1693

Рисунок 00г: Предметы, наспех составленные для натюрморта

__

Любить друг друга было хорошо, но стоило нам начать обниматься, как из под нас начинали вырываться птички, причем вся беда в том, что эти птички не улетали и  сами не питались, нет, они всюду следовали за нами и требовали, чтобы мы их кормили. Огромная стая сопровождала нас, и она беспрерывно галдела и гадила. Я на трех работах работал, пытаясь прокормить этих детенышей. О соитиях мы уже и думать боялись, и вообще ближе, чем на два метра друг к другу не приближались. Я, непоколебимо уверенный в том, что и курицы никогда убить не смогу, ощутимо зверел и уже, как будто нечаянно, в пароксизмах минутных, придушил пару птичек…

Есть в ней штучка, вроде как дергай и будет звонок, причем не банальная, ни на что из белья не похожая, потому что проходит местами снаружи, а местами – по внутренним органам – и вот, она уходит куда-то и вдруг как-то сразу здесь, у меня в руках и внутренних органах моих объявляется. Т.е. мы на неё  нанизаны, но очень причудливо, так что есть всё же и звонки, и даже всякая музыка…

__

Голые ветки и одна из них – с пропуском! Пунктиром материя. Но скрылась средь прочих, обычных. Ясно, что ее, такую не видят. На дереве жизни на многих дорогах у глаз не было еще ни одного пассажира…

__

Обычно я лежал на ребре подушки – хорошо, что мягком – или в провале между подушками – хорошо, что не глубоком. Или без подушек, с вертикальным взглядом, но потолок не давал мне на небо посмотреть. Я не мог провести пешку в небесного ферзя. И конь мой не мог туда же доскакать. Правда, там бывали офицеры, но только по делам. Недостаточный айскью не давал мне на высотах побывать. А горизонтальный туризм как возмещение. Филиппины дальше неба,  а я на них уже дважды побывал…

__

Обгладываю скалы, поверив слуху, что кто-то когда-то пролил на них мороженое и его можно соскоблить. Если даже его какой-нибудь Колумб пролил, всё равно мороженое  легче в ларечке купить. Да и можно ли пролитое соскоблить – а к лизанию, как назло, у меня душа не лежит, доброты и терпения не хватает…

Сначала я увидел, что он большой, а потом – что он большой и ужасно глупый…

«Бывал же я по утрам встрепанным и сумасшедшим, а потом ничего…» - «Нет, в этот раз ты уже третий день сумасшедший. Да и врешь: обычно утро вечера мудренее и это вечером я почти всегда сумасшедший» - «Нет, если не выспишься, то именно утром с головой хуже всего – как можно такое забыть, сумасшедший…»