Пограничное состояние

РОМАН

ПРОЛОГ

…Всегда можно найти силы на то, чтобы делать что-то неприятное и мерзкое, если знаешь, когда приблизительно это закончится и для чего это нужно. Второй фактор часто не играет особой роли – человек в большинстве случаев привязан к обстоятельствам, изменить которые не в силах, и остается терпеть до окончания срока, видя впереди цель и приблизительную дату, чтобы  потом напиться, покуражиться и сказать себе – я сделал это, черт возьми...
Так у меня было в армии, так у меня было даже в школе – хорошо помню ощущение, что какой-то период в жизни завершился, и теперь будет что-то другое, впереди вся жизнь, свобода и …все будет хорошо. Самое главное в такой ситуации – говорить себе, что осталось до истечения срока столько-то, считать дни, делать мысленные «зарубки» в календаре, чтобы правильно распределить силы на ближайший период. А потом по истечении срока, можно будет и погулять, и расслабиться, для того, чтобы завтра устанавливать себе новые сроки, и затем распределять силы на них.

Правда, с возрастом все сложнее устанавливать сроки, которые необходимо преодолевать, потому как  жизнь зачастую превращается в один сплошной клубок проблем, в котором увязаешь, и уже не видно света конце тоннеля, на путь к которому так необходимо правильно распределить силы, чтобы доползти. Поэтому так важно мечтать и вспоминать себя молодым, чего хотел и сравнивать с тем, чего добился или нет, чтобы сохранить в себе ощущение «окончания срока». Почему-то в 17 лет, когда сил еще внутри множество, и они распирают тебя, ощущение, что все будет хорошо, необыкновенно сильно. И если ты его сохраняешь в себе по жизни как можно дольше, то потом это ощущение может  в какой-то момент вытащить из кучи дерьма за волосы и какое-то время продержать над этой кучей…

Человек, сидящий передо мной, судя по выражению его глаз, тоже об этом думает. Он все равно почему-то считает, что все будет хорошо, и так будет в любом случае, несмотря на то, что сидит в грязном гараже на холодном и мерзком полу со связанными намертво руками. Его мысли сейчас только о выходе из ситуации, он даже готов потратить неимоверные усилия и отдать все, чтобы вырваться из того ужаса, в который внезапно попал. Еще вчера он даже и представить себе не мог, что вместо чашки кофе, поцелуя жены, уютного салона «Лексуса» и подобострастных взглядов подчиненных  он получит грязный гараж и любопытный взгляд человека, рассматривающего его как букашку с любопытством исследователя. Его утро началось совсем по-другому…  Его теперешнее утро ужасно. И он это понимает и ощущает, однако все равно верит, что все будет хорошо. Наивный. Хотя ему, собственно, ничего другого не остается. Да и мне было бы неинтересно не видеть в его глазах отблесков поиска «света в конце тоннеля»…

«Дай закурить», - дрожат его губы, срывающиеся тут же глухим кашлем. Его взгляд пытается сохранить твердость и спокойствие. Чувствуется закалка старых добрых 90-х, когда на всевозможных «стрелках» и разборках очень важно было «сохранить лицо» и не дать слабину в любой ситуации. Те, кто «делал дела» и при этом выжил в 90-х, орешки крепкие, закалка ощущается. Бандитских понтов там больше, нежели здравой логики. Часто понты заслоняли чувство страха, когда надо было соблюдать некий кодекс «понятий».  Многим это помогло выжить, когда уже ничего казалось, не мешало оппонентам отправить их в мир иной. А многих понты и «понятия» туда как раз досрочно и затянули.  И сейчас человек, сидящий передо мной на грязном полу, наверняка помнит массу ситуаций из своей прошлой жизни, когда выживал в самых безнадежных ситуациях. И думает, что и сейчас пронесет. Бывает… Люди вообще склонны верить в лучшее, чем есть на самом деле.

Сажусь на корточки. Втискиваю в его зубы горлышко пластиковой бутылки с водой. Жадные хаотичные глотки. Кадык нервно дергается, пропуская влагу сквозь себя. Отодвигается губами от бутылки. Губы смакуют попавшую на них влагу. Глубокий вдох. Он наполняет свои легкие воздухом после того, как выпил воды. Наполняет как бы про запас... Взгляд становится чуть осмысленнее. И в который раз, глядя мне в глаза, в которых читается явное желание меня убить, спрашивает, что мне нужно…

Закуриваю. Достаю вторую сигарету из пачки, всовываю ему в зубы. Даю затянуться глубоко. Он кашляет. Со связанными руками курить очень неудобно. Если не убрать сигарету, дым начинает лезть в глаза. Хочется кашлять. Вынимаю из его губ сигарету, дав продышаться, и снова засовываю ему в зубы. Так несколько раз. Когда он докуривает почти до фильтра, почему-то возникает острое желание воткнуть бычок ему в глазницу. Или заткнуть одну ноздрю. Улыбаюсь . Похоже, он прочитал в моих глазах мое желание…  А я в ответ увидел в краешках его глаз мелькнувший на секунду ужас...

«Ты понимаешь, что ты уже труп? Что меня уже ищут… Они выйдут на тебя очень быстро», - он снова лихорадочно говорит, пытаясь придать своему голосу твердость и власть. Ту твердость и властность, с которой он привык общаться с людьми. Его глаза снова шарят по гаражу, пытаясь оценить ситуацию, в которую он попал. Он не хочет признаваться сам себе, что его положение безнадежно. Он ищет шанс – в разговоре, в обстановке, в моем поведении. Он пытается ПОНЯТЬ. В том числе и меня. Ну что ж… Это входит в мои планы.
«Конечно, меня найдут», - улыбаюсь ему. «И тебя тоже. Когда-нибудь. Если опознают», - моя улыбка становится все шире. Его зубы стискиваются от бессильной злобы...
«Ты придурок... Зачем тебе это надо? Деньги? Давай договоримся. Я же знаю, что тебе все это нужно ради денег. Сколько? Сколько тебе нужно? Я все забуду. Я ведь хочу жить, понимаешь? Как и ты. Вот ты бы что делал на моем месте? Ведь пытался договориться как-то ведь. А? Правда? Ну если бы хотел убить, то убил бы уже. Я ведь вижу, что ты не маньяк», - его пересохшие губы извергают поток отчаянных фраз…

Он прав. Я бы тоже на его месте говорил бы точно так же. Наверное, при иных обстоятельствах мы бы  даже стали друзьями.  Но такие, как он, не верят друзьям. И в друзей тоже не верят. Раньше они были другие, в большинстве своем – были пионерами, поступали в институт, влюблялись, и может, даже пели песни у костра…  Потом изменились условия жизни и условия игры. Нужно было жить по новым правилам.  Новые правила, в общем-то, и привели в грязный гараж человека, сидящего на полу со связанными руками. Человека, разучившегося верить в друзей, и привыкшего поступать, как выгодно, думая что все считают точно так же. Человека, уже давно считающего массу людей вокруг себя мусором, который необходимо брезгливо отодвигать от себя ногами…

«Договориться не проблема, в общем-то», - улыбаюсь ему ободряюще. Придвигаю к нему поближе стул, которому, наверное, лет столько же, сколько и мне, усаживаюсь напротив, ощущая, как меня еле выдерживает старое прогнившее дерево. Снова закуриваю, не удержавшись от искушения пустить ему дым в лицо.

Искорка надежды, мелькнувшая на секунду в его глазах, тут же сменяется ненавистью. Он не привык, чтобы ему пускали в лицо дым. До сегодняшнего утра он даже представить себе не мог, что с ним такое может случиться. Ему стоит неимоверных усилий снова взять себя в руки. Он явно желает смачно плюнуть мне в лицо, но сдерживается, стиснув зубы. Опять логика – понимает, что плевком мне в лицо он явно не улучшит свое положение. Потому как сейчас не он диктует свои правила, а мирится с моими…

«Договориться можно. Только не знаю, согласишься ли на мои условия», - спокойным и как бы понимающим голосом говорю ему, наливая себе в кружку кофе из термоса.
Он сглатывает слюну в тот момент, когда я делаю первые глотки, наслаждаясь горячим напитком. Запах кофе расползается по гаражу. Запах уверенности, дома, утра и хорошего настроения. Ему он напоминает о той жизни, которая осталась по ту сторону двери гаража, на грязном полу которого он сейчас находится. И он хочет очень сильно сейчас туда вернуться. Вернуться в жизнь с запахом кофе. Запах из моего термоса напомнил ему, что такая жизнь еще есть, она существует, до нее можно дотянуться руками. Надо только их развязать…  И все будет хорошо…

«Сколько?», - хрипло шепчет он, снова сглатывая слюну. Сажусь напротив него как можно ближе, ощущая запах его дорогого одеколона, смешавшийся с запахом страха. И запахом надежды…

«Несколько вопросов. Всего лишь», - шепчу. Последние глотки кофе оставляют приятное послевкусие. Хорошо сваренный кофе вообще обладает странным свойством создавать ощущение комфорта. Даже если находишься в грязном гараже напротив человека со связанными руками, желающего за свои связанные руки тебя убить…

«А какие гарантии? И что за вопросы?», - шепчет он, пытаясь двигать кистями рук, которые давно затекли. Это ощущение добавляет ему желания ответить на все, что угодно, лишь бы быстрее «разрулить» ситуацию. Он хочет, чтобы это все прекратилось. И сейчас согласен на все. Или делает вид, что согласен, лихорадочно думая, как меня перехитрить и выйти отсюда. Пытается просчитать мое поведение и мои мотивы.

Он наверняка думает, что я буду задавать ему вопросы о счетах, активах, всевозможных паролях и теневых схемах круговорота денег в природе. О схемах, в которых он, «смотрящий» бизнеса одного из олигархов, повязан накрепко. Думает, что мне нужны активы его босса, с которым он во многих компаниях и структурах состоит в соучредителях, а многие из них записаны непосредственно на него самого. Думает, что меня интересуют оффшоры, счета, объемы теневого денежного оборота...

 И, наверное, очень удивился бы, если бы узнал, что все это давно мне известно. Узнать все это не составило большого труда – всего лишь пару недель работы и несколько тысяч долларов, заплаченных за информацию нужным людям, с радостью «нарывшим» все на моего теперешнего собеседника, на его связи, контакты, счета, обороты и оффшоры.
   
«Тебе часто снятся кошмары?», - спрашиваю как можно более спокойным голосом. Как будто мы сидим на кухне и болтаем по- приятельски под бутылочку. Или же я его офисный психоаналитик, и общаюсь с ним в доверительном тоне на «ты»… Хотя какой там психоаналитик. Такие, как он, не держат психоаналитиков в офисах и к ним не обращаются. Равно как давно уже не сидят на кухне под бутылочку. Доверие в кругу таких людей – признак плохого тона и слабости. Они не доверяют никому, потому что привыкли к более сильному и действенному методу. Чтобы по отношению к ним ощущался страх. Потому что сами ощущают его перед вышестоящими. От вышестоящих зависит многое, и они боятся потерять все. Страх у каждого свой…

«К-какие кошмары?», - мой собеседник поперхнулся. «Что ты имеешь в виду?» . Его глаза расширяются в недоумении. Он явно не ожидал сейчас подобного услышать и теперь пытается переварить сказанное мною. 

«Ну как какие кошмары? Обыкновенные. Я не знаю – монстры какие-нибудь или убийства там. Или что тебя выкрали и насильно удерживают против твоей воли», - говорю ему как можно более доверительным тоном, улыбаясь и докуривая сигарету, выпуская дым  ему в лицо. Не могу отказать себе в этой маленькой слабости…

«А какое тебе дело до моих кошмаров? Нет, ты все-таки сумасшедший… Говори, что тебе нужно от меня, или убей. Я тут с тобой разговоры разговаривать не хочу. Ты понял?», - его тон становится воинственнее. Он уже фактически дошел до той крайней точки кипения, после чего становится уже все равно. Когда уже появляется ощущение, что терять нечего…
«Да все очень просто на самом деле. Ты мне рассказываешь о своих кошмарах. О том, чего боишься. Только правду… Ты рассказываешь мне, что такое для тебя страх. Мне просто интересно, чего боятся персонажи вроде тебя. Если хочешь, можешь меня считать исследователем страхов у «новых русских» или как там тебя классифицировать. Мне правда интересно», - улыбаюсь ему в глаза.

Он с насмешкой смотрит на меня. Ему только что напомнили о его некоем статусе «по жизни». О его могуществе, влиятельности, и о тех, за чьи деньги и собственность он отвечает. А также и о том, что он и сам многое может. «Если только выйдет отсюда», - улыбаюсь про себя.

«Да пошел ты в жопу» срывается с его губ предсказуемо. Он сейчас ощутил себя опять сильным.  И думает о том, что его уже наверняка ищут. И что ему нужно потянуть время. И тогда придут, развяжут руки, а со мной он сделает что-нибудь с брезгливым видом. Когда руки свяжут мне… А потом забудет, как страшный сон.

«Так мальчик расскажет, что ему снится страшного?»,- с издевкой задаю вопрос, пропуская его посылание в известный адрес мимо ушей. «Чего ты боишься?», - наклоняюсь как можно ближе к его лицу, ощущая его дыхание. Дыхание учащенное. Он все-таки волнуется. Ну это понятно. Я бы тоже на его месте волновался бы. Я ожидаю в этот момент плевка в лицо, однако мой собеседник сдерживается. Только с ненавистью сопит мне в лицо…
«Ничего мне не снится. Да даже если бы и снилось- я с тобой говорить не буду об этом. Да даже если бы и рассказал – что дальше? Ты ведь денег не хочешь, как я уже понимаю? Значит, ты сумасшедший. Но если ты не до конца сумасшедший, то я  хочу, чтобы ты понял – тебя все равно найдут. Лучше давай договоримся – я тебе даю денег, ты скрываешься из страны. Я тебе даю шанс. Подумай», - он сглатывает слюну. Пытливо смотрит мне в глаза, стараясь уловить что-то в них. Хочет переломить ситуацию. Думает, что я явно больной на голову, и пытается воздействовать на участки мозга словами «деньги» и «скрыться». И еще «я даю шанс»…

Обычно такие, как он, хорошие психологи. Даже очень хорошие. В основном, все их положение построено как раз  на таких вот словесных поединках и «разводах». Такие, как он, прекрасно разбираются в людях и тонкостях их психологии. Единственная их ошибка – меряют людей по своей мерке. То есть, не хочет денег, значит, сумасшедший. Для таких, как он, ситуация со связанными руками в гараже, в принципе, предсказуема и ожидаема. Такие, как он, ожидают насилия в свой адрес, и готовы к нему подсознательно. Потому как сами неоднократно предпринимали подобные вещи в отношении кого-то. Но только разница в том, что делали они это ради денег. Или ради власти, что, по большому счету, одно и то же...   

«Ты ошибаешься. Мне правда это интересно», - закуриваю снова. И снова засовываю ему в зубы сигарету. Щелчок зажигалки. Вдыхаем дым одновременно. Какую-то секунду наши легкие ощущают одно и то же. Он смотрит на меня, глаза щурятся. Не только от сигаретного дыма. В его глазах мелькнула мысль…

«Я кажется, понял. Тебя попросили меня здесь подержать. И ты просто так развлекаешься. От нечего делать. Что ж, я подожду, пока твои хозяева приедут. А с тобой я больше разговаривать не буду. Звони им. Пусть едут. Быстрее разрулим это все. Слышишь, чмо, звони, кому надо!», - он уже нагло смотрит мне в глаза. Сплевывает окурок с прилипших губ. У парня сейчас пошла другая стадия – ему надо было на что-то опереться, вот он и опирается психологически на свою версию. И верит в нее. Верит в то, что меня попросили его выкрасть и подержать в гараже. Ему легче в такое верить, да и привычнее. И он знает, как себя в таких ситуациях вести…

Я его понимаю. Я его вообще во всем понимаю. И он даже в чем-то прав. Меня действительно попросили насчет этого человека. Нет, не в гараж его затащить и связать, и ждать кого-то. С гаражом – это я сам. Импровизация. И я собираюсь импровизировать дальше. Хотя, банально, со стороны, выглядит все, конечно... Но о вкусах не спорят…
Собственно, ответы на свои вопросы человеку, сидящему напротив меня по поводу его страхов, мне известны. Мне известно о нем очень многое – даже то, в чем он боится себе признаться сам. Хотя на то он и страх, чтобы бояться... 

«Хорошо… Я позвоню, кому надо. Ты сам этого захотел», - улыбаюсь ему. Спрашиваю, хочет ли он еще что-то. Обычным и равнодушным тоном. Даже немного угодливым. В ответ слышу лишь звук пропущенного сквозь зубы плевка. Ну да ладно…

Тычу пальцами в мобильник. В ответ на возникший в трубке голос говорю «Он ждет». Выключаюсь. «Ну вот, сейчас с тобой поговорят. Ты хотел этого сам. Извини – глаза завяжу». Завязываю ему глаза. Он молча воспринимает это, видимо, думая, что это делается для того, чтобы он не увидел того, кто будет с ним говорить. Я физически ощущаю исходящую от него надежду и с ней уверенность. Потому что если завязывают глаза, то значит, не хотят, чтобы что-то видел и потом это как-то использовал. А значит, хотят оставить в живых. Во всяком случае, есть надежда. Он сейчас собрал все свои силы в кулак, для того, чтобы наконец понять, что с ним происходит. Он теперь почти уверен, что все происходящее соответствует его логике. А я для него – не более как придурок, которого наняли его похитить и присмотреть за ним, пока не приедут те, с кем он будет решать вопросы…

«Уже идут», - ободряюще шепчу ему, услышав звук шагов на подходе к гаражу. Он сглатывает слюну. Молчит. Настраивается. Дыхание старается держать ровно. Может, даже дышит специально животом, чтоб сохранить спокойствие. Такие методики действенны, сам пробовал не раз. Помогает...
 
Подхожу к двери, приоткрывая ее. Стараюсь не смотреть в лицо Той, кто стоит у двери. Я просто знаю, почему не надо смотреть… Но взгляд на секунду все-таки скользнул по Ее лицу. Что-то скользкое и холодное тут же перебивает мне дыхание. Отвернувшись, я пускаю Ее внутрь. Закуриваю нервно на ветру, жадно глотая дым… Закрываю двери в гараж. Еще одна жадная затяжка. Мои пальцы чуть подрагивают…

Он кричит очень страшно. С его глаз сняли повязку... И здесь я его тоже понимаю. Я бы на его месте тоже так кричал бы. Я знаю, что у него слабое сердце… И крик оборвется… Сердце – оно не камень. Часто рвется на куски. Иногда сердцу помогают это сделать… 

Я подкуривал сигарету от сигареты и совершенно ясно представлял, что происходит за дверью. Представил, как холодные тонкие пальцы сняли повязку с его глаз. Его удивление, за секунду вогнавшее его в ступор, и сменившееся липким сковывающим все внутри страхом, когда он разглядел в полумраке гаража, Кто именно снял повязку с его глаз. Его пронесшиеся за секунду перед глазами картинки из прошлого, так пугавшие его по ночам, и в те моменты, когда он вспоминал… Его шагнувшая в бездну уверенность в том, что это закончилось еще тогда, много лет назад. Тогда, когда  он, случайно проснувшийся среди ночи, обнаружил на соседней кровати своего товарища с только что перерезанным горлом, и увидел Ее, наклонившуюся со скальпелем над его постелью. Она улыбалась ему улыбкой, которая запомнилась ему на всю жизнь… Тогда он был уверен, что это закончилось – он схватил Ее за горло, пока не ощутил, что все кончено, и бросился бежать… И убегал от своего призрака долгие годы… Пока призрак не нашел его сам и не улыбнулся ему  той самой улыбкой...

Если честно, было жутко любопытно увидеть его глаза в этот момент. Я до последнего надеялся, что у меня хватит решимости в них взглянуть. Думал, любопытство будет сильнее. Но в последний момент понял, что не смогу… Это не так то просто – увидеть в глазах человека свой страх. Свой –потому что я понимаю, что он ощутил. У меня тоже есть свои кошмары. Которые тоже в один прекрасный день могут прийти ко мне и развязать мне глаза. И мое сердце тоже может не выдержать…

…Его найдут в салоне своего автомобиля, стоящего на берегу реки поблизости от дачного поселка. Найдут сидящим за рулем и смотрящим невидящими глазами сквозь лобовое стекло в бесконечность . И лучше не видеть то, что в его глазах  - не завидую тому, кто найдет тело. Эти глаза могут преследовать всю жизнь. По своему опыту  знаю – глаза мертвому лучше закрывать сразу. Иначе он может потом приходить во снах из чувства «жажды общения». Что, собственно, и случилось с моим собеседником, с которым мы так славно покурили и пообщались в грязном заброшенном гараже... 

      Приехавший доктор констатирует смерть. Сердце. Диагноз не устроит тех, с кем мой собеседник был связан по бизнесу, и копать наверняка станут глубоко. Впрочем, все это не имеет никакого значения. Игра закончена. И опять – таки копать станут в направлениях согласно своей логики – из-за денег. Ну а потом уже начнут другие версии рассматривать, когда поймут, что деньги целы. Но уже не так рьяно – у этих всех компаньонов самое главное, чтобы были целы деньги. А остальное не очень волнует – просто посадят нового смотрящего и все. Впрочем, в любом случае, мне ничего не угрожает. А в нужный момент вполне можно подбросить компаньонам моего недавнего собеседника удобную и устраивающую всех версию. Как говорится, и себе, и людям помочь…

Жаль, только не пообщались с ним нормально. Очень бы хотелось лично из его уст услышать про ту, кто приходит в его сны и которая иногда чудится в толпе. Он ведь признался один раз всего в своем кошмаре. Человеку, который и рассказал его историю мне. Случайному собутыльнику в поезде, когда проснулся ночью от ужаса и собственного крика. Жадно глотая предложенную случайным попутчиком водку и держа стакан скользкими от пота и страха руками , рассказал фактически незнакомому человеку все… Видимо, думал, что больше своего случайного знакомого не увидит.

В общем-то, был прав. Он больше не увидел его. И никому больше не рассказывал о том, что его мучает по ночам. В свое время меня учили методике разбираться в психотипах – мой недавний собеседник вовсе не был по своему складу склонен к откровенности. Тем более, на такие темы. Да и кому о таком расскажешь? Пальцами вслед тыкать будут да посмеиваться. В его мире это означает потерять влияние, а значит – потерять почти все…Но он все равно боялся... И я бы на его месте ощущал бы то же самое...Именно поэтому я смог лишь секунду смотреть на Ее лицо, когда открывал Ей двери…

(продолжение следует)