1708

Рисунок 96г: Преступление

__

Так осторожно подносил руку… - так я ее никогда не поднесу. Так я никогда не дойду. А может, я еще и заблудился… - и тут космос…

Ж. отрыл карманные шахматы и играет с ними в парады, но, замечаю, с каждым днем участников становится меньше…

Что делать, мадам, если таким гладким и плотным я не являюсь? Под предлогом любви неизбежен пристальный осмотр моего тела нос к носу и тут видны будут бугры. Даже зубы все вырваны, чтобы лучше воздух сквозил по всем лабиринтам внутри… Войдешь внутрь меня иль его – внутрь жизни любой – и не знаешь, что лишь через жопу запланирован выход…

«Что с твоей одеждой?! – она вся разорвана!» А в другой раз: «что с твоим лицом – оно всё до крови исцарапано!» Понятия не имею, как на мне могли изорвать одежду. Может быть, временами я проваливаюсь в иные миры и там пока дорогами не укрощенные заросли, смелые хищники и всё непросто?…

«Меня лечит с ног до головы забинтованный доктор!» «А меня – доктор с мордой набитой!» «А меня – доктор в пестром халате!» «А у моего среди инструментов завалялись гвозди, молоток и топор!» «Для отвода глаз гвозди и молоток?» «Нет, для обороны топор, а для созидания молотком забитые гвозди, но куда их на теле моем можно забить, если я еще каменно тверд даже в ладонях, раз не христианский учитель» «Прежде, чем оперировать, меня зачем-то художник пришел рисовать» «Меня тоже лечил Ван Гог, в свое время у него был просвет между двумя собственными неизлечимыми заболеваниями…» (Целая армия самоуверенно притворилась абсолютно здоровой, без нытиков, но у нас она заболела, как миленькая, мы ее быстро раскрыли – рак был у каждого в армии…)

__

Я огорчился во сне, задумался во сне, сказал во сне – нет, я всё-таки не сплю…

«Как бы не натворить делов в таком сне!» - задремал, чуть не проспал, чуть не забыл –  и пригрезилось что-то такое, отчего создалось особое настроение, которое мне еще совсем не знакомо, т.е. с ним я как будто не я, а ведь дело было в машине, в которой быстро можно натворить всяких делов…

К утру тело само разогрелось так, как будто я бежал. Я замерзал вечером, утром же мне было комфортно и тепло, хотя ночью дом  остывал…

Это одеяло было большое и на нем, как на гармошке, играл я в две руки и ноги, сжимал наверху, чтобы было теплее, растягивал снизу, чтобы ногам было легче без носа дышать…

__

Крыса шуршала и стучала так осторожно, словно в шахматы играла…

Вовка пришел, но вел себя – через комнату – так тихо, что я сначала полагал, что, может, это поумневший Ж. дергает за шнур торшера и перелистывает книги (на самом деле  Вовка снимал обувь)

Сказав «привет», она пронеслась мимо, и я не успел понять, как она ко мне относится в свете последних событий - от смущения, равнодушия или презрения она пронеслась мимо…