Возвращение

Если любишь - отпусти, если оно твое, то обязательно вернется, если нет - то никогда твоим и не было.
(с)Гарсия Маркес

-Как ты находишь меня каждый раз среди всех этих песков? - спросила как-то Девочка, не отрываясь от своего альбома, где узкими, сухими и жесткими штрихами распускалась пустынная колючка – тонкая и ломкая на вид, но способная пережить песчаные буры, чтобы выпустить листья с приходом долгожданного сезона дождей. Змей, незадолго до этого нашедший ее над этим чахлым кустком, пожал бы плечами, если бы они у него были, а так только свистнул удивленно:
- Это мой мир. Я знаю, когда он меняется. Ведь ты бы почувствовала, если бы у тебя вдруг вырос шестой палец или третья нога?
Девочка дернула плечом, не поворачиваясь, сосредоточенно кусая обветренную губу, что-то поправила ластиком:
- Мир не может быть чьим-то. Скорее, это мы  - его. Так что он любезно сообщает тебе о происходящих с ним изменениях лишь оттого, что относится к тебе как к приятному гостю.
- Может и так, - миролюбиво согласился Змей, разворачивая бесконечные блестящие кольца на прогретом песке, - это неважно. Просто я знаю, что ты пришла, и это хорошо. Иначе блуждать тебе среди колючек и кактусов, где нет ни ящериц, ни птиц, ни верблюдов, чтобы спросить у них дорогу…
- И только старый и мудрый чешуйчатый Змей поможет заблудившейся деве найти верную дорогу к свету! – иронично подхватила Девочка, наконец поворачиваясь к нему лицом, и мигом превращаясь из прекрасной девы в маленького угольщика – ладошки и пальцы были перемазаны толстым слоем графита, его же темные дорожки виднелись на щеках и лбу, видимо, Девочка откидывала с лица непослушные пряди волос.
- Что поделать, - уже совсем сонно отозвался ее собеседник, разморенный жарким солнцем в зените, - коли прекрасная деву не удосужилась заколдовать злая колдунья, превратив ее в лебедя. Ведь у птиц есть врожденный компас, который всегда подсказывает им, куда нужно лететь… Люди же, в свою очередь, отказались от своих инстинктов, заглушив их, и только и могут что блуждать в трех соснах. Что, впрочем, может являться благом, знаменуя свободный выбор человеческой души, в то время как крылатая птица, свободно рассекающая поднебесье, не способна отклониться от заложенного в память крови маршрута.
- Хорош выбор, вечно скитаться без цели,  - Девочка сосредоточенно пыталась оттереть пальцы подолом желтого сарафанчика. Бывшего некогда желтым сарафанчика. – Я бы предпочла быть птицей, которая всегда знает, где ее дом.
- Тебе стало бы скучно, - резонно отозвался Змей, - о непоседливое человеческое дитя, исходившее все побережье, мало того – заставившее меня исползать все побережье, хотя я  то точно всегда знаю, где моя нора. Вот скажи мне,  - продолжил он, прикрыв глаза белесой пленкой змеиных век, - хотела бы ты знать одно только место, вечно возвращаться в него, не в силах уйти с этого пути?
- Я бы хотела, - медленно отозвалась его собеседница, -  всегда возвращаться на Берег. Чтобы не бояться больше, что однажды усну и не увижу его.
- Нет, - очень-очень тихо прошелестел Змей, и приоткрытые на миг глаза блеснули чем-то темным и печальным, тяжелым, как выстраданное давным-давно горькое знание - для того, чтобы исполнилось это твое желание, ты не должна возвращаться. Ты должна вернуться.