Школьные истории из прошлого века. 12

Хрустальная ваза.


  День начинается плохо, с урока математики. Математичка записывает со скрипом  бесконечные формулы на доске. Мел с шумом  осыпается. Мне  трудно воспринимать эту постоянно запинающуюся и неуверенную в себе преподавательницу. Эта смешная учительница, забыв очередную формулу, краснея заглядывает в конспект. Тема сложна, неудобоварима  даже для неё. На лице математички большими буквами написано: «Всё равно вы ничего не поймёте!!!»
 

 Я с трудом заставляю слушать непрерывный гимн факториалу, исполняемый ею на высокой, тонкой ноте. Она старательно тарабанит формулы, иногда сбиваясь с ритма и с надеждой смотря в сторону Фроловой. Та вся внимание, это её любимый предмет, она схватывает всё на лету. Фроловой надо думать о будущем. Остальной класс ещё не здесь, ещё на поле. Трудно переключиться с картошки  на математику. Уроки сегодня кажутся бесконечными....


...Зиля кокетничает с Дёминым. Это должно чем-то закончится. Соседство и даже малейшее общение представителей всех особей мужского пола с Зилей будто начисто отшибает им мозги. Они моментально теряют дар речи, разум, эго и готовы на любые подвиги во имя  синеглазой пассии.  Не проходит и месяца, а наш Есенин смотрит только в её сторону, с открытым ртом ловит каждое слово своей Дульсинеи. Даже провожает после школы, что ему иногда дозволяется.


Физика в расписании тоже  каждый божий  день, мы вынуждены видеться с Марией Леонтьевной ежедневно. Мне начинает нравится эта своеобразная дама, которая поплёвывает на общепринятые нормы, касающиеся раздела «Как должна выглядеть среднестатическая женщина». По  взглядам она убеждённая феминистка. Физичка даже не пытается приукрасить свою наружность: её девственно нетронутое лицо никогда не касались пуховка с пудрой. Назначение  туши и помады для неё такой же непостижимый секрет, как и для нас теория относительности Эйнштейна.


М.Л. устраивает привычный опрос. Нужно вывести на доске закон идеального газа с зависимостями Гей-Люссака и Менделеева - Клайперона. Отличники энергично тянут руки, но М.Л. не хочет нарушать годами выработанный ритуал опроса, от которых у большинства учеников дрожат ручечки и учащается пульс. Она демонстративно  зажмуривает глаза, возводит правую руку с авторучкой к небу и резко опускает на классный журнал. Как говорится на кого бог пошлёт. Посланный свыше  Раб божий смиренно плетётся к доске. У остальных на это время унимается дрожь в членах, разжимаются челюсти, нормализуется пульс...


Вдруг привычную тишину прерывает резкий звук  падающего тела. Белое лицо М. Л. становится ещё белее, она совершенно  теряется при виде упавшей в обморок Светы . Странная болезнь мучает нашу одноклассницу. Учителя вынуждены не раз прерывать уроки из-за её жутких приступов. Этой болезнью страдали великие Юлий Цезарь и Пётр Первый. Последствием или наоборот причиной болезни служат какая-то гиперчувствительность, обострённая ранимость Светы.


Перепуганная Мария решает вывести ученицу на свежий воздух. Ребята буквально на руках выносят Свету в интернат и укладывают на чью-то постель. Я среди сопровождающих.


На моих глазах  юная прелестная дива превращается в комок судорожно сжимающихся мышц,  непослушное тело которой скручивает неведомая сила. Большие глаза западают назад, пугая своей белизной и неподвижностью, бескровное лицо сводит судорога, маленькие красиво очерченные губы синеют и смыкаются железным кольцом, изо рта  идёт белая пена. Картина жуткая и нелицеприятная...


Через несколько минут  Болезнь будто покидает её тело и она становится прежней знакомой нам Светой. Она почти ничего не помнит. Из-за этой странной болезни все учителя и ученики трепетно и бережно относятся к Свете, как к дорогой, хрупкой, хрустальной вазе.


Урок разумеется прерван,  М.Л. слишком шокирована, чтобы объяснять новую тему. Мы сидим, беседуя о каких-то пустяках. Я сближаюсь с двумя Наташами, нас объединяет любовь к физике и математике.  М.Л. записывает меня в физический кружок, где мы решаем сложные задачи. Она неустанно куёт из нас Энштейнов,  выкапывая нам головоломки.


Мои новые соседи Урсеев и Серёжа  не состоят в клубе любителей математики. Я им помогаю решать сложные примеры и уравнения. Они «пользуются» моими тетрадями, как своими. Мне не жалко.  И даже даю им списывать решения домашних задач, помогаю писать сочинения. Они очень удивлены.  У них в классе такого не принято.