Лишняя. Глава 4

Анжела проходила по коридорам и все время оглядывалась. Сколько цветов, игрушек, маленьких и больших детей она никогда не видела. Все проходили, смотрели на нее, все приветствовали директора и воспитательницу.

В комнате от восторга она закрыла глаза. Маленькие кроватки стояли вдоль стен и рядом маленький стульчик. Белые простыни, желтые шторы и чистота на столе, где девочки оставляли свои игрушки.

- Это твоя кроватка, это твой стульчик. Девочки теперь твои подружки – говорила Клара Андреевна – Девочки подойдите и познакомьтесь…
- Я Катя…
- А я Лена…
- Марина … – баском сказала пухлая девочка с темными волосами и порванном платье

Анжела молчала. Ей все нравилось вокруг, но очень захотелось к маме и бабушке. Она заплакала, и холодные слезы покатились по щекам

- Ну что устроились? – спросил Сергей Юрьевич, заглядывая в комнату – Можно пройти, барышни?
- Ой, Сергей Юрьевич – они подбежали к дверям и за руку тащили его в комнату – Это новенькая и плачет…
- Что мы плачем?
- К маме хочу… - сквозь слезы говорила Анжела
- Тебе здесь не нравится? Смотри, как хорошо и девочки хорошие – он окинул взглядом подружек и увидел порванное платье на Марине – Это еще что?
- Порвала… - сказала воспитательница
- И что, теперь ходить в таком, замените – он поднялся – Пойдемте со мной. Девочки знакомьтесь …- они вышли из комнаты – Сколько говорить, что, замены нет, как оборванцы…
- Кастелянша ушла…
- Все у вас ушло… Найдите, чтобы с утра ребенок был одет нормально – громко сказал директор и зашел в комнату.

Анжела лежала под кроваткой и лишь ноги торчали из-под нее
- Анжела, что потеряла?
- Я писать хочу, горшка нет…
- Девочки, где у нас туалет? Покажите Анжеле и расскажите, как и что – он вместе с детьми вышел в коридор и направился в сторону туалета – Клара Андреевна, это ваша работа, ваши дети…
- Не успела….
- Ладно, завтра в девять у меня в кабинете… За новенькими проследите, чтобы без слез…
Сергей Юрьевич вышел с территории детского дома, когда дети уже спали, во всех окнах свет был потушен, дежурный горел в коридорах и в комнате воспитателя.

 У Анжелы изменилась жизнь. Она, не знавшая распорядка, трудно привыкала к требованиям воспитателей. Поднималась, когда хотела, ложилась спать, как приходилось. В детском доме все было по часам. Рано подниматься  не было желания, но со временем она привыкла, и особенно ждала завтрака, сладкого чая и хлеба с маслом. Самое трудное и непривычное для нее был туалет. Он находился в конце коридора, всегда был открыт. Пугал Анжелу не холодный воздух от постоянно открытой форточки, а большой горшок  с которого она постоянно то падала, то проваливалась. Слезы на глазах появились с первого дня. Так произошло в первое утро.

Девочки умывались,  шли в туалет и быстро возвращались, потом бежали в столовую. Анжела никак не могла пристроиться к огромному белому, холодному горшку и ногой провалилась в унитаз. От страха и холодной воды, что намочила ногу, она расплакалась в коридоре. Никого уже не было, все стучали ложками в столовой. От одиночества ей стало еще грустнее и слезы крупными каплями капали на платьице.

Варшавин, как обычно, проходил по утрам и осматривал все комнаты, со всеми здоровался и улыбался. Сергей Юрьевич много внимания уделял детям,  от  настроения воспитателей, няней, поваров  зависело настроение детей. Он помогал одеваться, причесываться, кого-то просто гладил по голове, потому что приснился плохой сон, другого обнимал, потому что вспомнил маму. Душа болела за всех. А проявленные ласки и нежности порой выходили боком этим детям. Ревность брала верх и этого ребенка начинали толкать, устраивать мелкие пакости. Варшавин видел это, старался объяснять, но детская жестокость трудно преодолима.

- Чего опять ревешь, Анжела? Почему мокрая? Обидели? – спросил директор, присев рядом с ней
- Живот болит – крикнула Анжела
- Как болит? Где? - испуганно спросил директор
- Тут – она показала на живот и заревела еще больше

Варшавин схватил ребенка и бегом по лестнице ворвался в кабинет врача
- Лена, живот у нее, посмотри… Жалоб не было?
- Нет. Ты новенькая Анжела? Где болит? Ложись я посмотрю…
- Ой – крикнула Анжела – Дядя…
- Сергей Юрьевич, выйдите, стесняется – попросила медсестра

Варшавин вышел из кабинета, открыл окно в коридоре и глубоко вздохнул. Ему ужасно захотелось закурить, но он не допускал этого, чтобы не давать пример детям… Он протянул руку и сорвал лист березы и начал активно жевать. Минуты ему показались вечностью. Елена Алексеевна вышла из кабинета и улыбалась

- Ну, что? – с нетерпением ждал ответа Варшавин
- Сергей Юрьевич, ничего страшного нет. Девочка никогда не видела унитаз, и сегодня не могла сходить в туалет, я посадила на горшок и все болезнь прошла…
- Слава богу,  фу… Что делать?
- Первое время горшок ставить, на всякий случай,  и приучать, но не ругать, девочка впечатлительная, ругать не надо, хуже будет… - дверь открылась и показалась Анжела – Ну, как? – спросила медсестра
Анжела улыбалась и косо смотрела на Варшавина.
- Кушать пойдем, Анжела Николаевна? Давай руку – он взял ее теплую ручонку, и они быстрым шагом спешили на завтрак.

Через неделю Анжелу Астапенко знали все - от мала до велика. Известность ей принесла слава через трехлитровые банки из-под яблочного сока.

Анжела с подружкой Ирой Кручининой смотрели мультфильмы. Сказочные герои стали скучны и дети занимались своими  делами.  Долго они не засиделись и половина выбежала из комнаты воспитателей, а девочек привлекла внимание реклама тяжести в ногах. Что это такое и какое лекарство для красивых и стройных ножек необходимо девочки не поняли. Их внимание привлекли две стеклянные банки на ногах. Они быстро скинули свои стоптанные тапочки и оглядели худые ножонки.

- У тети Светы попросим банки и попробуем… - предложила Анжела
Обе с радостью выбежали из комнаты и от предвкушения необычного опыта, задыхаясь от счастья, вбежали в столовую
- Что рано? Обед еще не скоро или кушать захотели? – спросила повариха, стараясь выпроводить подружек.
- Дай нам банки – сказала Анжела
- Какие банки? – удивилась Светлана Вениаминовна
- Вон те – показала рукой на перевернутые банки на подоконнике Ира
- Для цветов?
- Ага… - переглянувшись, в один голос сказали девочки
- Две хватит?
- Хватит… - они взяли банки и осторожно спустились в свою комнату.

В комнате никого не было. Расположившись на полу, они скинули тапочки, сняли колготки и протолкнули каждая свою ножку в горлышко банки.
- Как в телевизоре – сказала Анжела и приподнялась, но  подняться ей не удалось, и она шлепнулась на пол.

Ире удалось подняться, но стоять долго было неудобно. Дно банки было намного уже ступней детей. Ира потянула банку, чтобы освободить ногу, но не тут то было. Нога словно сроднилась с банкой. Успешно освободить худенькую ножонку не смогла и Анжела. Они тянули, помогая друг другу, но все привело к боли и слезам. Острое горлышко банки больно резало голень, и выступили капельки крови. Слезы не капали, он текли рекой. Кое-как поднявшись, они вышли из комнаты и направились по коридору, опираясь о стену.

Он шума, грохота и слез, и дети, и взрослые выходили в коридор. Они окружили девочек и каждый старался им помочь. Кроме слез и крика «Больно» ничего не было. Испуганные воспитатели боялись притронуться к детям. А заместитель директора Горюнова только ругала и спрашивала, кто дал банки. От громкого крика Анжела еще больше плакала и прижималась к стене, никого не подпуская.
- Дядя, дядя …- сквозь слезы говорила она
- Кого это она зовет? Отца что ли? – спросила нянечка
- Варшавина, пойду за ним, иначе …- сказала медсестра и отправилась в кабинет директора.

Сергей Юрьевич, услышав нелепую историю с новенькой, быстро успокоил ребенка. Он приказал принести старые газеты и журналы, порвать их на маленькие кусочки. Удивленные дети и воспитатели выполняли приказ бессловесно, не понимая задумки директора. Девочки перестали плакать и лишь изредка всхлипывали и тяжело вздыхали, наблюдали за руками своих товарищей и шумом бумаги. Через пять минут кучка измельченной газет осторожно спускалась из рук Варшавина в банку Анжелы. Когда она наполнилась, он обернул горлышко банки полотенцем, чтобы не поранить ногу ребенка, осторожно ударил по ее центру и она рассыпалась на мелки стеклышки. Счастливая Анжела и Ира повисли на шее директора.

- Дядя, дядя…
Дети окружили их, и стояли, насупившись, потом, как по команде, бросились к Варшавину.
- Он мой, мой… - кричали они и ревели.
От криков и плача у Варшавина сжалось сердце. До обеда просидел он в игровой комнате, стараясь каждому уделить внимание и помирить всех.

После обеда, когда дети спали, у Варшавина состоялся разговор с Горюновой. Неприятный, грубый.
- Будете кричать, обижать детей уволю, как проф непригодную …Я Вас предупреждаю не первый раз уже… - говорил громко Варшавин – Детей любить надо и уважать маленьких человечков с огромной душой… Зачем выяснять, кто дал банку, и так понятно… Нужно спасать, … потом уж все остальное… Идите и сделайте выводы, иначе, … к чертовой матере… выдворю…
Горюнова вышла из кабинета, громко хлопнув дверью.