Страшная история

«А вы знаете, что у нашего соседа, Максимыча, иногда исчезает тень?» - таинственно проговорила нам, девочкам семи лет, Маша, ей уже исполнилось двенадцать, и она рассказывала нам разные интересные истории. Мы обожали слушать ее. От Маши мы узнавали все новости села: у кого теленок убежал, у кого кошка окотилась… И вот сегодня она рассказывает про хмурого, вечно сердитого старика, которым пугали нас в селе, когда мы не слушались старших. Да тут еще, оказывается, у него тень пропадает! Я тихонько встала и потянула Нюрку за руку. «Пошли», - прошептала я. Мы отошли от ребят, сидевших у плакучей ивы, свешивающей свои кудри до земли.
- Слышала, что Маша сказала?
- Конечно!
- Давай за Максимычем следить?
- Ой, страшно!
- Да ну, трусишка, давай следить!
- Ну, ладно, давай…
- А ты глаза его видела?
- Видела. Страшенные, жуть! Темные, как безлунная ночь, глубокие, как наше болото, и грустные. Очень грустные…
- Знаешь, мне его даже жалко иногда. Кто его знает, почему он таким стал!
- Смотри, там старики с Максимычем разговаривают…
  Мы с Нюркой подбежали поближе. Я подошла к столетнему дубу и стала на него взбираться.  «Нюрка, давай сюда!» - сказала я, устроившись на дереве. Нюра тоже влезла на дуб, мы осторожно раздвинули ветви дерева и уставились на говоривших стариков.
- Максимыч, да ты когда-нибудь любил?
«Ой, сейчас Максимыч говорить будет», - прошептала Нюрка. «Да тише ты!» И мы приготовились слушать хмурого угрюмого Максимыча.
Задумавшись, Максимыч ответил:
– Вы спрашиваете, любил ли я? Любил… Долгая это история… Но, если хотите, расскажу.
Мужики оживились, закивали головами, и приготовились слушать. Максимыч тяжело вздохнул и начал свой рассказ.
Давно это было… Еще на войне… Мне тогда прострелили плечо, и я попал в госпиталь, где встретил медсестру Валю, миловидную скромную добрую девушку, всю себя отдающая работе – уходу за раненными. Когда я впервые увидел ее, у меня перехватило дыхание. Заметив, как я страдаю от раны, она подошла ко мне и веселым ободряющим необычайно красивым голосом спросила, как меня зовут. Я ей ответил, а Валенька села возле меня и стала разговаривать, словно баюкая меня, боль утихла, и вскоре я заснул.
Утром я увидел ее снова, она зашла ко мне перевязать плечо. После перевязки я взял ее руку, от прикосновения к которой все во мне задрожало, и попросил зайти ко мне, как только будет свободная минутка. Она нежно улыбнулась: «Обещаю, я приду».
Вечером Валя пришла ко мне, села рядом и завела разговор. Она расспрашивала меня о моем детстве, об отце и матери. Постепенно мы перешли на «ты». Я стал рассказывать Валеньке смешные истории, анекдоты. Валя смеялась, а я наслаждался ее красивым звонким смехом… Мы полюбили друг друга и уже не могли обойтись без наших вечерних разговоров.
Однажды к нам в госпиталь приехали музыканты. Все приглашали друг друга на вальс, а я пригласил Валю. Мы долго танцевали, а поздно вечером разошлись по палатам. Валечка в тот день не смогла ко мне зайти, и я долго не мог уснуть.
Вдруг раздалась военная тревога. Фрицы… Я вскочил с кровати, и, взяв оружие, выбежал на крыльцо, где уже собрались мои боевые товарищи. Враг наступал. Запахло гарью. Пулеметные очереди звучали все чаще и громче…
В какой-то момент Валя выбежала из здания. Она хотела меня увести, что-то кричала. Но я понимал, что нужно биться до конца. Плечо болело, но я стрелял. А Валя… Она видела, как выстрелили в моего товарища, как он упал на землю для того, чтобы никогда больше не встать. Валя увидела стрелка, целившегося в меня, видела, как он нажал на курок, выпустив смертоносную пулю… Валечка кинулась ко мне. Она встала передо мной, закрывая меня от смерти своим телом. Пуля, которая должна была попасть в меня, наткнулась на нее. Вскрикнув, она стала падать. Я подхватил ее на руки и понял, что Валя мертва. Пуля попала ей в сердце. Валя лежала у меня на руках как живая. Казалось что она спит… Но она была мертва. Глаза ее были закрыты, и они никогда больше не откроются. Я никогда больше не услышу ее звонкого искрящегося смеха… За что?!
Я положил ее на землю и стал стрелять с удвоенной яростью. За нее, за любимую! «Гады!» - выкрикнул я. Они убили ее, убили! Сердце разрывалось на части от невыносимой боли, а я стрелял.  Убивал тех, кто лишил меня Вали! Мне не хотелось жить, но я должен был отомстить за нее! Должен!
Я не помнил, как мы отбили атаку врагов, не помнил, и как все кричали от радости… Мне уже было все равно. Валю убили, а с ней пропал и смысл жизни. Сейчас часто вспоминаю звуки того вальса. Ее последнего вальса. Я больше не смог никого полюбить. Идо сих пор люблю Валю.
Максимыч закончил рассказ, и все грустно посмотрели на него. Нам с Нюркой показалось, что у него начала таять тень. Мы переглянулись: «У него тень тает!» Вдруг Максимыч стал заваливаться. Он упал на землю. Мы, как ошпаренные, кубарем скатились с дуба и побежали к ребятам. Едва переведя дух, мы закричали: «У Максимыча  тень пропала! Он упал!» «Как? Почему?» - посыпались вопросы ребят. Они удивленно охали, слушая наш рассказ. Вдалеке послышался вой «Скорой помощи». Мы всей стайкой помчались на звук. Там уже было полно народу. «Максимыч умер», - переговаривались в толпе. Один из стариков сказал: «Старый солдат умер, не выдержав разлуки с любимой…»
Так раскрылась тайна человека, у которого пропадала тень.

Гуска Лена, 13 лет