День 9

Следующим утром они планировали поездку в Цетине, но после вчерашнего разговора Наташа выглянула из вороха подушек и увидела Игоря крепко спящим вопреки трелям будильника.
Тихонько встав с кровати, она направилась в душ. Упругие струи разбивались о ее лицо и плечи, легко покалывали и бодрили. Брызги серебрились в лучах солнца, проникавших в открытую форточку, и веселой дробью барабанили по стенкам душевой кабинки, окончательно прогоняя сон. Наташа завернулась в полотенце, не вытираясь, и вышла снова в спальню. Игорь по-прежнему спал с самым нежным выражением лица.
Она вышла на балкон и спокойно красила ногти. С недавних пор она научилась чувствовать, что в пустой комнате она никогда не одна – просто наедине с самой собой. Раньше в таких условиях она каждый раз казалась себе похожей на непрочитанную книгу со слипшимися страницами, пахнущими типографской краской. В пустой квартире на Тверской она чувствовала себя, как на полке: в вечном ожидании своей очереди быть прочтенной.
 Закончив делать маникюр, Наташа решила спуститься на завтрак и захватить для Игоря булочки и колбасу, чтобы он перекусил, когда проснется.
Вернувшись, она застала его в ванной за бритьем. 
-Доброе утро, - улыбнулся он.
-Привет.
-Я все проспал?
-Нет, солнце еще высоко. Так что давай, собирайся. Чувствую, в Цетине мы сегодня не едем?
Как только они пришли на пляж Могрен, Игорь бросил вещи на лежак и тут же отправился плавать. Пропуская сквозь пальцы волны из голубого стекла, пугаясь неожиданно возникшей собственной тени на мраморном песке под водой, глядя на отвесные скалы, обрамлявшие пляж, наблюдая за вальяжным движением яхт вдалеке, он никак не мог отделаться от мыслей о причинах внезапной слабости, вязавшей узлами его загорелое тело.
К обеду с северо-запада нагнало туч. Наташина кожа стала покрываться мурашками от каждого дуновения ветерка. Тогда они вновь надели шорты с футболками и сели на краю утеса над морем, завернутые в воздух, который менялся и был то теплее, то холоднее, восхитительно неоднородный. Море шипело свое извечное «шшш-шшшшш, шшшшшшшш-шш», ветер нежно шептал что-то про дальние края. Кто-то шел по песку внизу: «ч-ч, ч-ч, ч-ч, ч-ч…». Из кафе на берегу доносился грустный голос гитары.
-Наташ, похоже, мне придется вернуться пораньше.
Она подняла на лоб солнечные очки, как забрало рыцарского шлема, и огрела Игоря испепеляющим взглядом. Пару часов назад, после завтрака она проверила рабочую почту и обнаружила, что Елена Сергеевна снова настоятельно рекомендовала Игорю поскорее возвращаться назад. Так настоятельно, что даже написала ему второе письмо подряд. Хотя она даже врачом его официально не являлась. То есть, она требовала его приезда как женщина.
«Игорь, если ты не вернешься немедленно, ты рискуешь умереть, причем очень скоро. При той аберрации, которую удалось выявить у тебя, мы сумели добиться длительной ремиссии, и ты два года чувствуешь себя здоровым, но это не гарантирует того, что ты совершенно здоров. Филин сказал, что ты отправился к морю. Я не хочу думать, что заставило тебя пойти на такой безумный шаг, но умоляю тебя, вернись в Москву. Это безумие. Солнечная радиация очень сильно влияет на клетки, и может вызвать рецидив. Чем дольше ты находишься на солнце, тем меньше шансов у нас будет потом помочь тебе. Игорь, не будь дураком, прошу тебя. Вернись».
-Что же там случилось такого, что ты не можешь отложить это на три дня, которые нам здесь остались? – осведомилась Наташа.
-Сегодня утром я потерял сознание в номере, пока ты ходила на завтрак. Надо показаться врачу.