Забытые писатели. Антон Дельвиг

     Забытые ли? Вот книга, изданная в 1986 году – не так уж давно. Но многие ли знают о нем, о его творчестве? Романс «Соловей» - и то связывают с именем композитора Алябьева. Еще знают, что он был другом Пушкина; а если бы не Пушкин? Вот то-то и оно.
     «Лучи славы его будут отсвечиваться и в его товарищах» - сказал о Пушкине его лицейский товарищ Илличевский; и он оказался прав. В самом деле. Декабристы Кюхельбекер и Пущин – ведь не Рылеев или Трубецкой; полный адмирал Матюшкин – но ведь не Нахимов и даже не Макаров. То же самое и Дельвиг.

     Однако…
     Не обладая выдающимися литературными способностями, Дельвиг, тем не менее, оставил заметный след в литературной жизни России 1820-х годов. И не только как поэт, но и как издатель, говоря по-современному – организатор литературы.

     Антон Антонович Дельвиг родился в 1798 году и поступил в Царскосельский лицей одновременно с Пушкиным, в год его открытия. Окончил, соответственно, в 1817-м. В год окончания написал «Прощальную песню» первых лицеистов:

                - Простимся, братья! Рука в руку!
                Обнимемся в последний раз!
                Судьба на вечную разлуку,
                Быть может, здесь сроднила нас!

     Эта песня звучит в заключительных кадрах давнего фильма «Юность поэта» о лицейских годах Пушкина.

     Итак, Лицей окончен, что дальше? Их образование приравнено к университетскому, они выпущены классными чиновниками, им предоставлены какие-то стартовые возможности по разным ведомствам – казалось бы, «шествуйте, сыны!» - но не так всё просто.
     Барон Дельвиг происходил из старинного, но оскудевшего эстляндского баронского рода. Нам непросто понять менталитет людей того давнего немеханизированного века. Ведь большинство из нас смотрят на жизнь как? Работай, служи, вкалывай от и до, а если надо, то и сверх того, совершенствуйся в своем деле – и в итоге в накладе не останешься. Конечно, бывают исключения, все люди разные, но, на мой взгляд, такая постановка вопроса является оптимальной.

     Но не так было в те времена. Продолжал действовать закон о вольности дворянства. А поскольку лицеисты в массе своей были людьми творческими, то для них такая ежедневная монотонная работа чиновника была в большинстве случаев неприемлема. Не хочу сказать, что они по натуре были бездельники, отнюдь. В конечном счете, работали они не меньше иных-прочих, но – то, что называется, «под настроение». Вспомним хотя бы, как Пушкин работал над «Историей Петра Великого». Вот примерно в таком положении оказался и Дельвиг.

     Он вынужден был искать средства к существованию – уже тогда у некоторых дворян, кроме титула, ничего за душой не было, никаких доходов с имения. Да и коммерсанты они были в большинстве случаев неважные. Служил Дельвиг в департаменте горных и соляных дел, в Министерстве финансов, а в 1821 году обосновался в Публичной библиотеке, где его начальниками были  И.А. Крылов и А.Н. Оленин. Однако и эта достаточно интеллектуальная служба Дельвига не слишком привлекает, и бОльшая часть его времени проходит в литературных общениях.

     В то время было множество литературных кружков того типа, что сейчас бы мы назвали «неформальным объединением». «Союз поэтов», «Арзамас», «Зеленая лампа», «Вольное общество любителей российской словесности» - вот только первые попавшиеся «объединения».

     Декабрь 1825-го, разгром восстания декабристов. Дельвиг не принадлежал  к декабристскому движению, да и вряд ли знал о существовании тайных обществ. Хотя Пушкин, заметим в скобках, и говорил, что о существовании тайных обществ не знало разве что правительство. Однако, 13 июля 1826 года, в день казни пятерых, пришел к кронверку Петропавловской крепости. И позже – тайно, через третьих лиц – переписывался с Кюхельбекером, издавал анонимно Одоевского, Рылеева, того же Кюхельбекера, Бестужевых.

     С именем Дельвига неразрывно связан литературный альманах «Северные цветы», который после событий 1825 года остался едва ли не единственным русским альманахом, объединяющим основные литературные силы. В нем печатались Жуковский, Вяземский, Баратынский, Пушкин, Гнедич, Языков и ряд других. В 1831 году в альманах пришел и молодой Гоголь. А когда в 1828 году в Петербург возвращается Пушкин, то он становится одним из идеологических руководителей альманаха. С января 1830 года под эгидой «Северных цветов» начинает выходить «Литературная газета» под редакцией Дельвига. Политику ее на первых порах определяли Пушкин, Дельвиг и Вяземский.

     Дельвиг скончался в январе 1831 года от случайной простуды, которой он первоначально не придал значения.
     Пушкин тепло вспомнил о Дельвиге в стихотворении, написанном к лицейской годовщине 19 октября 1832 года – «шесть мест упраздненных стоят, шести друзей не узрим боле». И далее – слова, оказавшиеся пророческими: «и мнится, очередь за мной». И ведь действительно – с января 1831-го по январь 1837-го (по старому стилю) не умер ни один лицеист первого выпуска…

     Так что же о стихах Дельвига?

     Написанное в 1825 году стихотворение «Русская песня» стало широко известно благодаря уже упоминавшемуся романсу Алябьева «Соловей».

     Большинство стихов, надо сказать, неудачные. Дельвиг часто употребляет очень длинные строки – пока доберешься до конца, забудешь, что было в начале. Порой сбивается на былинный стиль, как, например, в стихотворении «Русская песня» от 7 сентября 1812 года (надо думать, по случаю сдачи Москвы). Насколько это оправдано?

     Послание Илличевскому 1814 года (это еще в Лицее) – дает последнему советы по поэтическому мастерству. С трудом добираешься до сути. Зато вот послание князю Горчакову того же года – там всё понятно. Стих маленький, цитирую целиком:

                - Тебе желаю, милый князь,
                Чтобы отныне жил счастливо,
                Звездами, почестьми  гордясь!
                Тебе желаю, милый князь,
                Видать любовь от черных глаз:
                То для тебя, ей-ей, не диво.
                Тебе желаю, милый князь,
                Чтобы отныне жил счастливо!

Всё ясно и понятно! Получается, что и Пушкин как в воду глядел – «Ты, Горчаков, счастливец с первых дней…».
      
     Находясь в Малороссии (1822 г.), вспоминает о Пушкине и пишет ему стихотворное послание.

     А вот еще в 1820 году пишет экспромт переводчику Вергилия. Адресат не указан, но, наверное, имеется в виду конкретное лицо:

                - Ты переводчик, я читатель,
                Ты усыпитель, я зеватель.

Видно, очень скучный был перевод; а кто бы сейчас стал читать Вергилия?

     Стихотворение предположительно 1821 года «Подражание Беранже» (не нагорело ли ему за него от клерикальной цензуры?) – что думает Всевышний, глядя на земные дела:


                - О человеки всех цветов! –
                Сказал, зевая, Саваоф, -
                Мне самому смотреть забавно,
                Как вами управляю славно.
                Но бесит лишь меня одно:
                Я дал вам девок и вино,
                А вы, безмозглые пигмеи,
                Колотите друг друга в шеи
                И славите потом меня
                Под гром картечного огня.
                Я не люблю войны тревогу,
                Черт побери меня, ей-богу!

Да еще и прошелся по адресу священнослужителей. Интересно, публиковалось ли это стихотворение в то время?

     И еще о Пушкине, в конце двадцатых – начале тридцатых. Самокритично:

                - Певец Онегина один
                Вас прославлять достоин, Ольга.
                Его стихи блестят, как злато, как рубин,
                Мои  - как  мишура и фольга.

     Особо следовало бы сказать о стихах Дельвига к Лицейским годовщинам 19 октября.
     Стихи Пушкина к лицейским годовщинам известны хрестоматийно, и не будем сейчас на них останавливаться. Хотя Пушкин и был горячим ревнителем лицейских традиций, но в силу ряда обстоятельств,  не во всех празднованиях 19 октября он принимал участие. Но ведь и без него собирались первые лицеисты.

     19 октября 1822 года. Пушкин в ссылке на юге, но лицеисты празднуют свой день, и Дельвиг пишет по этому поводу (цитирую полностью):

                - Что Илличевский не в Сибири,
                С шампанским кажет нам бокал,
                Ура, друзья! В его квартире
                Для нас воскрес лицейский зал.
                Как песни петь не позабыли
                Лицейского мы Мудреца,
                Дай Бог, чтоб так же сохранили
                Мы скотобратские сердца.

     19 октября 1824 года. Пушкин в Михайловском. Лицеисты собрались на квартире живших вместе Вольховского, Стевена и Яковлева. А стихи Дельвига – опять цитирую полностью:

                - Семь лет пролетело, но, дружба,
                Ты та же у старых друзей:
                Все любишь лицейские песни,
                Все сердцу твердишь про Лицей.

                Останься ж век нашей хозяйкой
                И долго в сей день собирай
                Друзей, нестареющих сердцем,
                И им старину вспоминай.

                Наш милый начальник! Ты с нами,
                Ты любишь и нас, и Лицей.
                Мы пьем за твое вас здоровье,
                А ты пей за нас, за друзей.

     19 октября 1825 года. Пушкин все еще в Михайловском, пишет свое самое значительное и самое большое лицейское стихотворение «Роняет лес багряный свой убор…», а его друзья собрались там же, где и в предыдущий год. И опять же приводим стихи Дельвига целиком:

                - В третий раз, мои друзья,
                Вам пою куплеты я
                На пиру лицейском,
                О, моя, поверьте тень
                Огласит сей братский день
                В царстве Елисейском.

                Хоть немного было нас,
                Но застал нас первый час
                Дружных и веселых.
                От вина мы не пьяны,
                Лишь бы не были хмельны
                От стихов тяжелых.

                И в четвертый раз, друзья
                Воспою охотно я
                Вам лицейский праздник.
                Лейся, жженка, через край,
                Ты ж под голос наш играй,
                Яковлев-проказник.

     19 октября 1826 года. Годом ранее Пушкин обещал: «Промчится год – и с вами снова я!». Не получилось; и снова отдуваться Дельвигу:

                - Снова, други, в братский круг
                Собрал нас отец похмелья,
                Поднимите ж кубки вдруг
                В честь и дружбы, и веселья.

                Но на время омрачим
                Мы веселье наше, братья,
                Что мы двух друзей не зрим,
                И не жмем в свои объятья.

                Нет их с нами, но в сей час
                В их сердцах пылает пламень.
                Верьте. Внятен им наш глас,
                Он проникнет твердый камень.


                Выпьем, други, в память их!
                Выпьем полные стаканы,
                За далеких, за родных
                Будем ныне вдвое пьяны.

     Кто же, эти двое? Нетрудно догадаться, что это декабристы – Пущин и Кюхельбекер.

     Получается, что Дельвиг написал четыре произведения по случаю Дня лицея, не на много меньше, чем Пушкин. Но Лицейские годовщины – предмет особого разговора.

     Помимо поэзии и издательской деятельности, Дельвиг занимался также литературной критикой. Он оставил нам критические заметки о Пушкине – о произведениях «Бахчисарайский фонтан» и «Борис Годунов», а также о баснях Крылова, о сочинениях таких авторов, как Булгарин, Слепушкин, Подолинский, Станкевич, Вальтер Скотт. Были наметки драматических произведений и прозы. Сохранились в архиве рукописные заготовки прозаических произведений, осуществить которые ему помешала преждевременная кончина.

     Закончить настоящую работу хочу цитатой из предисловия В.Вацуро к сборнику произведений Дельвига издания 1986 года:

     - И творчество, и литературная жизнь Дельвига остались памятником эстетических идей и литературного быта предшествующей, пушкинской эпохи – золотого века русской поэзии. В этом их историческая ограниченность, но в этом же их непреходящая культурная ценность.

     Конец цитаты, как теперь принято говорить…

     Февраль 2011.               

.