки всем желающим), либо остаться, вытянуть билет и попытать свое счастье.
А тем временем около преподавательского стола образовалась целая очередь из желающих получить «хорошо».

Олеся оглядела аудиторию. За столами вместе с ней сидели пять человек.

«Ага!» - смекнула она. – «Всего пять человек. Негусто! Значит, надо все же попробовать! А вдруг все выйдет «отлично»?

Она решила. Да, решила. Поэтому, когда в аудитории осталось первая и единственная пятерка отвечающих, Олеся встала первой, подошла к столу и вытянула билет под номером один.

После двадцатиминутной подготовки и сорокаминутного ожидания ответа, она, все-таки, села отвечать.

*    *    *
- Так! – крикнул он. – Ребята! Бросаем все! Лес горит!

В воздухе на миг повисла пауза, а потом Соня воскликнула:
- Что делать будем?
- Паниковать! – притворно запаниковала Олеся.

Все рассмеялись, несмотря на напряжение.

- Побежали! – крикнул Даня. - По дороге? Или через лес?
- А ты знаешь, где горит? - отозвалась Соня.
- Да, у магазина.
- Тогда через лес будет короче! – заключил Антон.

Ребята мигом сорвались со своих мест и в чем были, побежали к лесной калитке. Олеся на ходу успела крикнуть матери:

- Мам! Лес горит! Ужин как-нибудь потом!
- Завтра, например! – крикнул бежавший впереди Антон.

Прошло минут пять, и они выбежали на дорогу на другом конце леса недалеко от магазина.

- Хм, странно, но совсем не пахнет дымом, - пробурчала Соня.
- Так радуйся, - услышав ее, ответила Олеся.
- Я радуюсь. Может, это шутка?
- Нет, это не шутка, - сказал Даня, шедший впереди всех. – Вон там! Посмотрите!

Олеся сделала несколько шагов и посмотрела туда, куда указывал Даня: весь подлесок был сожжен, кое-где из земли шел дым.

- Ого! – Да тут действительно был пожар! – воскликнул Егор.
- Он до сих пор есть - ответил ему Антон. – Видишь дым? Значит, еще горит, ну или, по крайней мере, тлеет.

Ребята прошли по дороге по направлению к магазину. Около него уже толпился народ. Все галдели.

- Что они галдят? – возмутился Антон. – Делать что-то надо! Точнее что-то вполне определенное: тушить.
- Интересно, а где пожарка? – спросила Олеся.

И тут на дорогу со Старо-киевского шоссе повернула пожарная машина.

- Фух! Ну, слава Богу! А то я уж испугалась!
- И не зря, - сказал Даня. – Если сейчас не затушить до конца, ночью может вспыхнуть. Мы даже из домов не успеем выбежать.

Но, к удивлению всех присутствующих, пожарная машина, проехав чуть вперед и постояв немного, дала задний ход.

- Это что еще такое! – воскликнул Егор. – Что? Тушить не будут что ли?!
- Не будут, - ответил ему парень, стоящий неподалеку.
- Почему? – спросила у него Соня. – Она же с водой приехала.

- Потому что открытого огня нет, а недалеко отсюда в Таманской дивизии несколько очагов пожара на территории в 186 гектаров, поэтому все силы сейчас перебрасывают туда.

- Ну, отлично! А мы тут гори, значит?! – воскликнул Антон. - Одним очагом пожара больше, одним меньше!

- Да, так и есть. Их всех эти пожары и выезды  уже порядком извели.
- От этого ситуация меняется только в худшую сторону.
- Ну, что поделать, - сказала Соня.
- Что? Что? Тушить самим. Пошли, посмотрим, что к чему, - предложил Даня.

И они впятером друг за другом двинулись вглубь сгоревшего леса. Выйдя на лесную тропинку, ребята осмотрели место возгорания. Сгорело около 10 – 12 соток молодого подлеска.

*      *      *
Она бежала по направлению к станции метро «Арбатская», когда в сумке завибрировал мобильный телефон. Вытащив его из сумки, она приняла вызов:

- Да, мамочка.
- Привет, дорогая! Как у тебя дела? Ты где?
- Я пытаюсь успеть на электричку в Наро-Фоминск, чтобы забрать из Росреестра документы.
- Отлично, а как экзамен.

Олеся улыбнулась:

- Отлично!

- Ну, вот и умница.  Тогда до встречи вечером дома.

Мама отключилась, и Олеся вошла в метро.

*       *       *
И они впятером друг за другом двинулись вглубь сгоревшего леса. Выйдя на лесную тропинку, ребята осмотрели место возгорания. Сгорело около 10 – 12 соток молодого подлеска. Огня  уже нигде не было, но пахло дымом и свежей золой, а от земли веяло жаром.
- Я так понимаю, пожарные тут не работали, - сказала Соня Олесе.

- Ага, а я вот не понимаю, как здесь все это смогли потушить своими силами, так как я не вижу особо ни протянутых с ближайших дачных участков шлангов, ни народа, который бы все это тушил. Все, в основном, заметь, приезжают поглазеть и практически тут же уезжают. Никто не остается. Ой! Вон наши ребята собрались. Пошли к ним?

Девушки подошли к молодым людям.

- Ну, что, ребят, - сказал Даня, когда они снова собрались вместе. – Тут все тлеет, и чуть подуй ветерок, это мигом вспыхнет. Совсем потушить мы его не сможем, потому что, я смотрю, тут уже никто ничего не тушит. Выход один: локализовать пожар по краям, чтобы не дать ему разойтись и потушить в центре самые плохие участки, которые вызывают наибольшие подозрения. На большее нас все равно не хватит, ибо… сколько уже времени?
- Пятнадцать девятого, - ответила Олеся.

- Отлично, - сказал Антон. – Так, кого мы ждем? Пойдем за ведрами.

Даня кивнул, и все также дружно пошли в сторону пожарного пруда.

«Хм… меня вместе с некоторым страхом охватывает азарт. Я никогда не участвовала в подобных мероприятиях, да еще и в шлепках, мини-юбке и купальнике. Хотя…» - Олеся посмоторела на друзей. – «Короткие шорты и купальник на Соне, шорты и майка на Егоре, то же самое на Дане и шорты с футболкой на Антоне… и все в шлепках – не намного лучше, чем я».
Вмиг какие-то ребята натаскали ведра, бутылки и пятилитровые канистры. Несколько человек спрыгнули в пруд и принялись наполнять ведра. Неподалеку от них какая-то девушка включила воду и наполняла канистры и бутылки из шланга.

Ребята переглянулись все между собой, и Даня скомандовал:

- Ну что? За дело!

*      *      *
Она дремала, прислонившись к окну в электричке. Но вот на небе проглянуло солнышко и скользнуло по ее лицу. Олеся поморщилась, пробурчав что-то сквозь сон, и проснулась.
Она посмотрела в окно. Электричка петляла в сказочном лесу, где солнце светило на косматые лапы елей, обсыпанные снегом словно одетые в переливающиеся кофтаны.

- Красота! – воскликнула она и потянулась. – Как в сказке! Даже не очень хочется, чтобы зимушка заканчивалась.

Она задумалась:

- Хотя… Что врать самой себе. В основном потому, что не хочется дописывать диплом и…

И она снова задремала. Ей снилась их первая встреча.

*      *       *
- Ну что? За дело!

В один момент были расхватаны все ведра и наполненные канистры с бутылками. Откуда-то подошли еще пару человек, и работа пошла быстрее.

Даня, Антон и Егор носились как сумасшедшие. Кроме того, что они работали в самых «горячих точках», они еще и старались подхватывать у девчонок ведра и канистры на полпути, чтобы те не таскали особо тяжести, отдавая им обратно пустые емкости.

Олеся успела заметить, что кроме них на «пожаре» трудились еще от силы десять человек. Все остальные сочли своим долгом либо разъехаться по домам, либо стоять неподалеку, курить (кстати, пожар начался именно из-за окурка) и подбадривать работающих словами: «Молодцы, ребята! Работящие! Что бы мы без вас делали?»

- Взяли бы ведра и таскали бы точно также! – процедила сквозь зубы Олеся.

Она в очередной раз несла к пруду пустое ведро, которое отдал ей Даня. Подойдя ближе, увидела, что какой-то молодой человек в фиолетовых шортах спустился к самой воде и наполняет ведра. Поставив свое ведро рядом с ним, она взяла в руки полное. В этот-то момент он и обернулся:

- Ты что делаешь? Поставь на место! Не таскай тяжелое.
- Но…
- Поставь, - его голос прозвучал негромко, но достаточно властно.
Олеся покорно поставила ведро.

Он кивнул и улыбнулся ей.

«Какие голубые глаза!» - воскликнула она про себя, а вслух сказала:

- А вот эти два маленьких можно?
- Эти бери, - ответил он. – А большие не трогай.

Она кивнула и, взяв в руки ведра, ушла. Он посмотрел ей вслед, взял ведра и тоже ушел.

Вернувшись обратно, Олеся встретила у пруда Даню и того самого парня в фиолетовых шортах.

- Олесь, слушай, надо бы оставить телефон.
- В смысле номер?
- Да, на случай, если ночью снова загорится.
- Хорошо, давай.

К ним подошли Антон с Соней.

Даня повернулся к парню в фиолетовых шортах:

- Вы здесь живете?

Парень кивнул.
- Мы бы оставили Вам телефон, если вдруг ночью что случится.
- Это хорошая идея. Только у меня нет с собой телефона… Вась, подойди сюда.
К ним подошел еще один парень.
- Вась, запиши номер.

Вася достал из кармана шорт телефон и выжидательно посмотрел на всю компанию.
Олеся  в свою очередь посмотрела на Даню. Тот сказал:

- Ну, диктуй.

Девушка чуть заметно улыбнулась и, продиктовав номер, взяла в руки две канистры. Она хотела уже идти в сторону леса, но голубоглазый парень ее окликнул:

- А звать-то как?

«Ах да! Точно! Забыла».

- Олеся.
- Красивое имя!
- Благодарю! – она улыбнулась, но парень не мог уже этого увидеть.

*     *     *
- Благодарю! – сказала Олеся, выходя из маршрутки около городской больницы № 1.
- Не за что! – ответил водитель. – Обратно во сколько собираешься?
- В районе шести.
- Хорошо, я буду тут стоять.

Олеся кивнула и захлопнула дверь маршрутки.

Через пару минут она уже шла по территории больницы, думая о Мае.
«И, все-таки, я его люблю! От этого никуда не денешься. Конечно, это вовсе не значит, что за всю ту  каждостолбовую ревность я его так запросто прощу. Хотя… конечно, прощу, если увижу в его глазах… Что увижу? Эх, если просто увижу его глаза».

За всеми этими мыслями она и не заметила, как подошла к главному корпусу больницы.

- Кажется мне сюда…

Войдя внутрь, девушка осмотрелась: длинный коридор, розовые стены и…

- Ты что-то потеряла? – послышался женский голос совсем рядом.

Олеся обернулась. Перед ней стояла гардеробщица.

- Да, мне нужно в ЛОР-отделение.
- Бахилы есть?
- Нет.
- Семь рублей. Но часы посещения с четырех, а сейчас… - гардеробщица посмотрела на часы.
- Без двадцати, - закончила за нее Олеся. – Не волнуйтесь, я посижу здесь.
- Да нет-нет, - замахала гардеробщица руками. – Можешь идти. Только тихо, чтобы никто тебя не видел. Вот в ту дверь, видишь? Второй этаж.

Олеся кивнула, заплатила и, поблагодарив милую женщину, побежала к двери. За дверью оказалась лестница, ведущая на второй этаж. Поднявшись на один пролет, она столкнулась нос к носу с каким-то врачом. Тот смерил ее презрительным взглядом, но ничего не сказал, и еще через пару секунд Олеся была на втором этаже.

*       *      *
Так прошло еще полчаса, и пожар был локализован.

- Ну что? – обратился Даня ко всей честной компании, когда они собрались около пожарного пруда. – На сегодня хватит, тем более, уже поздно. Если вдруг что-то случится, Олеся у нас на связи.

Олеся кивнула:

- Да, если что я подниму вас всех среди ночи. Кодовое слово: паника.

Все засмеялись, а потом решили сходить помыть руки, ноги и все то, что было вымазано в саже и золе.

- Да… - протянул Антон, оглядев себя с ног до головы. – Что-то я не особо могу на себе найти что-либо чистое. Что же мыть?

Даня похлопал его по плечу:
 
- Дружище, уверен, что вода в шланге не намного теплее, чем в Артезианской скважине, так что предлагаю тебе помыть что-нибудь жизненно необходимое, например: ноги и руки.
- Отличная идея! – рассмеялся Антон. – Так и сделаю.

Они все вместе подошли к шлангу, откуда еще каких-нибудь десять минут назад лихорадочно наполнялись канистры и бутылки. Теперь же он был выключен.

Олеся огляделась в поисках кого-нибудь, кто мог бы включить им воду. В этот момент кто-то ей почти на ухо сказал:

- Тебе помочь?

Она резко повернула голову: перед ней стоял парень в фиолетовых шортах.
Олеся расплылась в улыбке:

- Нам бы руки вымыть…
- И ноги! – крикнули в один голос Даня с Антоном.

Парень кивнул, и через пару секунд уже вся пятерка мыла друг друга из шланга.
Олеся краем глаза взглянула на молодого человека, на котором были шорты ее любимого цвета. Он стоял неподалеку от нее и намыливал руки, но к воде не приближался. Подождав, пока друзья вымоются, Олеся предложила ему подержать шланг, чтобы он вымыл руки. Он улыбнулся и мягко ответил:

- Нет. Спасибо. Главное – вы приведите себя в порядок, а я потом.

Олеся пожала плечами. Ну что тут еще скажешь.

К ней подошел Даня:

- Ну что, Олеськ! Может, домой? Мы все готовы.

Олеся кивнула и в последний раз взглянула на парня.

*     *     *
Оказавшись около нужной палаты, Олеся немного помедлила, но, справившись с волнением, толкнула дверь.

Она вошла в довольно просторную палату, и на нее сразу уставились несколько пар глаз.
Первые десять секунд прошли в полном молчании.

- Здравствуйте! – наконец, произнесла Олеся.
- Добрый день! – сказал один мужчина, широко улыбаясь. – А он так Вас ждал, что даже заснул.
- Даже? – умилилась Олеся.

И только теперь она увидела спящего неподалеку Мая. Девушка улыбнулась и подошла ближе к кровати. Сбросив пальто, села рядом.

Май спал, и по его еле уловимой улыбке Олеся поняла, что ему снится что-то хорошее.

- Не хотите будить? – услышала она сзади голос того же мужчины.

Олеся улыбнулась и помотала головой, не отрывая взора от Мая.

Так бы она и сидела рядом с ним, если бы Май не открыл глаза. Девушка улыбнулась ему, а он, явно еще не понимая, что уже не во сне, нахмурился и принялся тереть глаза.
Олеся коснулась рукой его лица.

- Ты? – прошептал он.
- Конечно, я.
- Я не знал, что ты придешь… - сказал он все так же шепотом.
- А я знала. Почему ты говоришь шепотом? Все еще больно говорить?

- Нет, - сказал Май чуть громче. Ты мне сейчас снилась, и я боюсь, что снишься до сих пор, и если я буду говорить громче, ты исчезнешь.

Олеся потрепала его по волосам и снова улыбнулась.

- Почему ты не предупредила?
- Зачем? Я хотела сделать тебе сюрприз.
- Тебе это удалось.

Он немного помолчал:

- Олесь! Ты знаешь! Я все понял! Я был не прав! Я…

Олеся закрыла его рот одной рукой, а другой жестом попросила молчать.

Так они промолчали несколько минут.

- Я…
- Тссссс… ни к чему слова.
- Но я понял!
- Хорошо. Хорошо. Тебе не надо сейчас волноваться и много говорить. Успокойся.
- Но, а как же..? Что же дальше?

- Дальше? Дальше будем жить. Время ответит на все вопросы и поправит то, что поправимо. Если ты понял, принял, то все изменится со временем, а пока не надо слов. Отдыхай, тебе нужно набираться сил.

- Ты… ты простила меня?
- Ну, я ведь здесь.
- У меня есть шанс все исправить?
- Шанс есть всегда, если есть желание.
- Я люблю тебя!

Она немного помедлила:

- И я тебя!

Он обнял ее, а она прижалась к нему.

- Ты мне точно не снишься?
- Точно.
- Я скучал без тебя! Ты, кстати, сдала экзамен?

Олеся радостно кивнула.

- На пять? Умничка!

- Кстати, я тебе тут привезла чуть-чуть радости, - с этими словами Олеся встала и начала разгружать сумки, вытаскивая оттуда фрукты, печенье, эклеры, шоколад и прочие «радости».
- Олесь! Куда столько? Зачем? Это же тяжело! Мне ничего не надо!

- Вот именно поэтому я и привезла.

- С тобой бесполезно спорить! – махнул он на нее рукой.
- Правильно. Со мной надо нянчиться, а не спорить, я же девушка, а девушки… они как маленькие котята.

Он снова обнял ее:

- Котенок! Я тебя люблю и постараюсь больше не ревновать. Ты увидишь, что все изменится.
- Время покажет.

*    *    *
Она вышла из больницы, когда на небе уже горела Луна. Пройдя через всю территорию больницы, она оказалась на остановке, где ее уже поджидала знакомая маршрутка.

- Здравствуйте! – сказала она, войдя в маршрутку, и передала за проезд.

За ней вошла девушка чуть постарше. Увидев ее, водитель воскликнул:

- Ой, Катя! Сколько лет, сколько зим! Давно тебя не видел? Как Боря?
- Нормально, трудится.
- А маленькая твоя как?
- Уже второй класс!
- Какая большая!

«Хм… старые знакомые, наверно», - подумала Олеся, а Катя и водитель все не умолкали.
Но вот в маршрутку зашла пожилая женщина.

- О! Ивановна! Привет! Как здоровьице!
- Ничего, мой хороший. Не жалуюсь.
- А баба Нюра?
- Жива еще. Ходит потихоньку.

«Хм… ну, положим, это еще одна знакомая», - заключила Олеся.

За ней вошла мама с ребенком.

Когда маршрутка была полностью заполнена, Олеся поняла, что таких знакомых у водителя много.

«Даже очень много. Они тут все друг друга знают. Одна большая деревня, хотя вроде районный центр. Странно. Странное ощущение. Подобное я испытываю впервые. Я чувствую себя словно вне всей этой системы. Системы знакомств, дружбы и связей. Конечно, я не скажу, что мне прям так уж неприятно ехать в маршрутке, но я чувствую себя как-то неловко, что ли, скованно. Я для них чужая, случайно вторгшаяся в их устоявшийся мир. Они меня не знают, поэтому смотрят несколько с подозрением, видят во мне не такую как они. Очень странное чувство… хм… непринадлежности к этому городу, и вместе с тем…»

«И вместе с тем в этих улочках, в этих покосившихся домиках на окраине города, в этих сплошных знакомых и вечных разговорах за жизнь есть своя особая прелесть, которая меня притягивает!» - думала Олеся, уже идя к станции. - «Я давно стала замечать, что для меня Наро-Фоминск является одним из особых мест, где всегда останутся какие-то тайны, неразгаданные мной загадки и неуловимая прелесть несколько иной суеты и фразы «Ах! Давно тебя не видел! Как там Степа-Клепа, Даня-Маня, Саня-оборваня?

Но с чем теперь у меня ассоциируется этот город? Почему теперь?
 
Потому что раньше он у меня ассоциировался только с Ромой, но теперь я не чувствую Рому на улицах этого города. Его здесь просто нет. Нет. Он не ходит по этим улицам, не бывает на центральной площади, не совершает здесь покупок, не ездит на маршрутках, не заходит в МакДоналдс. Откуда я это знаю?

Чувствую. Нет, не его, конечно. Связь с ним давно утеряна. Я чувствую город, его душу. Я, конечно, чужая для всех этих людей, но они все охотно мне помогают узнавать их город. Я чужая для его жителей, но не для самого города. Мои шаги помнят эти улицы, мой смех – эти деревья, мои слезы – центральный памятник, мою задумчивость – эта церковь, а сомнения – поворот на Атепцево.  Все они меня помнят. А Рому…А он уехал. Да, уехал… и в том числе из моего сердца. Это больше не его город, потому что он его так и не понял, хотя родился и вырос здесь. Он тоже своего рода «чужой», чужой среди своих. Его история здесь закончилась».

Она задумалась:

«А моя, кажется, сейчас здесь только началась».

17.01.2011 01:19

См. "Транзитом через прошлое", "Долгожданная" встреча, или самый-самый Фиганосик"