Один день в деревне

Я вышла замуж рано, еще на первом курсе МГУ за однокурсника, самого веселого и умного парня. Меня, первую красавицу факультета, выбрал высокий, стройный, обаятельный балагур Федор. Все девчонки были влюблены в него, и даже отсутствие московской прописки не мешало этому.
Но он выбрал меня, городскую избалованную богатыми родителями воображалу…  И повез в медовый месяц к себе на родину в маленькую деревушку со звучным названием «Кощеевка». Свекор оказался таким же высоким и худым, как Федя, довольно приветливым, но пессимистичным человеком, а свекровь… Свекровь зыркнула на меня черными глазищами, тряхнула копной седых волос и грозно спросила: «Звать-то тебя как?» «Элеонора», - скромно потупив глаза, ответила я. « Ну и имечко, язык сломаешь! Видать, чужеземное», - хмыкнула свекровь. «Будешь у меня Машкой. Поняла?» Взглянув на мои туфли на высоком каблуке, свекровь достала из-под кровати коробку, вынула из нее новые тапочки, влажной рукой бережно смахнула с них пыль и протянула мне: «На таких каблуках по нашим камням не попрыгаешь. Вот тебе сельская обувка. Да смотри, береги, у нас принято одну пару за лето снашивать». Властность и хамство свекрови напугали меня, еще достаточно юную, восемнадцатилетнюю девушку. Поэтому спорить я с ней не стала и превратилась в деревенскую Машку. Тем более что Федя предупредил меня о крутом нраве матушки, способной и кочергой прихватить. «Поздно уже, спать идите, дети», - прервал жену свекор и проводил в выделенную нам комнату.
Рано утром меня разбудили петухи. Выйдя во двор, я увидела, что, несмотря на ранее время, все уже суетились: свекор с Федей что-то делали в хлеву, свекровь в летней кухне готовила. Увидев меня вместо «доброго утра» хозяйка раздраженно произнесла: «Что так долго дрыхнешь, фифа городская?! Дел полно, слушай, учить буду! Нам сегодня в соседнюю деревню идти надо, родственник умер, за хозяйку будешь. Ох, чует мое сердце, натворишь ты дел, да больше не на кого оставить». Я только испуганно кивнула, с надеждой взглянув в сторону хлева, но Феди не было видно. «Значит так, свиней в обед покормишь. Смотри, чтобы они из клети не убежали. Палку возьмешь, одной рукой палкой маши, они тогда отбегут в дальний угол, а другой рукой ведро в корыто опрокинь и сразу клеть закрой. Помои приготовила, стоят у печи. Следи, чтобы куры в огород не забежали, а то они все перероют. Потом ведро камней набери, дед, когда придет, крыльцо ремонтировать будет. Вчера обвалилось, ноги не переломать бы. Когда пастух корову пригонит, привяжи ее. Да, кстати», - тут она с явной усмешкой взглянула на меня, - «на рядки с картошкой не наступать». «Почему?» - решилась спросить я, но свекровь сделала вид, что не слышит. Я уже не стала спрашивать, как эта картошка выглядит.
Когда все ушли, вышла во двор. Было так хорошо: светило солнышко, пели птички! Внимательно огляделась: деревянный дом, рядом курятник, посреди двора колодец, напротив летняя кухня, к ней примыкала клеть со свиньями, хлев и конура туалета, за которой просматривался огород.  Открыв калитку, с любопытством взглянула на грядки: «Интересно, где здесь картошка?» Вдыхая свежий воздух, я наслаждалась жизнью. Но надо было приниматься за работу.
У крыльца стояло железное ведро, в которое было велено набрать камней. Выйдя со двора, сразу же оказалась на дороге, усыпанной камнями. «Это хорошо», - отметила про себя, - «недалеко нести будет». Поставив ведро посреди дороги напротив ворот, я принялась собирать камни. Когда ведро было почти полное, на горе показалась машина. Она ехала прямо на меня. Быстро схватив ведро, хотела забежать во двор. Но ведро не поднималось! Я, поняв, что не сдвину его ни на пол-миллиметрика, в ужасе смотрела на машину. Она остановилась. Разъяренный водитель выскочил из автомобиля. Не буду пересказывать, что он кричал… Потом он взглянул на ведро, полное камней, на мой жалкий растерянный вид, вдруг засмеялся и сказал: «Куда отнести надо?» Подтрунивая надо мной, он занес ведро во двор и поставил его у крыльца. Поблагодарив водителя и закрыв за ним калитку, обессиленная, опустилась на ступеньки. От всего пережитого мне было нехорошо. Но я не собиралась сдаваться. Какое-то внутреннее упрямство вдруг включилось во мне: «У меня все получится!»
Вдалеке послышалось мычание. Коров ведут. С напряжением я ожидала следующих событий. Через некоторое время открылась калитка, и пастух крикнул: «Принимай, хозяйка, кормилицу!» Я позвала корову. На удивление послушно, она вошла в хлев, но проходя мимо, вдавила меня в стенку. Выдохнув и поблагодарив судьбу за жизнь, стала одевать ей на шею цепь, провозившись довольно долго, не сразу поняв, как это делается. В хлев вдруг вошла женщина: «Я ваша соседка, коровку сейчас подою. А ты, верно, москвичка, что Федя привез?» Я кивнула в ответ. «Да ты не трусь. Они не злые. Все у тебя будет хорошо». От ее добрых слов стало теплее на душе. Подоив Буренку, соседка налила мне парного молока, улыбнулась на прощание и убежала. Мне снова жизнь показалась прекрасной.
Но тут стали визжать свиньи, требуя еды. Я открыла клетку, и два жирных поросенка, радостно хрюкая, устремились ко мне. Вспомнив про палку, схватила ее двумя руками (это, скорее всего, был посох Деда Мороза) и стала ею махать перед пятачками. Свиньи сразу отбежали. Теперь надо взять ведро. Положив дубину, смогла поднять тяжеленное ведро с помоями только двумя руками. Хрюшки, увидев, что им ничего не угрожает, сразу же устремились вперед. Я испугалась, но все же решилась вылить им помои. Решительно опрокинув ведро и торжествуя победу, немного помедлила, соображая, как закрывать клеть, и один поросенок вырвался на свободу. Быстро захлопнув эту странную дверь, устремилась за проказником. Громадная собака, сидевшая на цепи, с удовольствием включилась в «веселую» игру: грозно лязгнули жуткие клыки, чуть не откусив ухо бедному поросенку. Со страху он влетел в летнюю кухню, надрывно хрюкнул и затих. Испуг парализовал меня. Воцарилась тишина. Придя в себя, я осторожно заглянула в кухню, прошла чуть дальше и увидела в полу дырку. «Подвал», - сообразила я. Где-то там, внизу на двухметровой глубине кверху лапками лежало розовое тельце. Вниз вела вертикальная лестница, по которой спуститься для меня не представлялось возможным. В растерянности я вышла во двор. Что делать?!
Тут мое внимание привлекло кудахтанье. Боже, я же не закрыла калитку в огород! Куры в огороде! Надо их ловить. Как я была наивна! Поймать курицу оказалось невозможно! В запале то тихонько кралась за какой-нибудь курицей, то бегала между грядок, и вот, сделав стремительный рывок, вдруг почувствовала, что медленно во что-то погружаюсь. По инерции сделав еще один шаг вперед, я уже основательно увязла, по самые колени. (Позже узнала, что как раз здесь и была посажена картошка). Страшная вонь начала распространяться вокруг. Осторожно, словно из трясины, вытащила одну ногу, потом другую… Сомнений не осталось. Как раз рядом возвышалась деревянная стенка от туалетной ямы. Огород находился на нижней террасе относительно двора, и, по всей видимости, эту заднюю панель отхожего места просто снимали, а «сокровище» спускали на огород. Вот в такое «сокровище» я и вляпалась.
У меня началась истерика, но от нее мало толку, все равно помочь некому, и слезы достаточно быстро высохли. Тапочки, выданные свекровью, благополучно утонули, вытаскивать их не рискнула. Медленно побрела во двор. Как же вымыть ноги? Ведро с чистой водой стояло в летней кухне, войти с такими ногами туда нельзя, и решила набрать воды из колодца. Тяжелый ворот еле слушался меня, с трудом опустила ведро вниз, с ужасом слушая звяканье цепи и скрип ворота. Всем телом налегая на ручку, падая на острый щебень, царапая нежные холеные колени, обливаясь слезами от своей полной беспомощности, все-таки выкрутила воду. Но достать ведро…  Чтобы его достать, нужно было перегнуться через край сруба, вытянутой рукой взять ведро с водой и вытащить из колодца. Страшный холод дохнул мне в лицо из громадной глубины! Бесконечное отчаянье, видимо, придало мне силы. Я достала это ведро, и ноги словно обожгло ледяной родниковой водой. Вонять они не перестали, но стали более чистыми.
Куры! Они все также радостно кудахтали в огороде. Поразмыслив, наконец-то, догадалась, как вывести их из огорода. Взяв пшена, стала сыпать зерно дорожкой, медленно отступая к выходу, приговаривая: «Гули-гули-гули!» Нет, что-то не так. «Тю-тю-тю!» Не то. Вспомнила: «Цып-цып-цып!» Куры с удовольствием клевали пшено. Когда все вышли, поспешно закрыла калитку.
Вскоре вернулись хозяева. Только войдя во двор, свекровь сказала: «Ага, камней набрала, молодец. Старик принимайся за работу!» «Да ты что, старая, дай косточкам отдохнуть, завтра все сделаю!» Свекровь внимательно взглянула на меня: «Что случилось?» «Там, в подвале…» - только и сумела выдавить я. Все отправились в летнюю кухню. Я же словно остолбенела. «Живой поросенок, живой», - вышел улыбающийся Федор, держа на руках хрюшку. «С перепугу молчал, все кости целы», - сказал муж и посадил хулигана в клеть. Свекровь принюхалась, посмотрела на мои босые ноги и, давясь смехом, произнесла: «Дед, она в картошку залезла!» Все захохотали, и наперебой стали меня расспрашивать. Хозяйка взяла палку и ушла, а через некоторое время вернулась с тапками, уже постиранными, и положила их сушиться. Но запах от этой обувки шел все равно неприятный, так что я до конца месяца проходила босиком.
Когда мы уезжали, свекровь вдруг с необыкновенной нежностью сказала: «А ты ничего девка, волевая. Приезжай к нам, корову научу доить».
Гуска Лена, 14 лет