Червоточины пустых дат

Ненависть возбуждает раздоры, но любовь покрывает все грехи.
Соломон, "Книга притчей Соломоновых" (Притч 10:12)

       Портовый док уснул на зимник. Снег белыми маркерами меток обозначил присутствие мрачных ржавых исполинов. Это была беспечная попытка спрятать рыжие пятна под покровом белого одеяла. Но массивы металла, эти хитрые паяцы, ещё хранили в своём чреве память о жарких деньках ушедшего лета. Слой за слоем они скрадывали всё новые порции снега, тот остервенело таял, а рыжие пятна распускались, как огненные бутоны диковинных цветов, пуще прежнего.
     Два человека, Он и Она, гуляли по набережной безлюдного, мёртвого дока. Он смотрел на огненные бутоны корабельных обшивок, сочиняя в голове первый абзац, а она - трансформировала бессильную злобу в очередное злое намерение. Между ними были мосты, преодолеть которые они были не в силах. И даже эта встреча была лишь игрой воображения, которая родилась двумя мгновениями ранее, в строчках второго абзаца. Сегодня, 31-ого числа была особенная дата, которая связывала их и которая в то же время ничего не значила. Всё осталось в прошлом, которое оба усиленно, но безуспешно пытались похоронить.
      Ветер с залива не принёс перемен. Сегодня его добычей стали клочки рваной бумаги и обрывки рыбацких фраз. Переменчивый норд-ост коснулся Её колен, растрепал Его всклокоченные волосы, заставил поёжиться от зябкого холода обоих. Он, с распахнутым воротом пальто, хотел заглянуть Ей в глаза, но отшатнулся, едва коснулся взглядом Её карих глаз. Сплошной лёд. Такой холодный, что даже тонны ещё тёплого корабельного металла не смогли бы его оплавить, превратив в ручьи талой воды. Этот лёд смог бы сделать холодным ещё не одно любящее сердце. Словно подснежники по весне, они пробьются сквозь рыхлый снег, но будут сорваны в охапку и оставлены умирать на подоконнике. Этих сердец мне не жаль, этих смелых первых цветов. Не жаль мне их терзаний. Среди умирающих цветов будет самый юный, нежный, наивный. Жаль его, а Она пощадит?
       Мы - суровые воины реалий, устали от пучины современных метаморфозов нашей действительности. Мы бежим, мчимся вперед, без оглядки назад. Боимся опоздать, не успеть что-то сделать, и верим в избитую сказку о счастье, которая где-то впереди, которое ещё только предстоит построить. И не понимаем, что счастье не в самом счастье, но в беге к счастью, в том мгновении, в котором мы живём, и проживать эти мгновения нужно с достоинством, не с мыслями о будущем или прошлом, но с мыслями о настоящем, теперешнем. Тепершнее, что есть у нас – не горстка пепла, не высохшие слёзы, но подснежник. Самый юный, нежный и наивный.
       И не будь к себе излишне требователен, но и победу не принимай как должное, к хорошему так быстро привыкаешь, а падать высоко, да и больно. Остановись, присядь на камень у края дороги. Дорога эта, что под твоими стопами, испещрена тропками. Каждая тропа – человеческая судьба, и ни один путь не повторяет другой. Тропы пересекаются, как пересекаются папиллярные линии на твоих ладонях, не зря одна из них называется линией судьбы. Бог оказался столь милосерден, сколь и жесток, дав нам право выбора. И знать наверняка о правильности выбранного решения порою дозволено лишь в конце жизненного пути. Оглядываясь назад, ты замечаешь бренную землю с высоты птичьего полёта, чувствуешь тепло небесного светила и улыбку на своих устах: ты сделал всё правильно. Обидно не узреть ничего, и только влажный песок скрипит на зубах от бессилия.
       Четвёртый и пятый абзацы могли бы стать частью Его монолога, но слова застряли где-то в горле, как дурная рыбная кость, и было одно желание: выплюнуть её подальше. Нужные слова так и останутся несказанными.
       Я лягу под небом, как бы пяти потолков не замечая. Четыре лжи и одна любовь. Слушаю темноту между гудками. Не отвечают. Сжимая трубку телефона, припадаю лицом к оконному стеклу. Нет портового дока на зимнике. Нет больших рыжих кораблей. Нет и нас. Остались лишь червоточины глупых пустых дат календаря. 31 января… 25 февраля… 6 апреля… 14 июля…
       Появилась ты…
       Минула встреча…
       Вспыхнула любовь…
       Родилась семья…
       Я вижу что-то в воображении. Я скоро буду держать это в руках. Я могу думать о том чего хочу, я сделаю это своей главной мыслью, я притяну желаемое в свою жизнь. Пройдёт время, пройдут года, и жизнь расставит всё по местам. Однажды мосты жизненных перипетий сведут нас на перекрёстке семи дорог. Будет ли тогда, что сказать друг другу? Застрянут ли слова, словно рыбная кость, в горле? Найдётся ли в котле графомана место девятому и всем последующим абзацам? Если, да, то я хочу, чтобы в них не было ни слова о несправедливости, жестокости и ненависти. Если, да, я хочу, чтобы ледяные сердца наконец-то оттаяли. Если, да, я хочу, чтобы дети никогда не познали горечь утраты и боль разлуки. Если, да, я хочу, чтобы в календарях больше не было червоточин пустых дат.
       И последним абзацем непременно, уже в эпилоге я бы написал, что всё это достойно быть светлым в памяти ради даты, которая никогда не станет пустой и глупой среди прочих дат календаря. Ей суждено навсегда впечататься в сердца двух, в жизни которых появился третий. Самый юный, самый нежный цветок, весенний подснежник былых чувств.

Январь 31, 2011