Такой загадочный!

               


      Пришёл Тарасик из школы после продлённого дня. Лицо у шалуна было такое загадочное!
   — Сейчас будем ужинать! — сказала бабушка.
   — Сейчас... сейчас, — повторяет за бабушкой Тарасик.
   Он возится у телевизора, усаживая на него куклу своей сестрёнки с привязанной к её ноге ниткой. Другой конец нитки мальчик держит в руке.
   — Все к столу! — громко зовёт бабушка.
   — Сейчас... сейчас, —  снова повторяет Тарасик и... залезает в шкаф.
   В кухне позванивает посуда, а в шкафу тихо и темно, только слышится загадочное посапывание озорника.
   — Ну где же ты, Тарасик? — спрашивает бабушка, заглядывая в комнату.
   В руке у неё тарелка с картофельным пюре и сосиской. Тарасик делает в шкафу страшные глаза, пугающим голосом вопит "у-у-у!" и дёргает за нитку. Кукла сползает с телевизора, жалобно воскликнув "ма-ма!", и падает прямо на кошку, дремлющую на своём коврике. Спросонок кошка вскочила — хвост трубой, спина дугой — и бросилась вон из комнаты, оцарапав бабушкину ногу.
   — Батюшки мои! — испуганно запричитала бабушка и уронила тарелку, вывернув её содержимое на пол.
   На шум бежит сестрица Тарасика Настенька, нечаянно наступает в коридоре на швабру, и она горячо благодарит её, ударяя по лбу.
   — Что здесь случилось? — удивлённо спросила мама, входя в комнату. Невзначай наступив на сосиску, она поскользнулась и растянулась на полу, словно неумелая лыжница.
   Папа читал газету и жевал сосиску, поэтому явился в комнату позже всех и без особых приключений. Тщательно дожевав сосиску и аккуратно свернув газету, он быстро разобрался в этом мелком семейном хулиганстве и храбро извлёк Тарасика из шкафа...
   После ужина шалун стоял в углу, размазывал слёзы по своему загадочному лицу и осторожно потирал то место, на котором держались его брюки.