История 15. Докатились

Заговор, вскрытый нами, был просто гигантских масштабов.

Мерис ушел в него с головой, оставив меня на пару дней без своего начальственного глаза.

Все случившееся казалось дурным сном.

Я отсыпался. Когда уже в темноте вернулся на корабль, меня начал бить озноб, и ребята решили, что я заболел. Однако медик ничего особенного не нашел, прописал покой и релаксацию. Еще он пробовал на мне какие-то успокаивающие порошки, но отпоили меня не порошками, а йиланом, запас которого кончался угрожающие быстро. А доставляли йилан, похоже, только контрабандой. Вот ведь еще проблема.

Келли тоже решил, что два покушения (про лестницу он не знал) несколько расшатали мою нервную систему, и мучил меня заботой и вниманием. Правда, что такое релаксация, мои бойцы знали только в общих чертах. В результате Джоб, Рос и Айим, здорово сдружившиеся после этой истории, ограбили местный кинотеатр, достали какое-то свежее экзотианское голо – с причудливыми пейзажами, женщинами... Влану на просмотр не допустили. Она на нас дулась. Я не понял, зря или нет, потому что фильма, вообще-то, не видел. Дремал.

Парни сначала не решались говорить мне о том, что написали про эту историю в депах, но к обеду второго дня я отоспался капитально и самостоятельно узнал про себя много нового и интересного.

Вот уж действительно: хотите сплетен – почитайте прессу. И чего там только не было. И что озверевший капитан спецона голыми руками задушил четырех полисов и одного штатского, и что он же взорвал здание прямо напротив Дома правительства и только по случайности не взорвал весь город...

И лишь про то, что случилось на самом деле, в электронных газетах не написали ни слова. Да и сам вопрос о какой либо деятельности эйнитов в городе как бы не существовал. Вроде общину я видел, но прозябала она позорно тихо: ни тебе религиозных собраний, ни расписания проповедей, ни сбора пожертвований. Чем живут, какими деньгами – непонятно. Не воздухом же питаются?
Я просматривал газеты и злился. Судя по прессе – эйниты на Аннхелле вообще не водились.


Все это время я не мог переговорить с Вланой наедине, столько народу крутилось вокруг моей заспанной персоны. А при всех обсуждать с ней произошедшее я не хотел. Тем более – мои парни вообще не в курсе начинки истории. Кроме троих, что были со мной. А Айим, Рос и Джоб молчали. Они были немного напуганы, поглядывали на меня странно, но молчали. И Влана, и Келли, и весь личный состав могли только из депов узнать, что я натворил в городе нечто незабываемое.

В общем, мне надо было поговорить с Вланой. И, по возможности, не только поговорить. Были у меня еще желания. Менее интеллектуальные, возможно, но…

На вторые сутки я почувствовал себя вполне удовлетворительно, чтобы это затеять.
Я засадил Келли за отчет о техническом состоянии вооружения корабля и личного состава. Допустимое число незанятых бойцов отпустил в город с условием, чтобы в 22 часа корабль напоминал сонное царство. Объяснил, что, возможно, ночью или утром придется в темпе сниматься с места, и кто не выспался – я не виноват. Эта мысль мне так понравилась, что я еще и проинструктировал личный состав на счет внезапного старта: кто где стоит и кто за что отвечает.

Оставалось заманить к себе Влану так, чтобы у дежурного не возникло никаких посторонних мыслей. На фоне развернутой мной деятельности это было уже не сложно. Я срочно потребовал привести в порядок все характеристики по личному составу и доложить мне сегодня же. (Вряд ли Влана уложится до отбоя. К Келли я вообще пообещал заявиться в два часа ночи...)

В общем, чего не сделаешь ради секса.

К вечеру, уяснив, что все плодотворно трудятся, я почувствовал себя великим комбинатором. На лаврах почивал секунд тридцать, пока не вспомнил, что нужно еще проверить состояние наземного ограждения, на случай возможного старта.
Так что, когда ввалилась Влана со стопкой пластиковых карточек, я еще отдавал последние распоряжения. Все выглядело так, будто ночью мы действительно стартуем.


Влана свалила документы на стол, стала демонстрировать сделанные ею пометки, в которые я честно пытался вникнуть первые полчаса.

А потом понял, что мы не успеваем.

Чувство было неожиданно острым и возбуждающим. (Чувство, что не успеваем, разумеется.)

– Влана, – сказал я строго, – держа в руках сразу три характеристики и глядя на четвертую. – Ничего у нас в таком темпе не выйдет. Срочно кладите всю эту пачку со стола сюда, – я показал на стул…

Она послушно положила документы, еще не понимая, что я задумал.

– А теперь... – я подхватил Влану под локти и посадил на освободившийся стол.

В прошлый раз вся инициатива принадлежала ей, но сегодня – моя очередь. Если кто-то против, не стоит мне позволять столько спать!

Мне давно хотелось перецеловать все ее пальцы, начиная с ног.

Целовать, как выяснилось, можно. А вот если взять этот маленький пальчик в рот, поднимался такой визг, что я вспоминал про дежурного. Пришлось исследование на время отложить. Ну, ничего, были у меня и другие, не менее интересные мысли…


Потом я просто лежал на полу, на одеяле и дышал ею. Спрятал лицо возле шеи, вдыхал ее запах и ждал. Знал, что не надышусь, что время неумолимо истекает...

Ну вот. В плечо уколол знакомый вызов. Я включил экран, но – ни изображения, ни звука. Потом вдруг поползла странная надпись.

СРочНо снима йтесь подчинение ком южного крыла грана приказ ДЖА адам

И еще раз.

СРОЧНО сниМА...

И все.

Я и не знал, что на экранчике спецсвязи можно писать... Нет, стоп, слышал – есть специальные поверхности, рисуя на которых карандашом или пальцем, можно проектировать буквы на экран. Если Мерис сейчас якобы бездумно царапает по чему-то такому, то говорить со мной он просто не может. Он на совещании, например.

И тут включилась связь. Но очень глухо и с жуткими помехами. Голос пробивался сквозь скрип и царапанье с трудом. Словно Мерис сидел в банке, а кто-то скребся, добираясь до него.

– ...я вообще удивлюсь, если он еще здесь, – говорил Мерис. – Приказ по армаде прошел, если не ошибаюсь, четыре часа назад...

Я понял, что он включил связь, чтобы я это услышал.

– …так что, рад бы вам помочь, но вы сами временно переподчинили всех капитанов эмок непосредственно командующему южным крылом. Я, как вы знаете, пытался сопротивляться...

Связь пропала.
 
Я догадался, что Мерис просто двигает рукой по столу, то включая, то выключая браслет. Или связь идет вообще не через браслет, а что-то иное, но по тому же принципу.

Дело плохо. Мерис давал мне понять, что лучше бы нам стартовать еще четыре часа назад. Ну что ж… Я ведь и обещал ребятам ночной старт.


Надо сказать, только я не был до конца уверен, что стартовать нам придется ночью. Остальной экипаж принял мои распоряжения максимально близко к сердцу, гораздо ближе, чем я приказывал.
 
Полетная карта оказалась активированной, на ночном дежурстве вместо одного техника болталось четыре. Келли, понятно почему, не спал, но не спали и навигатор, и старший техник. Стоило мне объявить по связи аварийный старт, как волна вибрации возвестила, что в ту же секунду дежурный включил двигатели. Это означало, что до конца их и не отключали. И стартовать мы могли не в аварийном режиме, а вполне полноценно. Будь мы командой копуш, то как раз и приготовились бы сейчас, получив приказ пару-тройку часов назад. Вышло же, что после вызова Мериса прошло не больше двух минут, а мы уже вылетели, как пробка из бутылки.

Теперь можно было разбираться, почему мы не получили приказа по армаде, кто такой Джа Адам и так далее.

Я вызвал дежурного.

Дежурил Ален Ремьен, и все вопросы у меня тут же отпали. Он не мог проспать сигнал, не мог не доложить мне. Значит, приказа просто не было.

Глядя в удивленные глаза сержанта, я соображал, как могло случиться, что приказ по армаде прошел, но мы его не получили?


– Я собрал вас, потому что на корабле предатель. И в любой момент мы можем отправиться к Хэду, Беспамятным богам или кто там в кого верит – по желанию. Это не планета, где выстрел в спину убьет одного. Это корабль. Меня кто-нибудь не понимает? – я обвел глазами присутствующих на импровизированном собрании. Судя по гробовой тишине, возражать мне никто не собирался.

Я был раздражен и зол. Умом понимал, что разговор с экипажем не даст ничего, это возможность выговориться, не больше. Но просто не находил себе места. И почти физически ощущал сейчас, как растекается от меня поток негативной энергии.

В общий зал набилось невозможное количество народу. Здесь находились все, кроме дежурных по разным системам и вахтенных. Что ж, с теми, кто сейчас на вахте, я в том же тоне поговорю через шесть часов, когда закончится смена.

– Я хочу, чтобы этот человек признался сам, если он осознает, что делает. Кому-то из вас могли наговорить в городе, будто я – монстр или что-нибудь в этом роде. Я прощу.
Не стою я целого корабля. Но знать об этом хочу сейчас. Пока мы еще просто болтаемся в пространстве, а не выполняем боевую задачу. Можно не перед всеми. В течение восьми часов у вас есть возможность доложить мне лично.

Развернулся и вышел. Хорошо хоть раздвижной автоматической дверью хлопнуть невозможно.


Перед этим мы провели короткое совещание – только я, Влана и Келли. Все пришли к одному и тому же выводу. Даже если Ремьен мог «проспать» приказ, что было совершенно не в его натуре, то не признаться в этом он не мог. Я его вынес из-под обстрела на собственной спине.

Значит приказ «не прошел» по каким-то другим причинам. И я хотел их знать.

Влана настаивала, что не стоит собирать всю команду. Это лишняя деморализация, не больше. Предателем на корабле стать не так-то просто. Бойцы проходят психологическую подготовку, ограждающую их психику от постороннего влияния. А остальные члены экипажа с посторонними контактируют по минимуму. Конечно, сила личности – понятие индивидуальное. На кого-то из молодых вполне мог воздействовать опытный психотехник. Но в таком случае мы получали мнимого предателя, человека, который сам не помнит, что именно сделал и когда.

Но я был зол, очень зол и не послушал доводов Вланы, хотя потом и жалел об этом.

У себя в каюте разложил по стопкам личные дела.

Сначала отложил тех, кого знал максимально хорошо. Шестеро служили со мной с момента прибытия в Ледяной пояс. Все они были набраны Мерисом в северном крыле. Джоб Холос (Обезьяна), Ален Ремьен, Хьюмо Рос, Ано Неджел, Исти Сайл, ну и Келли, конечно. Тъяро Келли, единственный среди набранных тогда «малолеток», мужик взрослый и семейный. Что его стронуло с места?

Все парни – пилоты, кроме Джоба. Джоб, как ни странно, связист.

Айима я подобрал уже здесь. Перекупил на маленьком мирке, луне Аннхелла. Парень был контрактником, но приходилось ему несладко. Капитан местного гарнизона совсем не ценил того, что Айим умел делать хорошо. Напротив, он требовал от бойца аналитики и самостоятельных решений. Довел эту тушку до нервного срыва. Я пытался объяснить ему, что такие, как Айим, работают только с приказом и от приказа не отступают ни при каких обстоятельствах. Не смог. Пришлось выкупить контракт. Просто пожалел бойца. О чем теперь не жалею. Такой вот каламбур. Айим подчиняется мне как тень и по-своему крепко благодарен за эту историю.

Так… Сержанты. Гарман. Подозревать Гармана с его лезущей во все дыры честностью?

Глянул на оставшуюся пачку и мысленно произнес самое длинное из известных мне ругательств. Нет, так я ничего не смогу решить. У меня только бойцов двести два человека. А еще техники, стюарды, уборщики. Повар. Беспамятные боги, и повар тоже!
Это было похоже на сумасшествие. Если бойцов своих я знал достаточно хорошо, то помощников повара...

В такой ситуации существовало только одно разумное решение – напиться. Учитывая, что я почти не пил, выхода не просматривалось совсем.
Отложил характеристики. На корабле 240 человек, всех не проверишь.

Мы готовились к проколу и намеревались выйти сразу возле расположения южного крыла армады в окрестностях Граны.

Грана, напомню, планета такая. К ее населению даже сами экзотианцы относятся с некоторой брезгливой иронией. На Гране ничего, кроме полезных ископаемых, нет. С основания времен здесь только торгуют. Отсюда и полное отсутствие моральных устоев, хоть сколько-то похожих на общераспространенные.

Зато на Гране есть свои законы. Их можно презирать, но не считаться с ними трудно. Да и сражаться грантсы умеют. И на военном фронте, и на политическом. Мы слопали полсистемы и намертво встали в окрестностях этого не самого гостеприимного из миров Абэсверта.

Причина, правда, была не только в Гране. Следом за ней в пространстве вращалось идеологическое сердце Экзотики – планета-Дом, откуда родом все ее эрцоги.
Планета эта уже многие сотни лет является не политическим центром, а реликвией, местом поклонения и истоков. И все-таки она остается некой святыней доминантов – правящей экзотианской верхушки.

Я уже не хотел ничего решать. Просто в бой, гори все белым пламенем Саа, солнца Аннхелла. Кто выживет, тот и будет прав. Если вообще кто-то может быть прав. Хоть в чем-то.

На меня навалились усталость и отупение. Я не мог летать с предателем на корабле.

Однако время шло. До прокола оставалось не больше двух часов, а мы все так же ничего не знали.

Отдал команду готовиться к погружению в зону Метью. Мы решили играть в «получивших приказ и движущихся на воссоединение с кораблями армады». А там я начну соображать по ходу. Мне не привыкать.

Что-то внутри сопротивлялось этим простым и логичным в такой ситуации действиям.

 Распоряжения отдавал на автомате. Сам думал, думал... Я давно уже не ощущал так явно подступающую депрессию. Снова появилось напряжение в области грудной клетки – как тогда, когда мы в первый раз расстались с Дьюпом.

Влана явилась ровно за два часа до прокола. Она тоже была взвинчена.

– У меня есть соображения, – сказала она. – Вернее у нас с Келли есть соображения, но он не пошел. Говорит, что ты и так не в себе. И смотреть на тебя – страшно, и говорить с тобой – трудно. Кстати, ты и сам мог бы до этого додуматься.

– Ни до чего я не смог додуматься, – отозвался я сердито.– Не могу подозревать своих. Лучше сдохнуть.

– А мы с Келли составили одну простую схему. На тему: кто вообще мог находиться рядом с аппаратурой, чтобы…

– Да знаю я! Но это, во-первых, восемь человек, во-вторых, любой техник, так или иначе, все равно найдет доступ в систему. Это еще человек двадцать. В-третьих, любой «старичок» тоже осведомлен гораздо больше, чем положено по уставу...

– Да, – перебила Влана. – Но давай все-таки попробуем мыслить примитивно? И просто остановимся на этих восьми?

– Двое – еще с северного крыла, их подозревать смешно, четыре техника – в город на Аннхелле ни разу не выходили…– я задумался.

– Из оставшихся двоих один нанят непосредственно в столице, – подсказала Влана.

– Слишком просто. Даже если так, то парень, скорее всего, ничего не знает. Это кого-нибудь из «старичков» надо «ломать» или вербовать, а в недозрелую «мелочь» загнали информацию под гипнозом. И психотехника у нас нет. Что его – пытать теперь, что ли? Авось «программа» слетит? А если – не он?

– Психотехник есть при госпитале. Но если мы пойдем на такую меру, исходя только из подозрений, для остальной команды это будет слишком плохим примером. Можно, конечно, под каким-нибудь предлогом изолировать парня или сменять на другом корабле, но я бы предложила маленькую провокацию...

Влана тряхнула волосами. Волосы у нее короткие, но спереди уже немного отросли и падают теперь на глаза. Она их, наверное, тонировала раньше, потому что у корней стала пробиваться сталь. В цвет глаз. Черты у Вланы тонкие, но твердые. И на мальчишку она все-таки здорово похожа. Но и этим она мне тоже нравится.

Надо же, Келли побоялся ко мне идти… Неужели я такой злой и страшный?

Влана поймала мой напряженный взгляд и фыркнула.

– Страшный ты, страшный. В зеркало почаще смотри. И улыбайся сам себе, для профилактики. А сейчас давай подумаем, на какой твой приказ может отреагировать предатель?

И тут меня в пот бросило! На меня покушались три раза! Но в космосе от меня избавиться проще простого – заминировал корабль перед проколом, и никто, никогда…

– Влана, – сказал я жестко. – Тащи сюда своего кандидата. Если у меня психоз – это полбеды…
 

Встреча, разумеется, не дала ничего. Только бойца перепугали. Если он и скрыл от меня получение приказа по армаде, то и сам об этом не знал. Я велел ему начертить маршрут своих передвижений по кораблю после старта и послал ребят из «старичков» проверить со сканером. Объяснил, в чем его подозревают, сказал, если что-то вспомнит – немедленно ко мне. Велел не выходить из каюты. И отпустил. А что я мог еще сделать?

В оставшееся до прокола время мы проверяли корабль. Не нашли ничего. И перед погружением в искусственный сон меня мучили сомненья, выйдет ли корабль из зоны Метью?

Но корабль вышел. Не вышел только я.


Не спят при проколе, обычно, только пилоты и обслуга двигателей, хотя в боевой обстановке бывает всякое. Иной раз – полкоманды не спит, кто более-менее переносит проколы.

Процедура пробуждения после обратного вхождения в зону Метью такая. Сначала автомат будит дежурных и медика. Потом дежурные контролируют процесс пробуждения всей команды. Контроль идет с монитора в навигаторской. И когда дежурный увидел, что я не просыпаюсь, он решил, что это просто сбой в системе, хотя сигнал на пульте горел.

Дежурный продублировал включение еще раз. Подождал пару минут. Потом доложил медику. Тот не стал проверять автоматы, а просто зашел ко мне сам с диагностической машиной. Еще через минуту выяснилось, что температура тела у меня +42 с половиной градуса по Цельсию, а сам его обладатель в коме.
 
Медик должен в такой ситуации докладывать Влане, но по инерции вызвал Келли.
Келли пришел заспанный и заторможенный. Он имел привычку засыпать раньше, чем автоматы начнут погружать в сон, и ухитрялся как-то соответственно выглядеть и соображать.

Медик успел раз пять объяснить, что меня нужно срочно в криокамеру, он не знал, сколько времени длится такое состояние, и до какой степени может быть поражен мозг.
Келли не понимал. Механизм работы человеческого тела в его голове не очень отличался от работы любого другого механизма. Он просто не врубался, чем может быть опасна температура выше сорока градусов, при которой вообще-то начинает «вариться» белок.
Если бы не прибежала Влана, вообще неизвестно, чем бы все это закончилось.
Сначала меня поместили в криокамеру, но из-за нарушений сердечной деятельности полностью замораживать побоялись. При минимальном же охлаждении температура упорно не снижалась. Кончилось все тем, что после обмена паролями мы не пошли на сближение с флагманом крыла, а решили стыковаться с госпиталем.
 
Самое смешное было, как вы помните, в том, что приказа на переподчинение командующему южным крылом мы не получили.
 
Подошли к кораблям армады. Нас опознали...

Спецоновцам не впервой болтаться между кораблями крыла и наземными частями. Никто такому положению вещей, в общем-то, не удивился. Спецон – он и есть спецон. Мало ли с каким заданием.

Если бы не случившееся со мной, я в этот же день доложил бы ситуацию комкрыла, приказ бы продублировали, и жизнь пошла бы своим чередом. Но Келли это и в голову не пришло.

 Влана с трудом растолковала ему, что означает мое состояние, капитан запросил госпиталь, и заработал запасной вариант, заготовленный Мерисом еще пару недель назад.