Новенький, глава 5

Выходной день Олеона начался с рассветом. Накануне он предупредил домашних, что спозаранку уйдёт на рыбалку, и просил маму не вставать из-за него ни свет ни заря. Но когда он вышел из спальни в гостиную, стол уже был накрыт, а мама хлопотала на кухне, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить отца и дочерей.
-Мама, я же тебя просил, - с нежным укором сказал Олеон, войдя в кухню.
-Ты же знал, что это бесполезно, - пожала плечами мама, переворачивая на сковороде очередной оладышек. – Иди, умойся и за стол. У меня уже всё готово.
 Улыбаясь, он чмокнул маму в щёку и отправился выполнять её указания. Он обожал маму. Она чудесным образом сочетала в себе строгость, даже почти суровость, с безбрежной любовью к детям.
 Умывшись и поев, Олеон поблагодарил маму за излишнюю заботу и, пообещав вернуться к обеду, а в выходные он бывал поздно, отправился к месту, где они условились встретиться с Гамуном.
 Гамун уже его ждал, вертя в зубах свистульку, сделанную из стручка акации.
-Разучился, - удивлённо констатировал Гамун. – Три стручка сорвал – ни один не свистит.
-Слишком сильно дуешь, - сказал Олеон. - Тебе нужен стручок боба или фасоли. Смотри.
Он сорвал одинокий, печально свешивавшийся с ветки, стручок, освободил его от круглых зёрен и, вложив в рот, нежно подул. Раздался тихий, мелодичный свист.
-Сила не всегда ведёт к успеху, - сказал он со смехом и выплюнул свистульку. – Да, я видел, ты вчера разговаривал с Митрой. Всё прояснилось?
-Ничего, - односложно ответил Гамун.
-Но он как-то  объяснил свой выпад?
-Никак. Он, вообще, молчал. Говорил только я, - Гамун помрачнел. – Давай не будем о Митре, потому что, если я скажу тебе, что я обо всём этом думаю, мы опять повздорим.
-Ты намекаешь на Дария? – озадаченно приподнял брови Олеон. – Но он-то здесь причём?
-Я же сказал, что не хочу об этом говорить, - Гамун поднял глаза на Олеона. – Мы все вчера поступили плохо, - добавил он жёстко.
-Мы все? – не понял Олеон.
-Да, все, - кивнул головой Гамун. – Мы должны были поставить Митру на место, а мы промолчали, как будто с ним солидарны, тем самым дав Завдею повод усомниться в том, что его уроки нам действительно интересны.
-Но всё это было так неожиданно. И потом, Завдей ведь не юноша, чтобы так легко поддаваться сомнениям, - заметил Олеон.
-Завдей – человек. Любому человеку свойственно время от времени сомневаться в себе, а тем более такому глубокому и эмоциональному, как Завдей. Мы должны были защитить его вчера.
 Сзади послышались приближающиеся шаги. Ребята обернулись, и Олеон к своему изумлению, а Гамун – к досаде, увидели нагоняющего их Дария.
-Куда это ты в такую рань? – крикнул ему Олеон.
-Я к вам, - ответил Дарий, - сегодня очень рано встал – у матери был приступ. Сейчас у неё доктор, а меня отправили на пару часов на улицу. Считают, что мне незачем слушать все эти «больничные» разговоры. Как будто я не понимаю, что там всё очень серьёзно, - он взглянул на одноклассников открыто и как будто с болью от переживаний за мать. – Можно к вам временно присоединиться?
-Вообще-то, мы идём на рыбалку, - с неприязнью глядя на Дария, сказал Гамун, - и парой часов в этом случае вряд ли обойтись – одна дорога туда и обратно занимает больше часа.
-Вот и отлично. Провожу вас, и домой, - как будто не замечая настроения Гамуна, заключил Дарий.
Олеон бросил на Гамуна взгляд, в котором тот прочёл просьбу не отказывать новенькому.
-Что ж, проводи, если хочешь, -  безо всякого энтузиазма согласился Гамун.
И они втроём зашагали в сторону дальнего озера.
-С матерью совсем плохо? – спросил Олеон Дария.
-Я бы сказал, что не лучше. Такие приступы повторяются у неё с периодичностью раз в полтора-два месяца.
-А что с твоей матерью? – из вежливости спросил Гамун.
-Никто не знает. Кашель, изнурительный кашель, и при этом с лёгкими всё в порядке. Бронхи и трохеи тоже здоровы. Впрочем, это тянется уже несколько лет. Мама говорит, что уже привыкла, и её это не беспокоит. Но когда, как сегодня ночью у неё происходит приступ, мы с отцом начинаем всерьёз опасаться за её жизнь.
-Я предлагал ему консультацию моего отца, но он отказывается, - пожал плечами Олеон.
-И напрасно, - Гамун посмотрел на Дария. – Отец Олеона лучший врач в нашем посёлке и, насколько я знаю, не однажды изменял диагнозы, поставленные другими горе-докторами. Так что соглашайся.
-Нет, это неудобно, - покачал головой Дарий. – И давайте оставим это. Олеон уже уговаривал меня, и я объяснил ему свою позицию.
-Не понимаю, - пожал плечами Гамун. – Это же твоя мать. О каком неудобстве может идти речь?
-Я полагаю, будь ты на моём месте, ты вёл бы себя точно так же. К тому же, я рассказал маме о предложении Олеона, и она поблагодарила, но отказалась. А какая рыба водится в ваших краях? – неожиданно сменил тему разговора Дарий.
-Самая разная. От пескаря до щуки. А ты рыбачишь? – поинтересовался Олеон.
-Бывало, но не скажу, что это моё хобби, - уклончиво ответил Дарий.
-А чем занимаешься в свободное время? – просто чтобы поддержать разговор, спросил Гамун.
-Читаю книги.
-Хорошее занятие, - одобрил Олеон, - я это дело тоже обожаю.
-И какие же книги ты читаешь? – на этот раз с интересом спросил Гамун.
-Разные, но предпочитаю философские и психологические. Уж очень интересная это штука – человек. Вот, например, Митра вчера меня просто поразил. Уж от кого-кого, а от него я такого выпада никак не ожидал, впрочем, как и все остальные, - он вскинул глаза и пристально посмотрел на своих собеседников. – Значит, я не ошибся, - удовлетворённо заметил он, - моё первое впечатление о Митре верное. Правда, меня сильно удивило и другое. Ни один человек в классе не осадил его, - я думал, что Завдей для вас нечто большее, чем просто учитель.
Олеон ошарашено уставился на Гамуна.
-Но ведь ты тоже промолчал, - прищурив глаза, отразил нападение Гамун, - хотя, насколько мне известно, восхищён Завдеем и его уроками.
-Было бы по меньшей мере странно, если бы это сделал я, человек, знающий Завдея всего несколько дней. Вы бы все сочли меня выскочкой, а ещё хуже, подхалимом, заискивающим перед учителем с целью заслужить его особое расположение. К тому же, я бы поставил всех вас в неловкое, чтобы не сказать, постыдное, положение. Вы, много лет обожающие Завдея, промолчали, а я, новенький, бросился на его защиту. - Дарий наморщил лоб и, с едва уловимой усмешкой на губах, добавил, - Гамун, ты же всё это прекрасно понимал ещё до того, как спросил меня об этом. Или ты думаешь, что я глупец?
-О, ты далеко не глупец, - почти с сарказмом произнёс Гамун. – Только, в таком случае, ты должен прекрасно понимать, почему я не мог встать на защиту Завдея.
-Верно, - усмехнулся Дарий. – Ты не мог, но другие, - и он перевёл свой взгляд на Олеона, - другие могли.
Олеон тяжело вздохнул:
-Наверное, вы оба правы. Мы поступили малодушно. Но с другой стороны, набрасываться на несчастного Митру, который итак, я уверен, не знает, как теперь показаться нам всем на глаза? Мне жаль его. Он ведь не ведал, что творил. Хотелось бы знать, что его подтолкнуло на это.
-Или кто его подтолкнул, - многозначительно добавил Гамун.
-Что ты имеешь ввиду? – удивление Дария прозвучало совершенно искренне. – Вы всё время твердите, что у вас дружный класс, что вы обожаете Завдея, а он в вас души не чает. А теперь ты намекаешь на то, что кто-то подговорил Митру одновременно наброситься на его друга и любимого учителя?
-Если этот человек тонкий психолог и нашёл какие-то слабые струны в его душе, а потом, в нужный момент, слегка на них надавил, то почему бы и нет? Ты ведь увлекаешься психологией, и кому, как ни тебе, знать, как может вовремя обронённая фраза или намёк отравить человеку существование, - Гамун продолжал недвусмысленно смотреть на Дария.
-Но это лишь в том случае, если в этой фразе или намёке, как ты говоришь, всё-таки, есть доля истины, - уточнил Дарий.
-Может, есть, а может, нет. Причём, в первом случае, эта доля может быть столь ничтожной, что не привлеки к ней искусственно внимание человека, он никогда бы её не заметил. Во втором же случае, пока человек убедится, что его просто обманули, он может наделать кучу глупостей, особенно такой эмоциональный человек, как Митра. И кто бы это ни был, он рассчитывал именно на это. – Гамун испепелял Дария взглядом.
-И кого же ты подозреваешь? – невозмутимо выдерживая пристальный взгляд, спросил тот.
-Есть кое-какие мысли, но я перестал бы себя уважать, если бы озвучил их, не имея на то никаких оснований. Боюсь, что это лишь начало, а если так, то дальнейшие события, без сомнения, покажут, прав я или нет.
 Ни один мускул на лице Дария не дрогнул, он не отвёл глаз, не покраснел, у него не задрожали руки – в общем, ничего такого, что бы могло выдать нечистую совесть
-Спасибо, Дарий, что проводил нас, - вмешался в беседу смущённый гораздо более двоих других Олеон, - здесь мы переходим через шоссе и дальше пойдём через лес известными только нам одним тропами. Так что, последовав за нами, ты рискуешь заблудиться на обратном пути. Лучше нам расстаться здесь.
-Спасибо за заботу. Пока, - невозмутимо бросил Дарий, развернулся и пошёл обратно в посёлок.
-Пока, - тихо сказал Гамун, так тихо, что его едва услышал Олеон, стоявший рядом.
-До встречи! – крикнул он в свою очередь вслед удалявшемуся Дарию.
 Некоторое время друзья шли молча, слышен был лишь хруст сухих веток, грубым ковром устилавших землю.
 Первым заговорил Олеон:
-Он здесь не причём, - сказал он убеждённо.
-Эх, Олеон, он очень не прост, я бы даже сказал, дьявольски не прост. Он поразительно держится: смотрит прямо в глаза и при этом  абсолютно невозмутим. Можно, и впрямь подумать, что он не имеет к выпаду Митры никакого отношения. Я просто поражён такой выдержкой и силой характера, или… - Гамун сделал паузу, пытаясь облечь то, что он чувствовал, в правильные слова, - или абсолютной бессовестностью этого человека.
-Гамун, ты опять за своё? – Олеон с упрёком посмотрел на друга.
-Но если это не он, то кто же тогда? – и Гамун мрачно уставился на бежавшую под ногами пёструю от листьев, извилистую тропинку.
-Никто, - ни секунды не сомневаясь, ответил Олеон, - нашло что-то на Митру, понимаешь, нашло, - тут Олеон вдруг остановился и шлёпнул себя ладонью по лбу, - конечно, нашло! И этому есть другое доказательство. Я только теперь вспомнил. Помнишь, перед уроками, мы все были рады выздоровлению Ольбы, а Митра так по-детски ему позавидовал, а я ещё сказал, что терпеть не могу болеть. Ты помнишь?
-Да что-то не очень, - признался Гамун, напрягая память.
-Так вот, Митра тогда очень зло отреагировал на моё замечание. Так зло, что я сначала хотел осадить его, а потом, зная его изрядную взбалмошность, передумал и попытался превратить всё в шутку.
-Что-то было, но я плохо помню. Видимо, тоже не придал этому значения, - всё ещё безрезультатно копаясь в памяти, сказал Гамун.
-Хорошо, что я это вспомнил. Это всё объясняет. Просто вчера с самого утра Митра был не в духе. И никто здесь не причём, разве что его домашние.
-Может, ты и прав. Хотелось бы верить, - согласился Гамун. – При всём моём неприятии Дария, мне бы меньше всего хотелось обвинять его в том, чего он не делал.
-Давай оставим Дария в покое, - предложил Олеон. – Кстати, Нюта вчера умоляла меня взять её  с нами на рыбалку.
- Почему же ты ей отказал? Я был бы очень рад, - Гамун с досадой посмотрел на друга.
-Гамун, - в глазах Олеона заиграли озорные огоньки, - ты ведь неравнодушен к моей сестре, правда?
-А что, это так заметно? – слегка улыбнувшись, спросил Гамун.
-Нет, совершенно незаметно. Я бы никогда и не заподозрил, если бы ты, приходя к нам домой, не заводил с ней разнообразные философские беседы, забывая, что, вообще-то, пришёл ко мне. А ещё совсем незаметно, потому что ты постоянно абсолютно незаметно бросаешь на неё грустные взгляды. Кстати, а почему всегда грустные? Нюта ведь совершенно бесшабашное создание. Ей бы только веселиться. Она никогда не полюбит грустного воздыхателя, - и Олеон ободряюще похлопал друга по плечу.
-Хорошо, что предупредил. Постараюсь быть повеселее, хотя весельчака и балагура из меня всё равно не получится. Так почему же ты её не взял с нами? – вернул разговор к исходной точке Гамун.
-Неуверен, что вы подходите друг другу, - очень серьёзно сказал Олеон.
-Что?! – не поверил своим ушам Гамун. – Я тебя не устраиваю? И чем же?
- Ты слишком серьёзный, - совершенно не смущённый реакцией друга, ответил Олеон.  – А ей ещё рано иметь серьёзные отношения с молодыми людьми. Она совершенный ребёнок. Короче, - Олеон слегка откашлялся, как будто собирался произнести речь, - ты же знаешь, что я прям, как линейка. Я считаю, что ещё пару лет Нюте вполне можно поиграть в куклы.
-В таком случае тебе на день рождения я подарю пустышку – ведь ты младше своей сестры на два года, - осадил зарвавшегося друга Гамун.
-Это неважно. Биологический возраст ровно ничего не значит. По уму и глубине я старше её лет на десять, - и Олеон расправил грудь и гордо поднял голову.
-Жаль, что она не с нами, - усмехнулся Гамун. – ей было бы интересно услышать, как брат порочит её в глазах влюблённого в неё человека.
-Ладно, не обижайся, - и Олеон положил руку на плечо Гамуну, - сказать по правде, я  ревную сестёр. Мне, вообще, трудно представить, что когда-нибудь мы все разлетимся по разным домам и будем только изредка ходить друг к другу в гости.
-Я не обижаюсь, но, честно, не ожидал препятствий со стороны своего лучшего друга. Мне кажется, я знаю, отчего это.
-Отчего? – задиристо вскинулся Олеон, - ну, говори, не стесняйся. Ты же знаешь, я легко воспринимаю разумную критику.
-Просто ты ещё никогда ни в кого не влюблялся. Поэтому тебе не понятны  ни мои чувства, ни переживания. Так что, я пока подожду, а когда это случится, мы возобновим этот разговор.
 Тем временем они уже подходили к озеру. Не было ни ветерка, и озеро сияло так ярко, словно бросало вызов солнцу, не понимая, что своей красотой обязано именно ему.
-Только не обольщайся. Я по-прежнему буду часто приходить к тебе в гости и вести долгие беседы с твоей сестрой. Я теперь без этого не могу, - и Гамун улыбнулся, как умел улыбаться только он – широко, искренне и по-детски доверчиво. – Ты имеешь что-то против?
-Что-то безусловно, - сказал Олеон так серьёзно, что улыбка тотчас слетела с лица Гамуна, - но это что-то тает под твоим обаянием и, кажется мне, я даже немного понимаю свою сестру.
-Ах ты! – воскликнул Гамун и весело пихнул своего спутника в бок.
-Не чаще раза в неделю, - опять сурово сказал Олеон и ткнул Гамуна пальцем между рёбер.
-А если я приду во второй раз? – шутливо наступал на друга Гамун.
-Во второй раз получите отказ! – крикнул Олеон и повалил Гамуна на траву возле озера.
-А если Нюта захочет со мной пообщаться, ты что же, запрёшь её в комнате? – кричал Гамун, щекоча и мутузя друга.
-Без сомнения! – катаясь по траве и корчась от смеха, орал Олеон, - и ключ проглочу!
-Ха! Это не страшно, - набрасываясь на него снова, рычал Гамун. – Вряд ли у тебя такая повышенная кислотность, что он растворится в желудке, а значит… - но ему не удалось развить свою физиологическую мысль до конца, потому что они уже докатились до низкого обрыва, и в эту самую секунду плюхнулись с берега в воду, подняв стену брызг.
-Ну вот, теперь рыбьи дозорные разболтают своим собратьям по всему озеру, что мы пришли их ловить, - недовольно цокнул языком Гамун.
-Придётся прикинутся приозёрными пнями на ближайшие пятнадцать минут, - заключил Олеон и, достав все снасти, уселся на перевёрнутое вверх дном ведро, жестом приглашая Гамуна сделать то же самое.
 Воцарилась блаженная тишина, из глубины которой то и дело прорывались наружу птичьи трели, выныривало стрекотание кузнечиков да слабые всплески воды, потревоженной ленивыми движениями рыб.
 Спустя некоторое время друзья уже вовсю удили, и сегодняшний день обещал быть для них удачным.